Файтинг!!!

Ох, молодость! Говорят — лучшая пора! Время веселиться с друзьями и заниматься деятельностью клуба. Прожить юность так, чтобы было что вспомнить в старости. Но никто не предупреждал, что старшая школа выжимала все соки, а клуб есть Ад на Земле. Что ни день, то добровольный мазохизм, ведь тренировки с каждым разом становились все жестче и жестче. Словно я прямо сейчас собиралась на чемпионат мира по боксу. — На сегодня все, — сказал тренер, глядя на свои наручные часы. По залу раздался дружный стон, и все девочки легли там, где стояли. В теле болела каждая мышца, как это бывает у грузчиков после долгого рабочего дня. Глаза еле удавалось держать открытыми, иначе большинство из нас давно бы уснуло прямо так. Тем более что пол тут был удобным, да еще и с подогревом. Еще бы подушку найти и одеяло, было бы идеально. — Рима-чан, поздравляю, твой удар стал более смертоносным, — тренер Мацуба подошел ко мне и присел на корточки. — Да? — переспросила с надеждой, на что получила утвердительный кивок. Сразу после одна из одноклассниц выматерилась от души, лягнув при этом лежавший рядом пятикилограммовый мяч. — Я с ней больше не буду драться в спарринге! — звучало довольно категорично, из-за чего все засмеялись. — К счастью, твоего мнения никто не спрашивал, — вежливо ответил тренер, поднимаясь на ноги и что-то помечая в журнале. — Идите домой, девчули. Иначе завтрашнюю тренировку вы не переживете. Тяжко вздохнув, я первая предприняла попытку встать и пойти в раздевалку. Душ бы не помешал, а то скоро запашок станет еще неприятнее. Еще надо было заново нанести макияж, иначе буду напоминать маслянистый блинчик. — Слушай, Рима, принесешь мне бутылку воды? — спросила девушка, которая до этого выругалась как сапожник. — Черт, ладно, — нехотя согласилась, видя, что никто и пошевелиться не мог. Зал, который нам для тренировок выделила Академия Фукуродани, был большим, но, увы, непросторным: по всему периметру почти вплотную разместились маты, гантели, груши и макивары. Но, пожалуй, больше всего места занимал центральный ринг — наша гордость, к которой без разрешения и подходить нельзя было. «Смотреть, руками не трогать!» — гласила табличка, висевшая на канатах. Раздевалка была не то чтобы близко, но и не на другом конце школы. Просто она находилась на втором этаже, а это значило — привет, лестницы. И когда ты поднимался по ним после выматывавших занятий, то не знал, что хуже: забираться вверх, опираясь на колени, дабы дать себе передышку, или спускаться с надеждой на то, что не пройдешь остальной путь, считая ступеньки своей задницей. В зал я вернулась вся красная и с болевшей спиной. Надо попросить, чтобы лестницу сделали из чего-то мягкого, а не из бетона. — Лови! — крикнула, перед тем как бросить бутылку в сторону одноклассницы. Раздался громких хлопок от соприкосновения пластика со лбом Томоко. Кожа на этом месте быстро покраснела и опухла, словно у девушки внезапно появился рог, как у единорога. — Блядь! — раздалось в ответ, ибо у кого-то были руки-дырки, поэтому все летевшие вещи этот кто-то ловил лицом. — Ненавижу тебя! — Ага! — со смехом покинула зал, захлопывая за собой дверь. Лучше было поспешить и забить самую чистую и, что самое важное, личную душевую кабинку, пока ее не занял кто-то другой. Мыться с кем-то еще под боком — сомнительное удовольствие.

***

Когда я выходила из школы, уже наступил вечер. Школьников, помимо членов спортивных клубов, не наблюдалось вообще. Если бы не выкрики из соседнего спортивного зала, то можно было бы предположить, что люди вымерли на всей планете. Еще и жарило невыносимо, словно в духовке находился. Чертово лето, поскорее бы каникулы — хоть отдохну как нормальный человек. — Осторожно! — громко прозвучало предупреждение сбоку, из-за чего я чисто на рефлексах отбила кулаком летевший в меня мяч. Моргнув, я удивленно посмотрела на спешивших ко мне парней. Один ничем не выделялся, являя собой настоящий сборник стереотипов о японцах-мужчинах: спокойный взгляд, средний рост, черные вьющиеся волосы. Его товарищ больше походил на подростка-хулигана, особенно учитывая его черно-белую прическу и наглый взгляд. Жуть. — Хей-хей-хей! — лицо «хулигана» странно вытянулось, глаза широко распахнулись, и при этом он издавал странные звуки. — Круто! Брюнет ударил его локтем по ребрам, заставив замолчать. О, какой эффективный метод, надо бы запомнить. Буду им пользоваться, когда команда совсем оборзеет. Им, видите ли, лень тренироваться. Словно их кто-то спрашивал, вот честно. Они прогуливали, а тумаки от тренера получала я. Вообще, странно все это было. В Америке, где жила моя мама, все косяки приписывались обычным людям, то есть исполнителям. Начальство же оставалось чистеньким, аки белые подгузники, еще не испорченные младенцем. В Японии все было наоборот, хотя нет — тут страдали вообще все. Глава держал ответ за проступки перед народом, а народ молил о прощении у местного «босса». Чего только стоили публичные извинения знаменитостей по телевизору. — Прошу прощения за доставленные неудобства, — раскаялся брюнет, сопроводив свои слова легким поклоном. — Э? Да все нормально, не парьтесь, — махнула на них рукой, не зная, что еще сказать. — Не попали же, — оправдание было так себе, но зато всегда срабатывало безотказно. Парень, который до этого издавал странные звуки, — кажется, это было уханье совы? — неожиданно громогласно рассмеялся. Пусть я и не находила в этой ситуации ничего забавного, но улыбку сдержать не удалось. Все-таки у некоторых людей настолько заразительный смех, что оставаться безразличным было невозможно. Но, кажется, Ледышку-сан это правило обходило стороной, ибо ни один мускул не дрогнул на его лице. Лице с идеальной кожей, черт побери этих азиатов! Само спокойствие, прямо в лучших традициях буддийских монахов. Хотя те, когда злились, так палкой могли стукнуть, ой-ой. Мне бы такое умение лицо держать — больше никогда бы не палилась на списывании. А то по моей красной роже всегда было ясно, когда работу я делала сама, а когда с чужой помощью, причем не всегда добровольной. Простите, но школа — это поле боя, тут каждый выживал как мог. — Йо! Меня зовут Бокуто Котаро, а его — Акааши! Мы из волейбольного клуба, — никак не унимался школьник, на каждом слове сокращая дистанцию между нами. — Акааши Кейджи, класс 2-2, — представился, как оказалось, Акааши, никак не отреагировав на очередную выходку товарища. Стоило ли говорить, что вся ситуация выглядела довольно странно, если не сказать комично. Никогда не думала, что люди в старшей школе знакомились точно так же, как это делалось в детском саду. Видимо, они не любили усложнять себе жизнь. После неловкой паузы я все-таки назвала свое имя, дабы совсем не выглядеть асоциальным лохом: — Куруру Арима, класс 2-1, капитан боксерского клуба. Так и началась моя странная дружба с участниками волейбольного клуба.