***
Удивлялась я недолго и вскоре начала придумывать все возможные варианты причин, хоть как-то объясняющих моё пребывания в незнакомом месте с дорогим и обожаемым Мамору. Меня посетило много мыслей, я перебрала всё, более ли менее объясняющие моё нынешнее положение. Начала с временной амнезии, вследствие которой я и не помню события прошедшей ночи, а закончила банальным похищением во время сна, спланированным пока одним единственным подозреваемым — Мамору. И каждый новый вариант был абсурдней предыдущего. Однако, мне почему-то упорно хотелось видеть хоть в одном из них смысл и долю правды. А иначе я точно всё ещё сплю. И вижу немного странный, но от того не менее прекрасный сон. Пока я рассуждала на столь глобальную тему, Мамо-чан вновь зашевелился во сне и притянул меня ещё ближе, как я когда-то в детстве прижимала к себе большого плюшевого кролика ночью. Инстинктивно я придвинулась к нему — Хотя, куда уж ближе — и обняла Мамору за шею. Он улыбнулся сквозь сон. Только спустя пару секунд я поняла, что так близко рядом с ним нахожусь впервые. Одеяло с Мамо-чана сползло по пояс, и я могла видеть его оголённую грудь. Нет, конечно, таким я его видела не в первые. Точнее, таким спящим — нет, а вот без рубашки… Невольно вспомнила, как месяц назад мы с девочками ездили на озеро: в кои-то веки мне удалось вытащить туда Мамору. Конечно, пришлось поуговаривать, но оно того стоило. Ну и, естественно, плавал он там без рубашки, как всякий нормальный человек. А я сейчас подумала… Рей тогда надо мной смеялась по этому поводу и постоянно шутила. И не была бы я Усаги Цукино, если бы не ответила что-то такое, из-за чего мы обязательно поругались. В итоге разнимали нас пол дня: Мако, Ами и Минако дружно оттаскивали Рей, тянущую мои волосы, а Мамору держал меня, дабы я вновь не прыгнула на подругу и не попыталась вырвать её локоны в ответ. Но пока я предавалась воспоминаниям трёхнедельной давности, в дверь постучали, и раздались непонятные шорохи и недовольное бурчание. После послышались удаляющие шаги и я выдохнула. А вдруг нас и вправду похитили? Звучит до одури абсурдно, но, а что я должна думать, будучи сильно напуганной и озадаченной? Наверное, во-первых, нужно разбудить Мамо-чана, а во-вторых… а что во-вторых он сам придумает. Осторожно отодвинув от себя Мамору, привстала и, придерживая одеяло на уровне груди, коснулась его плеча. Тот нахмурил брови и, перевернувшись на спину, всё же открыл глаза. Сначала просто смотрел в потолок, будто окончательно пытаясь проснуться, а я не смела ему мешать. Спустя ещё десять секунд он вдруг встрепенулся и резко обернулся в мою сторону. — Усако? Что ты тут делаешь? Значит, Мамору, ты тут не при чём. Сердце забилось быстрее. Изучая моё удивлённое — и чуть смущённое, стоит признать — лицо, он, верно, понемногу догадался, что ответ на его вопрос я не знаю. Мамору нахмурился, осмотрелся и быстро понял, что это неопределённое «здесь» — не его собственная квартира. Что я понимаю ровно столько, сколько смог понять он — совершенно ничего. И также быстро определил для себя, что ему это совсем не нравится. Мамору ничего не сказал и ещё раз огляделся по сторонам. Я проследила за его взглядом: не малых размеров комната, в которой мы находились, судя по всему, являлась спальней. На логово очередного врага она не была похожа, да и похить нас простые люди, разве лежали бы мы на столь мягкой постели в столь шикарной комнате? Не будь положение столь неясным, легла бы сейчас, закутавшись посильнее в одеяло, и уснула часа, эдак, на три. О нет, Усаги, немедленно соберись! Спустя три минуты разглядывания помещения, в котором мы находились, Мамору вновь посмотрел на меня. Покраснеть не покраснел, но явно дал понять, что сильно ошарашен. Ну конечно, рассматривая странные узоры на ранее упоминаемой подушке, я даже не заметила, как одеяло неумолимо поползло вниз, вновь обнажая моё тело. Вот такой, Мамору, ты меня точно не видел. Почувствовав, как щёки вспыхнули алым цветом, попыталась исправить положение и вернуть сползший кусок ткани на место. Мамо-чан неловко отвернулся, старательно делая вид, что ничего не произошло. В немом молчании мы провели ещё минуты две. Когда Мамору сам попытался подняться, то вовремя сообразил, что и на нём ничего не было надето. Не знаю как у него получилось скрыть смущение, но я как минимум отвернулась, лишь бы ситуация не была более неловкой. Смирившись с нашим нынешним положением, Мамору выдохнул и попытался начать снова. — Усаги, что происходит? И вообще, где мы? Я очень надеялась, что ты сможешь ответить на этот вопрос. Я пожала плечами. Мамо-чан устремил свой взгляд куда-то в сторону и, о боги, в той самой стороне находился внушительных размеров шкаф. Я была готова в чём есть ринуться к нему и наконец хоть как-то прикрыться, дабы боле не смущать любимого. Но не сразу вспомнила, лишь благодаря Мамору до меня наконец дошло — одеяло было одно на двоих, и пробежать по комнате в другой её конец нагишом позволить я себе не могла. Мало ли, что Мамору обо мне подумает. У нас же не было с ним ничего… Так, Усаги, сосредоточься, сейчас не о том речь! Пока я вновь погрузилась в свои размышления, неведомо откуда Мамору раздобыл штаны, кстати, смутно знакомые, своего размера — Ну надо же! — и, надев их, всё же встал с постели. Ситуация была сверх меры непонятна. Немного поразмыслив, Мамору вновь обернулся в мою сторону. — Усаги, не могла бы ты одеться? Мне не удобно разговаривать с тобой в таком виде… Интересно, а что в моём виде тебя не устраивает? Ну, подумаешь, не одета. И что?.. Но, наверное, ты прав. У нас нет времени на все эти глупости. И я тоже огляделась по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, смутно напоминающего футболку или платье… Что ж, на кресле напротив висела красивенькая ночнушка, и я быстро схватила её. Ну, хоть что-то. Я с интересом начала рассматривать уже находящийся на мне предмет гардероба: ничего особенного, но, стоило признать, сидел, будто на меня сшит. Вполне удобно, красиво. Такое носила бы как минимум королева, подумалось мне, но я быстро прогнала ненужные мысли прочь. Стоило мне поднять глаза, и я встретилась с глазами Мамору, бросающего на меня оценивающий взгляд. Видимо, поняв, что его «увлечение» спалили, он отвернулся, старательно делая вид, что ничего не было. Ага, как же. Мамо-чан, тебе явно понравилось моё одеяние. Пожалуй, заберу с собой, когда выберемся, на будущее. А пока, стоит всё же подумать, что с нами произошло…***
Мамору Слышалась мелодия танца, доносившаяся откуда-то далеко. Но мне, скорее, так казалось, нежели чем я действительно мог что-то расслышать. Тёмное небо, усыпанное кристаллами звёзд, привлекало больше, чем пышное празднество, происходившее во дворце за спиной. Но я, опять же, скорее просто знал это, как изученный факт, чем как действительность происходящего. Шагая вглубь парка и ведя за собой луноликую красавицу, мне хотелось лишь укрыться далеко-далеко, где останемся лишь я и она. Усаги доверчиво шагала за мной, закрыв глаза. Её ладонь сжимала мою, и я не мог удержаться, чтобы не обнять моего крольчонка. В миг стало тепло и вновь накрыло это чувство, не так давно мне ещё незнакомое: я не один. Целый мир находился у меня в руках, смысл моего существования сейчас трепетно прижимался к груди, и я прошептал: — Серенити… Захотелось повторить это ещё раз сто и убедиться — этот момент никто не разрушит. От чего-то я был в этом уверен. — Серенити… — принцесса прижалась ко мне сильнее, и я, подумав, поправился, — Нет, Усако… До моих ушей долетело тихое «Мамору», и я не смог удержаться от, пусть и мимолётного, поцелуя. Губы расплылись в глупой улыбке. Неожиданно её руки оплели мою шею, и удалось ощутить, как от холода, а может и не от него вовсе, Усако задрожала. И не успел я больше ничего сказать, как Серенити отстранилась и кто-то коснулся моего плеча… Пришлось открыть глаза, стоило догадаться — это явно меня пытаются достучаться из реального мира, в мой-то единственный выходной. Отоспался, называется. Открыв глаза, с полминуты я тупо пялился в потолок, пытаясь проснуться окончательно. После, до конца осознав причину пробуждения, обернулся, желая наконец увидеть нарушителя сна. Что ж, это была Усаги. И я особо этому не удивился. Но вот что этот неугомонный крольчонок делал в моей квартире в такую рань я понять пока не смог. — Усако? Что ты тут делаешь? Она вопросительно уставилась в мою сторону, будто то же и у меня собиралась спросить. Случайно я бросил взгляд в сторону. Комната явно была не моя. Как и квартира, соответственно. Не понимая, как такое может быть, я огляделся и нахмурил брови. Судя по взгляду Усаги, она, ровно как и я, не имела никакого понятия о нашем местоположении. Вопросов стало больше. Я вновь обвёл комнату изучающим взглядом, а после остановился на одной единственной Оданго. Не знаю, как так получилось, но она сидела на кровати, прикрытая лишь клочком одеяла, да и тот почти сполз, не оставляя о себе и упоминания. Спас меня, наверно, только тот факт, что по природе своей смущаться я не умел. Точнее, происходило со мной это настолько редко, что кровь в моём теле явно не знала: когда видишь что-то столь необычное и ужасно смущающее, она должна приливать к щекам, окрашивая те в красный цвет. И на том спасибо. Усако, наконец сообразив, что что-то не так, соизволила отвлечься от разглядывания какой-то подушки и прикрылась одеялом. Давно не испытывал такого адреналина. К её мини юбкам, различным топам, купальникам и походам в магазин с Минако в компании, после чего гардероб значительно пополнялся всякими провоцирующими вещами, я привык. Особенно последний пункт! Но вот видеть её без хотя бы какого-нибудь клочка ткани на теле мне не приходилось. Я отвернулся, попытавшись сделать вид, мол ничего не случилось, чтобы не смущать зайчонка ещё больше. Но уже буквально спустя минуту я всё же решил, что нужно что-то делать со сложившейся ситуацией. — Усаги, что происходит? И вообще, где мы? Очень быстро понял, что ответа не дождусь. Я ясно дал понять хотя бы самому себе, что не сделай я сейчас что-нибудь, неловкое молчание так и останется царить в этой комнате. И первое, до чего я додумался — найти хоть что-нибудь, во что можно было бы одеться. А происходящее ранее, похоже, пока останется загадкой. Мой взгляд сразу же зацепился за противоположную стену и шкаф там находящийся. Я не видел, но понял, как Уса засияла, обнаружив мою «находку», только по тому, как резко дёрнулась она вместе с одеялом, прикрывавшим, между прочем, не только её. Я судорожно пытался найти хоть что-то, что можно было бы надеть на себя, чтобы дойти до этого злосчастного шкафа, и, к своему удивлению, обнаружил брюки на стуле у изголовья кровати. Когда Усаги вновь посмотрела в мою сторону, по крайней мере, наполовину я был одет. Сразу же забылся шкаф, тот факт, что Усако до сих пор нагая сидит в постели… Нужно было срочно выбираться из этого непонятного места. Мне даже не хотелось разбираться, что всё-таки произошло. Просто снова оказаться дома и забыть. Но стоит признать, образ моей Усако, сидящей сейчас на постели и неуклюже прикрывающейся одеялом, мне не забыть никогда. Смотря на неё, захотелось как минимум подойти и обнять, заверив, что всё будет хорошо. А зная своего зайчонка, я точно был уверен, что сейчас она нуждалась именно в этом. Исполнить задуманное мне помешало вновь сползшее одеяло. — Усаги, не могла бы ты одеться? Мне неудобно разговаривать с тобой в таком виде… Вопреки всем моим ожиданиям, Уса начала искать, что же можно было использовать в качестве одежды. Этим чем-то оказалось тонкое ночное платье, лежащее на кресле рядом с кроватью. Усако, лучше бы ты это не надевала. Нет, дело не в том, что эта тряпка ей не шла или она сама выглядела в ней как-то не так. Совершенно наоборот — как на неё сшито. И я не ошибся, когда назвал эту вещицу тряпкой, так как создавалось впечатление, что действительно взяли небольшую, но красивую тряпочку и сшили из неё вот это — короткое, узкое и совершенно ничего не прикрывающее нечто. А ещё прозрачное… О Боже… Но что ни говори, тебе, крольчонок, идёт. Теперь и не назовёшь тебя кроликом… Невольно засмотревшись на свою невесту, я даже не сразу сообразил, что откровенно пялюсь на неё. Нет, не то чтобы мне запрещено, мне-то как раз можно. Но всё равно, наверное, для меня это необычно. Я отвернулся, дабы не смущать её и себя ещё больше, и постарался сосредоточиться на нахождении выхода из непростой ситуации.***
Усаги — Как ты думаешь, здесь есть кто-то кроме нас? Я встрепенулась и посмотрела на Мамору. Он глядел крайне серьёзно и ждал хоть какой-то реакции с моей стороны. Недолго думая, я озвучила свою мысль: — Пока ты спал, я слышала шорохи за дверью. После кто-то постучал, но, не дождавшись ответа, проворчал что-то неразборчивое и ушёл. Я было подумала, что это Рей, уж больно на неё похоже. Но откуда ей тут взяться? Немного поразмыслив, Мамо-чан согласно кивнул головой и прошёл в сторону большого окна, благодаря которому солнце освещало комнату ярче ламп. Подойдя к нему сзади и выглянув из-за спины, я увидела ясное небо и большой сад, в котором местами торчали колонны, отражая солнечный свет. В саду, сидя на деревьях, чирикали птицы, вокруг цветов порхали бабочки. Это место показалось мне знакомым, и я попыталась вспомнить, где же видела подобное раньше. Но, так и не придумав достойный ответ, решила, что видела этот сад в одном из своих прекрасных снов. Как раз одном из тех, где меня уводил в его глубь за руку принц Эндимион… Мамору обернулся ко мне, прервав мои мысли, и смотрел долго-долго, будто пытаясь понять, я это или не я. Будто был какой-то подвох — во всём происходящем, в моём внешнем виде… А потом, разобравшись наконец, что всё-таки я, порывисто обнял, прижимая к себе крепче. — Не знаю, что это за место, но мы обязательно найдём выход отсюда. Даю тебе слово, — сказал Мамо-чан и коснулся своими губами моего лба. Я кивнула в ответ, будто соглашаясь и веря в правоту его слов. А после, когда я отстранилась, мои глаза случайно скользнули в сторону прикроватной тумбочки да так и не смогли больше смотреть в другую. В сознании вспыхнула догадка и снизошло озарение. Всё встало на свои места.