♦ ♦ ♦
Обеденный перерыв, яркое солнце, что совсем не греет, и парень у окна. Чешет затылок, рассекая свои пышные белые волосы тонкими пальцами, что-то бормочет себе под нос и постоянно то поднимает, то опускает объектив камеры. – Какого чёрта... – раздражён, не столь потому, что камера, кажется, сломалась, сколько потому, что вновь звонил отец и напоминал тому, что он позор семьи и пора уже думать о будущем. – Блять! Чуть не уронил дорогую технику из своих рук, когда громко без стука открылась дверь. Благо камера мягко приземлилась на бордовое худи парня, крепко держась за его шею на марочных ремешках. – Хоби, сколько можно тебе повторять! – даже не оборачивается внезапному гостю, продолжает ремонтировать излюбленную вещь. – Прости-прости, Agust D, – последние слова, пародируя, растягивает и усмехается. Друг всегда входил без стука в маленькую студию. А ещё, только в этой обители называл того не по имени, а по псевдониму. Он обожал эту комнатку, она хоть и была площадью метр на метр, но очень уж уютной, ведь он помогал другу её обставлять и заполнять всякими нужными вещичками. Например, этот кожаный диван, на который он уже успел приземлить свою пятую точку. Вообще всё здесь покупалось за деньги блондина, но идеи служили красноволосому. Ещё маленький столик напротив дивана и та тумба, по правую руку Хосока. Он вообще возомнил себя гением, когда за свои же деньги купил портативную плиту на две конфорки. Гордо поставил её на ту тумбу и велел блондину готовить рамён только на ней, а не голодать из-за работы. «На газу, как домашняя, и не спорь со мной!». Вообще... Юнги нравилось готовить, вот только об этом никто и никогда не должен узнать. А около двери расположился галлон с водой – всё для комфортного длительного пребывания, без нужды возвращаться домой или в ближайший магазин. – Что делаешь? Сломалась? – без интереса любопытствует и поворачивается, закидывает ноги на подлокотник дивана, руки за голову, и ложится, планируя полностью расслабить тело после изнурительной тренировки. Парень у окна угукнул и поднял камеру к окну, «прицеливаясь». Щелчок. Поворот объектива и второй щелчок. Смотрит на маленький экран и оценивает качество. Находит в окне ту фигуру, что косвенно отпечаталась на снимке. Наблюдает, как какой-то парень, одетый в чёрный фартук соседнего кафе, присел на корточки и поглаживал маленькое пушистое чудо. Собой он загородил угольно-чёрного котика от холодного мартовского ветра. Ветер же всей своей невидимой силой пробирается сквозь брюки и рубашку спасителя, заставляя того пожалеть, что вышел на улицу в чём было. – Вообще-то у меня встреча сейчас будет. Парень опускает камеру на её законное место, на полку возле окна, и садится за высокое офисное кресло. Слышится характерный звук, когда джинсы парня соприкасаются с кожаным сиденьем. Да, в этой студии всё было по лучшему разряду и в лучшем качестве. Ведь тут он находился куда дольше, чем в своей квартире в совершенно другом районе города. Эта вся профессиональная дорогостоящая аппаратура давно отбила своё и приносила уже чистую прибыль молодым парням. Agust D работал с RM. Они создавали музыку и писали текст, вместе занимались аранжировкой и вообще создавали потрясные хиты кей-попа. Два стука в дверь. – Здравствуйте. Входит вышеупомянутый RM – Ким Намджун и их старые клиенты. Менеджер и продюсер какой-то ранее неизвестной компании. Хосок поднимается с дивана и любезно предоставляет гостям своё место. Те присаживаются. – Наш заказ готов? – вежливо спрашивает менеджер. – Конечно, – жестом руки приглашает гостей к аппаратуре, где блистает множество мониторов и всякой техники, кнопочек, лампочек. Намджун интересовался музыкой не меньше Юнги и попутно привязывал ему любовь к рифмовке. Так, теперь ещё одной привычкой блондина стало постоянно соединять созвучные строки и слова. Блондин гордился тем, что знаком с таким выдающимся рэпером и сам старался стать таким же, а может и лучше. Юнги только сегодня утром закончил с музыкой, а потому не до конца был уверен, понравится ли заказчикам их песня. Вообще у него всегда мандраж перед показом, потому что на вкус и цвет... То, что может нравиться ему, может не понравиться другим. И ему придётся переделывать во второй, третий, пятидесятый раз, чтоб заполучить денежку за свою работу. Точнее, за их работу. RM копошился над созданием песни не меньше, а потому вознаграждение делили поровну. Продюсер снимает наушники с головы, и довольная ухмылка не остаётся незамеченной от глаз менеджера. – Нам подходит, хорошо постарались, – по очереди пожимает руки парням, так по-деловому. А после и сам продюсер соизволил повторить рукопожатия и пересчитать подготовленную наличку, о которой они договаривались две недели назад. Носить при себе такие деньги утруждало, но нужно было шифроваться любыми методами, чтобы никто не спалил, что великие компании покупают песни у малоизвестных композиторов. И только Хосок, который всё время наблюдал за представившейся картиной, закатывает глаза. Ещё бы не понравилось. Именно благодаря этим двум талантам они зарабатывают такие бабки, которыми сейчас оплачивают очередной шедевр. Обычно парни работают куда оперативнее, чем сейчас, но учебный год уже начался, а потому сидение на парах немного да отвлекало от работы. Господин Мин был высокопоставленным человеком, а потому требовал этого и от своих сыновей. Старший сын выучился и уже работал заграницей по профессии. А вот Юнги всячески выпускал коготки и зубки, когда дело касалось обучения в частном университете Ёнсе. Он не хотел идти по стопам отца и становиться прокурором. В детстве полюбил музыку и до сих пор не представляет своей жизни без неё. Сначала классика и фортепиано под пальцами, а потом хип-хоп и рэп в наушниках. Потому и отношения с отцом натянутые, словно не красная нить родства их связывает, а острая леска. И словно по острию лезвия ходит, когда пытается доказать, что музыка не мешает сосредоточиться на учёбе. Подальше от своей учёбы выкупил кабинет на другом этаже университета искусства. Кабинет давно не использовался, а потому много сил не пришлось прикладывать, чтобы уговорить арендовать его. Сделал ремонт и поселился в нём уже на два года. Тут же познакомился с Хосоком и Намджуном. И когда второй присоединился к Юнги, то работа уже процветала и кипела, принося тройной доход. А Хоби был просто задорным парнем, человек-надежда всей нации, который всё время пропадал в танцзале и часто бесил блондина своим оптимизмом и лучезарной улыбкой. Ходячий позитив. А ещё он так гаденько нравоучал ребят при любой оплошности, раздувая из проблемной мухи катастрофического слона. – Вам хорошо спится? – с сарказмом спрашивает парень, допивая первую бутылку соджу. Ставит её на стол и поочерёдно поглядывает то на Джуна, что рядом с ним сидит на диване, то на Юнги, что крутится на своём кресле. Последний отталкивается носком подошвы от пола и продолжает наматывать круги креслом, прикрывая глаза. Пил он редко, не то чтобы не хотел, просто в их семье не заведено, и большой любви к высоким градусам он никогда не испытывал. – В смысле? А тебе? – RM непонимающе смотрит на него и тоже интересуется чужой бессонницей. – Ой, не начинай переводить стрелы, я про то, чем вы занимаетесь. Хосок подбирает со стола свой сотовый и что-то вбивает в поисковую строку. Включает видео на полный экран и разворачивает к парням телефон. После десяти секунд понимает, что Юнги так и не откроет в любопытстве своих глаз, потому полностью разворачивает экран к Намджуну. На видео, которому от силы больше двух дней, даёт интервью группа распрекрасных девиц, все как одна модельной внешности. Улыбаются, показывают эгьё и хвастаются своими успехами в развлекательной индустрии. Хоби аж чуть не пыхтит, когда одна из мемберов, теперь уже известна всей Южной Корее, рассказывает, как ей тяжело было писать музыку. Вторая мотает головой, поддакивает и рассказывает, что на текст песни её подтолкнула большая любовь к их фанатам, которых тогда ещё по сути-то и не было. Их продюсер благодарит всех поклонников за любовь к его новому творению из восьми девчушек, не забывая упомянуть, что те до седьмого пота старались создать их дебютный хит таким, каким он получился. И то, что песня неделю стояла в первой строчке разных музыкальных чартов, заслуга только его очень талантливых детишек. – Могу поспорить, что и хореографию этим выскочкам поставили, – красноволосый не унимался, его просто бомбило. – Всё честно, – подаёт свой хриплый голос парень и открывает глаза, переставая крутиться. – Им хороший товар, нам хорошие деньги, – вторит Намджун. – Но ведь они присваивают ваш талант, а сами только под фанеру и поют! Намджун тоже допивает свою бутылку алкоголя и потягивается, вытягивая затекшие руки и ноги: – Хосок, а что ты хотел? Чтобы они гробили свою репутацию? – смешок. – Это которые уже по счёту? Вам никогда не было обидно? – Хосок взгрустнул, будто он вместе с парнями помогал той группе девиц и дело хоть как-то касалось его самого. В ответ игнор, в работе не было места личным эмоциям и тем более каким-то там обидам. Юнги взял свою не открытую бутылку соджу и спрятал к другим, которые хранились в тумбе на всякий, весёлый и не очень, день. Пить ему сегодня совершенно не хотелось. Пройдясь около окна, задержал свой взгляд. Опять тот парень, что и неделю назад, около чёрного входа кафе, опять рядом с котом. Юнги прищурил глаза и высматривал, что тот собрался делать дальше. Кот был взрослым котёнком, и вообще кошечкой. Он это знал, потому как наблюдал за взрослением животного. На животике кошки было белое пятно, а глазки зелёного цвета, а ещё она очень любила человеческие ласки, это он тоже знал из практики. Частенько, когда вспоминал, и когда было время, он спускался и звал кису, кормил её специально купленным хорошим кормом. Юнги любил собак, но этот котёнок заставил его сердце трепетать, когда холодной снежной зимой впервые подошел к парню и приветственно мяукнул, отвлекая его от выкуривания сигареты. С Юнги никто первым не старался поговорить или подружиться, потому что он дарил всем свой нелюдимый взгляд и фразы были полны яда, приправленного матами. Так уж он с детства защищался от псевдо-друзей, что вертелись рядом ради денег его отца. А потом вошло в привычку, как-то само собой. Или просто характер противный, кто знает? Тот незнакомый парень разворачивает пакет и вытряхивает в свои руки кафешную еду, протягивает кошке, и та, принюхиваясь, проглатывает не жуя. Очень голодная. Мин вспоминает, что давно не кормил её, и мысленно благодарит того парня. – Ладно, пойду домой. Утром загляну ещё, ты же тут будешь, как всегда? – Хосок поднимается и у зеркала поправляет свои волосы. –Угу. – Я тоже тогда пойду, – Намджун покидает нагретое место и похлопывает блондина по плечу, без всяких церемоний прощания уходит, закрывая за собой дверь. – Кстати, – вспоминает Хосок, – у нас намечается приветственное мероприятие, для зелёных первокурсников. Покажем, какой у нас классный универ, и все дела. Я там буду выступать, ты же придёшь поддержать меня? – нависает на плечах блондина и заглядывает в лицо, улыбка от уха к уху и миленько хлопает глазками. Легонький тычок локтём под рёбра, и приставучий парень вмиг отлетает со своими вопросами. – Обойдёшься, – улыбается и поворачивается спиной к окну, прислоняется поясницей к подоконнику, руки скрещивает на груди. – Лучший на своём потоке уж точно справится без моей поддержки. – В следующую пятницу, в четыре, буду ждать! – на весёлой ноте выкрикивает последние слова и шмыгает за дверь, догоняя уже на первом этаже Джуна. Такой комплимент от холодного Agust D его радовал, ведь тот всё ещё не признавал в нём своего друга. Выглядывает в окно и, больше не увидев там того незнакомца, оборачивается, понимая, что ему нужен кофе. Новый заказ и новые бессонные ночи ещё впереди. Пора работать. А утром ехать на пары. Всё по-старому. Как же надоело.3
17 октября 2018 г. в 12:37
Вы умеете рисовать? Нет-нет, не спешите отвечать. Только вдумайтесь, что значит рисовать? Брать в руки кисть, окунать в краску и на полотне выводить что-то красивое? Или же вместо кисти может быть карандаш, самый обычный, который есть у каждого школьника, и графитом царапать лист бумаги? А может быть вам больше по душе баллончиком брызгать по облупившимся стенам, где-то в не самом хорошем районе города, так, просто, чтобы скрасить серую жизнь бедолаг, которые тут проживают?
Каждый умеет рисовать. Вот взять даже обычную шариковую ручку, напишите своё имя, а лучше — имя вашей любви, чтобы вы прониклись этой идеей и буквы приобретали не только смысл, но и красоту написанного. Ах, ещё сердечко не забудьте сбоку, вы же любите этого человека. Что вы видите? Разве ваше маленькое, — а может и большое, у кого какая любовь, — сердечко не является доказательством, что вы умеете рисовать?
В литературе художником называют человека, который создаёт произведения изобразительного искусства красками, карандашом, пишет картины и всякое такое.
Это не совсем так, я вам скажу. Вот к примеру, художник слова – талантливый писатель. Его красками являются буквы, слова, целые фразы, поэмы, тома. Художник сцены – талантливый режиссёр, актёр. Он сам себе является краской, которая меняет цвет, тон и полутон, как только ему заблагорассудится.
Как уже можно понять, тем самым полотном может стать не только белый лист. Это и стены, и лица для визажистов, и ткань для модельера, создающего платье, и все мы – зрители какого-то представления.
А есть ещё одни художники, о них мы часто забываем. Художники по небу. Представителем такого направления можем стать все мы. А красками нам будут служить фейерверки. Да, вы не ошиблись! Эта маленькая штучка пиротехники радует глаз любому ребёнку, да что там, даже взрослые зачастую откладывают свои дела и бегут к окну посмотреть на небо в тот момент, когда художник по небу разводит свои краски, раз за разом выводя всё новые рисунки. Не верите в магию? Тогда просто подожгите фитиль или дёрните изделие за хвост и ожидайте чудо.
На пляже Кванан сегодня собралось немало художников по небу. А их зрителей в разы больше, все в ожидании чуда. Вся Южная Корея знала, что если вы хотите куда-то съездить в октябре отдохнуть, то следует покупать билет на поезд в Пусан.
Этот пляж неплохо характеризирует сам город, открывает традиционные прибережные виды, белый песок и вода. Красиво! Корейцы когда-то подумали, что здесь неплохо было бы устроить что-то грандиозное, чтобы туристы точно захотели сюда приехать и вернуться ещё не раз. И международный фестиваль фейерверков подходит для этой роли лучше всего.
Запуск огненного шоу уже должен был вот-вот начаться, и все собравшиеся были в предвкушении. Вечерняя атмосфера, что тут царила, так и манила всех к морю. Здесь можно было заметить школьников самых разных возрастов, малых деток, взрослых, старичков, что всё ещё не надоели друг другу за полстолетия и держатся за руки, парочек с колясками их желанных деток.
Ещё с самого раннего утра некоторые семьи покинули свой дом, чтобы подобраться к пляжу поближе, купить билет на мост, который в ночное время загорится огнями, и в совокупности с красками в небе, вы получите эстетическое удовольствие. Некоторые были местными, а потому пришли, только когда октябрьское солнце начало садиться.
– Мам, пап, я уже не хочу, слишком сладко, – милый пятилетний мальчик размахивает во все стороны длинной палочкой, на которой остались остатки сладкой ваты, а с маленьких пальчиков правой руки продолжает слизывать вязкий сахар.
Мать только рассмеялась на сие чудо и погладила по волосам, отцу же пришлось забрать сладость и доесть те мизерные остатки, что ребёнок ну никак не мог съесть.
– Уже холодает, надень кепочку, чтобы ушки не простыли, – щебетала женщина своему первенцу, вытягивая из своей сумки головной убор синего цвета с жёлтой звездой в центре.
– Любимый, я отойду в уборную, скоро буду, – сказала она уже своему мужу и кивнула головой вдаль, как бы показывая, куда будет держать путь.
– Хорошо, не задерживайся, уже скоро начнётся, – высокий мужчина чуть наклонился и поцеловал в щёку жену, после чего принялся помогать сыну надевать кепку.
Недалеко от этой семьи стояла другая пара. Красивый статный мужчина, в дорогом костюме классического чёрного цвета и кроя, свойственному моде двухтысячного года. Он нежно обнял за плечо свою молодую жену-красавицу, которая периодически поглаживала свой живот. Макияж в стиле смоки-айс, волосы завиты в крупные кудри и вечернее платье, которое было подобрано специально для беременной на последних месяцах.
– Тут так красиво! – улыбалась молодая красавица, рассматривая вечернее море. - Давай сюда и на следующий год приедем?
– Только уже с дочерью, – мужчина опустил глаза на выпирающий живот любимой, – и сыновьями, – поспешно добавил, когда жена уже нахмурилась, потому что любимый муж чуть не забыл про своих старших детей, которых из-за учёбы в школе пришлось оставить дома в другом городе.
Семейную идиллию прервал маленький мальчик в синей кепочке. Он подбежал к мужчине и легонько ухватил того за руку, чтобы тот обратил на него внимание.
– Дядя, я тоже хочу с вами поиграть! – крикнул мальчик, пытаясь перекричать толпу людей, что уже вопила и готовилась к первому фейерверку, который через минуту должен полететь в небо.
– Что? – мужчина совсем не понял, что чужой ребенок требует от него.
– Поиграть хочешь? Давай, во что будем играть? – беременная заулыбалась сильнее обычного и погладила мальчика по голове.
– В стрелялки с тем дядей, – ребёнок обернулся, чтобы показать своим новым знакомым рукой куда-то вдаль.
Меж ограждений возле деревьев, он увидел там какого-то взрослого, лицо которого скрывала медицинская маска, на голове капюшон чёрной толстовки, а в руках он держал любимую «игрушку» мальчика, которая была направлена на эту пару. И казалось, его там никто не мог разглядеть, потому что внимание всех присутствующих сейчас было направлено на праздник фейерверков. Никто не заметил, кроме любопытного малыша, который выглядывал свою мать, что уже должна была вернуться к ним с отцом.
Прогремел выстрел пиротехники, и толпа любителей хлеба и зрелищ заорала. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то снимал огоньки в небе на новинки техники – камеры, а кто-то закричал от боли. Пуля задела живую плоть и запнулась в песок, задев только одну жертву, не ту, которая была её целью. Женщина взвыла и левой рукой впопыхах схватилась за плечо своей правой руки, приостанавливая кровь, что начала пачкать своими красками бежевый рукав платья. Мужчина, на секунду поддавшись панике и страхе за жену, упал на колени к жене, у которой от внезапной боли подкосились ноги. Крик мальчика и беременной потонул в возгласах радующейся толпы, когда салюты продолжали появляться в небе. А мужчина, который на всех ногах бежал к своему ребёнку, что почему-то исчез из его поля зрения всего минуту назад, пытался забрать своё дитя из центра кровавых действий. Появившись не вовремя, принял на себя второй металлический снаряд, что вонзился в его живот, и он упал на своего сына, придавливая того к песку.
Конечно, кровавое зрелище не осталось без внимания, и праздник был бесповоротно испорчен для всех пусанцев. Злоумышленнику хотелось бы раствориться в толпе незамеченным, и ему удаётся смешаться и раствориться в таком огромного количестве отдыхающих. Не всё пошло по плану, но продолжить ему помешали какие-то смельчаки без мозгов, которые набросились вдогонку за вооруженным преступником.
Первый выстрел был точным, но рука слегка дрогнула, когда единовременно запустили фейерверк в небо.
Мужчина в солидном костюме помог отодвинуть от ребёнка его отца. Он приглядывал сразу за двумя раненными – своей любимой женой, которую постигла истерика и паника одновременно, и незнакомого, который принял пулю вместо него.
– Чимин, успокойся, всё будет хорошо, – отец заботливо гладит по спине сына, пытаясь бороться со своим телом, которое уже дрожит, и силы стремительно покидают его руки. – Найди маму... – пытается выровнять свой внезапно охрипший голос, но самого себя уже не слышит из-за рёва своего ребёнка.