В ритме вальса

Раз, два, три. Раз, два, три. Кружатся люди вокруг в каком-то гротескном танце жизни, иногда элегантно и с чувством собственного достоинства, иногда неуклюже и как-то ломано, будто бы потеряв какой-то внутренний стержень. Или скрывая, заменяя свою суть чем-то другим. Леди — один из сильнейших фехтовальщиков — невеста графа — девочка без лица и имени, добровольно отказавшаяся от многого исключительно для того, чтобы стать ближе... Кому? Раз, два, три. Раз, два, три. Юная леди Элизабет Этель Корделия Мидлфорд нежно и по-детски невинно улыбается на светских мероприятиях, которые устраивают её родители, потому что её собственного представления свету ещё не было. Но даже так ей уже столь многому нужно научиться и столь многое уметь. Как хорошей жене, как достойной леди, как будущей графине... Девушка опускает пушистые ресницы и, наблюдая за Мадам — цветком высшего света — впитывает нужное и правильное поведение, как губка. Потому что она хочет быть миленькой ради своего ещё сравнительно маленького жениха. Пусть о нём так мало вестей, она должна прилагать ещё больше усилий. Раз, два, три. Раз, два, три. Дочь семьи Мидлфорд, Элизабет, уверенно отсчитывает про себя танцевальные шаги. Звенит шпага в тренировочной зале, от стен отскакивают восхищённые взгляды, порой раздаются и шепотки о том, что она, как фехтовальщица, добилась бы куда как больших высот. И пусть это неправильно в их обществе, вызывающе и необычно, скрыть своего восхищения не может никто. Сильная, упругая, безжалостно жалящая противника и не дающая ему скрыться с мягкого наконечника — она привлекает к себе, и одновременно с тем пугает. Её не сломить. Ею нельзя управлять. И уж разумеется с намеченного пути такая девушка сходить не будет. Она будет гнуться, будет натужно звенеть, но неизменно всегда она будет выпрямлять спину, гордо поднимать голову и идти вперёд. Потому что так поступают рыцари королевы. Так себя ведут члены семьи Мидлфорд. Раз, два, три. Раз, два, три. Лиззи простодушно улыбается, смеётся и кидается с крепкими объятиями на своего жениха. Девичье сердце чует, что что-то не так, будто волосы длиннее, глаза больше и таят в себе тёмную, болезненную тайну, тело тоньше, но она отмахивается от настойчиво дающей о себе знать интуиции. Всё неправда, всё глупое сердце отчего-то беспокоится. Это из-за долгой разлуки оно не может вот так сразу принять действительность за правду, ведь это всё тот же Сиэль, с которым она обручена. Он порой ворчит, отводит взгляд в сторону, иногда отчего-то крепче сжимает кулаки, будто чувствует за что-то вину, но в остальном он всё тот же Сиэль. Её милый жених, который по-своему заботится о ней, приходит на выручку и никогда не оставляет одну. Будто чувствует, что она, вся такая нежная, по-детски наивная и хрупкая, нуждается в нём. Раз, два, три. Раз, два, три. Заглядывая в зеркало по ночам, девушка со светлыми волосами потерянно глядит зелёными глазами в отражение и пытается понять — кто же, всё-таки, она такая? Какой ей надлежит быть? Какой она должна стать ради Сиэля? И Сиэля ли? Нет, глупости. Всё глупости. И она нежно, немного грустно улыбается. Потому что сегодня она снова стала немного выше. Потому что сегодня ей вновь начали жать детские платья. Нельзя. Глубокий вдох, выдох и тонкие пальцы едва касаются холодного стекла, а дочь Алексиса Леона Мидлфорд и Фрэнсис Мидлфорд, кружась в вальсе направляется к кровати. Завтра будет новый день. Завтра она вновь широко улыбнётся солнцу, закажет себе новое миленькое платьице с оборками и бантиками, постарается найти чепец с более низкими полями, раз уж туфли на плоской подошве уже не справляются со своей задачей, и крепко-крепко обнимет наверняка вновь непомерно загрузившего себя делами Сиэля. Всё завтра, а пока... Раз, два, три. Раз, два...