♦ ♦ ♦
С самого малолетства парень жаждал попасть в один единственный парк развлечений и постоянно докучал этим родителям. Его мольбы не были ими услышаны. После смерти отца, когда брат уже подрос, он и его подговорил, и тогда они уже вдвоём надоедали матери со своим «хотим в Lotte World». И главной проблемой было то, что они живут в Пусане, а парк этот в Сеуле. Интерес разжигал ещё тот факт, что парк был занесён в книгу рекордов Гиннеса. По мнению парнишек, это означало то, что там охренительно-офигенски-здорово, и им обязательно нужно там побывать. И сейчас вроде бы уже нет преград для своей маленькой детской мечты – он-то в Сеуле! Мать может спокойно выдохнуть, потому что Чимин терроризирует уже другие уши. Хосок на просьбы погулять там один-единственный-разочек постоянно прикрывается фразами по типу «мне некогда, соревнования на носу» или «денег нет, ты видел их цены?» – Давай на Чхусок сходим, вся Корея отдыхает, ты не посмеешь мне сказать, что тебе некогда! – Я там был уже дважды: в детстве и в пятнадцать лет. Ты думаешь, мне сейчас будет в прикол там играться? Чимин, позови кого-то другого, я реально на мели. Парни сейчас находились дома в обычный вечер среды и разговаривали по телефону, потому что Чимин разобрался с учёбой, и ему от скуки захотелось с кем-то поговорить. Хоть он и был общительным, но почему-то больше ни с кем так хорошо не сдружился, как с Хоби. Точнее, настолько, что бы этот человек терпел его детские прихоти. – Кстати, – Чимин слышит, как друг чем-то захрустел, предположительно чипсами, – Юнги спрашивал, чем ты будешь заниматься в это воскресенье. Я ему сказал, что ничем интересным, кроме дрочки... – Ты что сдурел?! С какого хрена ты ему так сказал? – у Пака аж уши загорелись, а друг с той стороны ржёт, как лошадь. – Хосок, ты серьёзно ему это сказал? Ну мля, идиота кусок! – Да успокойся ты! Вот умора, не могу с тебя, – друг вновь начинает хрустеть, видимо отдышался. – Ты чего так вскипел? Шуток не понимаешь. А если серьёзно, это странно, что он такое спрашивал у меня, а не напрямую. Вы там помирились уже? Что между вами вообще творилось? – Мы и не ругались, ничего не творилось, опять придумываешь. – А уши-то горят. – Всё, иду спать. Чтоб тебе кошмар приснился! – Хосок опять начинает смеяться, его забавило, когда Пак обижался, потому что обиды были не настоящими и быстро остывали. Не давая ему и шанса на последнее слово, он сбросил трубку. Признаться честно, парень очень ждал этих выходных. Он не знает, что будет, но пятой точкой чуял, что что-то обязательно случится. Ведь он помнил днём и ночью – Юнги упомянул его имя с этим днём недели. Неужели позвонит? И не успел Чимин об этом, в который раз, подумать, стоя за столом и нарезая овощи на завтрак, как позвонил Юнги и с ходу спросил: – Занят? – И тебе привет... Нет, а что? – немного возмущало то, что они вроде как всё решили, но блондин по старинке позволяет себе неуважительно обращаться. – Готовься, я в три заеду за тобой. И гудки. И торнадо в голове Чимина. И предвкушение чего-то. А ещё радость, смущение, раздражение, удивление и непонимание, к чему именно готовиться. И вот он уже стоит в метре от знакомых колёс и разглядывает его. Шуга, как всегда, с иголочки, и равнодушный взгляд. Наверное, этот парень перед всеми такой – вроде что-то делает для тебя, но всё с таким лицом, будто «не обольщайся, тебе показалось». И вот именно эта черта раздражала Пака до скрежета зубов. Этот парень даже сейчас сосёт чупа-чупс, как тут не обольщаться и думать, что всё лишь померещилось? В полной тишине подходит, тянет руку к лицу парня и замечает его удивление, после чего вытягивает леденец изо рта и кладёт его в свой рот. Совсем не брезгливо, целовались ведь, тут всего-то обмен слюнями. Зато какой спектр эмоций на чужом лице! Попытка не рассмеяться стоит больших усилий, не хотелось испортить этим разыгранный спектакль. – Ну, куда мы? – По привычке усаживается на своё место, застёгивает шлем и обнимает севшего следом парня за торс. – Увидишь, тебе понравится. И хоть ехать им пришлось немногим меньше часа, Паку не надоедало держаться за Мина, даже когда уже поясница начала неприятно тянуть от статичного положения. Кажется, Юнги даже выдохнул спокойнее, когда чужие руки сползли с его торса. Эмоции младшего были непередаваемыми, когда он понял, куда его привезли. Он был готов хоть всю жизнь кофе носить этому парню в знак благодарности ещё и за предстоящее море развлечение. Уж тем более, когда все сегодняшние расходы были на другом, тот сразу так и сказал «ни в чём себе не отказывай, у меня сегодня хорошее настроение». Вот только он не всегда составлял компанию младшему. По мнению Юнги, Чимин слишком ограниченный: никаких тебе страшных, высоких и пугающих аттракционов. Скудный выбор строился в основном на подростковых развлечениях, да даже школьники шли туда, куда Пак боялся посмотреть лишний раз. Юнги это порядком надоело, сам пришёл сюда за развлечениями и был неприятно поражен тем, что им придётся развлекаться или по отдельности, или кто-то сегодня будет в слезах: Чимин – от страха, а Юнги – от потраченного впустую времени его дорогостоящего выходного. Пришлось всё брать в свои руки и уговаривать парня хотя бы пару раз прокатиться на высоких аттракционах. Шантажировать его не хотелось, поэтому пришлось согласиться на желания и уступки. Расплатой за колесо обозрения был сладкий десерт, что Шуге «непременно понравится, ещё захочешь», а за высокую башню, что поднимет вас на сотни метров вверх и резко опустит вниз – одно желание, которое Чимин «придумаю позже». После паковых криков, воплей и нытья, что страшно, у Мина в ушах гул стоит. Желает только где-то отсидеться полчасика, перед тем, как сделать второй заход на игровую зону. Наверное, не стоит напоминать, что парк просто огроменный, поэтому рекомендуемое минимальное время посещения – три часа. А они здесь уже больше трёх часов. Ноги болят, хочется покоя и кофе. Юнги давно так много не ходил и не напрягался. Пак быстро потянул полудохлого парня в фастфуд Lotteria, чтобы долго в очереди не стоять – обогнали несколько предположительных посетителей. – Вот этот буду, – Мин ткнул указательный палец в вычищенную до блеска витрину с десертами, – вроде немного шоколада, крема и прочего, мне подходит. Доволен? – Нет, Юнги! Поверь, он не вкусный, я пробовал раньше, там одни сухофрукты, будто какой-то фитнес-батончик ешь, а не торт. Парень стоял на своём, как и Чимин, который лез с советами гурмана, куда не просят. Позади них была парочка, девушка писклявым голоском вторила своему парню, что она ради одного тортика пришла сюда и надеется, что никто раньше неё его не купит, потому что остался последний кусочек. Как раз тот лакомый кусочек, на который нацелился Мин. И хоть ещё не Чхусок, но посетителей сегодня в парке довольно много, а холодные десерты раскупаются так же быстро, как и горячие пирожки. Парней от подслушивания вырывает голос кассира, который просит озвучить их заказ. Когда Пак заканчивает свою речь, Юнги начинает со стаканчика американо и заканчивает лимонным пирогом с апельсиновой цедрой. За столом на вопрос Пака «ты вроде как другой хотел, почему выбрал этот?» отвечает сухое «передумал» и утыкается в свой приторно сладкий кремовый заказ. А Чимину остаётся только хмыкать на догадки о переменчивых вкусах парня. Их забава продолжалась уже без режущих по глазам лучей солнца, отчего температура заметно упала и заставила парней ненадолго укрыться в тире, в секторе для лучников. Тут-то у Шуги руки развязаны, и он показывает все свои навыки стрелка. И единственным его воздыхателем остаётся младший, который даже не знает, как правильно держать этот самый лук. Поэтому чуть ли не с открытым ртом наблюдает, как его сегодняшний спутник раз за разом попадает в десятку. Однажды парню удаётся даже пустить стрелу в X-зону, заставляя восхищаться собой, получает одинокие аплодисменты и ахи-вздохи сбоку. Юнги изначально даже приходит по вкусу инициатива научить того стрелять, но внезапная близость парней дрожью в руках проходится по Чимину, а следом цепной реакцией – спёртое дыхание Шуги. Никак не получалось у ученика нормально зафиксировать лук и натянуть тетиву. В этот момент Мин прекратил всякие попытки и вновь настроился на обычное общение. Но младший всё равно вышел из тира слегка потерянным и со спутанными мыслями. – Не снимай его никогда. Шуга сегодня определённо его решил добить, произнося эти слова, отчего Чимину пришлось чуть наклониться, чтобы услышать, что тот говорит. А после – пожалеть, что вообще пришёл в этот парк. Потому что Чимин просто подолгу смотрел на этот браслет у туристической лавки, а Юнги отчего-то решил купить пару таких аксессуаров и сразу же один надел на себя, а второй нацепил на запястье Паку. И смотрел так, что даже если бы Пак захотел отшутиться, у него бы просто слова в горле застряли. А шутить не хотелось. Но стоило, потому что миновы глаза были насмешливые. Позволял даже такую фамильярность, потому что любопытно к чему это приведёт. Незаметно трёт подушечками пальцев кожаный браслет и кусает губы изнутри, чтоб улыбку не выдавить. Весь день с Шугой такой нелепо-сокровенный, хочется спрятать секретом и никому не рассказывать об этой прогулке. В памяти обоих только и остаются случайные взгляды и то тепло чужой кожи, когда при ходьбе руками сталкивались. Судьба – пакостница, переплетает судьбы своих марионеток красной нитью и только насмехается, смотря, как те пытаются выпутаться из неё. Потому что так нельзя. Грешно. Но хочется рискнуть. И если весёлые, но уставшие прохожие сейчас лицезреют двух самых обычных друзей, то парням удалось обмануть весь мир. А значит, игра стоит свеч. – Чимин, у тебя ведь день рождения скоро? Спокойной ночи.14
8 ноября 2018 г. в 12:40
Время близилось к обеденному перерыву, солнце стояло в зените и пекло слишком даже для конца августа. Парни как обычно работали в студии. Заказчика, которому был нужен сингл для нового альбома, можно смело назвать постоянным клиентом, так как он не из маленького агентства, и его подопечных нельзя было просто пересчитать на пальцах рук и ног.
– Представь, он ещё хотел на бэке использовать робота, говорил, мол, что-то новое, надо рискнуть и бла-бла, сначала даже не слушал меня. Я с ними не могу, они заставляют меня ненавидеть своё дело. – Намджун расслабленно валяется на диване и играется в телефоне.
– Ты серьёзно? – Юнги закатил глаза, не хватало ещё рук к потолку поднять для полной эпичности картины. – Я надеюсь, тебе удалось его отговорить? Сейчас бы в двадцать первом веке использовать вокодер, ей-богу! Им действительно нравятся мёртвые голоса?
– Если бы он не был нашим постоянным, честное слово, послал бы его куда подальше. Я могу понять, чтобы поднять припев на пол тона, но потом ещё ноты растягивать? Хуже делают своему же артисту. Он потом выйдет на сцену и в живую это вытянуть не сможет. И опять к нам придут с претензиями, что мы опозорили их айдола.
– Как же, дыхалки ноль, голоса нет, слуха нет. А требований – выше крыши. – Юнги развернулся к экранам мониторов и открыл программу, которая творит чудеса с музыкой. – Попытаюсь что-то им слепить, – после «угу» за спиной, накинул наушники и погрузился в работу.
Намджун добрых полчаса валялся на спине, и тело уже начинало от неудобной мебели побаливать то тут, то там. В дверь постучали и тут же вошли. Джун улыбнулся и поздоровался с Чимином. Тот не выглядел приветливо и свирепым взглядом буравил спину мятноволосого.
– Пожалуйста, выйди ненадолго. – Намджун удивился внезапной не то просьбе, не то приказу.
– Не знаю, что у вас там произошло, но имей в виду, что после вашего разговора, нам с ним ещё работать до конца дня, – он похлопал Пака по плечу и мягко улыбнулся. – Ну, я пошёл, надо что-нибудь нам купить перекусить.
После тихого хлопка двери парень ещё долго стоял позади Юнги и собирался с мыслями, точнее, он пытался контролировать ту бурю, что таилась внутри него ещё со вчерашнего вечера. Он тогда хотел позвонить Шуге и расспросить обо всём, может, даже грубо высказать своё недовольство. Но девушка никак не шла с ним на контакт до самого полудня, его злоба достигла пика, и он, никого не предупредив, прогулял последнюю пару, чтобы ворваться сюда и набить лицо этому поганцу, который сначала целует без разрешения, а потом из-под носа уводит чужую девушку. Верный способ успокоиться, ведь тут точно должно быть какое-то логичное объяснение, это глубокое дыхание и счёт от десяти до нуля.
Десять, девять, восемь, семь, шесть...
– Я уже есть хочу, сходишь... – Юнги от неожиданности не договаривает свою просьбу, ведь в комнате оказывается вовсе не Намджун, а потом снимает наушники и подходит ближе к Чимину. Мин был уверен, что он придёт, но не думал, что так рано. Вскидывает брови, мол, зачем ты тут, и показушно скрещивает руки на груди.
...пять, четыре, три, два, один...
Глубоко тянет воздух и настраивается на мирное решение конфликта, после уверенно монотонно произносит:
– Почему вчера моя девушка посреди свидания уехала с тобой?
– Твоя девушка? – Кривит губы в ухмылке. – Она вчера даже не стала сопротивляться, когда я ей предложил уехать со мной. Наивный.
...ноль.
Выдыхает весь накопившийся воздух из груди, что так нещадно опаляет лёгкие, сжимает кулаки до побеления и, больше не сомневаясь, подносит руку да замахивается. Маленький Пак Чимин никогда в детстве не дрался, не потому что в действительности был хлюпиком, как его обзывали старшие мальчишки, а потому что свято верил в силу слова. Но это был маленький Пак Чимин. Теперь же его жизнь заставила повзрослеть и только так реагировать на пинки и подножки взрослой жизни. Что ж, не впервые.
Блондин просчитал такой исход, в данной ситуации он может читать его эмоции и действия, как открытую книгу. И даже радуется чужой вспыльчивости, потому что может сразу же перехватить чужой кулак и вместе со второй рукой завести его за спину парня. Разворачивает, толкает Чимина спиной к рабочему столу, заставляя пятой точкой упереться в угол поверхности. Когда парень начинает сопротивляться и делать попытки вырваться из хватки, Юнги остаётся только сильнее сжать чужие запястья уже обеими руками и поудобней устроиться между его ног.
– Твоя, так сказать, девушка разводит парней и взрослых мужиков на деньги, – из-за близкого расстояния приходится понизить голос почти до шёпота. – У неё таких Пак Чиминов штук двадцать, и всем, как одному, признаётся в любви. А потом говорит, что случилась какая-то беда и ей срочно нужно много денег. По словам ею обманутых жертв, её мать попадает в аварию, и ей приходится занимать несколько миллионов у своего горячо любимого парня. После чего сразу же исчезает из поля зрения и везде кидает в чёрный список. И ищи ветра в поле. А доказательств нет. Ты же, небось, как-то обмолвился, что у тебя недавно кредитка крупно пополнилась, – замечает, как злая чиминова пелена сменяется открытым удивлением. Хмыкает. – Я долго думал, почему она нацелилась на тебя, но теперь вижу, что прав...
– Я понял, отпусти! И где доказательства? У меня такое ощущение, что мы сейчас о разных девушках говорим. – Брыкается и всё время отводит глаза от зрительного контакта.
– О, я тебе обязательно покажу её взрослые фотки с самыми разными мужиками на закрытом аккаунте. Она ведь тебе больше не писала, да? – Ощущает, как чужое дыхание тяжелеет. – После нескольких тысяч вон, без вопросов пообещала больше тебя не тревожить.
Парень заметно начинает грустить, видимо, постепенно въезжает в смысл аферы, на которую так наивно попался, до конца пытаясь не разрушать тот светлый образ девушки, которая ещё вчера, смущаясь, шептала ему, что для неё это тоже первые отношения. Но он собственными глазами видел, как она сбежала с их свидания, даже не попытавшись что-то правдоподобно соврать. И правда не перезвонила. Не отвечала и даже кинула его везде в чёрный список перед тем, как он сорвался сюда. Верить словам Юнги слишком больно, ему не хочется верить. Но его никто и не спросил, просто вылил факты на голову, словно помои. А тут уже делай, что хочешь, всё равно стоишь в них. Ни вытереться, ни помыться. Стоит только принять и разочароваться в отношениях, в девушках и в самом себе.
– Чимин, – обращается к нему, увидев мрачность в пустых глазах, – не доверяй всецело людям. Ты слишком добрый, и все этим пользуются.
– Отпусти, – шепчет совсем тихо.
– Не отпущу, я очень боюсь, что ты снова попытаешь меня побить, – с сарказмом. – Прости, мне следовало сразу обо всё рассказать, как только узнал. Но что-то мне подсказывало, что ты словам просто так не поверишь, поэтому пришлось показывать наглядно. Эй, Чимин, посмотри на меня.
Юнги показалось, что тот вот-вот разревётся, так как всё время прятал глаза, и белки поблёскивали изредка. Но Чимина просто начала смущать та поза, в которой они стоят. Слишком близко и слишком плотно. Их бёдра почти соприкасаются, и Чимин может поклясться всем, на чём мир стоит, что Юнги изредка поглаживает его по запястьям за спиной.
– А то что, опять меня поцелуешь? – Очень тихо, всё ещё смотрит вниз, где ткань их джинс соприкасается друг с другом. После этих слов кончики собственных ушей загорелись. Зачем говорить то, что самого смущает?
– Только если ты позволишь. – Атмосфера вокруг парней резко сменилась на какую-то загадочно-томительную.
Мин медленно прижимается всё ближе, а Пак спиной прогибается всё дальше, всё ещё неприятно упираясь в угол стола. Уже начинают болеть руки. Юнги немного нависает над чужим телом, и их горячее дыхание переплетается в тех мизерных сантиметрах, что их отделяют. Чимин впервые поднимает глаза и пугается. В зрачках напротив оголённое желание. И готовность.
Поджимает губы и отворачивает голову, в эту же секунду слышит неприкрытый огорчённый вздох около своего уха. Его руки отпускают и отступают, после чего Пак постыдно убегает из студии. От ворот поворот. Он не сомневался, что Чимин его продинамит. Но не ожидал, что сам будет млеть под его стеснительным взором.