***
Небольшая, но уютная квартирка на окраине города. В маленькой комнате только письменный стол и компьютерное кресло, односпальная кровать и тумбочка рядом, шкаф для одежды. Парень, сидящий за столом, только что отправил письмо на один электронный адрес. Потягивается, облокачивается на спинку кресла. — Отлично. На сегодня работа закончена. — Он выключает ноутбук и поднимается на ноги. Из ящика тумбочки вытаскивает зарядку. В кармане вибрирует телефон. Парень, насвистывая, вытаскивает его, отвечает на звонок. — Слушаю. — Прижав мобильный плечом к уху, он раскручивает зарядку, что сейчас завязана в узел. — Как идут дела? — резкий мужской голос заставляет поморщиться. — А где же банальное приветствие? — ворчит молодой человек, распутав-таки свой узел. Перехватывает телефон одной рукой, второй подключает ноутбук к зарядке. — Как продвигается работа? — нетерпеливо спрашивает его собеседник. — Нормально продвигается. — Ворчливо отвечает парень, вальяжно садясь в кресло. — Всё идёт по плану. Вам совсем не обязательно так часто мне звонить. Если возникнут проблемы, я сообщу. — Я сам решу, когда мне звонить тебе, чтобы проверить твою работу. — Голос мужчины приобретает стальные нотки. — Пора переходить ко второй фазе. — Уже? — парень выпрямляется. — Да. Я уже связался с твоим напарником. Дальше будете действовать сообща. — Произносит его собеседник. — И как же я буду с ним общаться? Я не знаю его языка! — возмущённо восклицает молодой человек, вскочив на ноги. — Для этого существует английский. — Парирует мужчина. — До связи.***
Настя, зевая, потягивается. Не смотря на то, что ночью ей приснился кошмар, и девушка зареклась засыпать, сон всё же сморил её. Ноутбук всё это время лежал на её коленях. А сама Громова осталась в сидячем положении. Она убирает его на тумбочку. Спускает ноги с постели, сбоку, возле тумбочки. Снова зевает, прикрывая рот ладонью. Взгляд падает на кровать сестры. Вика отсутствует. Настя хмыкает. Уже умчалась на свидание с Джонгом. А в том, что это правда, Анастасия не сомневается. — По-моему, они только и ждут, чтобы побыть вдвоём. — Бормочет под нос, вставая и направляясь к шкафу. Что же надеть? Глаза бегают по вещам. И почему так сложно выбрать? Что я давно не носила? Юбки давно не носила. Обречённо вздыхает. — Ну нет. Никаких юбок. — Девушка берёт с полки чёрные спортивные штаны в обтяжку. — А что наверх? Берёт красную майку на бретельках и снимает с вешалки кардиган. — Что ж, не самый плохой вариант. — Оглядывает себя в зеркале, после того, как переоделась. Взяв с тумбочки расчёску, принимается приводить в порядок волосы. — Выглядишь не плохо, для проигравшей. Мрачнеет. Как ни пыталась забыть вчерашние события, словно страшный сон, ничего не получается. Мысли о поражении снова заполняют голову. Ким Линна её подставила, и это факт. И пусть это кажется невероятным. — Самое обидное, что я сама виновата в этом. — Произносит вслух, отходя от шкафа. Тяжело это осознавать. Свою бестолковость и излишнюю эмоциональность, неспособность держать себя в руках. — И почему у меня нет выдержки Намджуна? — спрашивает пустоту и тут же вспыхивает. — При чём здесь Джун? Она в негодовании заваливается на ещё не заправленную постель. — И вообще, он тоже часто не владеет собой! — сверлит злобным взглядом потолок. — Особенно гнев не умеет сдерживать. Тихий вздох слетает с её губ. — Он порой срывается. Всё потому, что долгое время копит в себе эмоции. А потом для них просто не хватает места, и они выплёскиваются из него. Девушка поворачивается на правый бок, обнимает подушку. Почему-то вспоминается ночь, проведённая с ним в одной комнате. Румянец набегает на щёки. Спи спокойно, малышка. Если что, я рядом. — Так мне это приснилось, или всё-таки нет? Настя мотает головой. — Нет, не хочу об этом думать! Решительно вскакивает на ноги. Заправляет кровать и подходит к холодильнику. Достаёт из него ведёрко мороженого. — Ням, моё любимое. Мятное с шоколадной крошкой. Закрыв дверь холодильника, Настя садится в кресло, намереваясь съесть любимое лакомство. Уже открыла крышку, но тут в дверь стучат. — Ну и кто там? — громко вопрошает она, поднимаясь на ноги и подходя к двери. Погрузив ложку в мороженое, она ставит ведёрко на крышку, а свободной рукой открывает дверь. На пороге стоит смущённая Джи. Руки спрятаны за спиной, взгляд устремлён в пол. — Джи? — зовёт Громова. Мин поднимает голову. Но взгляд бегает, всё никак не желая сфокусироваться на Насте. Вздохнув, Анастасия вытягивает свободную руку и, схватив Джи за локоть, втягивает в комнату и закрывает за собой дверь. — Ну, рассказывай, что привело тебя ко мне? — спрашивает Громова, когда девушки садятся на кровать Насти. Мороженое временно убрано обратно в морозилку. Чтобы не таяло. Ну да, очевидно. — Просьба. — Еле слышно говорит Джи. — Какая? — снова задаёт вопрос Настя. — Мне клещами из тебя каждое слово вытаскивать? — А? — Мин, наконец, смотрит собеседнице в глаза. Та хлопает себя ладонью по лбу. — Короче, рассказывай всё, и по порядку! — восклицает Анастасия. Джи вздрагивает. — Меня Чанёль на свидание пригласил. — Мин смотрит на девушку грустными, умоляющими глазами. — А я не могу оставить ресепшен. — Так бы сразу и сказала! — громко восклицает Настя, поднимаясь на ноги. — Я легко смогу тебя заменить. Не переживай, всё будет хорошо. Мин несколько секунд поражённо смотрит на Громову. — Правда? Ты мне поможешь? — с надеждой спрашивает Джи. — Ну конечно! — Анастасия садится обратно и берёт её за руки. — Чанёль достоин того, чтобы я снова взялась за скучную и рутинную работу. — Спасибо! — Мин в порыве радости обнимает Громову. Настя прикрывает веки, опускает голову на её плечо. — Ты самая лучшая! — Да ладно, — Громова отстраняется, — переживу. Всё равно планов на сегодня нет. Джи улыбается. — Тогда идём? Настя кивает. Обе девушки поднимаются. — Я только ноутбук возьму. — Анастасия подходит к своей тумбочке. Ноут всё ещё открыт, и его зарядка составляет 15%. — Вот же блин! Джи, ты иди. Я поставлю его на зарядку и спущусь. — Хорошо. — Произносит Мин и выходит из комнаты. Настя достаёт из тумбочки зарядку. Берёт ноут и идёт к столу. Пока вставляет вилку в розетку, на почту приходит письмо. Девушка замирает. Это либо спам, либо No name. И ей очень хочется, чтобы это оказался спам. Её одолевает любопытство вперемешку со страхом. И первое побеждает второе. Она открывает письмо. Облегчённый вздох слетает с губ. Не No name. Однако тут же хмурится. От любимого папочки ничего хорошего не жди. Особенно после ссоры. Настя пробегает глазами по тексту. Анастасия Громова! Немедленно включи телефон и позвони мне! Нам необходимо поговорить. Иначе пеняй на себя. Да, так и есть. В его словах всегда заложен определённый смысл. И сейчас в них скрыта угроза. — И если ты, дорогой папочка, считаешь, что она подействует, ты ошибаешься. Девушка с лёгкой улыбкой выключает ноутбук и закрывает крышку. Подключает к зарядке и выходит из комнаты. Почему-то после прочтения письма от отца Настя не взволновалась. Его слова её не напугали. Даже наоборот, заставили задуматься. А стоит ли вообще принимать всерьёз его слова? Анастасия спускается в холл. Джи стоит возле стойки ресепшена. Громова не заметила в комнате, но Мин выглядит очаровательно: белые укороченные брюки прямого покроя, бежевые ботинки на шнурках, синяя свободная блузка с длинным рукавом, волосы собраны в высокий хвост. — Здорово выглядишь! — Громова одобрительно кивает головой и показывает большие пальцы. — Спасибо. — Смущённо улыбается. — Ты точно не против? — Нет, — Настя становится за стойку, — с чего ты взяла? — Просто ты вчера была немного подавленной, когда пришла. — Мин облокачивается локтями на стойку. — Всё хорошо? — Всё просто отлично. — Настя улыбается. — Не переживай, онни. — А? — Джи удивлённо хлопает глазами. — Ты мне как старшая сестра, которой у меня нет. — Пожимает плечами Настя. — Но если ты против... — Нет. Нет-нет. — Джи машет руками. — Это мило. Девушки смеются. — Ты сегодня чудесно выглядишь, Джи. — Услышав голос Чанёля, обе поворачивают к нему головы. Пак держит в руках букет неизменных красных роз. — Пак Чанёль, у тебя совсем нет фантазии. — Произносит Анастасия, складывая руки под грудью. — Как оказалось, рефери, Джи нравятся красные розы. — Он протягивает своей девушке букет. — Или она не стала убеждать тебя в обратном. — Парирует Настя, провожая Мин взглядом. Девушка отправилась за вазой. — Как дела у группы? — Тебя все интересуют, или кто-то конкретный? — весело подмигивает рэпер. Громова фыркает. — Я имею ввиду всех. В общем. — Говорит она, нервно заправив прядь волос за ухо. Чанёль скептично приподнимает бровь. — Мы много работаем. Но при этом у нас нет причин для депрессии и скуки. Так что всё отлично. Оба замолкают. Девушка поворачивается к ключам, неосознанно пересчитывая их. Не хватило у неё духу спросить о Кае. С их последней встречи прошло некоторое время, которое кажется вечностью. И за всё это время они ни разу не созванивались. Сама Анастасия чувствовала вину за те слова, что тогда ему сказала. Но ведь это было правдой! Она не хотела его обманывать. Просто не могла. — Чонин выглядит подавленным. — Тихо произносит Чанёль. Девушка вздрагивает и поворачивается к парню. — Подавленным? — эхом повторяет она. Её голос звучит жалобно. — Да. — Кивает головой Пак. — И мне кажется, что это связано с тобой. — Я... — Я готова! — звонкий голос Джи отвлекает от Насти внимание Чанёля. Он обращает на Мин свой взор. Громова также смотрит на девушку. Она, уже одетая в бежевое пальто, держит в руках вазу с букетом. Поставив её на стойку, подхватывает парня под локоть. — Идём, мне уже не терпится увидеть твой сюрприз! Анастасия провожает взглядом пару. Перед тем, как выйти наружу, Чанёль оборачивается. В его глазах упрёк, что словно пощёчина, оставляет след. Он прав. Это всё моя вина. Чонин несчастен из-за меня. Девушка облокачивается локтями на стойку, подпирает подбородок кулаками. Почему, ну почему она всё портит? Даже позвонить ему не может. Телефон вне зоны доступа. На сердце ложится груз ненависти к самой себе и горечь от содеянного. За что мне всё это? Останься она в России, ничего бы этого не было. Она продолжала бы учиться в своей школе, общаться со своими друзьями, лучшей подругой, и всё было бы прекрасно. Так нет же, надо было случиться в её жизни такому повороту! Кулаки со злостью опускаются на стойку. Тяжёлое дыхание вырывается из лёгких. Она рывками хватает ртом воздух, не в силах унять обуревающие её эмоции. Мысли витают в голове, бросая её то к воспоминаниям о разговоре с отцом, то к заточению в подсобке. И, в итоге, оставляют её в моменте торжества Линны. Неужели она права, и в понедельник все будут обсуждать мой провал? Настя садится в кресло, что так кстати здесь стоит. До этого она и не предполагала, что ей будет настолько сложно свыкнуться с мыслью о собственном поражении и возвеличивании над ней соперницы. — Да что же так больно от поражения? — на эмоциях восклицает, подскакивая на ноги, ладонями опирается на стойку. Но ответом на её вопрос служит тишина. — Отлично! Мне только и остаётся, что разговаривать с пустотой. — Вновь опускается в кресло. Проходит пара часов, а ни один из живущих в общаге людей так и не появился. На стенде не хватает ключа только от их с Викой комнаты. Настя впопыхах забыла её закрыть. Но это не отменяет того факта, что она успела проголодаться. Мороженое осталось в холодильнике. — Ну вот, даже мороженого не поем. — От досады хочется волком выть. Да таким жалобным воем, чтобы кто-нибудь услышал, пожалел и накормил. Ей же нельзя покидать пост. — И телефона нет, чтобы еду заказать. Сказано ведь: неудачница. Девушка тихо вздыхает. Сегодняшний день точно ничего хорошего не обещает. Настя выходит из-за стойки и направляется к дивану. Здесь удобнее. Да и стойку с выходом прекрасно видно. Но, к сожалению, или счастью, никого нет. — Айщ! Да вы издеваетесь! — Анастасия подрывается с места и начинает бродить по всему холлу: от дивана к ресепшену, затем к двери и обратно. Побродив минут десять, идёт за стойку. Всё это время она практически не думала, не давала себе повода для возвращения в воспоминания. Но стоило вернуться на пост, как мысли о вчерашнем вновь вернулись к ней, напоминая о том, что она жёстко облажалась. — Я теперь до конца жизни буду об этом вспоминать? Горькая усмешка появляется на лице. Только этого не хватало! Как-то не хочется, чтобы этот провал помешал ей достичь своей цели. Ведь тогда придётся смириться с тем фактом, что ей вообще не стоит принимать самостоятельных решений. Настя переводит взгляд на дверь, ведущую на улицу. Именно в этот момент она открывается, пропуская внутрь высокого парня в чёрном пуховике. Глаза девушки расширяются. — Намджун? Ким улыбается, неспеша направляется к дивану. Она провожает его взглядом. — Что ты здесь забыл? Юноша снимает с плеч рюкзак, затем пуховик. Оставив всё это на диване, он подходит к стойке. — Тебя. — А улыбка и не думает сходить с его лица. — Как у тебя дела? Громова хмурится. Он здесь явно не просто так. — Как сажа бела. — Мрачно произносит она. — Тебя отправили удостовериться, что я с собой ничего не сделаю? — Ещё раз, — парень с недоумением во взгляде прищёлкивает пальцами, — что означает первая фраза? — Просто уйди. — Говорит Ана, а в её серо-голубых глазах появляется сталь. — Я пришёл проведать тебя. — Озадаченно хмурит брови Нам. — И, судя по всему, не зря. — Я же сказала — уходи. — Жёстко припечатывает Громова. — Не хочу никого видеть. — Тебе сейчас нельзя оставаться одной. — Убийственно-спокойно произносит Джун. — Айщ, ты меня вообще слушаешь? — Настя подскакивает на ноги, с силой стучит по стойке и ладонями опирается на неё. — Я не хочу видеть тебя. Уходи. — Я не уйду. — безапелляционно заявляет он. — Вот упёртый баран. — Бормочет Настя. — Я не в больнице, чтобы меня нужно было навещать. — Ты меня не так поняла. — Прикрывает веки Ким. — Просто решил удостовериться, что у тебя всё хорошо. — Всё просто прекрасно! — выкрикивает она, в порыве гневных чувств растрепав свои волосы пальцами. — Ты похожа на валькирию. — Неожиданно улыбается парень, показывая ямочки на щёках. Настя, моргнув пару раз, недоумённо на него смотрит. — Что, прости? — Валькирия — прекрасная дева-воительница, которая забирает отважных войнов, погибших в бою, в Вальхаллу, чертог Богов. — Произносит Нам, не сводя с неё глаз. — Мне нравится скандинавская мифология, в принципе, мифология. Сбитая с толку девушка опускается в кресло. — Ты сейчас сравнил меня с мифической женщиной-гробовщицей? — произносит она растерянно. Ким театрально вздыхает. — Ты всю романтику убила. — Слышишь, ты, романтик, уходи, пока я окончательно не вышла из себя. — Угрожающим тоном говорит Настя. — И я пока только предупреждаю. — Да ладно. — Ехидная усмешка скользит по его губам. — А что будет, когда ты перейдёшь к угрозам? Возмущённо фыркнув, Громова складывает руки под грудью и облокачивается на спинку кресла. — Уходи. Мне не нужна коллективная забота в твоём лице! — Я пришёл, потому что беспокоился. — Серьёзно произносит Намджун. Громова собирается возмутиться, но обрывает себя на полу-вдохе. Он беспокоился? А он ли? Может, это Джису его попросила? Или всё-таки это его инициатива? Или нет? Она хватается за голову обеими руками. Айщ, всё так запутанно! Почему всё так сложно? Будь у нас нормальные дружеские отношения, было бы намного проще. — Ана? Всё в порядке? — обеспокоенный голос Намджуна заставляет сместить ладони на лицо. — Тебе плохо? Эй! Но девушка лишь мотает головой, окончательно запутавшись в собственных мыслях. Вздохнув, Джун заходит за стойку, разворачивает к себе кресло и присаживается перед Настей на корточки. Убирает её руки от лица. Его карие глаза излучают теплоту и заботу. Её серо-голубые — смятение. Ладони юноши всё ещё держат её. — Я правда беспокоился. — Тихо произносит он. — Каждому порой нужна поддержка. Ты не исключение. Она ничего не говорит, лишь смотрит на него, почти не мигая. На лице парня вновь появляется улыбка, и Настя залипает. — Неужели? — наконец, у неё получается выдавить из себя короткий вопрос. — Именно. — Он отпускает её руки и поднимается на ноги. — А ещё моя мама о тебе беспокоится. — Мия? — удивлённо спрашивает Настя, невольно выпрямляется в кресле. — В каком смысле? — Она как узнала, что я к тебе собираюсь идти, попросила передать булочки. Всё утро с ними возилась. — Ким подходит к дивану, берёт рюкзак и возвращается к стойке. — Вот как? — девушка мимолётно улыбается. — Спасибо ей. Намджун достаёт из рюкзака пластиковый контейнер и открывает крышку. Внутри обнаруживаются булочки хвенсон — четыре штучки, ярко-жёлтые, словно маленькие солнышки. — Твоя мама просто волшебница. — Берёт один хвенсон и откусывает. Улыбка расползается по её лицу. — Это потрясающе вкусно. — Кажется, я угадал. — Бормочет Джун, наблюдая, как любимая девушка лакомится сладкой булочкой, мечтательно прикрывая веки, а на её губах играет очаровательная улыбка. Парень для удобства облокачивается на стойку, подпирая при этом подбородок кулаком. Если у него спросят, какая самая милая вещь, которую ему приходилось наблюдать, он без колебаний скажет: — Ана, поедающая сладости. К сожалению, Намджун не помнит, наблюдал ли он подобную картину ранее? Возможно, он просто не придал этому особого значения. А зря. Юноша с удовольствием отмечает, что девушка принимается уже за четвёртую булочку. Всё-таки его мама очень проницательная. Не зря же с самого утра она бесцеремонно разбудила его и потребовала дать ответ на простой вопрос: — Какой десерт приготовить к завтраку? Всё ещё сонный Джун тогда пробормотал: — Хвенсоны. И довольная маман поспешно удалилась, одарив сына лучезарной улыбкой. Кто же знал, что любимая сладость придётся по вкусу и любимой девушке? А ему нравится думать в этом ключе. Любимая девушка. Жаль, он не может вслух её так назвать. А тем временем, любимая девушка уже заканчивает кушать вкусные булочки. Отправив в рот последний кусочек, она переводит взгляд на парня. На щёки Громовой наползает румянец, да такой яркий, что и без того широкая улыбка на губах Нама расползается шире, чем у Чеширского кота. Нет, определённо, самая милая вещь — это смущённая Ана. — Хватит пялиться! — истерично выдаёт она. — А я не пялюсь, я любуюсь. — Заявляет Ким, смахнув пальцем с её пунцовой щеки крошку. Анастасия краснеет сильнее. Сколько можно её смущать? Этот наглый блондин только и делает, что вгоняет её в краску. Девушка прогоняет румянец, закрывает контейнер крышкой. — Попроси у Мии рецепт этих булочек. — Спокойно говорит она, вручая контейнер парню. — Маман сказала, что если тебе вдруг захочется узнать рецепт, то придётся зайти за ним лично. — Усмехается юноша. — С большим удовольствием. — Хмыкает она. — Кстати, не мог бы ты сходить в мою комнату и принести бананового молока из холодильника? После этих, несомненно, восхитительных булочек, жутко хочется пить. — А ты сама сходить не можешь? — наклоняет голову на бок Джун. — Тут не далеко. — Подмигивает. — Я не могу оставить ресепшен! — разозлённо говорит Настя. — Я могу пока подежурить. — Ты невыносим! — Анастасия, бросив на него гневный взгляд, выходит из-за стойки и направляется на второй этаж. Девушка обескураженно вздыхает, когда не обнаруживает в холодильнике молока. — Отлично, блин. — Сокрушается она. Отправляется на кухню. Набирает в кружку воды из-под крана и залпом выпивает. — Надо бы комнату запереть. — Настя возвращается. Берёт ключ, запирает дверь и спускается в холл. — Утолила жажду? — усмехается Намджун, на что Громова молча проходит за стойку. За окном внезапно гремит гром. Она вздрагивает всем телом. Слишком резко и громко погода решила оповестить о надвигающемся дожде. — Боишься грома? — насмешливо спрашивает Намджун, но взгляд его, тем не менее, выражает беспокойство. Но девушка этого не видит, так как смотрит совсем в другую сторону, на приоткрытую дверь, ведущую на улицу. Сильный порыв ветра отбрасывает её, и дверь врезается в стену снаружи, впуская в холл первые капли дождя. Раздаётся громкий стук, и девушку снова передёргивает. — Ана? — Джун сжимает чуть подрагивающую ладонь Насти. — Ничего я не боюсь! — восклицает она, вырывая руку. — Ладно, — осторожно произносит парень. Очередной раскат грома, и девушка коротко вскрикивает. Затем, закусив губу, отворачивает от него голову. В воздухе висит полнейшая тишина, прерываемая грозой. Ни юноша, ни девушка не стремятся завязать разговор. А буря снаружи неистово беснуется. Сильный дождь барабанит по крыше общежития. Ветер завывает, словно одинокий волк, нагоняя тоску. И гром. То и дело его раскаты раздаются, вызывая табун мурашек по коже. Девушка кутается в кардиган. Внезапно начало морозить. Как тогда, в каморке. Её снова передёргивает, как от озноба. Да что же это такое? С какой это стати я так реагирую на дождливую погоду? Встряхивает головой, отгоняя дурные мысли. Очередной сильный порыв ветра захлопывает дверь. Затем полностью гаснет свет. Холл погружается во тьму. Ошарашенная девушка испуганно хватается руками за стойку. Вновь она оказывается в кромешной темноте. Тело будто немеет, сердце бьётся чаще, а воздуха не хватает для ровного дыхания. Успокойся. Старается медленно и глубоко дышать. — Ана? — зовёт Намджун. — Джун! Намджун. Её голос наполнен отчаянием и страхом. Неожиданно. Её состояние с трудом можно назвать отличным. С самого начала я чувствую, что ей плохо. И связано это со вчерашним провалом. Вот только эта упрямица ни за что не признается, что ей нужна поддержка. — Джун. — Уже спокойно говорит Ана. — Ты в порядке? — осторожно спрашиваю, чтобы предвосхитить истерику. — В порядке ли я? — истерично восклицает она. Не удалось. Истерика всё же возникла. — Во всём общежитии погас свет, и я застряла в холле с тобой! — Что в этом плохого? — интересуюсь, имея ввиду себя. Точнее, её не удовольствие от компании моей скромной персоны. Но, разумеется, Ана понимает всё не так. — А что хорошего? Здесь темно! Так вот в чём дело. Я осторожно обшариваю ладонями стойку и нахожу её ладони. Ана дрожит. — Ты боишься темноты? — осторожно спрашиваю, боясь вызвать новую волну истерики. — Я не боюсь... — Еле слышно произносит она. Её голос хриплый, но даже при всём при этом она старается скрыть свой страх. Я всё больше ею восхищаюсь. Малышка хочет казаться взрослой и сильной девочкой. Хотя, она таковой и является. — Со мной тебе не обязательно быть сильной. — Тихо говорю я, переплетая наши пальцы. — Можешь поделиться своими страхами. Несколько биений сердца слышу только её прерывистое дыхание. Да и сам дышу через раз. Во-первых, она до сих пор не вырвала свои руки из моих ладоней. И это после всего, что между нами произошло. Во-вторых, я в глубине души надеялся, что Ана доверится мне, расскажет о своих тревогах. Но пока она молчит, и я чувствую, как её пальчики поглаживают мои. — Ты не мог бы включить фонарик на телефоне? — робко просит она. С сожалением высвобождаю одну руку и обшариваю карманы в поисках телефона. Беззвучно чертыхаюсь. Он в рюкзаке, на диване. — Мне нужно достать его из рюкзака. Он на диване. Ана выпускает мою руку. — Я скоро. Так, разворачиваюсь. Медленно иду вперёд. Несколько секунд требуется для того, чтобы добраться до дивана. Обшариваю его, нахожу рюкзак. Несколько биений сердца, и я нахожу телефон. Включаю фонарик. Навожу его луч на стойку ресепшена. Ана закрывает тыльной стороной ладони глаза. — Так лучше. — Немного привыкнув к свету, убирает руку от лица. Я подхожу к стойке, держа телефон перед собой. — Не свети в лицо. — Раздражённо произносит, складывает руки под грудью. — И вообще, положи его на стойку. Ну вот, вернулась прежняя Ана. Даже во взгляде появились те искорки недовольства, когда она злится на меня. Улыбаюсь, выполняя её просьбу, которая произнесена приказным тоном. — Прекрати уже улыбаться! — она прикрывает веки и стучит ладошкой по поверхности стойки. — Нужно думать, что делать дальше. — И что же ты думаешь по этому поводу? Автор. Намджун с удовольствием отмечает, как девушка всё больше раздражается, метая в него гневный взгляд. Живой взгляд. А не тот, пустой, который был до отключения света. — Нужно позвонить диспетчеру и вызвать электриков. — Сделав пару глубоких вдохов, спокойно произносит Настя. — У Джи должны быть записаны номера спецслужб. Она начинает обшаривать стойку в поисках записной книжки, логически рассуждая, что именно в ней должны быть записаны все номера телефонов. — Дай телефон! — вырывает из рук парня мобильный и, освещая себе фонариком поверхность стойки, рассматривает её содержимое. Среди самых разнообразных вещей находит небольшой блокнот с серой бабочкой на обложке. — Нашла. Полистав книжечку, находит номер диспетчера. Не задумываясь, тут же набирает его на телефон Джуна. Прикладывает к уху, не выключая фонарика. — Алло, здравствуйте. Меня зовут Мин Джи. Я работаю в общежитии на улице Инсадон. У нас вырубило свет, и захлопнулась дверь. Не могли бы вы прислать нам бригаду электриков? — К сожалению, все бригады сейчас на вызовах. — Сообщает диспетчер. — Как только кто-то освободится, мы к вам пришлём. Потерпите несколько часов. — Спасибо. Как только вызов завершается, Анастасия кладёт телефон на стойку, экраном вниз. — Зашибись! Свободной бригады нет, и нам предстоит ждать несколько часов. — Негодует она. — Подождём. — Убеждённо говорит Намджун. Девушка окидывает его непонятным взглядом. — Другого нам не остаётся. Серо-голубые глаза смотрят на яркий свет фонарика. Вроде бы, должно стать легче. Но бушующая снаружи буря всё ещё пугает. Даже присутствие Джуна не сильно ободряет. — Ты не будешь спрашивать о том, что произошло вчера? — Настя переводит взгляд на парня. — Захочешь, сама расскажешь. — Произносит он, облокачивается на стойку, складывая на неё руки. Девушка хмыкает. После этих слов её так и подмывает всё выложить, как на духу. Одёргивает себя. Он манипулирует тобой. А ты уши развесила. Глупая. Громова отводит взгляд. Невозможно долго смотреть в карие глаза Джуна. В них слишком много плещется чувств. Такого раньше не было. Они раньше не выражали заботу, беспокойство и разочарование одновременно. Разочарование? Это потому, что я ничего не рассказываю? Но ведь он сам сказал, что всё зависит от моего желания. Айщ, как же ты бесишь! Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. И зачем я злюсь? Настя расслабляется, вновь обращает взор серо-голубых глаз на Намджуна. Нам неотрывно смотрит на неё, подперев щёку кулаком. От пристального взгляда глубоких карих омутов смущение незамедлительно настигает девушку. Щёки вмиг покрываются густым румянцем, а ладони становятся влажными. — Прекрати! — восклицает Громова. — Не понимаю, о чём ты. — Произносит юноша, и лукавая улыбка появляется на его губах. — Всё ты прекрасно понимаешь! — вспыхивает она в негодовании. Зачем он улыбается? Его ямочки слишком притягательны, чтобы на них не залипать. — Лучше скажи, почему Линна стала президентом без голосования? Улыбка парня сходит на нет. Его взгляд серьёзнеет. Ким вздыхает. — По Уставу школы. — Что? — она непонимающе на него смотрит. — В Уставе школы это прописано? А подробнее? — В Уставе сказано: если один из кандидатов не приходит на дебаты, то он дисквалифицируется. Так как в данном случае кандидатов всего двое, то Линна автоматически становится президентом студсовета. Анастасия прищуривается, едва сдерживая злость. — Теперь всё сходится. — Что сходится? — Намджун, едва завидев этот злой прищур, понимает, что Ана сделала выводы. И, возможно, ошибочные в целом, но верные для неё. — Это всё Линна. Она виновата. — Настя стучит кулаком по столешнице стойки. — Ана, не делай поспешных выводов. — Спокойно произносит Намджун. И это ошибка. Девушка, вскочив на ноги, возмущённо сверкает глазами. Руки вновь сжимаются в кулаки. — Поспешных выводов? А кому ещё выгодно запереть меня? Настя, осознавая, что только что сказала, стискивает зубы, продолжая стоять. Намджун выпрямляется. — Ты была заперта? — голос юноши приобретает нотки беспокойства. Громова с минуту сверлит его взглядом, а после коротко кивает. Садится в кресло, кладёт руки на многострадальную стойку. — Перед дебатами я сидела в кабинете литературы. Я подумала, мне будет проще сосредоточиться в одиночестве и тишине. Она замолкает. Серо-голубые глаза смотрят прямо в карие, даже промелькнувшая было мысль о неправильности происходящего не останавливает её. Накопившиеся внутри чувства так и просятся наружу, отчаянно требуя выхода. Снова льются с её губ подобно полноводному потоку. — Мне позвонил отец. Мы с ним поругались. Впрочем, это наше уже давно привычное общение. Но этот разговор вывел меня из состояния равновесия. Поэтому я не заподозрила ничего плохого, когда незнакомый парень сказал, что совсем скоро начнутся дебаты, и его попросили привести меня. Я просто встала и пошла за ним. По дороге думала об отце, его словах, сказанных мне. Я даже понять ничего не успела, как этот парень запер меня в подсобке. Она поднимает на него взгляд, который опустила на сцепленные в замок руки перед тем, как начать рассказывать. Карие глаза Джуна не выражают абсолютно ничего. Хотя Громовой хотелось бы увидеть в них его отношение к этой ситуации. Отвращение? Жалость? Или просто негатив? Что он испытывает сейчас? Эти вопросы не дают покоя, пока Намджун осмысливает услышанное. — Ты доверилась незнакомцу? — наконец произносит он. — Это всё, что ты услышал? — возмущается девушка. Она подскакивает на ноги, ладонями упирается в стойку и, согнув в локтях, приближает своё лицо к его. Глаза в глаза, губы в нескольких сантиметрах друг от друга. Щёки обоих опаляет румянец, и Громова резко выпрямляется. — Я была расстроена после слов отца. — Говорит Настя, отвернувшись. — И не обратила на это внимания. Ясно? Юноша озадаченно хмурится. — Причём тут Линна? Анастасия звонко хлопает по поверхности стойки ладонями. — Неужели ты не понимаешь? Только ей выгодно избавиться от меня, как от соперницы подобным образом! — Давай рассуждать логически. — Спокойно произносит Джун. — Ну попробуй. — С шумом опускается в кресло и складывает руки под грудью. — Линна всё время была в актовом зале в окружении своей группы поддержки. Никто не выходил. А после тем более. Да и не входил тоже. — Так ему и не обязательно было вообще быть в актовом зале. — Гнёт свою линию Громова. — Линна могла заранее науськать его. — Что сделать? — недоумевает Намджун. Девушка хлопает себя ладошкой по лбу, а парень коротко смеётся. — Короче, Линна во всём виновата. — Припечатывает она. — Почему ты ведёшь себя предвзято? — устало спрашивает Нам. — А почему ты её защищаешь? — выходит из себя Громова. Её недовольный взгляд прожигает парня насквозь, заставляя того вздрогнуть. — Причём здесь это? — Ким трёт пальцами правой руки глаза. — Я привожу тебе реальные факты, которые полностью опровергают твои обвинения. — Но ведь только ей было это выгодно. — Анастасия вновь вскакивает на ноги. Теперь в её серо-голубых глазах затаилась обида. — Почему ты не можешь это понять? Несколько минут Ана и Джун молча смотрят друг на друга. Девушка отказывается принимать разумные доводы парня, а юноша определённо не может понять, почему она так отчаянно хочет обвинить во всём Линну. Да, девушки далеко не подруги. Лин он не так хорошо знает. Но с трудом верится, что она способна на подобное. Запереть соперницу, чтобы занять должность президента студсовета? — Забудь. — Настя садится в кресло. — Мне всё равно. Пусть будет президентом. Мне то что? — Ана. — Произносит Джун. — Просто обидно, что ты мне не веришь. — Говорит она. Во взгляде — холод. В голосе — разочарование. — Послушай... — Не хочу ничего слушать! — восклицает Громова.