***
Такси остановилось у участка, и Бобби выпрыгнул с заднего сиденья, обегая кузов и раскрывая другую дверь, чтобы вытащить за локоть немного оклемавшегося Ханбина. Бобби аккуратно обхватил его за плечи и повел внутрь, зачем-то приговаривая, чтобы Ханбин не дрейфил, и что все будет хорошо. Не то чтобы Ханбин чего-то боялся, хотя это был его первый привод в полицию, но от хриплых утешений Бобби немного светлело на сердце. Интересно, их там, в опер-группах, всех обучают разыгрывать хороших копов? Или Бобби и правда хороший? Ханбина отвели к дежурному врачу, где он прошел некоторые процедуры и сдал анализы на наркотики, после чего Бобби очутился перед ним с теплым пледом, сухими вещами и с дымящейся чашкой крепкого чая, на котором красовался заяц, точь в точь похожий на своего, очевидно, хозяина. Бобби приговаривал, чтобы Ханбин не торопился, подул, прежде чем пить, и извинялся за то, что не смог напоить чаем до процедур, чтобы анализы были чище. Ханбин молча принимал все извинения и отрешенно глазел на стену, вообще не обращая внимания на мельтешащего Бобби. Чай был достаточно горячий, чтобы мозги начали таять, но симпатии никуда не девались. Только возрастали. Бобби еще что-то кумекал на своем непонятном языке, видимо, пытаясь подготовить ранимого Ханбина перед допросом, пока не пришли старшие следователи, как Ханбин внезапно с размаху вдарил себе по коленке кулаком и нахмурился. Бобби аж чуть не подпрыгнул на месте, выключая свой словесный фонтанчик. Он пригляделся к своему задержанному — у Ханбина немного дергался глаз, а губы сильно покраснели и даже слегка припухли. В уголке рта блестела капелька чая, и Бобби совсем притих и замер, разглядывая, как она потихоньку просачивается внутрь, пока Ханбин втягивал щеки и пил из его дурацкой любимой чашки. Внезапно дверь в конце коридора хлопнула, и Бобби подскочил, кланяясь широко шагающему к ним Табло. — Почему вы еще не в допросной? — рявкнул он и грозно хлестнул свернутой в подзорную трубу кучкой бумаг о стену. — Я...Ээ. Мы тут чай пили… — Живо сдавать рапорт! А ты, — Табло схватил Ханбина за шкирку и потянул наверх, устанавливая контакт глазами, — ты пойдешь со мной. Ханбин молящим взглядом обратился к Бобби, но того уже за руку тащил в противоположную сторону другой детина, высокий и коренастый, с нечитаемым выражением на лице. Бобби махал Ханбину свободной рукой и жестикулировал, чтобы тот расслабился. Он ярко улыбался, так, что глаза превратились в веселые щелочки, и победоносно оттопырил большие пальцы вверх на обеих руках. Этот образ отпечатался у Ханбина на сетчатке, прежде чем он очутился в черной комнате, и перед его носом захлопнулась тяжелая дверь.Глава 5. В ней начинается оттепель, о которой они не подозревают.
8 ноября 2019 г. в 16:28
Примечания:
вы не ждали, а мы вернулись! спасибо!
Унижения Ханбина начались еще до того, как ласково улыбающийся доктор попросил его пописать в баночку. Нет, еще до этого, когда в такси он очнулся под веселый галдеж без умолку тараторившего Бобби. Он с чего-то решил, что Ханбину одному должно быть скучно там, в бессознании, и сыпал тоннами анекдотов, в основном про Америку и кока-колу, которые он непонятно откуда вообще достал, должно быть, из карманов своих широченных штанов, еле державшихся на заднице.
Ханбину было тепло и холодно одновременно, а ногам еще и до странного хорошо. Оказалось, что приятные ощущения в лодыжках связаны с Бобби, который их настойчиво мял, видимо, чтобы унять стресс. У Ханбина же эти действия стресс как раз-таки и вызывали. Первым желанием было хорошенько лягнуть Бобби в челюсть, и Ханбин говорил себе, что вот, еще чуть-чуть потерпит и обязательно лягнет. Вот сейчас. Уже скоро.
Пальцы Бобби приятно давили, растирали и ласково поглаживали. Ханбин боролся с внутренними демонами, но не нашел в себе сил ответить грубостью на такую, казалось бы, бескорыстную маленькую заботу. Тяжело выдохнув, он недовольно приоткрыл глаз.
— Что за отстойные анекдоты у тебя, — подал он голос, и сразу же потянул очередную шапку Дживона на глаза под ментувшимся в его сторону ярким прищуром. — Мертвого из земли поднимут.
— Я ж говорю, — Бобби, спокойный как удав, будто знал, что Ханбин уже давно пришел в себя, потянулся вперед и накрыл плечо водителя своей ладонью. — Оклемался. Чай, не хрустальный. Так что везите нас, дядюшка, в участок. Если что, там ему укол и сделаем.
— Какой еще укол? — Ханбин замер с лицом, на котором удивление уже перетекало в испуганное возмущение, как у ребенка, которого обманули в стоматологическом кресле, вырвав зуб. Он спешно приподнялся на локтях, чтобы в случае чего начать изо всех сил протестовать. Водитель спереди поглядел на них в зеркало. — Не надо никаких уколов, — он кивнул Дживону. — Так и знал, что ты легавый.
— Как это ты узнал?
— По глазам.
Бобби весело прищурился.
— Да не дрейфь ты, припадочный какой, — Бобби надавил на Ханбина, укладывая обратно на лопатки. — Укол, так и быть, ставить не будем. Может, только клизму разочек так — хоп!
Бобби ударил у груди кулак о ладонь и характерно причмокнул губами, залившись идиотским смехом.
— Слышь… Ай!
Отвлекшись, Бобби неосторожно надавил пальцами куда-то на ступне Ханбина, заставив того лягнуться.
— Эй, будь повежливее, я тебе всё-таки жизнь спасаю, как никак.
— Оставил бы меня, где нашел.
— Как бы я тебя там оставил, а? Ты сам-то подумай. Окочурился бы совсем, пока твои дружки хлебалами щелкали.
— Не настолько я там…
— Настолько, уж поверь. Ты бы видел себя: губы — во! Руки — во! — Бобби заерзал на месте, гримасничая, и показывая Ханбину свои самые страшные рожи, — весь голубой, как весеннее небо, я думал, всё — конец пацану. Но нет! Вдруг ожил, глаза разлепил и тихонечко так…
Ханбин громко фыркнул и демонстративно закатил глаза.
— …Тихонечко так позвал: «Дживон-а! Спаси меня! Молю!» Так и сказал, слово в слово!
Ханбину вдруг снова стало смешно, как тогда, когда Бобби терся вокруг него, напрашиваясь в гости.
Он расплылся в идиотской улыбке, хотя, вообще-то, радоваться тут было абсолютно нечему. Ему грозила решетка, да и выгодное дело прогорело к чертям. Но почему-то всё отъехало на задний план. Ханбин даже не помнил, когда последний раз он мог посмеяться.
Бобби развеселился еще больше, заметив его улыбку, и дружески похлопал Ханбина по коленке. Сегодня он хороший коп.
— Чаёчку щас выпьешь в допросной, конфетку пожуешь или шоколадку там какую. А кофе я тебе не дам, можешь даже не просить. Больно ты нервный парень, таким кофе один раз дашь, а они потом носятся по потолку и дергаются так, что все столы ходуном ходят. Нет уж, я сам такой.
Бобби подмигнул Ханбину и с силой растер ему икру на правой ноге, отчего Ханбин взвыл и снова лягнулся.
— К тому же, может, я и не коп вовсе, — задумался Бобби.
— Ага, и имя мое совершенно случайно угадал, — буркнул Ханбин, разглядывая его из-под шапки.
— Ну хорошо, я коп, — Бобби тут же согласился. — Но я тебе помочь хочу.
— Ага.
— Я правда хочу помочь, ты не думай.
Ханбин кинул оценивающий взгляд на Бобби, прикидывая количество кудряшек на его голове. Целый континент получился.
— Отпусти меня…
— Не-ет, — перебил его Бобби, — так дела не делаются.
— А я тебе помогу.
Ерзающий и неугомонный Бобби вдруг замер и поднял на Ханбина внимательный взгляд.
— Что это у тебя там топорщится? — Ханбин кивнул головой в сторону Бобби.
Водитель покосился на них в зеркало, но смолчал, выруливая под загоревшийся зеленым светофор. Бобби опустил взгляд, потом снова поднял, уже заговорщицки поигрывая бровями. Ханбин снова закатил глаза, и лицо предательски расплылось в идиотской улыбке.
— Кретин.
Бобби беззвучно поугарал и потянулся под куртку, доставая оттуда блестящий продолговатый предмет.
— Твое?
— Нет.
— Хочешь потрогать?
— Да харош уже!
— Ладно-ладно.
Ханбин сам не мог сдержать смех, уже не обращая внимания на возмущенного водителя.
Он знал, что Бобби забрал капсулу. Но этот расклад был не намного лучше того, при котором она тонула в реке или перекочевывала к Джевону или Яве с Дасти.
— Что вы там делали, на реке? — спросил Бобби, словно проследив за мыслью Ханбина.
— Гуляли.
— Гуляли, как парочки на двойном свидании или как идиоты, заныкавшие заначку в хуевом месте, куда при средней плюсовой температуре людям с толикой мозгов пешком идти в голову бы не пришло?
Ханбин смерил его своим фирменным морозильным взглядом.
— Второе.
— А ты сговорчивый, — широко улыбнулся Бобби. — Я таких люблю. Быстрее договоримся. Ну и какая была необходимость? Вы просто невероятные лохи, скажу я тебе. Ты сам ко мне в руки идешь, бери не хочу, мне даже долго пасти тебя не пришлось.
— Обязательно рассказывать? — затянул Ханбин.
Бобби хлопнул его по голени.
— Обязательно! Если ты будешь покладистым, я, может быть, сделаю тебе стоящее предложение.
Ханбин оценивающе пригляделся к копу. Бобби внушал доверие каждой складочкой своей футболки. Всю верхнюю одежду, включая носки и уже вторую шапку Бобби натянул на пострадавшего Ханбина, чем еще больше подкупил. Все эти свои странные симпатии Ханбин приписал крайней степени обморожения своих никудышных мозгов, и потому решил, что пока они не оттают, сопротивление действительно бесполезно. Ханбина, однако, вовсе не это привлекло в Бобби. Он присмотрелся.
— Че это у тебя за шрам на лице?
— Где? — Бобби удивленно схватился за щеки.
— Над бровью. Ммм… над правой, да? Кажется, правой.
— А-а, это… — Бобби поднял ладонью челку, как Гарри Поттер в первом фильме, — заметил, да? Это боевая рана! Из детства.
— А что произошло? — не отставал Ханбин.
— Да я уж и не помню.
Ханбин промолчал, изучая длинный ровный след на чужом лбу. Бобби еще немного поулыбался для верности, и снова с размаху хлопнул по чужой ноге.
— Так ты будешь сдаваться? Мне, ей-богу, так лень вытаскивать из тебя что-то…
— У меня самый обычный случай. Пошел доставать заначку, чтобы толкнуть клиенту.
— Клиент постоянный?
— Нет.
— Тогда зачем идти за заначкой?
— Расширяться собирался.
Бобби подозрительно зыркнул на Ханбина и хмыкнул.
— Складно для первого раза. Тогда я это конфискую? — Бобби снова повертел в руках капсулу. Ни один мускул на лице Ханбина не дрогнул. Это было ожидаемо.
— Я не знаю, что это, — косить под идиота, чтобы выкрасть пару секунд на план Б.
— Не узнаешь?
— Что-то припоминаю. Смутно очень.
— Ну ты не торопись, посмотри внимательней. Могу все же дать пощупать, — это идиотское гыгыканье морозит Ханбина еще больше, и дурные мозги не хотят вставать на место — внутри себя Ханбин заливается вместе с Бобби его дебильной шутке.
Коп вертел в руке стальную капсулу, которую сегодняшним утром Ханбин вырыл из земли на свалке за чертой города, и которую взял с собой, когда они с Джевоном пошли за заначкой. Надо же было так лохануться? С другой стороны, выбора тоже не было. Он не мог расстаться с этой штукой, потому что инструкции по ней были даны самые что ни на есть четкие — чуть ли не в задницу запихнуть, но ни на минуту не расставаться. Слишком велика ценность.
— Наверное, ты даже не знаешь, радоваться тебе или ссать от страха, что она не пошла на дно, когда ты свалился под лед, я прав?
Бобби оскалился, и Ханбин подумал, что невозможно ссать от страха, когда у копа такие смешные кривые зубы и ужасный невнятный акцент.
— Давай начистоту, — начал Бобби. — Я собираюсь добраться до самой верхушки и хочу, чтобы ты мне в этом помог. Твою безопасность я гарантирую, если согласишься работать на меня. Никто из твоих не узнает об этом, если мы всё будем делать правильно. Когда я выйду на боссов, ты отделаешься штрафом и условным сроком где-то на год. Как тебе такой расклад?
Ясные глаза Бобби остановились на обманчиво равнодушном лице Ханбина. Тот молчал, разглядывая хитрое лицо напротив. Наконец Ханбин выдохнул.
— Куда мне деваться.
По лицу копа можно было судить, что он не поверил своему счастью — будто больше всех хотел купить билет в лотерею, подгонял всех усесться у телевизора перед розыгрышем и орал «бочка!» и «барабанные палочки!», а потом, наконец, сорвал куш, и тут же словно потупел, прочищая уши и хлопая глазами, как будто, на самом деле, сам во все это с самого начала не верил. Ханбин даже улыбнулся, увидев такое искреннее недоумение, смешанное с еще не проснувшейся радостью, на лице Бобби. Можно было подумать, будто у Ханбина был план отступления или какой-то запасной план запасного плана, но… Он на самом деле решил положиться на Бобби. Для этого была, на самом деле, пара веских причин.