***
Джирайя решил навестить свою давнюю подругу. Ее чакру он давно заметил, когда еще приближался к Листу. Давно он не виделся с предметом своей любви! А техника неизвестного блондина еще больше заставила его возбудиться. Вот малец! Он сам создал эту технику? Если да — то он просто гений! Жабий санин вошел в бар, где чувствовал чакру своей любимой напарницы. Цунаде сидела в углу с кем-то и непринужденно вела беседу. Напротив Сенджу сидела женщина лет тридцати с тонкими чертами лица и с длинными густыми черными волосами. Ее карий взгляд пронизывал до глубины души. Джирайя невольно вздрогнул от её мимолетного взгляда, но все же не отступил от желания поговорить с Цунаде. — Эй! Цунаде! — Джирайя, — фыркнула та, смотря на своего сокомандника. — А кто эта прекрасная мисс? — Миссис, — холодно поправила та и уже бросила Цунаде вставая, — встретимся позже. — Хорошо, — кивнула Сенджу. Ниндзя-медик все еще пребывала не в духе от выходки Орочимару, но Ариабет все же разрешила ей остаться пока в Листе, и следить за обстановкой. Но, конечно же, только после того, как успокоилась сама принцесса слизней. — От нее веет какой-то странной чакрой, — серьезно произнес жабий мудрец, переводя свой взгляд на подругу. — Не советую к ней приближаться, — фыркнула Цуна и саке попросила ещё у бармена. — А ты все та же пьяница. — Отвянь от меня, у меня горе. — А не связано ли это с нашим старым добрым скользким другом, — ехидно произнес Джирайя, смотря на то, как исказилось лицо Цунаде в гримасе отвращения от услышанного. — Не вспоминай о нем при мне! — Взбесилась женщина, стукнув по столу так, что тот сломался на мелкие кусочки. — Ладно-ладно, — поднял тот руки, — сенсея уже навестила? — Не было времени, — фыркнула та. — Может, не захотела? — А что я у него забыла? И вообще, пошла я отсюда. И не ходи за мной следом! Джирайя внимательно смотрел на уходящую Цунаде и размышлял, что могло с ней случиться за последнее время. В ее жизни было слишком много боли, и он прекрасно ее понимал. Смерть любимого, смерть младшего брата… Да и Орочимару, в последнее время, притих и не отсвечивает. Его даже нельзя найти, словно как крот, скрылся где-то в своем убежище. — Ах, какая же красотка была, — мечтательно вспомнил незнакомку Джирайя, напрочь выкинув из головы все, о чем думал до этого.***
— Какой-то ненормальный извращенный отшельник жабий, — Наруто шел по улице, бормоча себе под нос, не обращая ни на кого внимания. — А у него жабий призыв, кстати говоря. Ты же любишь жаб, — вдруг произнес Саске, смотря на друга. — От этого мне еще хуже! Я тоже хочу такой призыв, — проныл Наруто в небо, понимая, что сам никогда в жизни не попросит свиток призыва. Саске уже давно подписал призыв со змеями. Орочимару расщедрился. — Соблазни его своей техникой, на подпись с призывом, — заговорщицки произнес Саске и в кого-то врезался. — Кого соблазнить? Уж не меня ли? — так же тихо кто-то спросил у мальчиков, некто высокий. — Ааа, извращенный отшельник! — Признаться, я удивлен, как часто мы с вами встречаемся за последние два часа, — заулыбался Джирайя, смотря на возмущенных ребят, — кстати, так как вас зовут? А то вы такие наглые детишки, что даже не представились. — Я — Наруто Узумаки. А это мой друг и сокомандник — Учиха Саске. Джирайя наконец-то понял, почему этот блондин кого-то ему напоминал. Он не мог поверить, что сын Минато уже настолько вырос и стал генином. Даже уже сдает тест на звание чунина. А еще… — Наруто? Но почему ты генин Водоворота? — А что в этом плохого? Я принадлежу клану Узумаки, естественно, что я являюсь шиноби клана Узумаки. — Но Четвертый Хокаге… — Я знаю, что мой отец был Хокаге и жил в этой деревне, извращенный отшельник, — улыбнулся Узумаки, а еще я знаю одну вещь… — Извини. Если это сгладит мою вину, я хочу научить тебя технике твоего отца и дать свой призыв. Джирайя понял, что попал. Мальчик был совсем непростым ребенком. А довольно умным. Ну и свинью ему подложил его сенсей! Ничего даже не сказал о том, что случилось с его крестником. Чёрт возьми. Как же стыдно было жабьему саннину, что он не доглядел за своим крестником… — Сойдет, — сказал Саске и обоих повел на тренировочный полигон. За всем этим следил Какаши Хатаке и мысленно помолился. Если Наруто уже знает, что он сын его сенсея, то и ему тоже влетит… А, учитывая то, что мать Наруто была Кушина, и в ее жилах течет дьявольская кровь Узумаки… Какаши снова перекрестился на удачу.***
Карин и Хината сидели в общежитие и умирали от жары. Середина лета была в Конохе невыносимой. За столько лет девочки уже привыкли к климату Водоворота, к его влажности и брызгам волн, что Лист теперь казался пустыней. Хотя в страну Ветра они бы ни за что не отправились бы в это время. — Как же жарко, — прошептала Карин, засунув голову под кран с холодной водой. — Даже не представляю, как я раньше жила здесь, — вторила ей Хината, стоя под холодным душем в соседнем отсеке. — Хина, быстрее, умираю, — прошептала Карин, еле двигая конечностями. Так же препираясь, девушки шуточно воевали под местом под холодным душем, наслаждаясь прохладой воды. Но когда-нибудь все хорошее заканчивается. К ним в гости зашли три человека. И Карин, и Хината наскоро надели свою одежду и, поправив мокрые волосы, вышли к гостям. Там стояли Хиаши Хьюга со своим братом близнецом и младшей дочерью. Ханаби робко посмотрела на свою старшую сестру и грустно отвернулась. — Что привело представителей столь могущественного клана в наше скромное общежитие? — тут же начала Карин, понимая, что Хината могла бы еще долго молчать. — Добрый день, мисс Узумаки, добрый день Хината, — поздоровался брат близнец главы Хьюга. — Здравствуй, дядя, — голос Хинаты не дрогнул, ответила также спокойно, как и Карин. Она давно перестала смущаться, хотя и была робкой девочкой. Ариабет-сан ее в этом плане строго тренировала, а Цунаде-сан еще и продолжала. — Мне стоит позвать Неджи-куна? — Я был бы очень благодарен вам, очень хочу увидеть своего сына, — улыбнулся Хизаши Хьюга, строго посмотрев на своего братца. Но звать его не пришлось, ибо парень явился сам. — Хината, ты не могла бы… В комнате повисла тишина. Неджи очень удивился, увидев своего отца, и даже не поверил, что смог теперь его лицезреть. Мальчик очень уважал своего родителя и любил его. Для него он был авторитетом, самым главным в его жизни. Он уже не мечтал увидеться с таким родным человеком. — Сынок… Хизаши сократил дистанцию между ними и крепко обнял своего сына. Он скучал по нему и каждый день проклинал своего глупого братца за то, что тот сделал в тот роковой день. Он хотел уйти из клана вслед за сыном, но его не отпускали, всякий раз задействовав подчиняющую печать. Кстати, о печати… Ни у Хинаты, ни у его сына на лбу не наблюдалось этих печатей. Кто-то смог снять эту печать? Неужели есть такой гений в печати, что смог снять проклятую печать другого клана. Хотя чего там, Узумаки были и остаются самыми профессиональными шиноби в области фуиндзютсу. Этот вовсе не удивительно. — Я пришел сюда, чтобы сказать, чтобы вы возвращаетесь обратно в клан, — произнес Хиаши, смотря прямо в глаза Хинате. Но та не дрогнула, ни одна мышца на ее лице не пошевелилась, услышав это заявление. — Мы не можем вернуться, прошу нас извинить, Хиаши-сама, — слегка поклонилась Хината в знак уважения. Ханаби вздрогнула от такой Хинаты и потупила глаза. — Что это значит? Где у вас печати на лбу? — Хиаши не намерен сдаваться. Если Хината и Неджи пришли в Лист, значит никто и глазом не моргнёт, если дети решат остаться дома. Ведь здесь они все-таки родились. — Увы, господин Хьюга. Но Хината и Нейджи-кун действительно теперь не могут вернуться в ваш клан. Они не принадлежат вам. А если вы все-таки желаете их вернуть, вам придется побеседовать с нашей Узукаге, — произнесла Карин, смотря на кислую мину главы Хьюга при упоминании Ариабет-сан. Хиаши ничего не сказал. Он любил свою старшую дочь, но не может пойти против старейшин клана. Как вообще ему выход найти в этой ситуации? Он даже к собственному брату применял печать. Хиаши чувствует, как его власть разваливается на глазах. Ханаби в последнее время начала себя вести как Хината раньше. Хотя в тренировках и показывала характер, но ни с кем не общалась. Даже с собственным отцом. Хиаши же наоборот, хотел уйти из клана и переехать со своей женой в Узушиогакуре, чтобы быть к ближе своему сыну. Как же бесит быть главой! — Брат, прошу в последний раз, отпусти мою семью из клана, — тихо произнес Хизаши, чувствуя, что брат вот-вот сдастся… — Делай что хочешь, но потом не обвиняй меня в своих бедах. Печать я так же не сниму, — сказав все это, Хиаши ушел вместе с Ханаби, оставив всех остальных комнате общежития. Карин довольно вздохнула и с легкой душой пошла готовить чай для гостя. Она боялась, что может назреть конфликт, а сенсеи не успеют прийти вовремя. Но к счастью, все обошлось. Куноичи очень рада за Нейджи, девушка постоянно чувствовала, что груз на мальчишечьих плечах очень тяготил его. И только сейчас поняла, чем он был вызван…***
На полигоне, рядом с лесом Смерти, стояли трое, склонившись над большим свитком. Один из них был высоким беловолосым мужчиной и двое генинов. — Ну что, Наруто, готов? — Конечно всегда готов! — Тогда напиши свое имя кровью в свиток, — довольно произнес Джирайя, смотря на счастливого блондина. — Есть! Наруто прикусил палец и начал писать свое имя. По мере написания каждого иероглифа, он чувствовал, как чакра уходила из его тела, напрочь слившись с кровью в свиток. Имя было написано рядом с именем Минато Намикадзе. Наруто был очень доволен такому результату, где его имя стоял рядом с именем его отца. Блондин очень сильно уважал своего отца и каждый раз перед миссией, поклонялся его портрету. — А теперь складывай печати призыва и вызови головастика с горы Мёбоку, — Джирайя все больше и больше вдохновлялся этим юнцом. Наруто был умным, но таким же безбашенным, как и он сам в детстве. Веселое солнышко, на которого хотелось смотреть и смотреть. — Эй! Почему головастика? — возмутился блондин, смотря на веселого жабьего мудреца. — Так ты же не гений, чтобы вызвать сразу жабу, — фыркнул Джирайя. — А если вызову жабу? — Если вызовешь жабу, сегодня же начну учить великую технику Четвертого Хокаге. — Это Полет Бога Грома что ли? — осведомился Наруто, на что Джирайя подавился воздухом, возмущенно смотря на мальца. — Ты откуда название этой техники знаешь? Наруто фыркнул и сложив печати, вызвал ту самую жабу, на которой представился сам Джирайя. — Позер, — фыркнул Саске, смотря на сокомандника. Хотя понимал, как он это сделал. Эта жаба единственная призывная жаба, которую видел Наруто. Его сознание автоматически призвало эту жабу. Это, своего рода, талант у Наруто. — К-как это у тебя получилось? — Талант, — счастливо заулыбался тот, здороваясь с жабой. Тяжело вздохнув, Джирая начал знакомить Наруто с техникой Четвертого. Расенган был сложен в обучении, поэтому придется много времени на изучение. А если Наруто выучит эту технику, то он может использовать её намного раньше, чем сам . У молодого шиноби был генератор чакры с девятихвостым Лисом, да и к тому же парень принадлежал великому клану Узумаки. Саске сидел в стороне и медитировал, не вдаваясь в подробности изучения техники. В конце концов, это техника отца Наруто, и без разрешения друга он не желал просвещаться в эту технику. Даже если это сделало бы его сильнее, он слишком чтит личное пространство. Поэтому решил, что этот Расенган будет фишкой его товарища, а ему придется научиться нечто такому же, но совершенно иному. Может Шисуи-сана спросить? — Вот вы где! И почему вечно приходится искать вас мне? Неужели Шисуи сам не может найти своих учеников? У меня, между прочим, тоже есть команда… На последнем слове Нагато Узумаки вздрогнул, потому что увидел, что Учиха с Наруто тут не одни. И здесь есть еще один интересный шиноби, которого он никак не ожидал увидеть… — Н-не может быть, — произнес Джирайя, смотря на алые волосы своего первого ученика. Он узнал его, хотя внешность немного изменилась, да и глаза стали обычными, но в основном это был все тот же Нагато. — Джи-ирайя-сенсей?