Один на два мира

(В качестве вступительного трека, автор рекомендует включить Fun Mode - Эхо войны). Спустя тридцать минут, после падения десантных капсул и появления над городом огромного корабля, одна из секций подземного убежища с монументальным гулом поползла в гору. Сквозь нее во внешний мир выбралась колона боевых машин. Над городским силуэтом уже поднимались первые столбы дымов горящих зданий, сквозь которые, словно мошкара в знойный день, сновали юркие стаи летательных аппаратов захватчиков и тройка легковых автомобилей, вместе с двумя бронетранспортерами направились именно туда. Они несли в себе разведчиков и специальное оборудование для связи с командным пунктом армии. Майор Гюнтер Клаус старался рассмотреть контуры нависшего над городом огромного корабля пришельцев из своего места в головном транспортере. Это выходило неважно из-за дыма и высоких зданий, оттого он бросил затею, проведя по машинам импровизированной экспедиции перекличку. Генерал Гореев действительно не поскупился и выделил из запасов КП* передовую технику. Из всего списка Клаус остановился на легких транспортах и бронированных машинах на колесах, трезво рассудив, что в городских условиях и в ситуации столкновения с неизвестным противником, возможность быстро двигаться и передавать информацию в штаб важнее брони или огневой мощи. С личным составом оказалось сложнее: из проверенных и надежных людей подразделения «Вервольф», которые составляли костяк свиты генерала, для разведывательной миссии выделили только двух бойцов. Клаус назначил их своими заместителями в походе и рассадил по оставшимся машинам. Остальные двадцать человек были сводной бригадой из тех бедолаг, что еще час назад смогли пробраться в убежище по головам своих сослуживцев. Не все из них горели желанием покидать относительно надежное укрытие и отправляться в рискованную поездку, под командованием неизвестного офицера. Некоторых смогла убедить краткая речь командующего о долге перед родиной и необходимости достоверной информации для будущего сражения с захватчиками. Другую, большую, часть просто загнали в машины, предварительно расстреляв нескольких трусов и паникеров, а остальных, взбодрив прикладами и проводив дулами импульсных бронебойно-разрывных пушек бойцов личной охраны Гореева. Конечно, майор Клаус предпочел бы отправиться на задание с более надежными и сознательными людьми, но таких и в мирное время было немного. А во времена кризисов, подобных тому, что обрушился на Гореева, Клауса и весь этот злосчастный город, надежных и сознательных стоило приберечь для будущего сражения. «Нормалек, – размышлял про себя майор. – Прорвемся. Не зря же я вон, сколько небо копчу. И я, и побратимы мои, даже те горе-вояки, которых отправили с нами – прорвемся…» От этих мыслей командира экспедиции отвлекла волна из гражданских машин, что сплошною рекою и, позабыв всякие правила, вытекала из атакованного города. Пока его транспорты клаксонами и матом водителей расчищали себе место в этой давке, Клаус решил проверить места наблюдения. На карте для разведки было обозначено несколько контрольных точек. Ближайшими были пригород с крупным транспортным узлом и двумя промышленными предприятиями. Вскоре военные добрались до первого из них и увидели остовы нескольких сгоревших возле въезда на завод грузовиков. Остановив колонну, Клаус распорядился радистам дать вызов на милицейских частотах и каналу внутренних войск, пока одна из легковых машин отправилась к месту пожара, проверить обломки. Неожиданно, из-за стены забора появились вооруженные люди в форме Комитета безопасности и открыли огонь из автоматов по разведчикам. Орудия на БТР развернулись в сторону угрозы и дали очередь крупнокалиберных зарядов. Бороздка от попаданий снарядов прошлась по стенам завода, вынудив стрелков поспешно укрыться или отступить. Потребовалось еще две секунды и пара затрещин, чтобы перепуганные бойцы за орудиями транспортеров прекратили выпускать в белый свет боезапас. После огневого контакта и еще одного вызова по радио, на связь вышел комендант охраны завода и, получив коды идентификации военных, рассказал, что у них произошло: – Жопа, майор, – кратко обрисовал ситуацию начальник охраны. – Как только получили сигнал об атомном ударе, пришло распоряжение от командования Комитета о вводе чрезвычайного положения. Нашему подразделению приказали взять под контроль территорию завода, но гражданские, увидев над головой эти дуры все как с ума по сходили – стали ломиться и пытаться захватывать склады, убежища, а также транспорт на предприятии. Пришлось стрелять на поражение… Хорошо, что армия начинает шевелиться! Погоди немного, сейчас свяжусь со своим командованием и решим, что дальше делать. Группа «Оберег». Конец связи. Ожидая новых сведений, экипажи Клауса занимались оценкой проходимости автомобильных трасс, и снимал на видео летательные аппараты пришельцев. Те время от времени пролетали со звуком жужжащих насекомых усиленным в десятки раз, но игнорировали военные машины или колоны беженцев из города, кружась неподалеку от своего корабля-носителя. Вскоре, охранники завода снова вышли на связь и рассказали, что один из главных чинов Комитета безопасности, генерал-лейтенант Якир, вместе с подразделениями внутренних войск и группой элитной охраны «Вымпел» заняли вокзал, оборудовав там штаб Комитета. Получив частоты для связи с силами безопасности на вокзале, Клаус доложил о полученных сведениях в командный пункт армии. Спустя немного времени, сам генерал Гореев приказал: – Клаус, нам нужна достоверная информация о состоянии вокзала! – сквозь динамики радио, голос командующего стал еще более гулким и скрипучим. – Отправляйся к ставке Комитета и собственными глазами оцени возможности к переброске войск по железной дороге. По прибытии организуешь мне связь с их главным… – на этом связь оборвалась из-за возросших помех, но командир уже слышал достаточно. Дав сигнал сворачиваться, Клаус дождался, когда его люди займут машины и вся колона двинулась дальше в черту города. Чем ближе экспедиция приближалась к городским постройкам, тем плотнее был поток пеших людей и гражданских машин, что двигались в том же направлении. Лишь изредка в этом водовороте мелькали специальные транспорты милиции, Комитета безопасности или медиков. Все они пробивались сквозь беженцев в сторону вокзала, куда направлялась группа майора, но плотность потока не оставляла шансов одиноким машинам. Инстинктивно расступаясь перед военными транспортами с большими пушками на броне, некоторые из напуганных и паникующих людей стали выкрикивать приветствия или указывали другим на присутствие армии. Более активные жители решили воспользоваться возможностью и предприняли попытку взобраться на БТР со своим скарбом. Сам Клаус наблюдал из-за бронированного стекла командирской машины, как толпа экзальтированных граждан колотила руками по броне и угрожала свое массой захлестнуть колонну разведчиков. Водители отчаянно давили на клаксоны и пытались их образумить, но их голоса тонули в реве и криках жителей. – Господин майор, – внезапно ожил динамик внутренней связи «Вервольфов» в шлеме Клауса. – Разрешите действовать? – голос принадлежал бойцу, по прозвищу «Тихий» из машины замыкавшей колонну. Понимая, что безумная толпа вскоре полностью остановит движение машин и поставит крест на выполнение задачи, майор ответил: – Разрешаю. Убери их с нашего пути. Спустя несколько секунд по броне застучали пули, а оба орудия БТР своим грохотом перекрыли гомон снаружи. Люди в ужасе отпрянули от колонны, разразившись какофонией криков женщин, плача детей или проклятий в адрес военных. Большинство граждан устремились спасти собственные жизни и немногих близких, убравшись как можно дальше от источника опасности, и в этой давке погибло больше людей, чем от пуль солдат. Стрелков в очередной раз пришлось приводить в чувство тычками и, когда огонь стих, майор решил лично оценить обстановку, выглянув из люка на крыше. Здания с обеих сторон улицы покрылись выемками от попаданий крупнокалиберных зарядов, и кое-где лишились окон. Расчеты орудий сделали ставку на подавляющий грохот и шум, да и при всем желании не смогли бы навести их на цели, непосредственно возле своих машин, потому стреляли поверх толпы. Основную работу по очистке сделал «Тихий», что высунулся из машины и расстрелял из ручного пулемета тех, кто успел забраться на транспорты. Осматривая окрестности, взгляд Клауса зацепился за кровавое пятно на командирской машине, посреди которого лежала детская плюшевая игрушка в виде черного кролика с глазами-пуговками. БТР на что-то наехал, так что черный кролик подскочил вверх и, на мгновение, обернувшись в воздухе окровавленной стороною к майору, упал вне зоны видимости. Вся дорога впереди колонны оказалась усеяна брошенными чемоданами, баулами и другими личными вещами, однако это не было существенным препятствием для внедорожников и боевых машин. Добавив мощности, транспорты устремились в проделанную брешь, а следом за военными стали продвигаться и блокированные ранние служебные автомобили. – Всем машинам – продолжать движение. Мы здесь, как на ладони! – приказал Клаус по внутренней связи, а сам задраил люк и вернулся на свое место. «Не хватало, чтобы они закидали нас камнями или бутылками с зажигательными смесями» – размышлял он, прикидывая, сколько времени осталось у его колонны, пока беженцы снова не заполонят улицы. Опасаясь реакции возмущенных и озлобленных людей, разведчики сохраняли угрюмое молчание, пока сам майор связывался по радио со штабом Комитета безопасности, договариваясь о коридоре для военных машин. Вскоре колонна достигла вокзальной площади, оставив позади хаос города. Впервые, после отправки, бригада Клауса вышла к основательным укреплениям других подразделений. Проезды к зданию вокзала, и автобусной площадки рядом, были перекрыты мобильными заграждениями. Солдаты в форме внутренних войск удерживали дорожные развилки в развернутых узлах обороны. Судя по тому, как держались друг с другом люди Комитета и собравшиеся на площади гражданские, уже имели место первые стычки, подобные тем, в которую попали разведчики по дороге сюда. Увидев военные машины, охранники оживились, и стали энергично указывать направление к грузовой станции вокзала. Проехав еще немного, армейский отряд обогнул пассажирские терминалы и достиг складских погрузочных зон. Здесь их дожидался один из офицеров внутренних войск. Он сразу же пригласил Клауса на совещание штаба Комитета безопасности, для обмена данными с армейским руководством. Майор «Вервольфа», отдал распоряжения своим людям и, взяв с собою одного из связистов, отправился на встречу со старшим у Комитета. Продвигаясь по служебным переходам вокзала, военные достигли офисов администрации, где разместился Якир и его помощники. Сами офисы охраняли бронированные бойцы «Вымпела» со своими скорострельными дробовиками и массивными на вид щитами, по которым их легко было узнать. Охранники заметно подтянулись, увидев офицера в штурмовом комплекте «Вервольфа», и обменявшись сообщениями, пропустили Клауса с ординарцем, стукнув щитами по полу, в знак воинского приветствия. Майор ответил им, коснувшись костяшками пальцев грудной пластины своей брони, и вошел в бывший кабинет начальника вокзала. Внутри просторного офиса Клауса уже ожидали старшие офицеры Комитета. – Майор Клаус, – поприветствовал разведчика престарелый и сухощавый человек в форме Внутренних войск. – Я, генерал-майор Якир – командующий силами Комитета в третьем округе. Очень рад, что вы смогли добраться сюда, – не смотря на щуплое телосложение и возраст, у главы местных чекистов оказалась сильное рукопожатие, благо перчатки штурмовой брони смогли сгладить этот эффект. – Мои люди, практически готовы обеспечить канал связи с бункером сил безопасности, где находится наше командование, – Якир и жестом указал на суетящихся чуть позади офицеров, которые торопливо отдали честь и продолжили возиться с аппаратом правительственной связи.– Полагаю, ваше руководство тоже заинтересованно в обмене данными, так что разворачивайте свою станцию и начнем наше общее совещание. – Так точно! – отчеканил Клаус и кивком дал разрешение связисту приступать к наладке радио-моста. Спустя несколько минут, техники установили на соседних столах свои станции и, проведя ритуалы подключения, смогли обеспечить безопасное соединение. Когда все проверки были пройдены, люди в офисе сгруппировались вокруг двух станций связи и внимательно слушали, как их руководители начали обсуждение, вещая каждый из своей колонки. – На связи генерал Гореев, – раздалось из армейского приемника. – Кто там у вас главный? – С вами говорит генерал-полковник Галкин, глава Комитета безопасности, – судя по чистоте сигнала, силы безопасности использовали кабельные линии связи, так что даже сквозь динамик устройства чувствовалась утонченность и аристократизм говорившего. – Ваше предупреждение об атомном ударе было получено и принято к исполнению, однако самого удара не последовало. Я жду ваших объяснений, генерал Гореев… – Объяснений? – голос генерала приобрел металлический тон, выдавая холодную ярость командующего. –Прежде чем случился весь этот кавардак, с орбиты прилетело три неизвестных управляемых объекта, которые мы засекли по чистой случайности. Они скорректировали свой курс, чтобы попасть по городу. Я полагал, что единственное устройство, которое так может – межконтинентальная ракета. Но вместо атомного пепелища над нами зависло чертово НЛО*** и сбрасывает десант квадрат 14-12. Веришь или нет – я бы сам с радостью послушал объяснения. Вот только их не будет. Сейчас надо решить, как связать боем вражескую группировку… – Постойте! – запротестовал Галкин. – Что значит «связать боем?!» Вы, что сражаться с ними собрались?! – А ты думаешь, они брататься с нами прилетели?! – рев Гореева перекрыл даже статические шумы, заполнив все помещение офиса, так что Клаус едва усмехнулся, представив каково тем, кто слышит его непосредственно на командном пункте. – Глаза раззуй, «безопасник»! Даже в мой центр стекаются данные с вашей городской сети камер, и знаешь, что они показывают?! Боевые, мать их, машины и вооруженных, мать их, пехотинцев!!! Добавь к этому повисшую над городом глыбу, что срет чем-то похожим на истребители-перехватчики и получишь ответ! После небольшой паузы голос генерала озвучил следующее утверждение ужасающе спокойно: – В учебниках подобные вторжения называют «Молниеносной войной» или по-нашему «Кувалдой по башке». Сможете ли вы, генерал-полковник Галкин, обеспечить безопасность в округе, если армия сейчас же не станет сражаться с захватчиками, а подождет, пока не придет приказ из Генерального штаба или реакция Центрального Комитета? Даже существует шанс, что от вашей зоны ответственности к тому моменту что-то останется… – Довольно, господин генерал! – взмолился из рации Галкин. – Я понял. Если вы принимаете ответственность за боевые действия, то силы Комитета безопасности окажут вам всестороннюю поддержку… – Принимаю, - оборвал того Гореев. – Мне нужен доступ к вашим данным: частоты действующих подразделений, информация об объектах повышенной угрозы в пределах округа и все люди, которых вы сможете выделить для поддержки войсковой операции. Для наладки взаимодействия, отправьте своих представителей на мой командный пункт. А сейчас, генерал-полковник, выкладывай все, что знаешь о происходящем в предполагаемой зоне высадки противника. – О чем вы, господин генерал? – превосходное качество связи сыграло с руководителем безопасности злую шутку, выдав подчиненным и самому Горееву растерянность собеседника. – Ты, давай, "дурачка не включай"! Кончилось время для ваших грязных секретов! – прорычал сквозь искажения декодера голос командующего. – По моим данным, в районе, где высадились вражеские силы, нет ни одного стратегически важного объекта! Никаких серьезных скоплений воинских частей, заводов или хранилищ. Имея господство в воздухе и орудийные платформы на той летающей железяке, любая армия вторжения уже раскатала бы в блин все, до чего бы могла дотянуться, если не собирается захватить это. Так скажи мне, генерал-полковник Галкин, какого черта захватчики зависли над непримечательным жилым пригородом, и сбрасывают туда десант с техникой?! – Я не знаю, – коротко ответил тот, но спустя несколько мгновений продолжил говорить. – После получения вашего сигнала, мы провели перекличку с нашими отрядами. Силы гражданской обороны доложили, что по квадрату 14-12 нанесен бомбовый удар, а потом связь со всеми подразделениями милиции и внутренних войск в том районе пропала. Убедившись, что атомное оружие не было использовано, войска Комитета безопасности стали действовать по плану противодействия террористической угрозе, взяв под контроль ключевые объекты в городе. А когда появился тот носитель НЛО, наши силы оказались скованными стихийной эвакуацией гражданских. В заданном районе действительно нет ни одного объекта нашего ведомства. Только несколько конспиративных квартир и арсеналы районных центров Безопасности. – Никаких лабораторий, секретных хранилищ, баз ваших боевиков или центров управления агентурой? – гулкий голос генерала звучал как-то разочарованно, пока он перечислял возможные цели для такой беспрецедентной атаки. – Ничего такого в этом округе нет, - тут же заверил Гореева командующий силами безопасности. – Позже наши наблюдатели докладывали, что над городом пролетал самолет неизвестной конструкции, который вел бой с захватчиками в воздухе. Его подбили, и машина упала, ориентировочно в квадрате 14-16. Пока это все, что мы знаем. – Тогда с кем они сражаются? – задал главный вопрос генерал. – По разрозненным рапортам, что мы получаем по радио, захватчики ведут бои, стягивая силы с трех зон высадки к городскому пригороду. Я считал, что это ваши люди вступили в бой и сдерживают противника. – Возможно, так и есть, – поспешил ответить Галкин. – В возникшей суматохе многие подразделения потеряли связь с центром, от того действуют по ситуации. Должно быть, они столкнулись с высадившимися силами. Пока продолжается стихийная эвакуация жителей города, мы не можем скоординировать их усилия или получить более подробные сведения. Но, как я и сказал, в указанном районе нет больших группировок сил безопасности: только 2 подразделения милиции и один отряд самообороны дружинников. Это не те силы, которыми можно удержать армию вторжения так долго. – Действительно негусто, – заключил генерал, а потом добавил. – Слушай сюда, Галкин: нам нужна информация, что эти ребята забыли у нас в городе. Майор Клаус с частью группы разведки отправится к зоне высадки противника и соберет эти сведения. Обеспечьте ему доступ и, если потребуется, поддержку. Вторая наша задача – атаковать захватчиков, пока они не уничтожили наши силы или производственные мощности… – Но, господин генерал, – снова не выдержал Галкин. – Мы не знаем их полных возможностей. Сейчас они не атакуют ни военных объектов, ни жителей города, а если мы нападем на них первыми… – То они не смогут их дольше скрывать, – закончил за него Гореев. – Генерал-полковник, неизвестно что именно заставило этих агрессоров появиться над нашим небом, но пока они здесь, то не способны причинить серьезного урона нашим вооруженным силам или промышленности. Возможно какая-то ошибка их командования, но этим нужно воспользоваться без промедления! Если сомневаешься, то представь себе такую махину над нашей столицей, атомными электростанциями или над стоянкой флота. Понял теперь? – Город, жители…, – никак не унимался Галкин. – Этот город уже потерян! – гаркнул на него через рацию Гореев. – И если сейчас промедлим, он будет не единственным. Мы получили уникальный шанс: противник раскрыл себя раньше, чем смог воспользоваться всеми преимуществами своего положения. Нельзя его упускать! Перед нами образец неизвестной военной технологии, а назначение таких устройств – уничтожение. Чтобы привести в боевую готовность вооруженные силы и защитить от атаки жизненно важные центры страны, требуется время. И мы должны выиграть его для высшего руководства, удерживая захватчиков здесь, каких бы жертв оно не стоило. – Я…, я понял, господин генерал, – голос генерал-лейтенанта Галкина выровнялся, означая, что к высшему офицеру пришло осознание своей ответственности за будущее всего народа. – Ваши люди получат всю необходимую помощь. Ждите моих представителей на командном пункте, а сейчас скажите, что от нас требуется? – Уберите все, что стоит между нами и противником, – тут же распорядился командующий. – На этот вокзал вскоре прибудут две стрелковые дивизии и мобильная бригада ПВО****. Нужно от двух до шести часов, чтобы развернуть артиллерию, поднять в воздух авиацию и навести на новую цель тактические ракеты. Флот тоже мобилизуется и обещает нам поддержку. За это время нам предстоит установить, что их тут держит и не дать им уйти! Мы займемся врагами, а вы – всем прочим. Генерал Гореев, конец связи. Когда армейский приемник умолк, в кабинете начальника вокзала наступил короткий миг тишины, но вскоре ее нарушил спокойный и ровный голос Галкина, что обращался к своим людям: – Генерал-майор Якир? – престарелый офицер ответил «Я!» и командующий силами комитета отдал ему приказ: – Обеспечьте поддержку людям Гореева и очистите вокзал от гражданских. Действуйте быстро. Галкин, конец связи. Вскоре, специалисты из обоих ведомств доложили, что передача завершена. Пока Якир размышлял о полученном приказе, его люди развернули на столе карту города и начали активное обсуждение, что делать дальше. Клаус и его ординарец свернули станцию связи, и подошли к командующему силами Комитета. Вид бронированной маски «Вервольфов» перед лицом, выдернул Якира из раздумий и, спохватившись, тот обратился к майору: – Военным частям, что прибудут, нужно будет установить связь с вашим командным пунктом? – Да, я оставлю часть своих людей с оборудованием – разместите их на грузовых станциях и они это сделают. – Понятно, – заключил для себя Якир и жестом пригласил майора к карте города, над которой суетились его помощники. – Итак, вот что мы имеем, – стал перечислять начальник безопасности, рассматривая отмеченный офицерами район действий пришельцев. – Неизвестные силы вторглись в наш город и целенаправленно двигаются к вот этому квадрату, – очертив район школы Юрия, что на военных картах обозначался как 14-12/40, генерал-лейтенант продолжил: – Между вокзалом и первой зоной высадки захватчиков лежат три района города, охваченных паникой и стихийной эвакуацией населения. Отряды, с которыми установлена связь, сосредоточены, главным образом в пригороде и на ключевых инфраструктурных объектах, таких как электростанции, заводы или правительственные здания. Я дам им знать о вашей миссии и выдам на руки приказ о полном содействии – сможете использовать их, если потребуется подкрепления или нужно будет удерживать коридор для прохода. Чем еще силы безопасности могут помочь вам, майор Клаус? – Пусть ваши люди не мешают нам продвигаться и удерживают гражданских подальше от захваченных районов, – выдал Клаус и, прочертив на карте полосу маршрута своей группы, продолжил. – Учитывая обстоятельства, мы доберемся до нужного места по объездному пути, не заезжая в центр города и если нам потребуется помощь, я реквизирую ближайшие подразделения безопасности. Как говорил генерал Гореев, ваши люди должны сосредоточиться на управлении эвакуацией: военным потребуются «коридоры» к местам высадки противника, – бронированная перчатка Клауса прочертила еще две линии на карте, обозначив вероятное направление общего наступления. – Разгоните оттуда гражданских и удерживайте до прихода наших основных сил. Увидев,какой объем работы предстоит сделать за короткое время, генерал-лейтенант Якир горестно вздохнул и, подписав приготовленный помощниками приказ о содействии группе Клауса, отпустил майора выполнять его задачу. Проходя верхними служебными ходами, разведчики услышали, как по сети оповещения прозвучал приказ Якира гражданским лицам освободить вокзал. Собравшиеся люди на такое заявление подняли гвалт и суету, отбросив всякий порядок. В едином порыве они устремились к наполовину загруженным вагонам, а в ответ бойцы комитета безопасности открыли по ним огонь из личного оружия. Пока Клаус с ординарцем и сопровождавшим их офицером комитета короткими перебежками двигались по верхним ходам, опасаясь поймать случайную пулю, толпа уже добралась до главного перрона. Последним, что успел увидеть майор, прежде чем преодолел открытое пространство, была фаланга бойцов «Вымпела» со штурмовыми щитами, что развернулась на перроне параллельно стоящему составу и, сомкнув ряды, стала двигаться в сторону беснующихся беженцев. Вскоре коридорное эхо донесло до Клауса характерные звуки работы гранатометов и скорострельных дробовиков, заглушавшие крики толпы. Оставив силам комитета безопасности проблемы, связанные с подавлением стихийных бунтов, командир добрался до своих людей, что под управлением его помощников из «Вервольфа» уже заняли оборону возле машин. Коротко обрисовав им ситуацию, он приказал группе разделиться для выполнения всего спектра задач. Признаться, сам майор был рад возможности избавиться от громоздкого обоза из БТРов и машин, вместе с наспех собранной разношерстной командой, которая шла с ними в придачу. Отделив от экспедиции одну легковую машину связи, разведывательный транспорт и отобрав более надежных, сознательных людей для предстоящего рейда, остальным командир приказал оставаться на вокзале и дожидаться прихода подкрепления. Клаус назначил за старшего одного из своих побратимов по прозвищу «Жрец», а сам с меньшей частью разведчиков отправился выполнять основное задание. Чем ближе военные подбирались к предполагаемой зоне боевых действий, тем напряженнее и опасней становилось вокруг: под нависающей над городом глыбой метала, стояла густая тень, превратившая середину дня в сумерки. То и дело рядом с ней проносились чудные летательные аппараты пришельцев, а видимые на фоне корпуса орудийные башни корабля-носителя не оставляли сомнений в назначении этого сооружения. На глазах разведчиков тут же прояснилось предназначение «черных сфер» и нелепо громоздких «дротиков», которых они сопровождали к поверхности, как охранение и транспортных челноков соответственно. Без сомнения, если противник высаживал на поверхность собственные силы, то имело место полноценное вторжение, которого опасался командующий. Однако пришельцы еще не использовали своего господства в воздухе и не обстреливали/не бомбили транспортные узлы, стратегически важные объекты или те же колонны гражданских машин, что плотным потоком рвались из города. Все разрушения, которые издалека наблюдали разведчики, при ближайшем рассмотрении оказывались следствием аварий или вторичных повреждений от мощного воздушного взрыва, после которого в небе и появилось НЛО. Никаких видимых следов бомбардировок, корпусов уничтоженной техники или обстрела артиллерии, о применении которой были косвенные свидетельства. Устройства пришельцев с невозможной для такой конструкции проворностью и синхронностью проносились стайками над головами военных, наполняя все пространство зудящим звуком. Эти особенности подтолкнули Клауса к мысли, что перед ним не армия вторжения с которой тот мог бы иметь дело, а улей пчел, который сейчас занят поисками нерадивого медведя, имевшего глупость его потревожить. Отбросив это предположение, как неконструктивное, майор отдал приказ продолжить фиксацию ТТХ² машин пришельцев. Пролетая в каких-то метрах от крыш ближайших многоэтажных зданий, неизвестные устройства не обращали никакого внимания на людей в форме, что снимали «черные сферы» и «дротики», стараясь определить точнее район высадки пришельцев. Продвигаясь к зоне стягивания вражеских машин, военные наткнулись на первых представителей сил местной безопасности, о которых говорил Якир: экипажи двух милицейских машин спешили убраться подальше от опасных мест, включив сирену и постреливая в воздух из табельного оружия. Не имея в этот раз тяжелых орудий, чтобы пробиться сквозь отступающих жителей, майор решил усмирить разошедшихся охранников, пока все они не оказались сметенными стихийным потоком беженцев. Военные транспорты догнали машины милиции и, пригрозив ручными пулеметами «Тихого» и Клауса, приказали остановиться. Вскоре из малолитражек охранников выбрались четверо насмерть перепуганных милиционера и, побросав оружие на дорогу, подняли руки вверх. К ним вышли оба бойца «Вервольфа» и допросили о возможной активности пришельцев в районе операции. Спустя немного времени, после зуботычин от «Тихого» и предъявленного приказа на содействие для группы Клауса, милиционеры рассказали, как стали свидетелями приземления захватчиков прямо на территории ближайшего стадиона, куда продолжают прибывать вражеские силы. Сославшись на приказ командующего силами Комитета безопасности, майор потребовал, чтобы милиционеры провели их туда. Нехотя, «стражи порядка» расселись по своим машинам и направились обратно, сопровождая разведчиков к зоне появления противника. Еще не доехав к месту назначения, Клаус собственными глазами увидел, как пришельцы высаживались: три «черных сферы» довели до стадиона один из челноков-«дротиков», что снижаясь, сложил крылья вверх и скрылся за трибунами. Пока сопровождение сделало один круг над районом высадки, «дротик» с ленивой грацией поднялся вертикально и, расправив крылья, полетел обратно к кораблю-носителю. Закончив вираж, «черные сферы» устремились за ним. – Прямо как по учебнику, – прокомментировал вслух специалист по связи, что был за рулем машины Клауса. – Проверили район с воздуха, высадились и улетели. На все про все – меньше минуты… Его размышления прервал звук взрыва, а спустя несколько мгновений из разрушенных ворот стадиона выкатились пять неизвестных машин на гусеничном ходу, окрашенных в цвет белого пластика. Эти транспорты казались плодом чей-то больной фантазии, скрестившей одну из «черных сфер» с человеческим танком: несуразно большие панорамные кабины, в которых даже издали, были видны антропоморфные контуры пилотов в белых доспехах, имели пять дул, жестко закрепленных на корпусе, и вся эта конструкция покачивалась на гусеничном шасси, похожим на такое же у танков Первой войны.³ Как только неизвестные машины выбрались на дорогу, они проворно перестроились обратным клином (острой частью назад) и устремились мимо машин разведчиков и милиции вглубь зоны боевых действий. Первыми отошли от шока экипажи милицейских машин: та, что была дальше всех, развернулась, и со всей прыти понеслась обратно к зонам эвакуации населения. Вторая хотела было провести подобный маневр, но будучи зажатой между двумя военными машинами осталась на месте, ожидая дальнейшей реакции. Наконец сам командир экспедиции обрел дар речи и приказал оставшимся машинам следовать за странными агрегатами. Пока его люди неуверенно и сохраняя дистанцию, двигались по следам из разрушенного траками асфальта, Клаус старался упорядочить в сознании последние события. Ему было от чего задуматься, ведь в привычной для кадрового офицера картине мира, армии вторжения так себя не вели – перебросить неизвестно большое количество людей (людей?), техники и обеспечить им господство в воздухе, это дорогое удовольствие. И любая организация или государство, что пошло на такие расходы, приблизительно знает и понимает, как будет их возмещать. «Они здесь, чтобы забрать или уничтожить нечто очень ценное, – думал Клаус. – Вот только что в этом городе может быть ценнее летающего корабля-авианосца, что может появиться где угодно и сбросить десант? Второй вопрос: почему они еще здесь? Ответ: что-то важное еще не удалось захватить или уничтожить. Скорее всего, поэтому они спешат и стягивают в район наземные силы, не отвлекаясь на остальное. Интересно, кто же им мешает? Неужели товарищи тех доблестных стражей порядка?» – от этого предположения в голове возникла картинка, как десяток толстых милиционеров-участковых отстреливаются от наседающих на них орд зеленых человечков, которыми традиционно изображали пришельцев. Отклонив такую мысль как иррациональную, в голове майора созрел парадоксальный вывод: судя по организованной высадке, человеческой форме, размерам и пропорции виденных водителей машин захватчиков, а также конструктивных решениях, таких как орудийные башни или танковые траки, интуитивно знакомых Клаусу, «зеленые человечки», могут оказаться похожими на людей. Во всяком случае, мыслят и решают свои задачи они вполне по-человечески. Вскоре военные машины достигли района настоящих боевых действий и даже сквозь шумы двигателей стали слышны отзвуки перестрелки где-то в спальном районе пригорода. Следы на разбитом траками асфальте указывали, что странные агрегаты направились прямо в сторону канонады. Предстоял визуальный и/или огневой контакт, потому майор принял решение укрыть машины разведки в ближайших дворах. Связисты старались передать полученные данные на командный пункт армии, однако все каналы оказались забиты переговорами на неизвестных языках и помехами. Тогда майор приказал записать переговоры пришельцев, а он попробует установить на месте, что происходит. Группа из четырех человек, включая оставшихся милиционеров, и самого Клауса, отправилась на разведку, в то время как военные инженеры под охраной «Тихого» собирали данные из эфира. Чтобы быстрее понять ситуацию, основная группа выдвинулась к высотному дому в районе зоны боевых действий, где собрались развернуть наблюдательный пункт. Проходя через брошенные дворы, военные и милиционеры обратили внимание на полное отсутствие людей или транспорта. Если в первые минуты после вторжения население могло бежать от страха, то к теперешнему часу в брошенных районах вовсю должны были орудовать мародеры или занимать оборону прибывшие захватчики. Проверяя эту странность, милиционеры прошлись по квартирам первых этажей. В каждой из них были следы паники и спешки, однако все вещи либо ценности так и остались не собранными, показывая, что жители покинули свои дома, не взяв с собою ничего. Пока милиционеры смотрели оставленные квартиры, военные обратили внимание на следы в грунтовых покрытиях, газонов и клумб. Они накапливались в местах наиболее короткого пути от дворов к зоне боевых действий, но к удивлению военных вели не от нее, а к ней. Другими словами, совсем недавно огромная толпа людей прошла через такие места в направлении от жилых блоков к зоне боевых действий. И это было странно: люди чаще бегут от угрозы, чем устремляются к ней всем скопом. Проследив направление следов, разведчики увеличили темп и почти бегом направились к высокому зданию, откуда собирались вести наблюдение. У самых его стен они увидели край огромной толпы местных жителей, многие из которых были вооружены подручными материалами и все как один направлялись прямо к источнику звуков битвы, не отвлекаясь и никак не реагируя на группу Клауса или милицию. Толпа обогнула жилой блок с обеих сторон и устремилась дальше, в сторону меньшей застройки. Оставив растерянных и порядком напуганных милиционеров охранять вход в подъезд жилого блока, военные направились на крышу, в надежде оттуда рассмотреть район. Майор отправил вперед инженера, а сам проверил шедшее в комплекте устройство, способное передавать короткие пакеты данных между бойцами «Вервольфа» даже в условиях использования средств радиоэлектронной борьбы или подавления связи. Оно, как не странно работало, и было способно отправлять и принимать сообщения. Убедившись в возможности предупредить людей о возможной опасности, Клаус продолжил подниматься. Звуки сражения становились все громче, пока не слились в сплошную массу выстрелов, криков или рева машин. Едва командир выбрался на крышу, его глазам открылась картина творимого пришельцами безобразия. (В этом месте рекомендуется поставить трек Tommee Profitt – Enemy (ft. Beacon Light)) В секторе наблюдения разведчика оказался небольшой сегмент территории школы, ставшей теперь полем боя. Со всех сторон строение обстреливали или пытались взять штурмом странные механизмы, от бронированных коробок на длинных ногах, до уже виденных Клаусом боевых машин поддержки****. Между ними растянулись стрелковые цепи гуманоидов одетых в броню, похожую на пластмассовые доспехи белого цвета, что группами и по одному пробивались на приступ. На коротком пятачке земли, бывшим в лучшие времена школьным двором, в данный момент творилась ужасная бойня с грохотом и световыми эффектами, которых прожженный и опытный военный не видел никогда в жизни: красные лучи из личного оружия пришельцев накладывались на толстые зеленые полосы из турелей машин, раскрашивая стены и окна осажденного строения в калейдоскоп невозможных оттенков. Фильтры визора боевого шлема «Вервольфов» не справлялись с такими яркими цветами, так что майору пришлось включить красную заливку, чтобы иметь возможность видеть хоть что-то в этом хаосе. Укрывшись за парапетом крыши и еще немного покрутив настройки, Клаусу удалось добиться более-менее приемлемого уровня изображения и шума, чтобы записи с его диска-носителя в броне можно было использовать для дальнейшего анализа. Осмотревшись, майор увидел инженера, которого отправил сюда первым. Тот не обладал защитой штурмового комплекта брони, потому мог, лишь прикрывая собственные глаза снимать на камеру из-за укрытия. Добравшись до человека, командир забрал устройство, жестами указав ему перебраться обратно к выходу и удерживать их путь для отступления. Когда инженер кивнул и покинул место наблюдения, Клаус подключил кабель камеры к доспехам и получил возможность использовать ее лучший объектив для повышения качества записей. Сквозь столпы взорванной земли, вспышки лучевого оружия и водоворот двигающихся тел, обученный для такого дела разум военного вскоре освоился и начал изучать обстановку. На его глазах неизвестные вооруженные силы, при поддержке техники проводили массированный штурм здания школы. Бегло оценив количество пехоты и техники, штурмующих войск и прикинув ее суммарную огневую мощь, майор даже успел удивиться, как это здание еще не разнесли по кирпичикам или не обратили в выжженный кратер. Еще одной неожиданностью стало участие гражданского населения в штурме на стороне нападавших пришельцев. Увидев очередную группу, вооруженных, чем попало жителей, Клаус сделал фокус на ней и наблюдал, как отставшие от предыдущей волны обрюзглые женщины и сгорбленные старики, с перекошенными от гнева и возбуждения лицами направлялись к зданию школы. Достигнув стрелковых цепей и машин захватчиков, люди проигнорировали их, огибая фигуры в пластиковой броне, даже не обращая внимания на собственные потери. Точно так же и пришельцы никак не отреагировали на появление жителей, когда те оказывались на линии огня их оружия. Словно вода, пролитая на сухую салфетку, река из человеческих тел вклинилась между строением и нападавшими, стремительно редея под перекрестным огнем. Более чем сотня человек, что добрались до школьного крыльца, тут же собравшись в импровизированную группу прорыва, устремились внутрь через главный вход. Казалось, что при таком раскладе у неизвестных сил, что обороняли строение школы, обстреливая из окон «пластиковую» пехоту и технику, вовсе не осталось шансов удержать здание. Однако спустя четыре секунды после прорыва из окон вновь полетели трассирующие заряды и ракеты, не дав наступающим войскам полностью использовать эту паузу. Только тела убитых людей, что словно ковер укрыли все пространство от ближайших домов до здания школы, были свидетельствами участия местных жителей в этом побоище. Понимая, что в ясном уме и при твердой памяти ни один человек не пойдет на верную смерть, к офицеру пришло ужасное осознание, что на руках у захватчиков есть еще один козырь, кроме летающей крепости, шагающих механизмов или невиданного оружия, который может превратить любую войсковую операцию против них в катастрофу. Не теряя времени,Клаус вновь достал устройство экстренной связи и торопливо набрал на маленькой клавиатуре: «Психическая угроза. Уровень красный. У захватчиков есть что-то похожее на «Радугу»». Пока небольшой прибор шифровал и компоновал это сообщение в пакет данных, преодолевая сопротивление насыщенного сторонними сигналами эфира, внимание военного вновь вернулось к неизвестным обороняющимся, что удерживали школу. «В таких условиях уложить за четыре секунды сотню человек, под обстрелом снаружи и изнутри здания, – как не старался сосредоточиться и успокоится опытный боец, но эта мысль все равно смогла вклиниться в его разум. – Да кому вообще по силам такое?!» А когда первая группа штурмующих пришельцев преодолела оставшиеся десять метров до стен, Клаус собственными глазами увидел, на что еще способны обороняющиеся. Авангард захватчиков достаточно приблизился к строению, когда над крышей учебного корпуса взмыли два размытых силуэта, которые разведчик из-за рева реактивных двигателей принял за снаряды. Однако это оказались огромные гуманоиды, чии размеры были в два-три раза больше человека. Несмотря на габариты, другие пришельцы мастерски управлялись со своими летательными аппаратами, с невообразимой грацией и синхронностью лавируя между препятствиями и потоками лазерного огня. Спустя еще мгновение они поднялись выше здания школы, а потом, совершив крутой вираж, устремились вниз, предав своим телам дополнительное ускорение от двигателей. «Пластиковые солдатики» на несколько мгновений замерли возле точки прорыва, задрав шлемы и стволы своего оружия в небо, и это стоило им всем жизни: подобно двум ракетам, бронированные гиганты спикировали на крупный отряд штурмовиков, разметав их своими телами, словно колодки для игры в «Городки». Сквозь беспорядочный огонь и отчаянные попытки фигурок в белой броне защититься от новой угрозы, парочка гигантов, зигзагами молний носилась по полю боя, оставляя после себя вихри из разлетающихся во все стороны тел, либо отсеченных конечностей. Вскоре от передового отряда нападавших осталось лишь несколько деморализованных и раненых бойцов, пытавшихся отползти подальше от бесновавшихся созданий. Клаус уже исчерпал свой лимит на удивление, сосредоточившись на фиксации невиданной боевой мощи новых пришельцев и лишь когда в груди стало распространяться знакомое жжение, понял, что не дышал все то время, пока гиганты расправлялись с нападавшими штурмовиками. Сделав над собою усилие, военный смог преодолеть спазм и шумно вдохнув воздух сквозь бронемаску, оторвался от зрелища творившейся бойни. Еще некоторые время понадобились, чтобы подавить внезапно нахлынувший рвотный рефлекс, вместе с желанием опорожниться прямо в броне. Такого с командиром разведчиков не было с тех самых дней, когда генерал Гореев на заре своей карьеры отправил десантом его подразделение на захваченные мятежными силами исследовательские комплексы Черной Мезы. «Матерь божья, – размышлял Клаус, борясь с реакциями своего тела на смертельно опасный уровень угрозы вокруг. – Да что же за ужас тут твориться?! Неужели мы снова окажемся в таком же аду, какой был там…». От раздумий военного снова отвлекла серия цветных залпов, которыми ближайшие машины захватчиков осветили все пространство перед собою. В одно мгновение поле боя накрыло волною красных и зеленых лучей, безжалостно уничтожавших все живое интенсивным огнем на подавление. Цветные трассеры в быстро прикончили оставшихся на линии огня «пластиковых солдатиков», вынуждая летающих гигантов тоже уноситься прочь. И как бы небыли могучи или умелые эти странные воители, даже они оказались бессильны перед такой превосходящей огневой мощью. Какие-то мгновения назад эти огромные монстры доминировали на поле боя, а сейчас стремительно носились по двору, пока очередь толстых лучей не пробила двигатель первого и не отбросила к стенам школы второго. Броня гигантов оказалась крепче их ранцев, потому тот, что получил прямые попадания вскоре смог подняться на ноги и, пробив своей закованной тушей одно из окон первого этажа, отступил вглубь здания. Его товарищу повезло меньше – тело воина выписывало петли в воздухе, пока гигант не отстрелил от себя поврежденные двигатели и не рухнул посреди открытой площадки. Освободившись от веса оператора, ракетный ранец окончательно утратил стабильность полета и, повертевшись в небе, словно сдувающийся воздушный шарик, вскоре взорвался. Оставшийся гигант приземлился неудачно и, подтянув к груди поврежденную руку со странным гибридом цепной пилы и меча, прихрамывая, встал на ноги, направив в сторону приближавшихся «пластиковых солдатиков» какое-то подобие пистолета. К одинокому воителю полукругом стягивались ближайшие отряды захватчиков, опасливо державшиеся поблизости от своих машин, которые неторопливо приближались. На несколько секунд нападавшие остановились, словно демонстрируя собственное превосходство над обреченным врагом, наведя на него все свое оружие. Видя перед собою сплошную стену из «пластиковых» пехотинцев и странных механизмов, гигант продолжал водить перед собою стрелковым оружием, но потом отбросил его в сторону и издал ужасный вопль, полный ярости и гнева, от чего ближайшие пришельцы попятились обратно, под прикрытие машин. Это стало сигналом для пилотов шагоходов и механизмов поддержки скорее устранить угрозу – тело огромного воителя буквально разорвало на части концентрированным огнем орудий. Пехотинцы добросили в его сторону еще несколько круглых предметов, что взорвались яркими, оранжевыми вспышками и стали перестраиваться для продолжения штурма школы. Однако самопожертвование странного гиганта, оказалось, имело смысл – пока враги были заняты его уничтожением, обороняющиеся смогли должным образом использовать это время и вскоре из окон здания полетели гранаты, ракеты и ленты трассирующих зарядов, в одно мгновение, накрыв собравшихся на маленьком пятачке школьного двора силы атакующих. Клаус, не веря своим глазам, продолжал записывать на видео, как казавшаяся несметной орда штурмовиков и их техники спустя несколько секунд превратилась в груду обломков и разорванных тел. Немногие уцелевшие пытались укрыться, или залечь, спасаясь от кинжального огня, однако избегали использовать для этого остовы от собственных машин. Вскоре стало понятно почему – сгоревшие корпуса и фрагменты мертвых пришельцев покрылись какой-то черной коркой, похожей на сажу, а потом по этому слою растеклись красноватые струи жидкого пламени, в одно мгновение, окутав всю поверхность уничтоженных объектов всполохами огня. Военный, видя такое, предположил, что сейчас детонирует боезапас или топливные элементы машин захватчиков, потому поспешил поставить акустическую защиту шлема на максимум, но потом обратил внимание, что та же черная корка, создающая похожие на струйки лавы потоки, покрывала и тела убитых штурмовиков, заставляя пластиковые доспехи буквально за несколько секунд тлеть и распадаться под собственным весом. А после того, как на видимой площадке взорвалось еще несколько гранат, ударная волна разметала во все стороны стремительно исчезающий в воздухе пепел. Майор рискнул даже высунуться над скрывавшим его парапетом здания, стараясь лучше рассмотреть, куда делись огромные машины, оставившие после себя только следы на грунте да пробитое ограждение школьного двора, но не увидел даже тел недавно истребленных «пластиковых солдатиков». На перепаханном взрывами и местами оплавленном участке, еще минуту назад бывшим полем горячего боя не осталось ничего, кроме обгоревших и разорванных трупов недавно проходивших тут мирных жителей, едва видимых в красной заливке визора шлема. Клаус уже решил снять его, чтобы собственными глазами убедиться в исчезновении уничтоженных захватчиков, но вид садящегося прямо на крышу школы «дротика», во всей своей невозможной аэродинамике и красе показавшийся перед офицером, мгновенно завладел его вниманием. Вблизи эта машина выглядела еще более чуждой и легкой, совершая вертикальную посадку на пятачке крыши, едва больше ее самой. Спустя еще мгновение задняя аппарель отворилась, и из транспорта прытко выбрался отряд пришельцев в черной форме с несуразно большими шлемами, как у летчиков-истребителей современных Клаусу самолетов. Одна из таких фигурок остановилась и, судя по всему, заметила наблюдавшего за ними разведчика. Использовав камеру как подзорную трубу, Клаус сделал фокус на новой группе пришельцев, но когда увидел эту фигуру приложившую руку к своему шлему и глядящею в его сторону, понял, что пора убираться. Торопливо достав дисковый накопитель и уложив его в подсумок, военный подал сигнал инженеру, что пора отступать к машинам, но тот сам стал торопливо жестикулировать, показывая командиру на новую угрозу. Проследив за его указаниями, Клаус увидел четыре фигуры в серой броне и неком подобии реактивных ранцев, таких, как были у гигантов, что длинными прыжками приближались к ним по крышам ближайших домов. Один из таких летающих «пластиковых солдатиков» завис в воздухе и выстрелил из похожего на пистолет оружия. Словно в замедленной съемке майор проследил, как короткий луч, похожий на пулю с кранным трассером в одно мгновение преодолел отделявшее их расстояние и врезался в глаз инженера, опалив остальную голову незащищенного человека. Уже будучи мертвым тот выпустил воздух в отчаянном вопле, который заглушила защита шлема «Вервольфа», а потом просто рухнул под собственным весом. Не желая повторить его судьбу, Клаус со всей прыти поспешил укрыться в надстройке выхода на крышу и рванул вниз по лестнице. Сверху послышались крики на чужом языке, и полетело несколько круглых предметов. Помня, какими объемными взрывами похожие шарики расцветали на открытом пространстве, майор нырнул в ближайшую жилую ячейку, но даже так взрыв и волна пламени повалили его на живот. Перекатившись на бок, офицер поспешил принять сидячее положение и отработанным движением привел в боевую готовность свою бронебойно-импульсную пушку. Повиснув на кронштейне, бывшим примитивным аналогом серво-руки, оружие загудело своими транзисторами и зажужжало проводами, подключаясь к ЭВМ⁴ штурмовой брони Клауса. Вскоре на визоре шлема появился круг прицела, показывая расчетный сектор эффективного огня. Поводив дулом из стороны в сторону, военный прислушался, а потом торопливо покрутил настройки акустической защиты, позволяя звукам окружения снова доходить до своих ушей. Сквозь наползавшую дымку от горящих, где то внизу лестничных перил и дверей жилых ячеек, стало тяжело дышать, так что пришлось вернуть на место дымный фильтр, придававший каждому вдоху звук работающей помпы. Когда оперевшись на ближайшую стену, майор все же рискнул подняться на ноги, прицел оружия будь-то по собственной воле пробежался солнечным зайчиком по углам комнаты жилого блока, а потом его белый кружок даже на фоне заливки налился багрово красным, зафиксировав источник потенциальной угрозы за окном. Недолго думая, а скорее инстинктивно доверяя своему оружию, Клаус до упора вжал гашетку и бронебойные пули 40-вого калибра в одно мгновение разорвали шторы, оконную раму со стеклами, а также зависшего прямо за ними летучего пришельца, камнем полетевшего вниз. Увидев собственными глазами, что захватчики все же уязвимы к имеющемуся у военных оружию, разведчик заметно взбодрился и, смог подавить в зародыше, начавшуюся было панику от незапланированного огневого контакта. «Если их можно убить, то можно и победить», – такое умозаключение довольно быстро подтолкнуло тренированного боевика от установки «беги» к режиму «бей». Так что, сделав еще пару вдохов офицер «Вервольфа» включил свой прибор ночного видения, объединенный с тепловизором и, отсвечивая в задымленном подъезде налившимся красным светом линзами маски, стал и внешне походить на мистического монстра, давшего название его подразделению. Из-за нависшего над городом корабля пришельцев, весь район боевых действий оказался в его тени. Полутьма на открытых пространствах превращалась в густые тени или полный мрак в неосвещенных внутренностях зданий. Даже типовая жилая ячейка, полная брошенного жителями скарба и окутанная темнотою превращалась в подземелье с ловушками из разбросанных под ногами вещей. Под звуки работающего ПНВ⁵ майор аккуратно пробирался, выставив вперед свою большую пушку, что, не смотря на свои улучшения, сервопривод и автоматическую систему наведения под управлением брони, упорно напоминала очертаниями старинный пулемет М50 из прошлой эпохи. Раньше Клаус чувствовал себя больше чем уверенным, будучи вооруженным такой штукой и действуя в закрытых, узких пространствах туннелей или городской застройки – она могла подавить огнем любого противника в известном офицеру «Вервольфов» мире. Вот только мир ровно четыре часа назад изменился и уже не будет прежним, так что полюбившемуся агрегату, как и самому Клаусу, предстояло в очередной раз доказать свою ценность, проверив себя в бою с неизвестными захватчиками. Коридорчик квартиры кончался тупиком из двух комнат, в одну из которых с шумом вломился очередной пришелец. Из-за завесы дыма в нее полетела свето-шумовая граната, и после того, как яркая вспышка на время осветила брошенный жилой блок, показались красные линзы бронированного шлема «Вервольфов». Ввалившись внутрь, майор обнаружил вместо оглушенного и дезорганизованного противника вполне себе боеспособного гуманоида в сером «пластиковом» доспехе, приплюснутом прямоугольном шлеме и ракетным ранцем за спиною. Именно благодаря нему противник покинул комнату перед взрывом гранаты, а потом, совершив небольшой вираж, вернулся обратно, обстреляв Клауса из ручного бластера. Автоматическая пушка взяла пришельца на прицел и выплеснула длинную очередь, что в обычной ситуации разорвала бы на части пехотинца. Однако странный пришелец только вспыхнул синеватой сферой, в которой пули застывали как в киселе. Скорее всего, рабочее время ракетного ранца было небольшим, так что неизвестный боец направился обратно к жилой ячейке, где бросил свое длинное оружие, похожее на винтовку. Сама энергетическая сфера не мешала «пластиковому солдатику» вести огонь из маленького ручного бластера, похожего на пистолет, но стреляющего короткими лучами красного света, но из-за того, что стрелок был вынужден двигаться в трехмерном пространстве, его меткость оставалась посредственной. Майор, тем временем, всаживал уже шестой десяток пуль в летающего противника, пока вокруг него вспыхивали вещи, мебель и даже стены жилой ячейки, куда попадали красные лучи. Особо удачный заряд вывел из строя серво механизм пушки, так что ею стало тяжело двигать. Противник стремительно приближался, и радиус обстрела неумолимо сужался на силуэте Клауса, вынудив боевика отстрелить от брони сервопривод с оказавшейся неэффективной пушкой, и отклонится с лини огня. Через несколько мгновений «пластиковый десантник» оказался в опасной близости от офицера «Вервольфов», что сумел воспользоваться этой возможностью и вступил в ближний бой. Несмотря на начальный импульс, с которым враждебный гуманоид врезался в Клауса, его броня оказалась легче, что позволило человеку получить преимущество в борьбе. Двое солдат колотили друг друга и выкручивались, стараясь завладеть бластером, но инъекция боевого стимулятора и общий вес брони «Вервольфов» упорно склоняли чашу весов в пользу майора. Тогда противник снова использовал ракетный ранец и, протащив бойца по всей жилой ячейке, почти смог разорвать клинч. Гуманоид доволок человека практически к самому окну, намереваясь сбросить того вниз, но этот план провалился: стараясь попасть в оконную раму, захватчик поднялся слишком высоко и воспользовавшись новой возможностью, военный смог сгруппироваться, чтобы импульс и поступательное движение помогли ему стать на ноги. А уже из такой позиции Клаус перенаправил полет штурмовика шлемом к ближайшей стене. От удара пришелец вполне по-человечески вскрикнул, а потом обмяк, потеряв сознание. Отскочив рикошетом, тело гуманоида повертелось в воздухе и, когда двигатели ракетного ранца заглохли, осталось лежать неподвижно. Клаусу потребовалось еще пара секунд, чтобы отдышаться после схватки и как следует рассмотреть поверженного противника. Строение его тела, устройство снаряжения, навыки и приемы борьбы только дополнили уверенность майора, что эти «пришельцы» похожи на людей и имеют с ними определенно больше общего, чем те ужасные гиганты-мясники, против которых они недавно сражались. Но как бы близки они не оказались с людьми, а возможно, именно потому, что были похожими, офицер специального отряда при командовании вооруженных сил «Вервольф», гвардии майор Гюнтер Клаус однозначно и четко понял – это враги. В свете таких размышлений, рациональная мысль оставить поверженного противника и поспешить обратно к транспортёрам, была тут же отброшена, получив клеймо преступной халатности. Решив действовать, Клаус достал из ножен на запястье свой кинжал «жало» и приготовился всадить его в гибкое сочленение на шее противника, но внезапная активность на крыше школы отвлекла его от этого. Сквозь разбитое окно жилой ячейки стало видно, как на площадке, где еще недавно восседала летающая машина пришельцев, происходило что-то из ряда воны выходящее, даже по меркам этого суетного дня: на фоне серой громадины в небе показался силуэт человека, что поднимался в воздух со школьной крыши, будь то окутанный саваном из белых молний. Разряды потусторонней энергии каскадом разлетались от парящей фигуры, пробегая видимыми всполохами по окнам или металлическим частям фасада строения. Поднявшись на десяток метров над крышей учебного корпуса, странная фигура разразилась бесподобным воплем, что ударной волной прокатился по всей округе, заглушив собою другие звуки сражения. Когда же эта энергия добралась до позиции разведчика, он почувствовал, как включилась встроенная в шлем система подавления пси-излучения, покалывая его кожу. Спустя секунду экран визора замигал, показывая предупреждение о превышении допустимого количества излучения, а потом вопль, что издавала парящая фигура, трансформировался в голос, требовавший: «Прекратите убивать друг друга!!!» Стараясь подавить внешнее излучение, ЭВМ брони переключило всю энергию на защитную сетку, которая от этого накалилась и нещадно била Клауса током. Голос тем временем отдавался в голове человека, повторно отражаясь от динамиков шлема и костей черепа, словно попав в акустическую ловушку, создающее эхо в горах. Под действием этих раздражителей разум майора скрыла пелена боли, которая вынудила его закричать и, пошатываясь из стороны в сторону, вцепиться обеими руками в собственную голову, выронив нож. Уже в таком состоянии военный упал на колени и дерганными, конвульсивными движениями содрал с себя шлем, что откатившись, продолжал потрескивать электрическими разрядами, даже когда кабели со щелчком выдернулись из пазов брони. Еще секунду посветив в темноте красными линзами, тот растворился в полумраке и тишине, окутавшей всю зону недавних боевых действий. Прототип зашиты от направленного электромагнитного излучения, способного подавить высшею нервную деятельность мозга, обращая людей в полу разумных зомби или животных, что появился в арсенале «Вервольфов» после операции в комплексах «Черной Мезы», был лишь первым пробным камнем в этом направлении и определенно не смог оградить человека от воздействия такой силы. Вычислительных мощностей ЭВМ в броне тоже не хватило, чтобы использовать эту технологию в полной мере, так что, как только излучение достигло уровня выше заданных величин, вся система «повисла», направив энергию батарей на тоненькую сетку в подшлемнике. (Настала очередь трека Jean Pierre Taieb - Running After My Fate (Alternate Version) (Feat. Kafkaz)) Пока разум Клауса истязал властный голос, а тело корчилось под ударами тока, в сознании майора смешивались воспоминания и реальность. Под таким воздействием, отличник боевой и политической подготовки, что за неполные пять лет своей службы был удостоен орденов «Железного креста» и «Знамени победы», за пару мгновений превратился в обделавшегося и запуганного до невменяемости сумасшедшего, панически боящегося любого оружия. Так примитивность устройств, еще недавно давшее преимущество в бою с пришельцем, стала причиной его горькой участи – без вышедшего из строя подавителя поля, и усилившего резонанс, эффект от воздействия был бы совсем другим. Когда глаза человека немного пообвыкли, то стало видно источник звуков возни и тяжелых вздохов в комнате. Обернувшись в их направлении, безумец, ранние бывший Гюнтером Клаусом, увидел фигуру в серой броне, что придерживая шлем, будь то в тяжелом приступе мигрени, понемногу поднималась на ноги. На секунду по темным линзам пришельца проскочил блик от одного из бортовых огней их корабля, выдав направление его взгляда: прямо под руками военного лежало то самое устройство, что стреляло красными лучами. Рассмотрев в непосредственной близости возле себя оружие, безумец истошно завопил и на четвереньках пополз в направлении коридора жилого блока. Несколько раз, споткнувшись и прокатившись по лестничной клетке, Клаус встал на ноги, когда красные лучи подожгли стену в метре от него. Прикрывая голову руками, бывший военный продолжал вопить, короткими перебежками, перекатами или даже ползком пробираясь к освещенному догорающими огоньками пожара выходу. Со стороны недавнего поля боя послышался громкий взрыв, на вспышку от которого отвлекся захватчик, когда беглец практически добрался до дверей подъезда, и это позволило тому сбежать. Оказавшись на открытом месте, сумасшедший побрел мимо обгоревших трупов милиционеров, погибших после воспламенения одного из термодетонаторов реактивных десантников. Его восприятие сузилось до коридора из ближайших домов, над которыми завис огромный корабль. Темные переходы и окна пугали странными силуэтами призраков из воспоминаний Гюнтера Клауса, что со всех сторон обступали безумца, потрясая оружием, оставившим на их телах смертельные следы. Вот девочка в красном платьице, носившая в школьном рюкзаке патроны повстанцам, и попавшая под перекрестный огонь, весело жонглирует в воздухе тройкой фосфорных гранат, после взрыва которых от нее не осталось даже костей. За ней пяток матерых головорезов, банды которых часто работали как расходные материалы в операциях вражеских спецслужб, играли на детской площадке в какое-то подобие баскетбола, используя вместо мяча осколочную ракету от РПГ⁶. Вдоль аллеи, по которой брел потерпевший, собралась целая демонстрация из людей в форме или гражданской одежде, гордо держащих к верху все возможные виды ручного оружия, которыми их в свое время лишили жизни в присутствии майора «Вервольфа» Клауса. Человек смутно осознавал свою причастность к этим призракам, более того, мог навскидку вспомнить, где и когда их видел живыми, но вид оружия, что они держали в руках или настойчиво протягивали в сторону бывшего военного, доводил его до истерики. Крича от страха и умоляя призраков оставить его в покое, тот ковылял подальше, но тех становилось только больше. Устремляясь в бреши среди их рядов, тот, кто раньше был Клаусом, выбрался к дальнему двору, где оказались оставленные разведчиками машины, и направился к ним. **** Боец по прозвищу «Тихий» получил его за то, что использовал глушители и не задавал много вопросов, когда получал приказы. Его назначили в группу Клауса как раз благодаря этим качествам, бывшими редкостью в подразделении при управлении Генерального Штаба «Вервольф». Оно специализировалось на борьбе со шпионами и организованными ними террористическими или преступными организациями, заботу о которых, по соображениям военных, нельзя было оставить на попечение Комитета безопасности. В некоторых случаях бойцы «Вервольфа» охраняли особо важных шишек из командования армии, когда предполагалась их разработка вражескими агентами или покушения. В случае генерала Гореева оба эти риска присутствовали в полной мере, так что в результате подковерных интриг, великих заслуг в прошлом или другим причинам, о которых «Тихий» предпочитал не думать, тот единственный на памяти боевика умудрился обзавестись «Вервольфами» как постоянной личной охраной, существенно разбавив их своими людьми. Обычно старые оперативники и пополнение из ветеранов «Четырехчасовой войны» жили, душа в душу, распределяя работу по способностям, однако недавние события показали, что подобное заблуждение лишь иллюзия, которой тешили себя отошедшие от полевой работы бойцы, ставшие охранниками Гореева. За последние часы произошло достаточно событий для начала типичной мировой войны и цепочка поразительных «совпадений» позволившей опальному генералу вновь оказаться на вершине управления войсками нет-нет, да и тревожила старого оперативника, одной из задач которого было предотвращение или контроль над такими ситуациями. Не раз и не два в истории амбициозные выскочки, типа этого Гореева, приводили свои народы к упадку, сосредотачивая в своих руках абсолютную власть «под шумок» войны или другого кризиса. То, что недавно назначенного Клауса, добряка-манипулятора «Жреца» и престарелого «Тихого» при первой же возможности отделили от остального отряда и отправили фактически на самоубийственное задание, с одной стороны было оправданной необходимостью, а с другой избавила Гореева от людей в своей свите, у которых не сформировалась та самая фанатичная преданность к успешному, харизматичному и отстраненному от власти полководцу, которой успели заразиться остальные служащие. И в таких условиях, как сложились теперь, это была опасная смесь факторов, способная привести к катастрофе мирового масштаба. Когда среди бормотания незнакомых языков в эфире была получено сообщение от Клауса, внутренности оперативника сжались в комок и похолодели от воспоминаний о захвате секретной базы, где собирали и испытывали ту самую установку подавителя агрессии «Радуга». Саму базу, решено было уничтожить артиллерией, так как все отряды военных, охранявшие ее, не выходили на связь. После разрушения реакторов оперативники «Вервольфов» отправились зачищать комплексы и собственными глазами увидели кошмары возможного применения этого устройства. Если у захватчиков есть с собою что-то подобное, то превентивный удар тактическими ракетами, который предлагал командующий, уже не казался «Тихому» превышением мер допустимой обороны. Спустя тридцать минут после сообщения Клауса канонада, отдававшаяся эхом в этом дальнем дворе, совсем стихла. Помня о риске применения пси-излучения, Тихий переключил прототип подавителя поля в дежурный режим и под дулом пистолета приказал обалдевшим от такого инженерам сделать себе шапочки из фольги и надеть на головы. Следом за прекращением перестрелки, плотность переговоров захватчиков тоже упала, очистив эфир до возможности использовать средства связи с командным пунктом армии. Как старший, оперативник «Вервольфа» приказал вызвать КП и передать сведения, что удалось собрать, а пока инженеры будут заниматься этим, сам Тихий отправится по следам Клауса и остальных для выяснения их статуса. (Вот теперь можно ставить The Long Dark - Wintermute Release Menu Music) Отойдя немного от машин, Тихий нашел Клауса, что истерично вопил и метался из стороны в сторону. На нем не было шлема, а пластины брони, обычно прикрывающие торс, волочились позади на одном из креплений к поясу, открывая изнанку из обгоревшей, искрящей электроники, бывшей вершиной технической мысли в арсенале армии. Теперь эта груда метала и транзисторов вместе с травмами и общей дезорганизацией потерпевшего не давали ему двигаться быстрее закованного в кандалы невольника с каторги, от чего вид майора был особенно жалким. Человек продолжал стенать и плакать, бормоча что-то невнятное, но его внимание привлек свет пары круглых линз из бетонной арки перехода между дворами. На несколько секунд этот образ вытеснил все остальные мысли и тот лишь пялился в сторону двух красных огоньков, пока из тьмы не показалась вся закованная в броню фигура «Тихого». Его руки были свободны и обращены ладонями к человеку, в то время как звуки внешнего динамика передавали слова и вопросы, которых безумец, бывший Гюнтером Клаусом, больше не понимал. Однако вид пулемета за спиной бронированного бойца в одно мгновение низвел новое явление в действительности сумасшедшего к очередному источнику угрозы, от которой нужно бежать. С воплем бесконечного ужаса, потерпевший развернулся и поковылял в другую сторону, пока не зацепился за пластину брони и не упал на асфальт. Даже в таком положении он старался ползти как можно быстрее от бронированной махины, что за пару шагов настигла вопящего и рывком развернула к себе лицом. В красноватой заливке ПНВ, что придавал светлым поверхностями цвет разбавленной артериальной крови, лицо Клауса выглядело как сплошной синяк, покрытый сеткой глубоких ожогов. Зрачки глаз бывшего командира были расширенны, что в купе с пульсирующими жилками на голове и шее, указывали «Тихому» на критический уровень паники или агрессии. Потерпевший тем временем отчаянно царапался или даже пытался укусить оперативника за менее защищенные участки тела, то чего лишился нескольких зубов. Но даже это не уняло его буйство. Приложив большее усилие, стареющий боец смог отбросить безумного и прижал ногой его шею к земле. Пока Клаус судорожно вцепился в наголенник и окованный ботинок, что не давали ему нормально дышать и фиксировали в лежачем положении, на связь с «Тихим» вышли инженеры: – Господин, обер-лейтенант, – прозвучал по рации голос связиста. – Нам удалось установить контакт с командным пунктом. Мы получили новый приказ: немедленно вернутся на КП для личного доклада командующему. Им срочно нужна информация о составе и возможностях противника. Что ответим? – Мы отступим к вокзалу, а оттуда передадим все собранные данные через представителей Комитета Безопасности, – ответил военный, продумывая как за оставшееся время можно дать знать своим побратимам вне свиты Гореева о сложившейся обстановке. Еще немного поколебавшись, престарелый оперативник все же решил, что даже если вырубить сумасшедшего и забрать с собою, то вряд ли можно получить от него новою информацию. А позже, если все утрясется, лучшее, что ждет бывшего командира, это психиатрическая лечебница. – Сообщи также, что мы понесли потери: майор Гюнтер Клаус добыл эти сведения ценой своей жизни. Пока инженер пробормотал подтверждение и диктовал ответ разведчика, Тихий еще раз взглянул на корчащегося под ним человека. Подающий надежды ветеран из людей нынешнего командующего и просто близкий по духу к самому оперативнику офицер, без сомнения заслуживал лучшей участи. Но время неумолимо истекало и окно возможности дать знать, а может и получить поддержку от центрального командования «Вервольфа», чтобы не допустить нового возвышения «Мясника-часовщика», тоже было небольшим. У безумца иссякали силы, потому он все слабее корчился под тяжестью разведчика, в исступлении протягивая руки к отсвечивающим красными огнями линзам шлема «Вервольфа». Такие жалкие потуги окончательно убедили бойца, что этот человек уже не тот меланхоличный и сдержанный товарищ, которого он знал, а опасный субъект, представляющий угрозу для всех, кто рядом. «Солдаты не должны умирать так, – заключил для себя «Тихий», глядя на невменяемого больного. – Определенно добить его будет милосердием». Стараясь найти утешение в этой мысли, оперативник перенес центр тяжести на ногу, державшею безумца пока не услышал характерный хруст позвонков, с которым сломалась его шея. В ту же секунду тело сумасшедшего обмякло, и он затих. Не теряя больше времени «Тихий» обыскал останки Клауса, достав из подсумка дисковый накопитель, а второй, несший на себе информацию с ЭВМ брони, просто вырвал «с мясом» из остатков электроники под доспехами, про себя порадовавшись, что безумец не избавился от всего досаждавшего ему снаряжения раньше их встречи. Закончив с этой процедурой, обер-лейтенант Эдвин Маркс, по прозвищу «Тихий» отдал честь останкам майора Клауса и поспешил вернуться обратно к машинам разведчиков. Он надеялся, что информация, хранящаяся на этих носителях, определенно стоила их рейда навстречу неизвестности, а тот, кто ее доставит возвыситься, позволив разрешить возникший кризис. Престарелый оперативник «Вервольфа» принял еще одно важное решение: чтобы не случилось дальше, он не позволит извергу, по вине которого погибла его семья во время «Четырехчасовой войны» прибрать к своим рукам абсолютную власть на волне этого вторжения пришельцев. Когда оставшиеся инженеры заняли места по машинам, разведчики тронулись в сторону вокзала. Оперативник воспользовался случаем и подключился к жесткому диску из брони Клауса, рассчитывая оценить полученные разведданные. Первое время он ничего не смог разобрать сквозь помехи и статистические шумы, но дальше качество записей определенно стало лучше, позволяя военному лучше увидеть, с чем им всем предстоит иметь дело. А за окном машин на атакованный город упали первые лучи вечернего солнца, обогнувшего корабль пришельцев и осветившее багровыми оттенками, оставленные разрушения, но занятые своими делами, такими как выжить и выбраться из зоны боевых действий, большинство людей не обратили на это внимания.