Что-то нас стало многовато

Чуя уже полчаса гонялся за этими несносными шмакадявками. Мелкие засранцы на удивление — хотя кого он обманывает, это же они сами, только меньше, — быстро разбежались по всевозможным расщелинам. Видно сразу, заранее, хитрожопцы, разведали все. Даже те, что были с ними, как растворились. Нет. Нигде! Конечно Чуя не мазохист, поэтому бегать за проказниками заставил и Дазая, но пока они не пересекались. А новостройка оказалась намного больше, чем казалось на первый взгляд. На первых порах было чистенько и красивенько, а вот потом началась настоящая свалка. Даже возникал вопрос, как они все это прятали? Чудеса строительной техники. Честно говоря, Накахара отметил, что вернись он хоть на семь годиков назад, это место было бы для него раем. Куча труб и балок, брошенных кое-как, ненадежных конструкций и ты не знаешь когда все это счастье обвалится. Для азартной подростковой душенки Накахары самое то. Только вот сейчас мафиози было не до этого, да и не интересуют его больше такие вещи. Чего не скажешь о суициднике. У того наоборот словно детство в одном месте заново взыграло. Иногда рыжего это напрягает, ибо любой серьезный разговор бывший напарник переводит в шутку, чаще всего пошлую, а потом ей же выбешивает любовника. Накахаре остается только вздыхать и надеяться, что шатена когда-нибудь потянет на откровения. Где-то справа послышался шорох и что-то упало. Мафиози резко затормозил, поднимая возле себя пыль обувью и буравя взглядом гору стройматериала, наверно, предполагая, что либо он сможет увидеть сквозь эту груду метала, либо причина шума еще как-то проявит себя. Но ничего. Снова.  — Пф, — Чуя упирает руки в бока, выдыхая, наклонив голову, — Вот засранцы, за нос водят. Дальнейший бег рыжеволосый находит бессмысленным. Единственное его желание сейчас, бросить это все и вернуться домой, и вымыться от всей этой пыли. Только найдет своего непробиваемого идиота и можно валить. Малявки никуда не денутся. Йокогама город большой, но не безграничный. Найдут. Шляпник приглушенно рыкает, снимая шляпу и встряхивая рыжей копной. Ну нет, так просто мальцам он победу не отдаст. Раздражает конечно, идти на поводу у детей, но проигрывать этим же детям для Чуи есть не менее унизительным. Ему и так хватает ежедневно так или иначе поступаться своими принципами для одной детины побольше, пусть хотя бы здесь он побалует свое эго. Солнце садится. Небо превратилось в рыже-розовое пятно, весь хлам превратился в черный неразборчивый силуэт. Где-то там в метрах ста от мафиози проскочила фигура мелкого шляпника, но Чуя только фыркнул, не сдвинувшись с места. Нее, гаденыши, он на это не купится. Специально ведь показались на глаза, что бы голубоглазый побежал туда, а сами смылись. Зато внимание Накахары привлекло нечто другое. А именно два силуэта. Один высокий как шпала, а второй сидел на корточках возле широкой трубы, в которую видимо собирался ускользнуть, но вместо этого неотрывно смотрел на первый. Подойдя ближе, в силуэтах он различил своего любовника, в чем и не сомневался, и его меньшую копию. Дазай младший смотрел на оригинал как-то безразлично и в то же время выжидающе. И точно так же на него смотрел сам Осаму, только более напряженно. Чуя вскинул бровь, ибо такое поведение любовника его тоже напрягало. Но он сам не решался так же сделать хоть движение. Черт этих гениев недоразвитых поймет, что у них в головах творится, еще своими действиями атомную войну призовет. Впрочем, ждать долго не пришлось. Суицидник старший немного наклонил голову вперед и нахмурился, но Чуе показалось, что он кивнул. Сразу после этого тот же жест повторил маленький шатен и скрылся за трубой. Только после этого Накахара встряхнул головой и хотел было подойди ко второй половинке и как следует прочистить ему мозги, мол «ты чего истуканом стоишь, утырок, ловят по другому!». Но его отвлек шум слева и голубой глаз уловил рыжее волосы и кожаную куртку. Рыжик навприседках смотрел на свой оригинал, а когда тот повернулся к нему, указательными пальцами растянул уголки рта и высунул, насколько мог, язык, еще и при этом издав противный мычащий звук.  — Ах ты, паршивец, — тут же выкрикнул мафиози, — ану иди сюда! В итоге, в догонялки они играли еще час, за это время он успел отловить всех, кого они успели собрать раньше и новую копию Дазая. Так же он был готов расцеловать восьмилетнюю копию суицидника, ибо вместе с мелкими рыжиками он спрятался в не шибко заморочливом месте, а когда Чуя промчался рядом, сам его окликнул и показался, да еще и своего одногодку Чую вывел за ухо. Потом они отыскали почти всех рыжиков, как ни странно, с помощью Дазая. Но Чуя хочет вычеркнуть это воспоминание из своей жизни. Когда же они сбежались, парочка рыжеволосых наглецов попытались сбежать с помощью гравитации, но не тут-то было. И только тогда Накахара стукнул себя по лбу. Кто он черт возьми такой?! В секунду вся свалка облачилась красным и поднялась, даже пылинки не проронив. Двенадцатилетний Чуя был тут же захвачен способностью оригинала и притянут ко всей своре, но вот копий шатена не нашлось.  — Черт, сбежали. — цыкнул мафиози, осматривая всю свору.  — Чуя~, — протягивают где-то сбоку вместе с его плащем, — Ты же мелкий и быстрый, как ты мог их упустить? — дазаевская морда умостилась на плече.  — Это я у тебя, мокрицы двухметровой, спросить должен! — рыкнул Накахара, пытаясь ударить ногой с разворота, но бинтованный, как обычно, быстро среагировал, — Ты каким хреном занимался?!  — Ну-ну, Чуя, не кипятись. — детектив в примирительном жеста поднял руки, — Все в этом мире к лучшему.  — Только не твое существование. — более приглушенно прорычали мужчине в ответ.  — Может хватит миловаться, как два голубя. Я есть хочу. — шляпник остановил свой кулак в миллиметре от лица любовника, переводя свой взор на его копию, единственную, что ему удалось поймать. Тот смотрел на них с явным ехидством и некой безразличностью. Накахару даже слегка передернуло, его словно в прошлое на секунду забросило. Однако он тут же встряхнул головой. Что-то не то.  — Чуя, ты чего? — детектив слегка взволновано на него смотрел, мягко держа вторую руку, который перед этим мафиози держал его за воротник.  — Нет, ничего. — рыжеволосый отстранился, ловя на себе любопытные взгляды всех детей, — Ладно, пошли домой. Приготовлю что-нибудь. — вздыхает голубоглазый. — Отравить думаешь~ — тут же растянул противную лыбу кареглазый. — Посмотрим, как ты запоешь, когда проголодаешься, чертов пожиратель консервов. — не долго думая, мафиози взял курс домой, перед этим предусмотрительно взяв самых мелких за руки. На удивление, вся свора молча потопала за эспером, даже чем-то напрягающий рыжеволосого новопойманный шатен, оставляя же его оригинал обдумывать сказанное второй половинкой. — Эй, стой, Чуя~ Я же пошутил~ — услышал жалобное Накахара уже за спиной. Впервые Чуя был рад, что когда-то на поводу своей гордости и пафоса купил эту огромную квартиру. Нет, она действительно огромная. У них даже есть одна можно сказать пустая комната размером с зал, где только пара окон и письменный стол со стулом и настольной лампой. В свое время Чуя выгонял туда Дазая, когда вшивого несносного детектива выжили из общежития, ибо ночевать ему больше негде. Хотя в большинстве случаев он хотел закрыть перед его носом входную дверь с той стороны, нежели дверь той комнаты. Но сама суицидальная сволочь всегда умудрялась оминуть сею участь. Что что, а выбесить Дазай мог всегда. На фантазию этот проходимец не жаловался. Это фантазия жаловалась на него. Зато кухня у них была относительно не большой, над чем небезызвестный суицидник целый месяц его троллил и основным делом связывал с ростом мафиози. И весь первый месяц ходил побитой собакой и ночевал в своей конуре. Бинтованному однако пришлось знатно постараться, чтобы прописаться в квартире мафиози. Зато, по убеждениям самого изводителя веревок, так просто его теперь не выселить. Чуя постоянно на это фыркал, говоря, что вышвырнет его отсюда, как котенка, только детектив его достаточно выбесит. Но ведь сам давно понимал, что вытворить это несносное чудовище уже будет намного сложнее, чем предполагает оно само. Чуя ни за что не хочет признаваться в этом любовнику, но даже представить себе этого не может. А Дазаю этого знать и не нужно. Он и так знает. И знает, что при слове «дом» первым в голове появляется квартира Чуи и обязательное наличие его в ней. Ни один Дазай кое-где прописался. Чтобы усадить за один стол маленьких шкодников, его пришлось отодвигать от стены и места на кухне стало совсем мало. Пока Чуя устроился возле кухонной гарнитуры, оперевшись на кухонный стол руками и Дазаю пришлось повернуться, что бы пройти к окну, никого не задев.  — Ну что, беглецы, — начал Накахара, когда любовник протиснул свою задницу ближе к окну и перестал копошиться, пристроившись рядом, подобно Чуе оперевшись о стол, только не вытянутыми руками, а все той же пятой точкой, — признавайтесь, кому сколько?  — Мне пять! — тут же выкрикнул самый старший из копий Дазая.  — А мне три! — вслед выкрикнул десятилетний шатен, так же как и предыдущий поднимая руку, максимально ее вытягивая. Вот дьяволята.  — А мне тогда 75. — потирая виски, вздохнул мафиози, слыша правым ухом смешок оригинала. Ишь, весело ему. — Так, ну хотя бы мы теперь точно знаем сколько вам не является. — выделяя отрицательную часть, мужчина обвел указательным пальцем двух мальчишек, — А теперь серьезно. — но как и ожидалось в ответ рыжий получил только партизанское молчание.  — Ай! За что? — детектив, обижено бубоня, потирает по только что отхваченному затылку, — Вредный Чуя.  — Демонстрация того, что случится с каждым, если я не получу ответа. — скрестив руки на груди, голубые глаза грозно обвели шайку детей, — Это обходит только уже известных мне.  — Чуя~, ну ладно я, а себя ты как, карликов, отличать собрался? АУ! — по голове снова пришелся удар, — Ууууу, Чуя~, не любишь ты меня~. Уйду я от тебя. — бубонел шатен.  — Катись на все четыре. — шляпник взмахнул рукой куда-то в сторону двери. Уже по кругу детей пошел смешок. Сам любовник с видом всемирной оскорбленности скрестил руки на груди и отвернулся от второй половинки.  — 11.  — 12.  — 13.  — 8. — поочередно рыжики начали поднимать руки, остался только шатен.  — 11. — как-то недовольно поднял руку последний пойманный и Накахара удовлетворенно хмыкнул, разворачиваясь к кухонной гарнитуре. Плащ и пиджак остались в прихожей вместе с обувью, поэтому из выходных аксессуаров шляпник сохранил только головной убор, тоже касалось и второй половинки, и детей, только последние сняли только обувь. Мафиози уперся руками о стол, вспоминая какие продукты еще сохранились в холодильнике и что можно приготовить, чтобы прокормить одиннадцать детей и себя любимого. На ум приходят недавно купленный кусок мяса и овощи, которые пора бы использовать. А зная свою любовь к мясу и нелюбовь Дазая к овощам, это вполне разумное решение и выход. По другому Дазая заставить съесть овощи, как капризного ребенка — нереально, и нужно что-то быстрое, пока этот расточитель не добрался до своих обожаемых консервов. Согласовав все за и против, на столе оказалось мясо, овощи отправились в раковину. Краем глаза рыжеволосый замечает довольную улыбку детектива. Явно предвкушает будущий ужин, суицидник хренов. Дазай стягивает с любовника шляпу и утруждает ее на свою голову, когда Чуя полностью погрузился в готовку. Он знает, что мафиози не против, по крайне мере сейчас, ибо сейчас он занят и шляпа будет ему мешать. Детектив поворачивается к детям и с лукавством в глазах и на губах.  — Ну что, детишки, — начал кареглазый, — зачем бегали от Чуи~? — мелкаши ничего не ответили, но сам темноволосый видел, как буквально каждый как-нибудь да дернулся.  — Он… нам не нравится. — один из рыжиков подал голос, единственный в кожаной куртке, которую Чуя начал носить с 13 лет. Дазай не может перестать улыбаться. Он находит это милым и забавным. Конечно детектив не особо хочет это признавать, но от такого количества маленьких рыжиков шатен может получить приступ умиления.  — Ага~, — протягивает Осаму и наклоняется к говорившему и прикладывает палец к губам, — значит, организатор восстания против чиби-мафии сама чиби-мафия? — на лице ребенка проскакивает раздражение и детективу это несомненно приносит удовольствие. Какая однако ностальгия, видеть это злое, маленькое, миленькое личико спустя десять лет, — Ну и что же тебе не нравится, маленький Чуя-чи~? — он крутит пальцем перед голубыми глазами и прям так и видит, как в них проскакивает желание этот палец откусить, поэтому он тут же его убирает. Не дурак, проходили. — Или тебя не устраивает наличие меня? — он перевел палец на себя. На это заявление рыжик нахмурился. — Я же говорил тебе, мелкаш, что ты не избавишься от меня. — мальчишка фыркнул. И Дазай улыбнулся еще шире, но тут же получил шлепок по затылку. — Чуя~, ты так мне все мозги отобьешь!  — Якобы там есть что отбивать. — прошипел Накахара, вытирая мокрые руки, но потом отложил полотенце и оставшиеся капли стряхнул на суицидника, от чего последний встряхнул шевелюрой, придерживая чужую шляпу, — Осаму, если тебе нечем заняться, лучше встань и помоги мне.  — Как скажешь, любимый. — улыбнулся детектив, выскакивая с кухни, что бы вернуть головной убор любовника на положенное место. Спорить с любимым человеком он конечно же не будет. У Чуи нож в руках для нарезки мяса, а Дазай не настолько суицидник.  — Ты умеешь готовить?! — в голос выкрикнули старшие из копий, когда в течении пяти секунд после того, как за дело взялся бинтованный мужчина кухня не взорвалась.  — С Чуей живёшь — хочешь не хочешь — научишься! — бурчит шатен шинкуя овощи, демонстрируя свою оскорбленность данным вопросом и вообще нежелание выполнять порученное ему дело.  — Звучит так, словно я тебя тут голодом морил. — возмущается рыжик с громким стуком разрезая мясо, которое вскоре должно отправиться на сковородку.  — Ты вечно на работе пропадаешь, так что это тоже от части правда. — продолжает с иронией жаловаться суицидник.  — Ща по роже получишь. — опасно сжав в руке внушительный нож, который, на секунду, был раза в три больше того, что мафиози использует в бою, обернулся к второй половинке голубоглазый, — Режь овощи, пока я тебя сам не порезал, не то не только без ужина останешься, но и без ночлега. Сам мумифицированный хотел ещё что-то ляпнуть, но видимо взвесив приоритеты и глянув в потолок, хмыкнул, продолжая свое дело уже с закрытым ртом.  — Так то лучше. — усмехнулся эспер, мысленно продолжая «… а то на ужин у нас была бы еще и жаренная скумбрия». Только мужчина подумал, что наконец-то наступил мир и покой, как всю комнату разразил громкий смех. Обернувшись он увидел свою 13-летнию копию, сгибающуюся пополам в приступе смеха с маленькими слезинками в уголках глаз. Чуя обернулся, уперев руку с ножом в бок, изогнув бровь.  — Что смешного? — скорее с опаской, нежели с привычным раздражением спросил эспер, от козявок можно ожидать чего угодно.  — Заставить… этого… идиота… готовить… хаха — вперемешку со смехом и хрипами выговорил рыжик, чуть-ли не падая, но его удерживает копия помладше. С противоположной стороны стола слышится фырк, который определенно принадлежит 11-летнему шатену. Чуя качает головой и дождавшись, пока ребенок наржется, обернулся назад к своему делу.  — Еще бы не заставил. — начал бурчать голубоглазый, откладывая нож и доставая с верхних полок приправы, а с нижних миски, но с первым делом помог суицидник, — Первый раз, когда я его одного оставил дома, он подорвал микроволновку. Яйцо хотел сварить, идиотина. — прошипел эспер, воспоминания довольно яркие. Совсем не сложно вспомнить настежь открытую микроволновку, всю в гари, с ошметками белка и желтка повсюду и Дазая рядом во всей этой прелести. Тяжелый вздох вырвался сам собой.  — Ты меня тогда полмесяца к квартире и близко не подпускал. — промурлыкал детектив и сам поддавшись тем моментам, маленькая выходка дорого ему обошлась, а кареглазый надолго запомнил, что имущество любимого человека портить себе дороже. Ну как запомнил, вспоминает иногда…  — Если ты уже забыл, я тогда отправился в командировку. — хмыкнул голубоглазый, включая плиту, но в целях предосторожности ставась между ней и любовником.  — Ты мог оставить квартиру на меня. — и себе хмыкает шатен, передавая порезанные продукты второй половинке, эспер удовлетворенно кивает, в этот раз вполне сносно.  — Скажи мне на милость, что в словах «мне нравится эта квартира» тебе не понятно? — шляпник изгибает бровь.  — Все понятно. — непонимающе крякает детектив и вопросительно уставляется на мафиози.  — Ты бы изничтожил ее за три дня. — рыкает Накахара и накрывает крышкой мясо, довольный проделанной работой, осталось немного подождать и он сможет заткнуть рот любимому человеку хотя бы на десять минут.  — Ты меня переоцениваешь, Чуя… — улыбаясь тянет Дазай, глядя как-то заискивающе, словно хочет что-то цапнуть или стащить, как тот кот.  — Значит за два. — безэмоционально хмыкает Накахара, прямо ис-под пальцев шатена забирая крабовую консерву, которую он по случайности достал вместе с мисками и возвращает ее на место. Незадачливый охотник, после неудачной попытки воровства по инерции упал на стол, но обидевшись, решил, что поднимать свою тушу с кухонного гарнитура нет необходимости, поэтому остался в такой положении, надув губы.  — Злой Чуя. — услышал мафиози приглушенное, когда темная макушка отвернулась лицом к стене. Самого же эспера конечно раздражало такое поведение любовника, ибо кухонный стол — не кровать, и они это уже обсуждали, но лучше дать ему поныть, нежели играть на руку и трепать себе нервы еще больше. Да, Накахара многому научился с начала их отношений. Несказанным удовольствием и гордостью наполнялась душа Накахары, когда маленькие засранцы буквально набросились на поставленные перед носами тарелки, как маленькие монстрики, вылезшие из мрачных уголков, только и успевай конечности убирать, а-то откусят еще. Сам же мужчина уселся на кухонный гарнитур, после того, как все было куда-нибудь отпихнуто, в том числе и любовник. Не в его духе, но убираться сейчас желания не было от слова совсем. Суициднику, к слову, тоже было позволено умостить свой бинтованный зад рядом с шляпником, только уже с тарелкой с мясом и овощным гарниром. Сначала Чуя хотел его согнать, мол такая привилегия дана только хозяину квартиры, но аргументируясь тем, что сидя есть полезнее, «это научно доказано», а за столом больше мест нет, он вымолил такое положение. Рыжеволосый мысленно хмыкает: «Жаль что ученые забыли доказать безграничность твоего желудка.» Даже 11-летний шатен, у которого с мафиози была взаимная предосторожность сдался под запахом вкусной еды и беззаботно уплетал пищу. Заметив это его одногодка хмыкнул, мол «Это я в будущем так вкусно готовить буду!». На что задетый шатен хмыкнул: «Готовка — не мужское дело.» Перепалка могла продолжиться и перерасти в драку, что вполне от них ожидаемо, но все это дело было пресечено рыжеволосым оригиналом двумя оплеухами и словами «в моем доме за столом едят молча». Возвращаясь на место, эспер заметил гаденькую улыбочку мумифицированной шпалы. Шатен было начал говорить что-то на подобии «Чуя-чан~…», но грозно сверкнув глазами, мафиози выдал лишь угрожающее «Заберу.» и легким кивком указал на тарелку в чужих руках. Тот сразу смолк и вытянулся, как ужаленный, мигом отвернулся от противного любовника и сгорбатился, поднося к лицу тарелку ближе, по воровски уплетая приготовленное с удвоенной скоростью. Накахара остался доволен. Оставался доволен до того момента, как безмозглая вторая половинка заметила, точнее не заметила наличие ужина у его рыжеволосого солнца. И с возмущенным «Чуя, надо кушать!» решил, что его долгом является накормить любимого с ложечки, точнее с вилочки, на которую были нанизаны морковь и кусочек мяса. С выражением лица суицидника, мафиози был удивлен, как это чудовище еще не начало с ним, как с малышом, в паравозик играть, хотя движения перебинтованной руки скорее напоминали самолетик. Однако детектив ничего не говорил, только довольно и хитро улыбался, периодически вытягивая губы трубочкой, словно сейчас осуществит мысли шляпника. Безусловно, мафиози отпирался как мог. Первой обороной стал стандартный посыл нахер, да и вообще куда подальше, но как доказывает долголетняя практика, для суицидника это скорее приглашение, нежели отказ. Потом Накахара пытался отнять у горе-кормильщика тарелку со словами «млять, твоя взяла». Но шатен тут же убирал тарелку, только голубоглазый тянулся к ней. Замысел был просечен быстро. Суицидник просто игрался и в этом не было ничего удивительного. После десяти минут борьбы, при которых Чуя зверзки сдерживался, что бы не ударить Дазая, ибо тогда все полетит на низ, а желание убирать в нем все еще не проснулось, мафиози таки сдался и разрешил скормить себе «с ложечки» пару кусочков овощей, попутно таки отбирая тарелку. Кареглазый остался доволен и просто с умилением наблюдал за трапезой рыжика. Однако уже одиннадцать взглядов, поскольку во время концерта на него обратили внимание и копии, эспер выдержать не смог, поэтому выгнал их с кухни, приказав сидеть тихо, и спокойно доел в гордом одиночестве. Открытием стало, что после трапезы копии рыжеволосого оригинала слушались и вели себя вполне тихо, если не учитывать бесконечных перепалок. Похоже, еда сделала свое дело и теперь даже свободолюбивые рыжеволосые стервецы, никуда не собирались. Неужели, все настолько просто? Ребятня даже без пререканий согласились ответить на пару вопросов любовников, но допрос особых результатов не дал. Других копий они не видели и понятие не имеют куда подались сбежавшие.  — Эх, знал бы я, что Чую так легко покорить едой~… — было начал Осаму, но получил вполне заслуженный, по мнению Накахары, подсрачник. Как и ожидалось, одиннадцатилетний шатен прекрасно давал отпор трем рыжикам и их положение не спасло даже то, что двое из них старше копии суицидника. Но принимать участие в споре, разогнать детей или просто послушать, о чем вообще идет беседа Чуя посчитал слишком травмирующим для свое психики, поэтому оставил всю свору в зале, а сам увел детектива в другую комнату, где бурные возмущение и ехидные смешки не так въедались в уши. Вопрос о ночлеге все еще вставал боком. Пусть квартира и была большая, но не было расчета, что когда-то в ней придется разместить десятерых шмакодявок.  — Положись на меня! — гордо воскликнул детектив, на что мафиози вопросительно поднял бровь и недоверчиво поджал губы. После этого заявления детектив резво куда-то собрался, не объясняя своих намерений.  — Эй, хочешь оставить меня одного в этом аду?! — уже на пороге поймал его шляпник, когда шатен накидывал на плечи плащ, — Эй! Если ты, гад ползучий, куда-то собрался свалить или опять совершить где-нибудь свой гребаный суицид, на порог можешь даже не являться — не пущу! — угрожающе прошипел эспер, мотая пальцем перед носом шатена, тот продолжал беззлобно улыбаться, а под конец чмокнул любовника в указательный палец.  — Скоро вернусь! — последнее, что услышал голубоглазый перед тем, как дверь хлопнула. Скоро продлилось на четыре часа, а детектива все еще не было. Почти десять ночи, а нерадивой мумии все еще нет. За это время, Чуя успел трижды сойти сума и больше тысячи раз проклясть тот момент, когда вместо того, чтобы вытолкнуть любовника из укрытия решил помочь ему с поимкой того старика. Сначала все было терпимо, ему ли привыкать к вечным перепалкам, которые продолжались сколько они знакомы, а то есть уже 12 лет. Но прошла пара часов, а дети все не умолкали, переходя с ругани на ругань, перескакивая с места на место как воробьи. У хреновых энерджайзеров словно был нескончаемый запас энергии и они совсем не вымотались. Нет, Накахара слишком стар для такого. Неужели, они с Дазаем так же постоянно галдели и выносили всем мозг? Теперь понятно, почему Мори в свое время так быстро выделил каждому собственную комнату, но это все равно не мешало одному прийти к другому и продолжить или начать новый скандал. Но шумели в основном старше копии. И как бы Накахара на них не шипел, тишина длилась от силы двадцать минут и галдеж начинался снова. Вскоре мафиози это надоело и он понял, что будет проще дать им отпиздеться и детишки сами успокоятся, но как было сказало, прошло четыре часа и Чуя трижды сошел сума и тысячу раз пожалел, что когда-то узнал, кто такой Дазай Осаму. Через два часа, Чуя решил, что если он не может остановить шум, то может хотя бы попытаться от него изолироваться. Поэтому быстро смылся в спальню — одну из самых дальних и тихих комнат, где шум переставал быть разборчивым. Голова не болела, но гудела. Второй день отпуска проходит просто отлично и теперь рыжик жалел, что вообще взял этот отпуск, ибо у него хотя бы была причина смыться отсюда. А теперь даже отменить этот отпуск с родне самоубийству, Мори живьем съест. Где-то через пол часа размышлений ни о чем к Накахаре присоединились маленькие копии. Точнее их привел восьмилетний шатен. Чуя уже в который раз подмечает, что из всех он похоже самый уравновешенный. Вместе с ним в комнату за ручку зашли трех- пяти- и восьмилетние Чуи. Похоже шуметь остались только десятники. Каждый ребенок поочередно зевнул и тут стало ясно без слов, время не детское. Какими бы грозными людьми они не стали, а дети остаются детьми и им сейчас нужен отдых. Не придумав ничего лучше, Чуя уступил копиям место на кровати. В сон клонило даже копию суицидника, хотя сколько Чуя себя помнит, в мафии Дазай постоянно бодрствовал и будто не нуждался в такой вещи как сон. Интересно, со скольки лет Мори за ним присматривал? Уложив самых малых в центр кровати, а одногодок по краям, мафиози решил проследить за ними, пока все не заснут, сидя рядом на стуле и облокотившись на стенку. Веки у самого постепенно слипались и когда все дети закрыли глаза, а дыхание стало ровным, шляпник не нашел причин покидать комнату или снова открывать их.

***

Небольшой стук заставил дернуться, но не подскочить. Чуя с большим затруднением нашел в себе силы открыть глаза, а на то, что бы подняться с нагретого стула ему понадобилось минут десять. С зала все еще раздавался шум. Неужели они все еще галдят? Накахара вяло поднялся и с ватной головой, все еще слабо соображая, что происходит вокруг, поплелся на кухню, в горле пересохло и нужно было согнать с себя эту дрему посредством холодной воды на лице. Тихо, словно чтобы его не заметили, он проходит мимо диваном в зале, стараясь даже не обострять слух, что бы разобрать о чем спорят копии. Краем глаза он замечает, что на каждом из сторон баррикад, то бишь диванам, тихо спит по одному ребенку. Так, десятилетники вырубились. Босыми ногами мафиози тихо проходит по коридору и отмечает, что забыл выключить на кухне свет. Эта мысль отпадает, когда возле порога он замечает что-то большое и светлое, но этого точно до этого не было и в уши бьет шум воды. На кухне в глаза снова бьет свет, заставляя жмурится, но это не мешает рыжеволосому отыскать высокий силуэт суицидника, который, судя по звукам, моет посуду. Облегченный вздох как-то сам собой вырывается и на душе становится спокойней. Пол-одиннадцатого, он не дотерпел всего полчаса. Дазай тихо дергается, когда чувствует, что к нему сзади что-то прижалось боком. Это что-то, в одной рубашке, чокере и брюках, поскольку жилетка осталась в спальне, ухватило его жилетку двумя пальчиками и потянуло на себя, немного поерзав всем телом по чужой спине. Нет, родной. И теплой. Хотя детектив и пришел с улицы, он оставался теплым и сразу мир становился как-то мягче. Осаму хотел обернуться и обнять, но ему это сделать не дали, ущипнув за бок, таким образом приказывая закончить дело, которое не сделал мафиози.  — Ты говорил, что ненадолго. — услышал тихое шатен и только очередной щепок удержал его, чтобы все-таки не обернуться, хотелось улыбаться и кареглазый себе в таком не отказал.  — Мне на пути встретился страшный монстр. — словно байку выговорил Дазай и почувствовав, как тело сзади снова заерзало, но жилет не отпустило.  — В следующий раз на переговоры с Куникидой пойду я. — хмыкнул мафиози, на что любовник тихо хохотнул. На спине снова начали ерзать, но на этот раз рыжеволосый обернулся к нему лицом и уткнулся куда-то меж лопаток, выдыхая в спину теплый воздух и заставляя детектива поежиться, маленькие по сравнению с его руки обвили тело, — Не оставляй меня больше одного наедине с этими монстрами.  — Хорошо. — легко смеется детектив, чувствуя, как руки сжали сильнее, — Устал? — мягко спрашивает бинтованный, выключая воду и беря в руки полотенце, ответом ему послужило трение чужого носа по спине вверх-вниз, — Может по чашечке кофе? — суицидник мягко взял в свои любимые руки, но не спешил оборачиваться, с улыбкой отмечая, как ладони заметно расслабились после предложения. Чуя и сам улыбнулся, снова кладя голову на широкую спину. Кофе — единственное, что умел готовить Дазай, и умел он его готовить дьявольски отлично. Однажды попробовав напиток из-под рук этого искусителя Накахара напрочь отказался от кофе из других забегаловок, будь то кафе, ресторан или кофейня высшего класса, другое он пить не мог, а Дазай радовал разнообразием напитка. Жаль, что мафиози узнал об этом так поздно. Интересно, он умел это делать еще до ухода из мафии, или уже после приловчился? В любом случае, рыжик часто шутил, что половину его сердца Дазай завоевал только с помощью его напитка. С зала послышался какой-то гуп и треск. Оба любовника на секунду замерли. Что-то разбилось. Осаму услышал вздох и мягкое:  — Не откажусь.