Meaning to be found

Насколько часто вы слышали, что наш мир прогнил, и пора бы уже заканчивать всю эту ересь каким-нибудь метеоритом или концом света? Пару раз уж точно. Да, наш мир прогнил, прогнил до самого основания и уже не возродиться, будто феникс из пепла. А что если прогнил не только, этот чертов мир, но и люди, живущие в нем? Что если он прогнил, лишь из-за людей? Ведь когда появился человек, именно в этот момент все начало медленно, но верно, катиться по наклонной. Люди начали развиться — потихоньку разрушая ту гармонию и спокойствие, что царила перед их появлением. Вряд ли животные, жившие тогда, да и живущие сейчас, смогли бы привести планету в такой упадок. Озоновые дыры, космический мусор, загрязнение водоемов и рек, уничтожение леса и еще невъебическое количество проблем — все это сотворил именно человек. А сейчас, не маленьких размеров ком из проблем катиться на нас, и мы хотим все исправить, только вот исправить уже невозможно ничего. Остается лишь ждать, когда этот ком раздавит нас с таким противным хлюпающим и одновременно трескающимся звуком. Когда придет конец миру и конец человечеству в целом. Мы не можем прожить без природы, … в то время как природа спокойно может прожить без нас. Не значит ли это, что мы ошибка этой вселенной? Не значит ли это, что в скором времени всему все-таки придет конец? Не значит ли это, что с самого начала нас не должно было быть в этом мире? Похоже на какую-то дурацкую и несмешную шутку Бога, если тот конечно существует, над миром. Он просто решил неплохо так шуткануть, думая, что это окажется весело. Но только вот что-то пошло не так и чертова шутка не удалась, и Бог долго решать не стал и пустил все на самотек — «что выйдет, то выйдет. Я тут вообще не при делах. Я хотел как лучше. Хотел офигенных таких разумных созданий, любящих и уважающих друг друга и окружающий их мир, а получилось вот это. Ну, с кем не бывает? Сейчас просто утопим человечество в проблемах, и они сами уничтожат себя, а потом просто построим мир заново. Ничего сложного ведь нет». Только вот люди слишком живучими оказались, и сколько бы проблем на них не сыпалось — кое-как, с разрушением, войнами, огромным количеством жертв, но справлялись. Иногда даже бесит такое желание выжить. Но, к сожалению, ничего уже не попишешь, и приходиться жить в этом прогнившем и никому не нужном мире. *** Утро Котомы выдалось, мягко говоря, не очень: голова жутко болела, бекон сгорел, кофе остыл, пока мужчина, полностью погруженный в свои мысли, полтора часа мешал ложечкой бодрящую, черную, адски крепкую жидкость. Надо бы зайти и проверить Куро, пришел ли он в сознание? Хотасу по-быстрому сделал пару бутербродов, налил в стакан апельсинового сока и нарезал в небольшую мисочку овощей. Завтрак на скорую руку готов, осталось собраться с силами и наконец, зайти в эту чертову комнату, со спящим в ней вампиром. Простояв около пяти минут под дверью, мужчина тихо открыл ее и заглянул в комнатушку. Сервамп лежал не шевелясь, складывалось ощущение, будто он вообще не дышит. Но тихие стоны от боли при каждом вдохе говорили о том, что Куро жив. На появление Котомы, вампир никак не реагировал, а это значило одно — он был все еще без сознания. Поставив поднос на столик как можно тише, Хотасу подошел к спящему и аккуратно убрал плед, рассматривая искалеченное хрупкое тельце. Запястья все еще немного кровоточили, поэтому вся одежда, и постель были крови. Видимо с завтраком придется повременить и для начала отнести беднягу в душ. Сняв наручники, мужчина положил их снова себе в карман. Сервамп даже не дернулся, лишь глубоко вздохнул, а затем в комнате раздался едва уловимый слуху стон, в нем слышалось только боль и отчаяние. Шатена как в холодную воду головой окунули, он стал переживать за любимого. Котома постарался разбудить спящий ком боли, но даже после нескольких легких пощечин Куро не проснулся. Хотасу испугался, мать вашу, не на шутку. Он снова пару раз похлопал по щекам — ничего. Стараясь принести меньше боли, немного потряс за плечи и только после нескольких таких подходов Сонный Дьявол все же открыл глаза. В них сразу же заплескался страх и одновременно ненависть к стоящему около кровати человеку. Почему просто не оставить его в покое? Зачем он снова пришел? Чего он хочет на этот раз? Неужели ему снова придется пережить тот кошмар? Это все слишком тяжело, невыносимо, сложно… Любое движение отдавалось просто ужасающей болью во всем теле — это вампир понял, когда постарался отстраниться от зеленоглазого тирана, только вот не вышло ничего. Куро хотел что-то сказать, но в горло, будто раскаленного железа налили, из-за чего ничего кроме хрипа выдавить не получалось. Хотасу смотрел на все мучения Сервампа, стараясь унять колотящееся в бешеном ритме сердце, но тому как-то плевать, поэтому оно готово было пробить грудную клетку и свалить, куда подальше от всего этого дерьма. Снова Котома переборщил. Снова не смог контролировать себя. Снова причинил боль самому дорогому существу. Снова, снова, снова… почему так много этого снова? Почему он так часто ошибается? Почему не может держать все под контролем? Сам мужчина оправдывал себя тем, что просто не мог удержать свои эмоции и чувства, находясь рядом с Куро. Но так ли это на самом деле? Может быть, … только вот сейчас дать какой-то точный и удовлетворяющий всех ответ не возможно. Также невозможно, как сдвинуть горы, так же невозможно, как вернуться в прошлое, так же, черт возьми, невозможно, как мир во всем мире. Просто невозможно, даже пытаться не стоит. Хотасу аккуратно подошел к вампиру, освободил ногу от цепи и взял его на руки, чтобы отнести в ванну, сбросив одежду, снятую с бедняги на пол. Сервамп с радостью бы сопротивлялся, вырвался бы из этих цепких рук и убежал, но у него не было никаких сил, а при каждом даже малейшем движении по телу прокатывались новые и новые волны боли. Оказавшись в ванной, Котома хотел было поставить Куро на ноги, но только руки мужчины исчезли с плеч пленника, его немного повело вправо. Ну как немного… много, очень много. Парнишка уже готов был расквасить свою голову о раковину, только вот не успел. А жаль… единственное чего сейчас так хотелось Сонному Дьяволу — смерть, и желательно скорейшая, еще одного такого всплеска чувств от мужчины он просто не переживет. Кажется, вампир слишком много думает о смерти. Но другого ожидать было бы как-то глупо. Разве нет? Котома быстро набрал в ванную воды, попутно поддерживая Сервампа, который не мог стоять и постоянно качался, стараясь упасть и приложиться обо что-нибудь твердое. Раздев начавшего снова сопротивляться Куро, Хотасу аккуратно усадил его в воду. Налив в руку немного шампуня, мужчина начал намыливать нежно голубые волосы, получая просто неимоверное удовольствие от прикосновений к локонам, не потерявшим своей мягкости. После, все с той же аккуратностью и трепетом, шатен прошелся мочалкой по всему телу, стараясь не задеть синяки и ссадины, смывая застывшую кровь и сперму. Вампир тихо старался оттолкнуть от себя ненавистного человека, но слабость в силе была настолько сильной, что он даже не мог ровно сидеть. Котома смотрел на каждую попытку с замиранием сердца и понимал, что нужно что-то предпринять. — Куро… Куро, ты меня слышишь? — не зная с чего начать разговор, тихо прошептал Хотасу, надеясь на ответ. Губы вампира лишь разомкнулись в немом вздохе, после чего треснули из-за сухости, и из них сразу же тонкой струйкой начала сочиться кровь, только вот Сервамп на это никак не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку. — Куро, прошу тебя, ответь мне хоть что-то. Если тебе станет легче… — тихий вздох, попытка собраться с мыслями. — Я не хотел причинять тебе боль, особенно… такой. Мне очень жаль. Я не знаю, что на меня нашло в тот момент. Просто… я люблю тебя до безумия, … я буквально одержим тобой, а твое тело это, … это нечто недосягаемое для меня, поэтому, … поэтому мне просто сорвало крышу. Прошу, умоляю, если можешь, … прости меня… — шепотом проговорил Котома, опустив голову, прикрывая глаза волосами. Куро ничего не ответил, лишь отвернул голову, глубоко вздохнув, и снова постарался убрать руки Хотасу со своего тела. Он просто не мог принять все это и простить ненавистного мужчину. Хоть шатен и старался осторожно прикасаться к вампиру, от боли он его не избавлял, иногда даже наоборот ненароком касался очень болезненных мест, вызывая тихий почти беззвучный стон, после чего немедленно извинялся, опуская глаза. После двадцати минут водных процедур мужчина бережно завернул в махровое теплое мягкое полотенце, снова поднял Сервампа на руки и отнес Куро обратно в комнату. Уложив уже не сопротивляющееся тело на кровать, Котома вышел из комнаты, после чего вернулся через несколько минут со стопкой аккуратно сложенной одежды и небольшой аптечкой. В стопке находились серые свободные спортивные штаны, нижнее белье, носки, темно-синяя футболка и черный кардиган. Постояв несколько секунд внимательно оглядывая вампира, Хотасу поставил коробочку с медикаментами на пол, после чего медленно подошел к Куро, бережно обработал ссадины и синяки на теле, затем ноющие болью запястья. Закончив с ранами парнишки, шатен аккуратно одел его. Вещи немного висели на Сервампе, но это было даже к лучшему, слишком прилегающая одежда могла причинить много дискомфорта и боли. Мужчина вновь взглянул на сжавшегося в комок страха и отчаяния парнишку, погладив его по волосам, примечая для себя, что тот все также притягивает его как и в первый раз. Довольно хмыкнув, он поднялся с кровати и подошел к лежащей на полу цепи. После быстро защелкнул браслет на ноге Сонного Дьявола. Тот лишь бросил полный боли и страдания взгляд, ничего не сказав, хотя этого и не требовалось, все отражалось в его глазах. Котома решил, что говорить сейчас с Куро бесполезно, поэтому поднял валяющуюся на полу одежду, чтобы позже ее постирать, и вышел из комнаты бросив на последок лишь короткое и еле слышное «Ешь». Вампир просидел несколько минут, тупо смотря на поднос с едой, но так к ней и не притронувшись, лег на кровать, прикрыл веки, погружаясь в тягучую, но такую успокаивающую темноту без сновидений и каких-либо переживаний, или тревожных его мыслей. *** Махиру проснулся где-то после полудня. Он постарался собрать мысли бушующие в голове воедино, но этого, к сожалению не произошло. Они буйствовали, словно океан во время шторма. Широта немного потерялся во времени, и сказать точно сколько он проспал после встречи с Мисоно, не мог. Сейчас мозг был занят обработкой другой информации — кошмара, из-за которого он, собственно говоря, и проснулся. Ему показалось, что этот сон точно предвещает что-то плохое, очень плохое. Ведь в этом кошмаре Куро убили.… Хоть парень прекрасно понимал, что убить вампира не так просто, практически невозможно, он все равно волновался, и волновался настолько сильно, что руки его постоянно тряслись, не позволяя даже чашку нормально держать. Сакуя предлагал юноши обратиться к врачу, чтобы тот выписал ему какое-нибудь успокоительное или что-то типа того, «а то на тебя уже смотреть страшно» — постоянно твердил парнишке Ватануки при каждой их встрече. Но подросток не мог, не мог сходить к врачу, не мог чувствовать себя спокойно, пока вампира нет рядом, просто не мог. Ему казалось это предательством, казалось, что как только Махиру перестанет о нем думать, то он обязательно придет, посмотрит прямо в глаза и, не сказав не слова, снова уйдет, только на этот раз навсегда. Нет! Так просто он этого не допустит! Будет искать его до последнего, не обращая внимания на уговоры прекратить. Оторвать парнишку от негативных мыслей смог только телефонный звонок. Быстро взяв в руки мобильный, Широта метнул взгляд на дату, высветившуюся на дисплее, и понял, что он спал два дня! ДВА, мать вашу, ДНЯ! Как? Как он смог столько проспать? Черт.… Неужели на нем так сказывается чертово волнение? Да такого же просто быть не может. Не может.… Что если за это время с Куро что-то случилось? Что если он в огромной опасности, не может выбраться из нее сам, поэтому сидит и ждет его? А он… он черт возьми проспал! Звонящий, все это время, телефон чуть не выпал из рук, не переставая вибрировать, что и поспособствовало парнишке отойти от ступора и наконец, ответить на звонок. — Лихт? Что-то случилось? — как-то отстраненно спросил Махиру, стараясь понять, почему звонившим оказался именно Тодороки, ведь с юношей он практически не разговаривал и уж тем более не звонил ему. Конечно же, в некоторой мере это настораживало и пугало. — Нет, ничего не произошло. Просто до тебя последние два дня дозвониться никто не смог, вот меня и попросили тебе позвонить, вдруг повезет, и похоже не прогадали, — в трубке послышался смешок, будто вся эта ситуация забавляла человека на том конце. — Кстати, с тобой-то все в порядке? Почему не брал трубку? — Я спал, — сухо ответил Широта, мечтая поскорее закончить ненужный ему разговор. — Два дня? Не многовато ли для сна? — нотки беспокойства все же проскочили сквозь насмешливый голос, словно это беспокоила постоянно избегающего их компании, Лихта. — С тобой все в порядке? Может вызвать врача? — Да, два дня. И нет, врача вызывать не нужно. Просто я немного переволновался, и не спал практически всю последнюю неделю, вот и все, не надо так беспокоиться, — спокойно проговорил Махиру, постоянно прокручивая кольцо Куро на пальце. Ну как спокойно… юноша очень старался придать голосу более уравновешенный тон, в то время когда в груди все переворачивается, а сердце пропускает пару ударов от каждого звонка. Но если не обращать на все это внимания, то подросток сейчас сам Бог спокойствия и здравого ума. — А… ну ладно, тогда я передам остальным, что с тобой все в порядке. Тогда до встречи, что ли, — Тодороки говорил как-то взволнованно и отстраненно, будто о чем-то задумался в этот момент. Конечно, такое немного настораживало, но не настолько сильно, чтобы обратить на это внимание, ведь мысли нашего бедного, почти в шаге от депрессии Широты, были заняты совсем другим существом, голубоволосым, ленивым и вечно сонным существом. — До встречи, — так же тихо и сухо, словно разговаривал не с переживающим о нем товарище, а каким-то левым незнакомцем, который просто перепутал номер и старался теперь поддержать совершенно чужого человека, на проводе. Немного нелепо бы получилось, будь то на самом деле, но вся фишка в том, что это не так. Хотя в последнее время вся жизнь парнишка похожа на кошмар, от которого, к сожалению, нельзя проснуться, чтобы сморгнуть оставшийся на веках страх и снова лечь, забываясь на этот раз спокойным сном. Кинув телефон на стоящую рядом кровать, очень надеясь, что больше его никто сегодня не потревожит, Махиру направился в ванную, чтобы смыть оставшуюся сонливость в прохладной воде. Почти что холодный душ немного привел юношу в норму и отлично освободил голову от бесполезных и постоянно лезущих в голову мыслей. Заварив себе горячего чая, Широта очень надеялся, что все это скоро закончиться, и он снова увидит Куро. Черт, как же он устал. Невыносимо. Плохо. Больно. Парнишка просидел с чашкой уже давно остывшего и не такого вкусного напитка около трех часов, пытаясь взглянуть на ситуацию с другой стороны. Что если это действительно не С3? Что если вампира не убьют? Что если Куро пропал только потому, что это кому-то нужно? Если посмотреть на проблему под таким углом, выходит, можно прийти к спасению Сервампа другим способом. Например: попросить пособничества С3. Нужно срочно поговорить об этом с Мисоно и остальным, они должны помочь привлечь организацию к поискам Куро. Черт, черт, черт, почему он не додумался до этого раньше? Глупый-глупый Махиру. Схватив телефон, лежащий недалеко от чашки, Широта позвонил Алисейну, стараясь не заикаться и не срываться на крик, рассказал о том, что хочет попросить содействия у Цуюки в поисках. Хоть те и старались поддерживаться нейтральной стороны, они не могли не согласиться на крик о помощи. После нескольких чертовски долгих минут Мисоно все же согласился и даже пообещал обговорить эту ситуацию с Микуни, ведь блондин единственный кто поддерживает с С3 более или менее дружеские отношения. Если те согласятся помочь и каким-то мать его магическим способом, найдут хоть какую-нибудь зацепку, ведущую к Куро, это будет просто огромным таким рывком за время поисков. Теперь остается только самое сложное для Махиру — ожидание. Больше он ничего не может. Бездействие со стороны парнишки, грядущее в будущем, просто сводил юношу с ума, да он понимал, что и так сделал достаточно, даже больше, но… понимать это он, конечно, понимал, проблема была в другом — принять все это Широта был не в силах. Это будет самая долгая неделя в его жизни…