Последствия

…Киджа неожиданно вцепился в напряжённые плечи Джихи. — Почему? Почему ты решил уйти? Сложенные в улыбке тонкие губы дрогнули и перекосились. — Киджа, ну ты как маленький, в самом деле! — Зеленый Дракон вздохнул обреченно, ссутулившись. Этот вопрос застал Зеленого Дракона врасплох. Он вздохнул обречённо, ссутулившись, и под бровями очертились глубокие тени, от чего фиалковые глаза выглядели усталыми и обжигающе холодными. Джихе никогда не было приятно вторжение в его личное пространство, и Кидже захотелось одернуть руки, как от огня, отстраниться. Но свойственные Белому Дракону упрямство и своенравность не дали ему отступиться. Было бы неправильно дать Джихе уйти, даже не разобравшись в ситуации. — Я-то маленький? — Киджа растянул губы в скептической усмешке, позаимствованной из арсенала Джихи. — Заметь, не я избегаю общения — уже сколько? Вторую неделю, Джиха! Имей совесть! Хотя перепалки случались между ними с завидной частотой, раньше их взаимоотношения рано или поздно налаживались. Со временем Киджа просто перестал замечать подколки и поддразнивания, а в остальном оба проявляли такт и терпение, так что ссоры заканчивались, не успев начаться. Поэтому когда Джиха изъявил желание уйти, новость для Белого Дракона стала шоком. Он не понимал, чем обусловлено его желание, сколько ни пытался понять. Хотя… была одна история. Было это довольно давно. Джиха тогда еще имел привычку без предупреждения пропадать с их общими сбережениями и возвращаться лишь через несколько дней. Совершенно пустой. Например, один раз он так весь общий бюджет слил на роскошных женщин и алкоголь. Естественно, Юн закатил грандиозный скандал. Ребята, разъяренные его поведением, объявили Джихе бойкот и последующие несколько дней игнорировали, украдкой бросая хмурые взгляды в его сторону. В итоге, конечно же, простили сию выходку — с одним условием — и продолжили жить, как ни в чем не бывало. Денег Джихе больше не давали. …Но это ведь было давно! Не мог же Зеленый Дракон затаить на них обиду и до этого самого момента копить ее в себе? Но отчего иначе возникло ощущение, что между ним с Джихой словно вырастала стена? Отчего мягкая и приятная улыбка стала казаться натянутой? Обеспокоенный, Киджа не раз пытался поговорить об этом с Джихой, но собрат будто бы начал его и вовсе избегать. Подобное поведение ставило Белого Дракона в тупик. Он удрученно вздохнул своим мыслям и, устав ждать, упер в собрата испытующий взгляд. — Так… почему ты искал меня? — тот решил его отвлечь. — Давай по порядку, — Киджа не купился, и светлые брови сошлись на переносице в предостережении. — Сначала расскажи, что происходит с тобой. Слушай, это же не из-за той истории с деньгами? Ситуация, конечно, не из приятных, но ты мог рассказать раньше, что тебя до сих пор тревожит это… — Да не тревожит она меня, — помотал головой Джиха, — было и прошло! — Тогда что? Джиха задумчиво переступил с ноги на ногу, всем своим видом показывая, словно ему нужно время на «подумать». Неохотно отступаясь, Киджа лишь тяжело вздохнул: он не хотел пустых разговоров и бессмысленных ссор. Пока он раздумывал над тем, какими бы правдами и неправдами вытянуть-таки из собрата необходимые сведения. Его губы бесконтрольно приоткрылись, и мысли второго понеслись беспорядочным потоком. Он уставился на мягкие бледно-алые губы мутным взором. Им овладело наваждение, и Джиха не смел ни вздохнуть, ни шевельнуться. «Я бы мог наглядно показать тебе «почему,» — промелькнула мысль, но озвучивать ее вслух он не стал бы никогда, ни при каких условиях — даже за все богатства этого мира! — Не лови мух, — как бы между делом сказал он. Словно очнувшись, Киджа клацнул зубами и посмотрел искоса на Зеленого Дракона. Однако продолжать говорит — к превеликому сожалению! — тот явно не намеревался. Пятнадцать секунд. Казалось, Джиха уже не размышлял, а просто игнорировал присутствие Киджи, предпочитая избегать разговора по душам и вслушиваться в щебетание где-то среди ветвей. Киджа смирил задетую гордость, упрямо поджал губы и приготовился ждать. Полминуты. Зелёный Дракон обратил внимание на испытующий взгляд небесных глаз, но выражение его лица почти не изменилось. Уже порядком раздраженный, Киджа начал пристукивать по траве изящным носком сапога. Минута. Вот раздался нервный смешок, но очень быстро тот перерос в неестественный рваный смех; и тогда Джиха то начал хватался за живот или за голову, то закрывал лицо, то виновато смотрел Кидже в глаза — а потом все начиналось сначала. Не зная, как реагировать, Киджа нервно сжимал и разжимал кулаки. Наконец успокаиваясь, Зелёный Дракон вздохнул и сконфуженно полуулыбнулся. — Отпустило? — буркнул Киджа. — Может, уже скажешь что-нибудь, а? Или прикажешь мне тебя просить? Джиха потер подбородок в задумчивости. — Я в любом случае уйду, — и — уже тише, с игривыми нотками в голосе — добавил: — Хотя на то, как ты стоишь передо мной на коленях, я бы с удовольствием посмотрел. Сначала Киджа растерянно застыл. Уже в следующую секунду его лицо исказилось в порыве сиюминутного, бесконтрольного гнева, небесно-голубые глаза метали молнии, а дыхание стало частым и прерывистым. Конечно, Джиха опять его дразнит! Что-о, уйти и не повеселиться?! Не в этой жизни! Вот только он не учел, что Киджа не спустит ему это с рук. Теперь, если потребуется, он вознамерился силой затащить его обратно в лагерь! — Что за цирк?! — он раскинул руки и, одним стремительным прыжком преодолев разделяющие их шаги, встряхнул Джиху за плечи. — Почему так сложно сказать прямо? Джиха поморщился: кажется, от такого частого контакта с Белым Драконом у него останутся синяки… Он ухмыльнулся, а в глубине фиалковых глаз заплясали черти. — Я же не нянька, чтобы повсюду ходить за вами и подтирать слюнки. К тому же, мне более комфортно жить в людном городе, чем в лесу, где приходится ходить под куст и спать в росе. Уж извини! Передай Йоночке и остальным, что меня можно найти в Аве, и, если понадоблюсь, я всегда открыт для общения. Выражение лица Киджи с разгневанного сменялось пристыженным, потом растерянным, а после — подавленным. Теперь он сомневался в том, такая уж это хорошая ли идея — возвращать Джиху силой? Кому, по сути, после этого станет лучше? Хоть Джиха и старался не показывать этого, он явно был раздражен… Киджа уже и не припомнит, когда в последний раз у Джихи было подобное лицо. И причина его раздражение кроется не в чем-либо — а в нем. Возможно, Джиха не хотел говорить об этом с самого начала, чтобы не задеть его чувства. Ведь это он своим безрассудством и детскими капризами доводил флегматичного Джиху до белого каления, бросался колкими замечаниями и упреками, когда тот творил ерунду, и — порой умышленно — отталкивал от себя, не осознавая, что тем самым портил не только взаимоотношения с Джихой, но и со всей командой. Кидже стало не по себе. Почему он себя так вел? Он же не хотел всего этого… не хотел, чтобы так вышло… Однако у Киджи не было человека, который стал бы ему столь же близок, как Джиха. Ссорились ли они или мирились, Киджа всегда чувствовал, что их связывает незримая родственная нить. За то время, что они — разношерстная группа подростков — скитались по миру, эта связь только крепла. Киджа привык к постоянному присутствию Джихи рядом. Привык делить с ним кров и еду. Привык к тому, что в минуты печали тот шутками развеивал его уныние и тоску. Они стали почти братьями. Отчасти поэтому, Киджа и не предполагал такого исхода. Не предполагал, что Джиха может уйти из-за него. И не даст Кидже даже шанса что-нибудь изменить. — Это все? — глухо спросил Белый Дракон, чувствуя, будто из его легких разом вышибли воздух. Это больно, очень больно приянть, но Киджа даст Джихе шанс найти себя там, где… да где сочтет нужным. И не будет своим нытьем усугублять ситуацию, хотя грудь распирало от давящей боли. Джиха ничего не ответил и не изменился в лице. Он смотрел пристально, словно сокол, казалось, его взгляд проникал в душу. Киджа заправил серебристый локон за ухо и накрыл лоб ладонью, что придало ему совершенно несчастный вид. — Если это все… — Еще нет, — молниеносно его перебил Джиха. В этот момент он выглядел совершенно безумно. В следующую секунду Киджу с такой неистовой силой припечатало в дерево, что дезориентированный разум отключился из реальности. Вначале Белый Дракон даже не смог понять, что произошло, словно он был в своем теле лишь сторонним наблюдателем. Вот в секунду запястья Киджи лихо скручены над головой — в другую тот почувствовал тепло на губах. Прикосновение было незнакомым, влажным и теплым. А когда разум прояснился и он, наконец, понял, то был в шоке. Джиха прижимал его к дереву и целовал. «Я… сошел с ума?» — мгновенно Киджу захлестнул панический ужас. Изо всех сил он попытался вырваться из мертвой хватки, но вывернутые запястья заныли, и он потерпел неудачу. Протестующее мычание в чужие губы также не возымело эффекта. Он хотел попробовать высвободиться снова, но вдруг остановился. Джиху, целующего его, лихорадочно трясло. Его кожу от кончиков ушей до носа покрыл густой румянец. Должно быть, он собрал остатки мужества для того, чтобы решиться на подобное. Тонкие губы, оставаясь плотно сомкнутыми, касались его чувствительной кожи осторожно и ласково, дыхание невесомо скользило по щеке. Киджа еще толком не решил, что ему делать, когда мягкие губы внезапно стали агрессивными. Зубы не сжались, что позволило Джихе проникнуть в его рот. Внезапно Киджа лишился сил. Он чувствовал, что дышать стало труднее, и попытался отвернуться, но Зеленый Дракон, перехватив запястья, сжал подбородок свободной рукой, чтобы он не вырывался. Уже вскоре Белый Дракон почувствовал головокружение, и тогда Джиха припал к его нижней губе и с неохотой отстранился. Киджа судорожно глотал воздух, обессиленно привалившись в дереву на некоторое время. Вдруг стало ясно, как день, что все это время за маской отстраненности и напускной беззаботности скрывал Джиха. На Киджу словно ушат ледяной воды вылили. Что ему делать с этой правдой? Треск раздался совсем рядом, и, крупно вздрогнув, он вскинулся, повернувшись в сторону звука. От места удара по каре разошлись крупные трещины. Все еще нависая над ним, Джиха прижимался лбом к напряженному кулаку и тяжело дышал. Его тело мелко трясло, а лицо перекосилось от нахлынувших чувств. Киджа смог разобрать некоторые эмоции: неверие, досада, сожаление. Джиха чувствовал, что должен что-то сказать, но слова застревали в горле. Он пребывал в шоке от собственных действий. — Это не так, — наконец заговорил он, голос охрип от нахлынувших чувств. — Я не считал всех вас обузой. Никогда, — он взглянул другу — или теперь уже бывшему другу? — в глаза и вздохнул. — Прости меня. Раньше Зеленый Дракон сгорал от огня желания и чувства вины, которые расплавили остатки самоконтроля и затуманили рассудок. Он думал, что сможет сдержать свои эмоции, уйдет, если это потребуется. Но просто сломался, глядя в несчастное лицо Киджи. Его — вечно веселого, неугомонного и безрассудного — Киджи. Киджи, который, казалось, только распалял его своими капризами, острым языком и наивными детскими глазами. Теперь его необдуманный поступок вверг их в пучину непоправимого. Он все еще мог выгородиться, выставить себя при этом полным дураком. Но отречься от него — от правды, от чувств, которые долго вынашивал в себе, — Джиха не мог и не собирался. Не важно, как тяжело будет выслушивать проклятья из уст собрата, который, совершенно точно, будет в ярости. Он уже был наготове вернуть на лицо нахальную маску. Киджа действительно хотел на Джиху разозлиться, просто не смог, будучи слишком раздавленным тяжестью осознания и стыдом. Чересчур серьезным казался Джиха в этот момент. На Белого Дракона накатила дикая усталость и сожаление. Поэтому, пытаясь выровнять дыхание, он просто спросил: — За что именно ты извиняешься?.. за то, что наврал?.. или за то, что… И прервался на полуфразе, не в силах озвучить свою мысль до конца. Кончиками пальцев он коснулся горячих губ. Это был его первый поцелуй… Ответом стал еле различимый шепот: «За все прости…»