Перекрёстки

На дальнем стуле справа от барной стойки скучал в одиночестве паренёк лет восемнадцати-девятнадцати, не больше. К счастью, у новичков этого бара при входе всегда проверяли паспорт, дабы избежать будущих проблем, поэтому за совершеннолетие парня можно было не переживать. Он потягивал какой-то цветастый коктейль из трубочки и изредка вздыхал, поглощённый своими мыслями, и не особо следил за происходящим вокруг. Изая расплылся в довольной улыбке, залпом допил остатки виски и направился к пареньку, мимолётом кивнув бармену с просьбой о добавке. Опять про себя отметив, что форма лучше всех сидит на его знакомом блондине, он отвесил себе мысленную пощёчину: «Блядь, да сколько можно! Завязывай с этим дерьмом, Орихара». — Не против? — взяв себя в руки, спросил брюнет, указывая на рядом стоящий стул. Паренёк поднял на него зелёные глаза, и, вяло кивнув, снова стал гипнотизировать свой бокал с цветастой жидкостью. Видно было, что сегодняшняя жертва чем-то опечалена и витает где-то далеко в своих мыслях. С другой стороны, он ведь намеренно пришёл сюда, но, видимо, ещё не совсем решил, стоит ли воплощать план в жизнь. Поэтому действовать нужно было деликатно и подтолкнуть несмышлёныша к нужным Изае выводам. Информатор хищно облизнулся, азарт сверкнул в его глазах: он собирался заняться любимым хобби, только подталкивать сегодня собирался не в свободный полёт с последующей встречей с асфальтом, а в пучину порока и похоти. Раз плюнуть! — Раньше я тебя здесь не видел. Впервые в этом баре? — Изая сделал как можно более скучающее лицо и стал лениво потягивать виски, который минуту назад материализовался прямо перед ним. Тонкие брови парнишки нахмурились, и он отрицательно помотал головой, от чего чёрные, как смоль, кудри упруго затанцевали и упали на лоб, скрывая его глаза. — Я редко сюда заглядываю, видимо, разминулись, — сделал вывод информатор и сыграл грустный вздох. Нужно было втереться к жертве в доверие. — Люблю это место за его непопулярность. Шумные толпы очень раздражают, а здесь я могу спокойно отдаться мыслям, что меня тревожат, за бокалом чего-нибудь горячительного. — Брюнет горько улыбнулся. — Смешно признаться, но сюда я прихожу лишь развеять свою грусть. — Руки информатора дрогнули, что не скрылось от цепкого взгляда жертвы, равно как и синяк на его запястье. Парнишка поднял глаза и внимательно стал изучать собеседника, который, потупив взгляд, уставился на таящий в золотистой жидкости кубик льда. «Да-а, вот так, юный Кролик-кун… — Изая едва сдерживал довольную улыбку, — заинтересуйся во мне… Как же я давно этим не занимался, прекрасное ощущение!». В своих мыслях информатор ликовал: работа в последнее время пришибла его бетонным пластом, и времени на невинные, по его мнению, игры с подростками-самоубийцами совсем не оставалось. Текущая ситуация была достойной альтернативой, особенно потому, что жертва выглядела такой невинной и неопытной, что хотелось сделать её грязной и порочной прям здесь и сейчас. — Я тоже не люблю шумные места, — наконец-то отозвался парень. Его голос был очень тихим и мягким и немного дрожал. «Так, или мы имеем дело с затворником, который сейчас сидит в ужасе от количества людей вокруг, но храбро держится из-за своих целей. Или его прилично запугали на счёт ориентации в близком кругу, что он теперь никому не доверяет. Ну, или всё сразу… — проанализировал информатор. — Просто очаровательно! То, что доктор прописал!». — Музыкой увлекаешься? — продолжил вроде ничего не значащий разговор Изая. Паренёк в удивлении вскинул брови и недоверчиво прищурился. — Наушники у тебя дорогие. Знаю, потому что дома такие же лежат, — пояснил информатор. — Вижу, ценишь хороший звук, раз не поскупился. Парень расслабился: видимо, ответ его устроил. Но тут же погрустнел. — Это подарок. — Его голос снова дрогнул, а губы скривились, словно он собирался расплакаться. Изая ничего не ответил, давая парню время снова собраться в кучу. После пары минут молчания тихий голос зазвучал вновь: — Я очень люблю музыку. — В этот момент его глаза вспыхнули на секунду такой страстью, что Изая невольно сглотнул, но наваждение быстро прошло, и блеск сменился опять ничего не выражающим взглядом. — Мир музыки не так жесток, как реальный. — Информатор грустно улыбнулся. — Он помогает укрыться от не такой уж и привлекательной реальности, не находишь? Так же, как и при прочтении увлекательной книги, слушая музыку, мы строим новые миры. Но, в отличие от чтения, от которого может отвлечь любой шорох или тиканье часов, музыка блокирует ещё одно чувство человека от внешнего мира, запирая в такой уютный кокон, из которого порой совсем не хочется высвобождаться. — Брюнет поднял выжидающие глаза на парнишку и отпил виски. Парень нервничал, видно было, что он очень хочет что-то ответить, но разговаривать с незнакомцами было трудно. Собравшись с силами, он выдал: — Музыка… Я бы не выжил без неё. Она стала моим всем, когда у меня ничего не осталось, — последняя фраза была сказана еле слышно, но Изая разобрал по губам. Информатор понимал, что движется в правильном направлении, но важно было рассчитать с силой. Жертву что-то очень беспокоило, и, если слишком ковырнуть глубокую рану, ничего кроме истерики он не добьётся, а если слишком слабо — то не заденет. — Понимаю, музыка ведь никогда от тебя не отвернётся… Изая заметил, как брови парня на мгновение нахмурились, будто что-то кольнуло ему в груди, но он быстро справился. «Прогрессирует», — пронеслось в голове информатора. — Любишь что-то определённое или слушаешь всё подряд? — Я всё люблю, лишь бы мелодия была красивой, — на щеках парня проступил лёгкий румянец. — Сам музыкой занимаешься? — Типа того… — Ясно, на инструменте каком-то играешь или как? — Пою… Брови информатора поползли вверх. Он толком не мог расслышать его голос, так как парень говорил очень тихо, почти шёпотом, но… пение? Наверное, сложно было ему побороть свою застенчивость. Этот факт разогрел интерес Изаи, теперь он просто обязан услышать, как парень стонет под ним. — В группе или сам? — Сам… теперь сам. Изая насторожился, но, вроде, жертва немного расслабилась, и разговор помогал немного притупить страдания, что его гложили. Значит нужно поднажать. — Почему теперь сам? — Изая изобразил искреннее удивление. Парень резко поднял на своего собеседника взгляд, в котором смешались и раздражение, и страх, но после внутреннего диалога с собой таки ответил: — Он… они теперь не захотят меня видеть, — парень горько улыбнулся, но сдержался. — Поссорились? Или ты сделал что-то не так? Парень лишь кивнул в ответ. — Из-за твоей ориентации? — решил добить Изая. Плечи мальчишки вздрогнули, он обречённо кивнул и склонил голову ещё ниже. — Понимаю… Информатор легонько потрепал непослушные кудри собеседника, от чего тот немного вздрогнул из-за неожиданности жеста. — Все мы через это проходим рано или поздно, — продолжал Изая. — Не каждый в обществе может принять других должным образом, не каждая семья может или хочет смириться, не каждый друг может поддержать, не каждый возлюбленный… может ответить на чувства. На глаза парнишки навернулись слёзы. — Мой тебе совет: если ты хочешь быть сильным — не подпускай никого к себе слишком близко. Ты должен надеяться только на самого себя и доверять только себе, ведь только ты себя никогда не предашь. Реальность жестока, и каждый, конечно же, хочет найти опору, которая поможет выстоять против целого мира. Но вот ирония: самая надёжная опора — ты сам, другие могут сломаться в любой момент и обрушить тебя на ещё более глубокое дно. — Изая изобразил задумчивое выражение лица и допил свой стакан. — Падать на самое дно — очень больно, уж поверь мне. Минуты призрачной поддержки не стоят вечности отчаяния, к которой приведёт предательство. — Он посмотрел в глаза парню и тепло улыбнулся. «Какой же я охуенный актёр! Да я сам бы себя трахнул», — довольству Изаи не было предела. — Но, — продолжил он, вставая с насиженного места, — не всё так плохо. Тут ты в безопасности и никто тебя не осудит, так что советую немного расслабиться и развлечься, ведь как только ты выйдешь за дверь бара, мир снова обрушится на тебя с новой силой. Изая похлопал парня по плечу и, пожелав хорошего вечера, направился в уборную.