Пустой

— О Господи… Пробуждение выдалось мягко говоря плоховатым. Не далеко от моих бедных ушек уже кричал во все горло Сержант Хартман. Голова жутко гудела, а горло же просохло до корки. Жутко хотелось пить, глаза и вовсе хотели обратно закрыться. Однако понимая, что я не смогу отключить будильник, не встав с кровати, мне пришлось осторожно подняться с «кровати». Старая раскладушка, уже дырявая в некоторых местах, на удивление многих моих знакомых не скрипела и в целом выглядела более или менее презентабельно. Правая рука начала немного трястись, когда я присел на раскладушку. Осторожно проведя по ней левой рукой, я ощупал все пятьдесят три маленьких рубца и три огромных ожога. Ни одного нового шрама иль ожога. Кое-как поднявшись на ноги, я подошел к небольшой деревянной тумбочке, на которой лежал телефон. Китайская дешевка за пять тысяч рублей воспроизводила монолог Хартмана до тех пор, пока я не оборвал сержанта на рассказе о старом добром Техасе. Положив телефон обратно на тумбочку, я поднял с гладкой деревянной поверхности пачку сигарет и зажигалку, после чего вышел на балкон. Пытаясь при этом сдерживать тремор, что заметно распространялся лишь на правую руку. Открыв пачку, я обнаружил лишь последнюю оставшуюся в ней сигарету, и то «табак» в ней наполовину вывалился наружу. Устало вздохнув, я достал эту проклятую сигарету и трясущейся рукой зажег ее, после чего сделал затяжку. С каждой новой затяжкой тремор все ослабевал, пока окончательно не прекратился. После чего я открыл окно и собрав в руку снег с подоконника и растер его по правой руке, когда та окончательно успокоилась. А те остатки, что не охладили руку отправились на лицо когда сигарета была окончательна выкурена. Размяв по быстрому мышцы и сложив разбросанную по небольшой комнатке, в которой собственно кроме раскладушки, тумбочки да шкафа с вещами ничего и не было. Если конечно не считать прямого выхода на небольшой желтый балкончик. Да и в целом комната моя была будто скоплением лишь двух цветов: синего и желтого. Синие простыни, две синие подушки и прочее синее постельное белье. В желтые цвета были покрашена люстра, стены и, конечно же, желтый практически на грани бежевого цвета шкаф и тумбочка. Пройдя же на кухню, при этом по быстрому одевшись, я заглянул в холодильник. В целом там было пусто, не считая конечно трех бутылок безалкогольного пива, буханки хлеба и кастрюли с дешёвыми макаронами с гуляшом. Гуляш, конечно, был не мой, мне его принесла соседка два дня назад в честь пятилетия с окончания Ардебильской Кампании. Достав все свое добро и выложив стол замечательные блюда, я начал есть и пить, пытаясь окончательно проснуться. На улице же началась пурга, из-за чего привычная тишина прерывалась насвистыванием. Так еще плюс в кармане начал звенеть телефон. Когда я достал его из кармана джинсов и увидел на дисплее имя и номер звонящего, на моей щетинистой морде появилась неловка улыбка.  — А не рано ли Иночкин…. — Из глотки моей вырвался хриплый еле слышимый голос, после чего я залил в свою глотку холодного пива. — Ты мне звонишь?  — Чего у тебя с голосом дружище? — С той стороны прозвучал жизнерадостный, но практически такой же хриплый голос.  — У меня впрочем такой же вопрос мой дорогой товарищ. — Набрав ложкой побольше макарошек я закинул их себе в рот, после чего быстро пережевал их. —Сколько мы вчера черт побери выпили?  — Ну, где-то бутылки три может четыре. Там как бы насрать, ибо пили то мы не за наш счет.  — Конечно не за наш счет. Если бы мы с тобой и Шарлоттой выдули три бутылки бурбона за наши деньги счет, я стал бы банкротом и бездомным, а ты сам прекрасно помнишь что я сейчас на мели. Вам то все побоку вы же еб вашу дивизию Айтишники со своими этими ебучими комплюдактерами. Надо будет к слову поблагодарить Олега за выпивку.  — Ты же понимаешь, что после того пиздеца что ты вчера устроил он тебя как минимум захочет убить если встретит.  — Ну, пусть убивает. Я рад, что хоть кто-то в этой чертовой стране помнит о людях, что проливали за нее кровь, и тем более не забывая, что у меня есть самопал. Если что я могу ему руку отстрелить. А уж поверь, моя крошка на это способна.  — А я ведь говорил твоему отцу, что отправлять тебя по его стопам на завод плохая идея. Ты же теперь хрен найдешь себе девушку только о своих чертовых стволах и думаешь. Да и после Ардебиля ты стал, мягко говоря, неписанным красавцем.  — Знаешь не будь ты моим другом, я бы тебе к чертям собачьим, голову бы отстрелил за подобные шутки.  — Да ладно тебе. У тебя же вроде бы есть замечательная соседка… Так подожди я забыл, как ее зовут….Проклятье….Вот имя прям на языке крутиться.  — Лиза?  — Точно! Чем тебе не вариант? Ты сам рассказывал что она достаточно красивая девушка, плюс историей увлекается. Чем не идеальная жена?  — Давай лучше продолжим этот диалог когда я схожу за сигаретами, а то мне все больше хочется тебе врезать. Кстати, ты не помнишь где я оставил пистолет?  — Если мне не изменяет память ты оставил его на балконе когда показывал как нужно сбивать птиц. Вроде бы ты его после четырех промахов закинул куда-то за банки с маринованными огурцами. А тебе он зачем вообще нужен?  — Я разве не рассказывал? — Доев макароны, я встал из-за стола и направился на балкон при этом сняв черную водолазка со стула и одевая ее по пути.  — Я бы конечно мог бы вынести хоть какую-то крупицу истории если бы ты не матерился через каждое слово и не пытался выпустить себе пулю в висок. —Натянув на израненное туловище водолазку я пролез на балкон и начал свои поиски. Метель и вьюга же на улице не прекращалась.  — Да я там задолжал паре уебков из соседнего двора. Все блять деньги требуют. — Копаясь среди банок с соленостями, я пытался найти хоть один намек на относительно малый самодельный револьвер, что был создан мною на базе Нагана. — Хочу вот наказать этих уебанов, как портить людям жизнь.  — Так ты же им задолжал, нет? — Спустя пару мгновений поисков я наконец нашел свое чудо изобретение. Мой «Ублюдок».  — Ну, если бы ты открыл глаза пошире, то увидел бы огромную надпись на моей двери: «Должник». — Открыв барабан револьвера я проверил его на наличие патронов и увидев все семь заряженных пуль привел оружие в боевую готовность. — Ну ладно братишка, пойду я займусь одними неприятными личностями. Удачи!  — Чую я наделаешь ты дров… После данных слов моего друга связь оборвалась. А я же засунув пистолет в правый карман джинс отправился в магазин за сигаретами.

***

Выйдя из подъезда в серой заметно потрёпанной куртке в некоторых местах которой обществу были заметны заплатки. В целом я попытался одеться, как можно теплее так, как на улице было –24 градуса и фактически шел буран. В целом на улице была зимняя атмосфера только без детворы и вообще без людей. Ну пожалуй не считая пары тройки школьников, что бежали в школу с огромными рюкзаками на спинах, а так в целом все, как обычно. Гололёд, буран, замёрзшая грязь, снег, огромные сосульки свисающие с крыш и балконов, снег и конечно же ещё больше снега. А «Ублюдок» в моем кармане уже начала леденеть. Городок у нас небольшой и достопримечательностей не так много, а единственное чем он славился были оружейный завод и памятник Ильичу. На котором мне довелось работать. Я тогда был ещё в самом рассвете сил буквально выпустился из школы. А ведь в те времена я хотел пойти покорять большой мир, а сейчас максимум который я покоряю–не малых размеров лестница, по которой каждое я поднимаюсь на вверх. И лестница же эта практически ведёт в небеса и забираться по ней столь сложно, что ноги мои к концу подъема начинают трястись. Мне ведь всего то двадцать семь лет и кем я стал по итогу? Ощетинившимся, худощавым полу инвалидом, который вынужден занимать деньги дабы прожить оставшиеся деньки в протекающей однокомнатной квартире. Которая скорее похожа на очередную палату «Дома Скорби». Где нет ничего кроме пары предметов интерьера и вечно грязных жёлтых стен. И остаётся лишь каждый день задаваться вопросом: «Как я дошел до жизни такой?». В голове возникают образы палящего солнца и вечных нескончаемых серых гор. И как же это иронично. Когда-то я хотел стать высокообразованным человеком, что будет решать судьбы тысяч человек. А сейчас я представляю собой ходячий рубец с наганом в кармане, что постоянно оглядываться по сторонам и всматривается в каждый темный угол в поисках людей которым плевать на боевые заслуги, а для которых важна лишь пачка зелёных бумажек. И вот я вижу вывеску «Продукты 24». Магазин, что будто пришел из моего старого и не слишком доброго детства. Откопав в левом кармане кармане джинс заветные две сотни я зашёл в магазин. У кассы как обычно стоял мой старый знакомый и друг детства. Андрей Белков. Такой же худощавый паренёк с русыми волосами и карими глазками. Я всегда удивлялся тому, что его острые черты лица все не заплывались мягеньким жирком, ведь его бабушка, как наверное любая бабушка нашей страны просто обожала кормить своего внука. И пусть сам по себе Андрей был спокойным парнем, но к счастью или сожалению большая часть нелепых ситуаций в моей жизни связана именно с ним. Ведь именно с ним я проработал три года в месте где были лишь матюки, кровь и пот. И пусть кровь там появлялась реже остальных элементов завода, но я никогда не забуду случай, когда он чуть не отрезал палец одним из станков. Однако, пожалуй именно этот период моей жизни вызывал у меня улыбку.  — Привет Андрей. Мне как обычно пачку и спички. Я подошел к кассе и, облокотившись на прилавок, пожал своему товарищу руку.  — Какие люди! Я сказать честно думал, что ты умер.  — Если я умру то заберу тебя с собой мой дорогой друг. Так что по сигаретам?  — Я думал ты бросил курить. Вот и отложил их на склад.  — Проклятье…понимаешь…не получилось у меня бросить ибо если я не курю по утрам то у меня потом весь день тремор…да и в целом с пачкой в кармане как-то спокойнее живётся.  — Ясненько. Тогда подожди пару минут я на склад сбегаю, достану блок. И вот спустя пару минут поисков блока мой дорогой товарищ вернулся с немалых размеров блоком красного цвета с полосками черного и белого цвета. Позади меня же открылась дверь я бы подумал, что это обычные покупатели, но вот как-то мне особо не верится, что три паренька в одинаковых кожаных куртках обычные посетители. Да и развернувшись от прилавка в сторону входа я увидел старых знакомых: Сашу «Кентавра», Богдана «Хмель» и Ашот «Барбершоп». По сути дела три данных личности занимаются рэкетом, а также возвращение долгов. Работали они на начальника местной конторы «Быстро Займ». Я конечно когда-то взял у них немного денег на покупку мебели, однако оказалось, что за то время пока я не мог вернуть деньги проценты медленно, но верно накапливались. И когда я, наконец, вернул должок оказалось, что у меня сформировался второй такой же долг из накопившихся процентов. И за мной уже вторую неделю гонялись эти три придурка. Началось все с простых сообщений и звонков, которые медленно, но верно превращались в напрягающие надписи около подъезда, оставленные под дверью сообщения и огромную надпись на моей входной двери, которая буквально кричала о том, что я должник. А сегодня долговая яма видимо грозила перерасти в бойцовскую яму. Ибо заметил я в руках у Ашота биту, а у его двух товарищей кастеты. Я же пока они забирались в помещение полез в карман за револьвером.  — А вот собственно и наш клиент! - Вперед из троицы вышел их лидер Кентавр с кастетами на обеих ручонках. Лысая башка видимо не заметила буквально выпирающий у меня из кармана револьвер. — Когда ты долги вернешь сука?  — Я вам ничего не должен, а если хочешь поговорить, то давай выйдем, поговорим. Я конечно еще тот козел, но подставлять друга под ударами из-за своих ошибок не хочу. Видимо хоть что-то человеческое во мне да сохранилось. Молча кивнув, мы вышли из ларька под недоумевающий взгляд Андрея. Я же привел револьвер в полную боевую готовность и вот практически сразу выйдя из магазина мне по голове прилетел удар биты. Однако я каким-то образом выдержал удар и просто свалился с лестницы и, прокатившись ней пару метров, свалился на землю. С лестницы же улыбаясь и о чем-то шутя, спускались эти три уебка. Андрей же понявший что происходит, выбежал из магазина, однако ему в живот практически сразу прилетел удар кастетом, от которого он сложился как карточный домик на пол. Из моей же башки видимо потекла кровь так, как своей макушкой я ощутил что-то теплое и мокрое под головою.  — Ах ты, сука… Выхватив револьвер, я открыл огонь. Первая пуля отправил мозги Богдана наружу, вторая пуля попала Саше в правую руку от чего он с криком схватился за нее. Но вот третий выстрел я не успел сделать, так, как Ашот выхватил из кармана куртки ПМ и открыл по мне огонь. Я же, не успев уйти из зоны огня поймал три пули в ноги и две пули в грудь. Резкая боль пронзила практически все тело, а теплая кровь хлынула из тела, наружу грея моя тельце. Холодный снег сливается с теплой кровью. Последний же коллектор получил от Андрея кастетом по голове после чего схватил упавший ПМ и выпустил остатки обоймы в Ашота. Глаза закрыты, холод повсюду, гул в ушах и последний вздох…