♦ ♦ ♦
Друзьям не пришлось долго искать высоченное здание, так как его было видно из окна кабинета психологии в их вузе. Вот только вход находился с противоположной стороны, и им всё же пришлось обходить парочку зданий, чтобы добрести к назначенному месту. Чимин уже принимался твердить «мы не туда пошли, там разве не перекрыли на ремонт?», но Хосок уже кучу раз там побывал и тем путём шёл. Юнги с Намджуном должны уже быть на месте, для сбора компании не хватало только этих двоих танцоров. Вообще, Пак счастлив вот так вот проводить время, потому что был ужасно коммуникабельным и обожал заводить новых друзей. Чимин присвистнул, когда они вышли ко входу здания, и сдержал себя, когда Хосок нажал на кнопочку «16» в лифте. Спереди бизнес-центр выглядел впечатляюще, а холл даже консервативно. По словам друга тут находились офисы многих ведомых компаний Сеула и всей Южной Кореи. И лакомый кусочек территории себе откусил Юнги со своей студией звукозаписи. А ещё красноволосый отвечал на слишком надоедливые и личные вопросы Пака о том, что, к примеру, Ким Намджун не платит за аренду и не платил никогда, потому что в своё время Юнги очень хотел заполучить его как андеграудного рэпера, потому и согласился на такое условие. А ещё, потому что Намджун, как и они, – обычный студент из обычной семьи, а для Юнги деньги никогда проблемой не были. – С новосельем! Намджун впустил парней внутрь и поблагодарил, принимая из их рук пакеты с разными бутылочками алкоголя. Хосок подошел к Юнги, что трудился сейчас над каким-то треком, и насмешливо поставил мини-букетик на полку. Без воды цветы долго не протянут, но это никого сейчас не волнует. – Это ещё что такое? – он снимает наушники и с подозрением смотрит на единственный представитель флоры в этом душном офисе. Солнце палило нещадно. – Цветы на новоселье, ну, обычай такой, – якобы объясняет ему Хоби. Юнги крутанулся на кресле и поздоровался с Чимином, что сейчас вытягивал закуски на стол, ведь намечалось мини-пати в честь нового места двух юных композиторов. – А не мало ли пойла? – Вы что, не купили только то, что мы принесли? – возмутился Хосок и запустил пальцы в свои свежеокрашенные волосы, почёсывая затылок от жары. Шестнадцатый этаж – это вам не второй. – Юнги не пьёт, а я спешил, – Намджун с непривычки взглянул на часы в мониторе ноутбука, – позже сходим, купим ещё. Маленькая стрелка на циферблате настенных часов покрутилась уже дважды, показывая десять вечера. А это значит, что парни долго обсуждали, спорили, разглядывали студию и слушали музыку, но всё ещё сидели трезвыми. Непорядок. А ещё кое-кто постоянно залипал в своём телефоне, пару раз полностью проигнорировав разговор парней, а иногда и вопросы в свою сторону. – Покажи, что там у тебя? Никак отлипнуть не можешь, – нудит Хоби и пытается заглянуть в маленький сенсорный экран друга. Чимин что-то дощёлкал и так же молниеносно перевернул телефон экраном вниз, прижимая к своей ноге. Парни сидели и выпивали, младшие – соджу; Намджун сначала пиво, а потом решил сделать болтушку – пиво, разбавленное соджу. Видимо, познал прелесть взрослой жизни. И только один трезвенник сидел на своём престоле и изредка потягивал колу. А когда ты один из всей компании не пьёшь, то знаешь, какими бывают тупые разговоры пьяных. И чем больше человек навеселе – тем его оказия зашкварнее. – Да с девчонкой одной переписываюсь, – Пак начинает стойко, а потом смущённо перед парнями опускает глаза и улыбается. – Ну-ка, с этого момента поподробней, – Хосок закинул одну ногу на диван, садясь на неё и поддерживая рукой, пока вторая свисала с мягкой мебели. Повернулся к парню, пытаясь выяснить абсолютно всё. – Ну, – замялся, думая с чего начать, и вообще стоит ли, – мы с ней дважды пересекались на фотосессии, когда я ещё снимался для сезонной моды весной и летом. И тут, значит, прихожу на другой кастинг и вижу знакомое лицо. Я её запомнил, потому что она очень красивая, – ещё раз смущённо улыбнулся, – но мы не были знакомы. Она тоже пришла на пробы, как и я, там вроде парный фотосет должен быть. Джун поставил свою болтушку на стол и подпёр рукой подбородок в ожидании кулстори. Хосок только оукнул и бровями заиграл, а Юнги нахмурился и сузил глаза. Тем временем парень продолжает: – Мы с ней познакомились и обменялись аккаунтами. На второй день она мне написала в чат, и вот так мы начали общаться... Рассказ прервал звук телефона, она ответила ему. Хосок сразу завыл, успев прочитать ответ девушки, и радостно орёт: – Она его позвала на свидание! – У кого-то назревает секс? – Намджун тычет младшего в бок и хитро улыбается, а Чимин только машет руками и отнекивается, говорит, что не знает, согласится ли пойти вообще. Медленно, но верно краснеет. Какой тут секс, он вообще в таком плане ещё о ней не думал. Мин вальяжно поднялся со своего насиженного места и двумя пальцами подхватил ещё не открытую бутылку пива, которая вообще была его коллеги. Открывает и делает глоток, под пристальным взглядом двоих давних знакомых. Садится на место и бросает нечитаемый взгляд на самого младшего. – Ты пьешь? – чуть ли не наперебой спрашивают те. А телефон опять пищит, привлекая к себе внимание. Чимин уже строчит «я подумаю», и Хосок толкает его в плечо. – Ты чего, в смысле подумаешь? Соглашайся. Сам говорил, что она красотка. – Есть её фотки? – спрашивает Джун. – Могу с фотосессии показать, она захотела селфи, – уже скрыл окошко чата и ищет фотографии в галерее меню, – и скинула их мне, вот. Разворачивает экран к парням и незамедлительно слышит одобрительные возгласы: «ваа, какая улыбка», «милая, я бы с ней замутил» и следом вопрос «она выше тебя?». Хосок от души поржал, потому что не раз подкалывал друга. Родственная душа Чонгука, ей Богу. А Намджун напомнил Хоби, что у него вообще-то есть девушка, а с этой пусть мутит Чимин. Юнги как-то быстро пьёт не своё пиво, а потом решает тоже взглянуть на источник всех бед. Каким бы отчуждённым он не хотел сейчас показаться – непричастным и ни в чём незаинтересованным, но кого он будет обманывать? Ему любопытно как эта выглядит. Но лишь на долю секунды взглянул на девушку, потому что его глаза остановились на искусственно белоснежной коже парня, что прижался к ней. Возможно из-за света ламп фотостудии, или Чимин наложил фильтр, это неважно, – его глаза с агрессивным макияжем и пухлые губы в бальзаме очень выделяются на фоне алебастровой кожи. И взгляд серьёзно-игривый. Он что, тренировался так смотреть? Миновы мысли перебивает до жути нелепая фраза Хосока: – Вы же с ней в третий раз столкнулись, да? – Чимин кивнул. – Говорят, если незнакомого человека встретить трижды, то он твоя судьба. – Да какая нахуй судьба, это всё сказки для маленьких девочек, – наконец подаёт свой голосок Юнги и хмыкает, садясь обратно. Тремя глотками допивает пиво и прячет пустую бутылку к другим. Когда раздаётся звон стекла – Хосок фальшиво кашляет, сверля Юнги подозрительным взглядом, а тот будто ничего и не замечает. – Шуга прав, это просто стечение обстоятельств, так не бывает. – Шуга? – Намджун удивлённо переспросил. Наверное, послышалось. – Ты сказал Шуга? Наш суровый и дерзкий Agust D – сахарный? – Хоби спрашивает, а затем вместе с Джуном прыскает со смеху. Чимин мельком глядит на виновника уморительного прозвища и закусывает губу, чтобы самому не рассмеяться. Всё-таки, это именно он его так прозвал, только забыл, что другим этого знать не положено. Потому что произошло бы то, что, собственно, и произошло. А злить и так вечно злого парня и окунать лицом в лужицу позора перед его друзьями не планировалось. – Дебилы, блять. Юнги вообще не обидно, но какого хуя они так ржут? Пусть задавятся нахуй. Пак Чимин прилюдно опустил его. Пизда тебе, парень, лучше прячься. Агрессивно поднимается, тянется к ящичку стола и достаёт пачку сигарет, сразу же опуская её обратно. Намджун следил за его действиями, и, отсмеявшись, спросил: – Закончились? Мы сейчас пойдём в магазин. – Нет, – Юнги подошёл к вешалке и вытянул из куртки чупа-чупс, невозмутимо открыл его и сунул в рот. Чимин на его действия растянулся в широкой довольной улыбке, ведь это могло бы значить многое. – Бросил. – Ничего себе! Ради нашего Чимина? – шутит Хосок, вспоминая, как Пак ненавидит табачный дым. – Конечно! – на шутку отвечает тем же, но в глаза Чимину нарочно не смотрит. Это ведь сарказм. Сарказм, ясно?! Юнги не помнит, зачем и в какой именно день перестал пополнять свои ящики этой вредной дрянью, а начал покупать всякие леденцы и распихивать их по разным уголкам и карманам. Выпивка слишком рано закончилась, хоть это было предсказуемо, и парни собрались за новой порцией раздражителя печени. Чимин тоже с ними собирался, но Юнги его отмазал: «да он пьян, даже до магазина не дойдёт». Отчасти это было правдой, потому что Чимин, напомним, малолетний алкаш. Пьёт редко, но метко. И от соджу его разносит моментально. А ещё от непривычки разнесло и самого Мина. Пиво не пиво, но в голову дало из-за духоты в помещении. Первое время Чимин сидит в своём виртуальном мирке, общаясь с той девушкой, а потом откладывает телефон и решает заговорить с парнем, что сидит к нему спиной и занимается ерундой за рабочим местом. – Хён, ты же записываешь собственную музыку, да? Я могу послушать? Шуга, немного поразмыслив, усаживает парня на своё место, водит компьютерной мышкой, тыкает, клацает и надевает парню наушники на голову. Включил свой последний трек, где только он зачитывает рэп. Эта композиция ему особенно нравится, поэтому надеется, что и парень заценит. Чимин слушает уже минуту, пальцами в такт бьёт себе по коленке, ещё через минуту решает закрыть глаза, то ли от усталости, то ли от классного звучания шепелявого грубого голоса под дерзкую музыку. А Юнги стоит рядом и позволяет себе рассматривать парня во все глаза. – И что же с тобой не так, Пак Чимин? Постоянно маячишь перед моими глазами, заставляешь обращать на себя внимание. Весь такой из себя миловидный, со смазливым личиком, глаза вечно подкрашиваешь, пфф. И губы твои... задрал кусать их. Ну нахуя ты влез в мою жизнь, мелкий? Фанател бы себе дальше, не зная тебя настоящего. Вместо того, чтоб работать – рассматриваю твои фотки. Это ненормально, хватит гулять в моей голове, задрал. Жил себе двадцать три года, беды не знал, с девчонками мутил изредка, и тут на тебе – Пак, суканахуй, Чимин... – Ты что-то сказал? – Чимин замечает, как двигаются губы парня, и снимает наушники, в которых ничего не было слышно из-за песни. – Спросил, как тебе? – Очень круто! Правда, классно, мне очень-очень понравилось. Ты талантище! – искренне улыбается и ещё поднимает два больших пальчика вверх в доказательство своих слов. Дверь открывается и парни, о чём-то разговаривая, заходят внутрь. Туса продолжается. Вечер обещает похмельное утро, но разве это сейчас важно, когда Намжун купил коньяк? Коньяк, Ватсон! Ещё так пальчиком пригрозил, чтобы каждая живая душа в этой студии опробовала этот божественный напиток, иначе он обидится. Парни на прогулке до магазина немного протрезвели, но это поправимо. Чимин на всякий случай пишет себе напоминание в мобильном, что у него завтра свидание в пять вечера. Хосок тут же советует, какие цветы купить, а Намджун – какие презервативы. И всё по новой.♦ ♦ ♦
В комнате мрак, на дворе ночь, а он просыпается от неприятного жужжащего звука около уха. Привычка на ночь выключать звук на сотовом не спасает от неприятной вибрации гаджета о прикроватную тумбу. Он только недавно лёг спать, и мозг требовал забыть реальность и вернуться обратно в другой мир – мир снов. Через пару секунд, а на самом деле пять минут, трель вибрации вдалбывается в барабанные перепонки парня с ещё большим издевательством. Он горько вздыхает, переворачивается на другой бок, лицом подальше от надоедливого абонента, но через минуту опять над ним глумятся. Нервно подрывается, поднимая корпус вертикально, и с остервенением хватает телефон и смотрит что там. Точнее пытается посмотреть, потому что глаза нещадно болят и слезятся, он лёг спать всего-то почти два часа назад. Шуга: «Хочу кофе. 132-3 Итхэвон-донг, Йонсан-гу, ночной клуб Soap Seoul». Шуга: «Если сейчас не придёшь, вернёшь долг до единой воны». Шуга: «Жду». Чимин: «Вообще-то сейчас ночь, если ты не в курсе. А я очень хочу спать. Завтра». Глубокая ночь! Находится в ночном клубе, к которому придётся брать такси, и не может себе кофе заказать?! Придурок. Нам утром на пары, понедельник – день тяжёлый, а он по клубам шастает, ещё и меня достаёт. Шуга: «Сейчас же», «Пришёл», «Ко мне», «Быстро». Мысленно материт всех и вся, но таки вызывает такси и идёт мыться. На скорую руку напялил то, что попалось: тот новый персиковый свитер, потому что ночью в футболке не походишь; узкие синие джинсы в потёртостях и старые кроссовки. Взял деньги, телефон и притормозил у зеркала. Глаза сонные, на щеке вмятина от подушки и волосы в разные стороны. Расчесался и поспешил в подъехавшую машину. На месте и купит ему кофе, сразу десять кружек, и заставит выпить все и сразу. Чтоб знал чиминов гнев. А когда приезжает, просит таксиста подождать и созванивается с Юнги, тот даже отвечает и наводит шатена на точный маршрут. Парень сидит на бетоне недалеко от клуба, опирается спиной о стену, одна нога свободно лежит, а вторая согнутая, на ней же и рука. Свет фонаря освещает часть улицы, но лицо парня в тени. Мятная чёлка поднята со лба и спрятана под кепкой, что надета задом наперёд. Ноги обтянуты кожаными штанами. По дизайнерскому пошиву подобрана и кожаная куртка, под ней серая майка, а руки увешаны кучей браслетов и колец. Чимин недовольно подходит к парню, а после срывается на бег, падая на колени и руками хватая того за подбородок. Разглядывает красоту. А тот парень не скрывает свою победную, кажется даже злобную, ухмылку. На уголках губ запеклась кровь, рассечённая бровь. Переносица, подбородок слева и левая скула в двух местах; все костяшки правой руки, которая лежала на ноге – всё в ссадинах, царапинах и порезах. Чимин о чём-то спрашивает его и тормошит за плечи, думая, что тот пьян и не соображает ничего. – Ты пришёл, – тихо смеётся Юнги и не собирается прерывать зрительный контакт. – Поднимайся, можешь идти? Или залезай мне на спину, – мельтешится. – Нееет, – тянет и для пущей уверенности мотает головой, – я рад, что ты пришёл. Парни подъезжают по незнакомому для Чимина адресу, и он помогает Шуге подняться на его этаж и попасть в квартиру. Если бы не эта ситуация, то Пак бы даже оценил интерьер. Но вместо этого усаживает хозяина квартиры на диван, по указаниям идёт в ванную и приносит оттуда аптечку. Присел меж его раздвинутых ног и размазывает по ранкам лечебную охлаждающую мазь, одну ссадину за другой. Попутно заваливает парня вопросами, с кем он дрался, зачем дрался, почему именно Чимина позвал и всё в этом роде. Любопытно до ужаса. А ещё Пак слишком проникся этим инцидентом и ласково поговаривает «потерпи немного», «сильно болит?», «ещё чуть-чуть» и дует на ранки, как маленькому ребенку. Трогает, касается, щупает, поглаживает и без конца беспокоится за изувеченного Мин Юнги. А у того миллиарды мыслей, и он даже не пил сегодня. Молчит и позволяет с собой делать, что Пак захочет. А Чимин многого и не хочет, это задевает. У Шуги уже почти крышу срывает. Желает большего, жаждет чего-нибудь, горит желанием весь вечер. – Как прошло твоё свидание? – смотря в глаза, спрашивает у Чимина. – Нормально, – Шуга на это только фыркнул. Младший сейчас такой домашний, как родной, растрёпанный и сонный. Без макияжа довольно милый, и кожа лица идеально ровная. Зачем только красится? А этот свитер с огромным вырезом, что почти сползает с одного худого плеча, открывая доступ к сомнительным мыслям. Наверное, тот ему большой, или он специально такой размер купил, любит ведь обращать на себя внимание. Шуга концентрирует взгляд на шее и ключицах, хочет пальцами потрогать кожу, узнать какая она на ощупь. Зажмуривает глаза, чтобы мысли утихомирить. Не плохо бы и нервы охладить. Поднимает взгляд выше и сглатывает вязкую слюну во рту, кусает щеку изнутри, сдерживается. Шатен указательным пальцем размазывает мазь по лопнувшей губе парня напротив и не догадывается, как сейчас он своими действиями щекочет больную открытую ранку и гордость Мин Юнги. А сам Чимин невольно вспоминает, как однажды втихаря от матери замазывал ссадины младшему брату, когда тот с кем-то подрался. Паков аромат тела. Его тихое дыхание. Он так близко. Хватит ли одного раза, чтобы для себя, наконец, уяснить «да» или «нет»? Чимин, ни о чём не думая, от волнения прикусывает нижнюю губу и этого достаточно, чтобы Шуга наклонился к лицу парня, убирая чужую руку со своего лица. И поцеловал его. Девственно, робко и с опаской, что Пак ему сейчас вмажет за это. Просто ткнулся губами в его губы. А Пак и вмазал бы, если бы сейчас не пребывал в лёгком шоке. Его руку слабо сжимают и на бездействие начинают неуверенно двигать губами. Чимин замирает, дышать становится тяжело, чужое дыхание обдаёт жаром его кожу выше губ. В следующий миг ощущает лёгкое касание чужих ресниц на своих щеках. Юнги закрыл глаза и сейчас целует его? Но Пак даже не смеет реагировать. И нужно ли? Мин вновь издевается? Мстит за прозвище? Или как это понимать? Шатен легонько откидывается назад, разрывая поцелуй и, наконец, вдыхает воздух в лёгкие, потому что почему-то задержал дыхание. Это слишком. Юнги со своими шутками переходит все границы. С секунду смотрит в приоткрытые глаза Юнги и потом смущённо опускает свои в пол. Мазь отпечаталась на его губах и неприятно холодит кожу. Щёки адски горят, аж до боли. Поднимается с пола и под тяжёлым взглядом мятноволосого молча и медленно выходит из квартиры, едва не оседая на пол в лифте.