***
Илинка быстро печатала сообщение, не отрывая взгляда от телефона. Она уже попрощалась с сэром Джозефом, соседкой миссис Кроукворд и ее неугомонными внуками-тройняшками, мистером Финли — местным ветеринаром (они были большими друзьями, чем девочка невероятно гордилась), и теперь они всей семьей направлялись на вокзал. Ей не очень нравилось, что придется ехать куда-то без мамы — было немного страшно. Но отец заверил, что без присмотра их не оставят — по крайней мере, так было в их школе. Это немного ободряло. «То есть, они были вместе?» пришел незамедлительный ответ от кузины. «Прямо…вместе-ВМЕСТЕ???» Девочка закатила глаза. Уж по кому, а по Дане и ее бесконечной болтовне она скучать эти четыре месяца уж точно не будет. Ну, разве что совсем чуть-чуть. «Да, ДА! Что бы это твое «вместе-ВМЕСТЕ» ни значило» Ей вообще казалось, что кузина знает что-то, чего не понимает она. Иначе, почему бы еще она ТАК реагировала на новости о сегодняшнем утре? «Поймешь, когда подрастешь» девочка фыркнула. Ну вот, очередное доказательство того, что все взрослые — странные. Может, их в какой-то момент жизни просто-напросто похищают пришельцы? — Мааам, долго еще? — Илинка спрятала мобильник в карман. Продолжать эту беседу было бессмысленно, да и последнее сообщение выглядело вполне приличной концовкой. — Тебе так не терпится от меня уехать, да? — надула губки женщина, на что ее дочь лишь расфыркалась. — Мам, ты опять это делаешь! — возмутилась она, складывая руки на груди. — Это не честно. Симона рассмеялась и вернулась на свое место. — Смотри, вот уже и вокзал, — оповестила она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. От них до Массачусетса ехать было каких-то три часа, поэтому на «семейном» совете было решено поехать всем вместе, а не отправлять Илинку в школу через портал. Девочка выглянула в окно и усмехнулась. Ну да, точно. Знакомая стоянка и ларек со сладостями — все как и год назад, когда они с мамой ездили в тур по ближайшим штатам. Вдруг на нее накатила волна страха. А что, если она все же потеряется? А вдруг окажется, что в школе ей все-таки не место, что это было ошибка? Или случится что-то еще? Илинка вжалась в спинку своего сидения, крепко ухватившись пальчиками за ремень. — Эй, — она поджала губки и перевела взгляд на мать, обеспокоенно глядящую на нее в ответ. — Ты чего, принцесса? Девочка отпустила ремень и закрыла лицо руками. Ну вот, они оба смотрят. Зачем они так смотрят? — А давайте поедем домой? — шмыгнув носом, пробормотала Илинка. — Мне совсем-совсем расхотелось ехать в эту школу, правда. Симона обеспокоенно переглянулась с Виктором, но он лишь качнул головой, как бы показывая, что в этот раз справится сам. Женщина вздохнула, но не стала спорить. Ему, вероятно, и правда виднее, что там чувствуют дети перед тем, как поехать в магическую школу. Волшебник дождался, пока шатенка выйдет, и перебрался на заднее сидение, устраиваясь рядом с так и не отрывающей рук от лица дочерью. — Эй, — он несильно толкнул ее плечом. — Это совсем не страшно, поверь. — А я и не боюсь, — буркнула девочка, сложив руки на груди и тут же отвернувшись к окну, чтобы не встречаться с ним взглядом. — Да, именно так я и подумал. Мужчина тяжело вздохнул. На самом деле, он понятия не имел, что сейчас чувствует дочь. Он всю жизнь знал о магии, поэтому при отъезде в школу был лишь взбудоражен, но никак не напуган. — Знаешь, — он краем глаза поглядел на девочку. — Когда я был в твоем возрасте, я начал играть в квиддич. Это такой вид спорта, который…он очень популярен в мире магии. Брюнетка шмыгнула носом и поправила очки, но так и не повернулась к отцу. — И у нас в команде был один мальчик, — мужчина откинулся на сидении. — Как же его звали… Альмод или Арнольд. Странное какое-то имя было, сейчас уже не вспомню. Так вот, он как-то сказал мне, что нового бояться нельзя, потому что страх — он только стимулирует тебя влипать в неприятности. Представляешь, с метлы свалился, а такое выдал, — ностальгически усмехнулся Виктор. Илинка не сдержалась и тоже рассмеялась. Она еще не совсем понимала всех тонкостей волшебного мира, но картинка, представшая перед глазами, была и впрямь забавная. — Я что хочу сказать, — мужчина пододвинулся ближе и притянул девочку к себе в объятия. — Это нормально, что ты боишься. Но не надо. Магия — не такая, какой ее рисуют в ваших книжках. Поверь, мне есть с чем сравнить. Просто…это будет сложно, но, в конце концов, ты будешь собой гордиться. Наверное, почти так же сильно, как я сейчас горжусь тобой. Брюнетка подняла удивленный взгляд на отца. Она сейчас не ослышалась? — Глупость сказал? Прости, я не мастер произносить речи, — смущенно пожал плечами он. — Пап, — девочка покачала головой. — Это было классно, — и уткнулась носом в его рубашку. — Правда. Мужчина усмехнулся и провел рукой по ее волосам. Что ж, по крайней мере, у него начало получаться. Может, она хотя бы перестанет волноваться перед поездкой? Ему очень хотелось, чтобы этот день стал для дочери по-настоящему особенным.***
Молодые люди сидели за барной стойкой в ближайшем к вокзалу заведении и обсуждали события последнего месяца. Они распрощались с дочерью пару часов назад, но с ее отъездом вопросов, которые стоило бы обсудить уже давным-давно, не убавилось, а, наоборот, стало лишь больше. — Все будет хорошо, — после немного затянувшегося молчания, наконец, произнес Крам, опустошая очередной стакан виски. Его собеседница лишь неопределенно повела плечами. — Не веришь? — Просто думаю, что не стоит делать поспешных выводов, — женщина сделала глоток из своего бокала. — Сам же говорил, магия — штука неоднозначная. — Я говорил совсем не о школе, — возразил болгарин. — А есть разница? — шатенка склонила голову набок и вопросительно поглядела на волшебника. Виктор тяжело вздохнул и покачал головой. — Мона, ты все переиначиваешь, — он подозвал бармена и повторил свой предыдущий заказ, садясь в пол оборота к женщине. — Ровно так же, как и десять лет назад. — Десять лет назад, если мне не изменяет память, ты пришел в наш дом и сказал, что не можешь быть рядом с дочерью из-за того, что происходило в магическом мире. Возможно, мои выводы основываются на этом. — Ну, это неверные выводы. — Так поясни, что мне думать, — развела руками шатенка. — Я же совершенно не понимаю, что происходит. Даже Илинка, и та больше меня знает. — Не лучшая тема для обсуждения сейчас, — отмахнулся Крам, но столкнулся с уверенным взглядом серых глаз. Вновь тяжело вздохнул. — Много лет назад один псих решил устанавливать у нас свои порядки. Его одолели. Конец истории. — Ты говоришь о том, что я уже давно знаю, — покачала головой Симона, цокнув язычком и разом опустошив свой бокал. Ей не нравилось быть в неведении. Раньше все заботы о дочери, так или иначе, ложились на нее — Виктор помогал, но он был где-то совсем далеко. А она была рядом, всегда. И знала, что и как сделать, что рассказывать Илинке, а что — нет. А теперь? Теперь она даже не была уверена, правильно ли поступила, отпустив дочь в эту чертову магическую школу! — О нас тоже много чего говорили, — женщина перевела взгляд на Крама, немного даже удивившись тому, что он снова заговорил. — Что наша школа создана исключительно для темных волшебников, и каждый ее выпускник — потенциальный преступник. Все так считали, считают и будут считать. — Заслуженно? — В нашей школе, — он покрутил стакан перед собой. — Темных магов не больше, чем в любой другой. Разве что наши «знаменитости» всегда делали все в открытую, не скрываясь. — Но ты, насколько я знаю, далеко не «темный маг», так ведь? — шатенка изогнула бровь, подпирая голову рукой. — Тогда в чем же дело? — В репутации, Мона, — отозвался ее собеседник. — В репутации. Многие до сих пор не могут отделаться от этих, — он усмехнулся. — Призраков прошлого. Честное слово, иначе не назвать. Мы налаживали контакты, сражались против этого чертового английского выскочки, помогали восстанавливать все, что было разрушено, и все равно мы остаемся «темными лошадками». Понимаешь? Мы, наши родители, дети. Не находишь это слегка…проблематичным? — Несправедливым, я бы сказала, — пожала плечами женщина и опустила взгляд. — Ну так не реагируйте на эту чушь. Как только люди поймут, что это вас не задевает — слухи исчезнут сами собой. Крам качнул головой и поставил стакан на стойку. — Все не так просто, как кажется. — А ты хоть пытался? — закатив глаза, поинтересовалась шатенка. После его пламенной речи, после всех разговоров, он просто произносит «все не так просто» и думает, что этого оправдания будет достаточно? — Слушай, ну да, далека я от магического мира, как ты от нашего кинематографа, — мужчина расфыркался. Ту историю с его первым походом в магловский кинотеатр она ему годами теперь будет припоминать? — Но это же психология. Обычная, человеческая. Если кто-то резко на что-то реагирует, значит, это его задевает. А задевает больше всего правда. Простая истина, знаешь ли. — И давно ты в психологи записалась? — скосив на нее взгляд, Виктор сделал глоток виски. Алкоголь прекрасно помогал сохранять самообладание во время их разговора. — Когда повстречала одного жутко упрямого болгарского мальчика. Волшебник закатил глаза. — У тебя плохо получается, знаешь ли, — скопировав ее интонацию, передразнил он. Шатенка фыркнула. — Критиковать может каждый. А ты попробуй прислушаться. Может, на деле все не так уж и плохо, как ты описываешь.***
Илинка неловко переминалась с ноги на ногу, лишь краем глаза осматриваясь по сторонам. Стоять в центре огромного зала, где за тобой наблюдают не только первогодки, но и другие студенты, и учителя — это было просто выше ее сил. Казалось, что огромный круглый вестибюль сжимается вокруг нее, как шарик. Даже дышать становилось тяжелее. Хотя, возможно, она просто себя накручивает. Вынырнула из своих мыслей девочка только тогда, когда вокруг раздались аплодисменты. Только сейчас она заметила, что кристалл во лбу одной из статуй — весьма странной, на ее взгляд — загорелся, а это значит, что ее распределение окончено. — Добро пожаловать, — шепнула блондинка, рядом с которой Илинка встала минутой после. — Рогатый змей — очень интересный факультет с невероятной историей. — Да, спасибо, — пожала плечами девочка и стала теребить свою мантию. Ей как-то даже стало немного стыдно от того, что она совершенно ничего не узнала об истории своей новой школы. Все же, тут ей предстоит провести следующие несколько лет — с другой стороны, времени узнать историю будет предостаточно. — Эти мантии такие неудобные, — раздался рядом тихий (и весьма ворчливый) мальчишечий голос. Илинка скосила взгляд на его обладателя и заметила шатена, оглядывающегося по сторонам и все поправляющего подол своей мантии. — Еще и цвет какой-то странный. Это, наверное, что-то значит, да? — мальчик вдруг обернулся к брюнетке и вопросительно поглядел ей в глаза. — Наверное, — не совсем уверенным голосом отозвалась она. — Не ты один ничегошеньки не знаешь об этом месте. — О, я читал про свой факультет, — шепнул незнакомец. — И очень доволен на него попасть, чтоб ты знала. Мартин Ричардс, будущий целитель с мировым именем, — представился он. Брюнетка закатила глаза. Боже, сколько самомнения. — Илинка Морару. Навряд ли будущий ученый. Если уж мы проводим ассоциации с факультетами. Мартин расфыркался и отмахнулся. — Ты думаешь, здесь все лишь для галочки? Не просто же так тебя именно на этот факультет отправили. Может, ты и не станешь ученым, но задатки в тебе определенно есть, — с видом знатока выдал он. Девочка изогнула бровь и оглядела нового знакомого с ног до головы. — Ты странный, — заметила она. — Для одиннадцатилетки. — Удивительно, ты не первая мне об этом говоришь. — Правда? Не верю, — притворно удивилась Илинка и рассмеялась, заражая своим смехом и Ричардса. Угомонились новоявленные студенты школы Ильверморни лишь тогда, когда со всех сторон на них зашикали новые однокурсники, а блондинка, стоящая рядом — та самая, что так много знала о школе — еще и отвесила Марти подзатыльник. Клятвенно пообещав, что этой выскочке он обязательно отомстит позже, мальчик повернулся к Илинке. — Знаешь, мне отец рассказывал, что тут еще и палочки выдают после распределения. Вот они странные — тратят деньги, хотя можно было бы организовать целый бизнес по продаже этих палочек еще до школы. По-моему, японцы так и делают. — А по-моему англичане, — задумчиво почесала макушку Илинка. — Да и зачем сводить все к деньгам? Уверена, они получают их совершенно бесплатно. Школа же. — А кто-то теряет на этом деньги. Производство палочек — дело неблагодарное, а теперь еще и неоплачиваемое, — Марти сложил руки на груди и разочарованно покачал головой. Брюнетка тяжело вздохнула, поправила свои очки и повернулась к Ричардсу. — Помнишь, я говорила, что ты странный? — мальчик кивнул. — Забудь. Ты не просто странный, ты БЕЗУМНО странный. — А что я могу с собой поделать? Это все гены, — развел руками волшебник и дернул новую подругу за мантию. — Гляди, расходятся, — и указал пальцем на столпившихся на балконе старшекурсников. — Значит, сейчас должны начать выдавать палочки. Как думаешь, после этого нас покормят?***
Девочка стояла среди своих товарищей, не сильно вслушиваясь в их тихие разговоры и в инструкции преподавателя. В данный момент, ее меньше всего волновало, как надо себя вести, если на горизонте появится птица или внезапно пойдет дождь — благо, если она вообще взлетит! Сегодня у первокурсников был самый первый урок полетов на метлах — занятие в Америке не очень распространенное, судя по рассказам старших ребят, но все же ему отдавалось достаточно много учебных часов, в основном из-за всеми любимого квиддича. И вот чего Илинка никак не ожидала, так это того, что у нее начнется просто жуткий мандраж. Она никогда не боялась высоты — правда, и на высоте приличной ни разу не бывала. Всего раз летала на самолете, и то весь полет проспала у мамы на коленях. А тут — метла, на которую нужно забраться, подняться с ней в воздух, а после еще и удержаться там. И как, спрашивается, это делать? — Перестань, ты драматизируешь, — услышала она рядом голос Марти. Мальчонка покинул своих товарищей по факультету и теперь стоял совсем рядом, удивленно, если даже не сказать ошарашенно, разглядывая подругу. В таком состоянии он ее видел впервые — более того, никто из других студентов, кажется, не был так сильно напуган, как она. — Неа, — медленно качнула головой Илинка, крепче сжимая пальчиками свою метлу. — Так и разбиться можно. — Слушай, тебя никто не просит взлетать в облака. Мы просто чуть-чуть поднимемся, только и всего, — попытался утешить ее Ричардс, но потерпел грандиозное фиаско. Вопреки всем его ожиданиям, девочка не только не успокоилась, но даже начала всхлипывать, грозясь вот-вот расплакаться. — Ли, да ты чего, с ума что ли сошла? Тихо, — он обошел Илинку и встал по другую сторону, закрывая ее от любопытных однокурсниц. — Да лааадно, — он стукнул себя рукой по лбу, когда девочка выпустила из рук метлу и расплакалась. — Мистер Ричардс, что у вас там происходит? — послышался голос преподавателя, на что мальчик лишь закатил глаза. Ему сейчас надо успокаивать это недоразумение с косичками, а не отвечать на вопросы! — Мистер Точо, сэр, — Марти тяжело вздохнул. — Можно нам отойти? Моя подруга себя неважно чувствует. На удивление, мужчина спорить не стал — возможно, сказывался опыт. Он слишком давно работал с детьми, чтобы понять, почему они вдруг начинают «неважно себя чувствовать» во время полетов. Точо кивнул на скамейки, стоящие поодаль, и вернулся к объяснению правил безопасности. — Ну давай, садись, — Марти усадил подругу и сам опустился рядом, приобнимая ее за плечо. — Ну ты и устроила, конечно, Ли. Что на тебя вообще нашло? — Не…не знаааю яяя, — все еще силясь успокоиться, протянула Илинка, утирая катящиеся градом по щекам слезы. — Просто…просто страшно и все. — Не глупи, ты же не одна. Я рядом, да и мистер Точо не дурак, знает же, что мы еще дети, — он ободряюще потрепал брюнетку по плечу. — Там же куча ребят, кто в жизни с магией не сталкивался. Они тоже боятся, но не настолько же. — Легко тебе говорить, — обиженно отозвалась она. — Ты во всем этом с детства. — Да, но даже меня отец к метлам не подпускал на километр. Да и не было у нас их. Говорю же, мы живем в простом магловском районе. Там сильно не поколдуешь, знаешь ли. — Ты просто чертов оптимист, — буркнула Илинка, уже более-менее придя в себя. Головой она, конечно, понимала, что та сцена, что она устроила — до ужаса глупая. Ей уже было просто невероятно за все это стыдно. Но, с другой стороны, вот что делать, если побороть страх совсем-совсем не получается? Такому в школе, почему-то, не учат. — Ну так тебе же лучше, — щелкнув подругу по носу, усмехнулся Ричардс. — Я всегда знаю, как тебя подбодрить. Да я же идеальный друг! Надо сделать себе такую футболку, — стал размышлять он, вынуждая девочку рассмеяться. — Иногда ты просто невыносим, ты в курсе? — Будешь тут не в курсе, когда кто-то каждый день мне об этом напоминает, — закатил глаза мальчонка. — Ты как, в норме? Идем обратно, а то Точо уже, кажется, не знает, что рассказывать, чтобы потянуть время, пока мы тут с тобой прохлаждаемся.***
Женщина вздохнула и отложила телефон в сторону. Единственная вещь, которая нравилась ей в Ильверморни — тот факт, что дети могут спокойно продолжать пользоваться всеми своими излюбленными гаджетами, а родители поддерживать связь со своими чадами посредством мобильной связи, а не писем и почтовых птиц, как это было во многих других странах. Только вот ответы от дочери были какими-то не воодушевляющими. Симона ожидала, что девочка в красках опишет все — от людей до первого занятия, ведь Виктор умудрился так поднять ей настроение перед отъездом, что Илинке буквально не терпелось попасть в школу. А что в итоге? «Доехали хорошо. Попала на факультет Рогатый змей — вроде как для умников. Скучаю» И ни словом больше. — Не знаю, хорошей ли идеей было отправлять ее в эту школу, — покачала головой шатенка, устало проводя рукой по лицу. — Нехорошей идеей было сразу знакомить ее с Крамом, — тут же отозвались с другого конца комнаты. Брат Симоны, Тома, сидящий в кресле с газетой в руках, даже не поднял взгляда, будто бы то, что он сказал — в порядке вещей. — Ты говоришь прямо как отец, — закинув ноги на диван, заметила женщина. Не то чтобы она была этим довольна… — Пожалуй, это единственное, в чем мы с ним всегда были солидарны, — пожал плечами Тома и перелистнул страницу. Шатенка поджала губы и отвернулась к окну. Ее отцу, как, впрочем, и брату Виктор не понравился с самого начала — задолго до того, как она забеременела. И причин такого отношения Мона совершенно не понимала. Вот, казалось бы, мужчина оказался порядочным — исправно платил за все кружки и секции Илинки, не забыл ни про один праздник, на связи с дочерью был чуть ли не каждый день. И все же они нашли к чему придраться. «Ведь он оставил девочку безотцовщиной, а тебя — матерью-одиночкой» И тот факт, что саму Симону это вполне себе устраивало (ну, в некотором роде), их совершенно не волновал, что жутко злило женщину и расстраивало ее любимую дочь. Илинка совсем не понимала плохого отношения дяди и деда к отцу — ведь в ее глазах Виктор был самым лучшим в мире папой. — Она недовольна? Шатенка недоуменно поглядела на брата. Недовольна? — Илинка. Она что, недовольна? Ты бы просто так не засомневалась. — Она моя дочь, Тома, — заправив прядь волос за ухо, качнула головой женщина. — Я всегда сомневаюсь, правильно ли я поступаю. Ей вроде как нравится, просто…наверное, она еще не обвыклась, не нашла друзей. В той частной школе было бы точно так же, поверь. — Да, возможно. Я никогда не мог там ни с кем подружиться. — И, на твоем месте, я бы задумалась, почему, — не преминула добавить Симона, за что получила укоризненный взгляд. — Да ладно тебе. Давай просто признаем, что мы оба были фриками. Мужчина хмыкнул. — Но ты, возможно, чуть больше, чем я. — Ну разумеется, — закатила глаза шатенка и вновь взглянула на телефон. — Поеду-ка я от тебя, братец. В отличие от некоторых, у меня дома полным-полно дел. — Да-да. Привет «делам» передавать не буду, — отозвался Тома из-за газеты. Симона подхватила с вешалки свое пальто и, бросив что-то брату на прощание, поспешила выбежать на улицу. Возможно, она еще успеет на последний автобус до центра. Хотелось поскорее обсудить с Виктором эту весточку от дочери и, пожалуй, кое-что еще.