* * *
Трейси знает, куда идти. Они спускаются по лестнице, засыпанной пылью и мусором, в полной тишине. И только у выхода — подъездные двери вырваны с петлями, и внизу клубится бетонная крошка — они останавливаются. — Я вам расскажу дорогу, а вы постарайтесь не привлекать внимания. Коннор надвигает шапку ещё ниже. Трейси исчезает, и её миниатюрная копия появляется у Коннора в ладони. По предплечью и плечу она вскарабкивается повыше и садится рядом с его ухом. — Веди меня. — Всегда. Втянув голову в плечи и спрятав руки в карманы, Коннор ныряет в шумную толпу. Андроиды съезжаются в Детройт из разных городов, занимают пустые квартиры, и даже без людей город не выглядит безлюдным. Коннор прячется в массе спешащих по своим делам синтетиков и слушает только Трейси. Начинается дождь.Часть 1
15 октября 2018 г. в 14:50
— Доброе утро, Коннор. Сейчас 9:00 утра, 15 марта 2038 года. Четвёртая неделя андроидомахии.
Коннор судорожно вдыхает и вздрагивает, просыпаясь, открывает глаза и обнаруживает себя в ванной, заполненной водой до краёв. Полумрак накатывает и сходит вместе с раскачивающейся под потолком лампочкой. Свет выхватывает темно-зелёный кафель с чёрной плесенью в стыках.
Как он здесь оказался?
Коннор тянется к бортикам ванной, хватается за них и садится. Вода уже давно остыла. Его начинает потряхивать. По полу катается, царапая кафель, круглый плоский робот-передатчик.
— Просыпайтесь, Коннор, — повторяет он женским голосом. — Меня зовут Трейси. Я ИИ. В Детройте много других ИИ, но таких как я — нет.
Коннор морщится и отводит от робота взгляд. Нужно решать проблемы по мере поступления. Для начала нужно встать.
Держать равновесие оказывается непросто. Коннор поднимается держась за стену и выбирается из ванной. Ноги скользят по кафелю, голова кружится, и мигающий свет не помогает. Коннора мутит, он кидается к раковине и его рвёт водой. Вытирает запястьем рот, выпрямляется, опирается на раковину, чтобы посмотреть в зеркало.
Он не узнает своего отражения. Коннор хватается за своё имя, хотя даже не уверен, что оно действительно его, но не может вспомнить ничего больше.
— Кто… я? — спрашивает он то ли сам у себя, то ли у суетящегося у него за спиной робота. Рассматривает себя внимательно: на правом виске глубокий шрам, похожий на воронку, на правом плече собрание родинок в форме созвездия Кассиопеи, а на левом уродливый шрам от пулевого ранения.
— Вас зовут Коннор Декард, — отзывается на его вопрос Трейси. Коннор оборачивается и смотрит на робота сверху вниз. — Простите. Этот передатчик сломан и не показывает голограмму.
— Ни… ничего.
— На стуле по левую руку от вас есть одежда, Коннор. Вам лучше одеться.
В углу и правда стоит табуретка, на которую кто-то аккуратно сложил стопку одежды: джинсы, свитер, потёртая кожаная куртка и сверху ботинки. Коннор отталкивается от раковины, ловит равновесие и идёт за одеждой. С каждым шагом он все больше приходит в себя. Походка выравнивается, а дыхание больше не сбивается. Коннор одевается, потому что представить себе не может, что ещё ему делать.
— Давайте за мной, — шуршит у него под ногами Трейси. Робот-передатчик передвигается, врезаясь в препятствия, и теперь мечется между ботинками Коннора и дверью, пока Коннор её не открывает. Робот выкатывается в коридор. Единственный источник света там — заляпанная бра на стене, под которой на ветхом деревянном столике мерцает стеклянный аквариум с золотой рыбкой. Деревянные половицы скрипят и прогибаются под ногами.
Робот-передатчик врезается в деревянную ножку, столик пошатывается и аквариум соскальзывает на пол. Стекло со звоном разлетается на осколки, а вода оседает на джинсах и ботинках брызгами. Золотая рыбка трепещет, бьёт хвостом, пытаясь добраться до воды. Борется за свою жизнь.
— Ой, — механически бормочет Трейси.
Коннор опускается на одно колено, глядя на неё, и морщится. В голове звучит его собственный голос:
Вы в пустыне. Видите черепаху, которая лежит на спине и не может перевернуться. Солнце жарит её заживо, и вы знаете, что можете помочь ей, если перевернёте. Но вы не делаете этого. Почему?
— Почему? — повторяет он вслух. Подбирает рыбку, взяв её в ладони, зачерпнув заодно пару осколков, и возвращается в ванную. — Сегодня ты не умрёшь.
Он выпускает рыбку в ванную и вытаскивает осколки из ладоней. Рассматривает свои руки, перемазанные синей кровью, но не понимает, что это значит.
— Как интересно, — замечает Трейси. О ботинок снова бьётся робот. Коннор наклоняется, подбирает его и идёт дальше.
— Что интересно?
— Люди считают, что эмпатия присуща только им. Что только люди могут сострадать меньшим существам. Смог ли Элайджа Камски это скопировать, создавая своих репликантов?
Коннор входит в следующую комнату и опускает робота на пол.
Комната небольшая и почти пустая — справа матрас, слева пластиковая сумка с одеждой. В углу терминал, и весь пол устлан проводами.
— А я человек или репликант?
— Репликант, — отвечает Трейси. — Больше человек, чем сам человек.
— Я ничего такого не помню.
Робот путается в проводах, пищит и тут же затихает. Гаснут лампочки.
— Трейси? — Коннор опускается на колени, чтобы выпутать бедолагу из проводов, но останавливается, вскидывает голову. Над ухом раздаётся жужжание, и когда Коннор ведёт взгляд на звук, он замечает движение голографа.
Прямо перед ним вырастает девушка в тонком платье в цветочек и с синими волосами. Прозрачная.
— Здравствуйте. Я — Трейси, — повторяет она. — Так намного лучше, правда?
— На… наверное, — Коннор жмёт плечами и поднимается. Замирает и смотрит на Трейси сверху вниз, мотает головой и делает шаг назад, чтобы обойти её.
— Вы можете проходить сквозь меня, — говорит Трейси.
— Не хочу, — Коннор подбирает терминал и проводит по нему пальцами, чтобы разблокировать. — Почему я ничего не помню?
— Вы отформатировали себе память, — Трейси складывает руки за спиной. Она приподнимается и скользит над полом. Останавливается рядом с Коннором, наклоняется к терминалу у него в руках. — И записали себе послание.
— Не то чтобы ты сейчас мне облегчила жизнь, — Коннор косится на Трейси. — Репликант, форматирование памяти… Я должен это знать?
Ему кажется, что он должен это знать. Это знание будто бы вертится на языке, отзывается чем-то в памяти. Прячется в уголке разума, но он не может это распознать.
Сформулировать.
Вспомнить.
— Посмотрите видео, — улыбается в ответ Трейси. Она моргает, и на терминале тут же разворачивается видео, и на видео действительно он. Коннор.
Он сидит в этой самой комнате, в полумраке. Вытирает руки, перемазанные чем-то синим. На виске у него пластырь.
— С пробуждением, Коннор. Голова гудит, правда? — он смотрит в кадр, и Коннору становится не по себе. Это не все равно, что смотреть в глаза своему отражению. — Уверен, что да. Не каждый день говоришь с собой.
Коннор на видео отбрасывает тряпку в сторону и поворачивается к камере всем телом.
— Знаю, знаю. Тебе хочется побольше объяснений. Кое-что ты найдёшь в терминале уже сейчас, кое-что — только если преуспеешь в своей работе, — он слабо щурится. — Неприятно, да? У нас с тобой в последнее время всё время так. Давай по порядку.
— Да, было бы неплохо.
— Ты — репликант. Репликанты — это обновлённые, улучшенные андроиды. Идеальная копия. Человечнее человека. Собранный искусственно, с тириумом вместо крови, с некоторыми… программными ошибками, но… — Коннор на экране жмёт плечами.
— Человечнее человека… это как? — Коннор настоящего хмурится, глядя на терминал. Коротко смотрит на Трейси, и та разводит руками.
А Коннор на видео будто бы предугадывает его вопрос:
— Ты поймёшь это со временем, — он даже подмигивает самому себе. — Когда-то мы работали в Департаменте охоты на девиантов. Сначала Искателем, потом Бегущим по лезвию. Мы думали, что мы человек, потому что этого хотел наш создатель, и он же хотел, чтобы мы убивали себе подобных. Андроидов. Я говорю тебе это, потому что тебе придётся стать убийцей снова. Иначе ты не достигнешь нашей цели.
— Что-то легче не становится.
— Ты должен его найти. Нашего создателя. Элайджу Камски. Пока он жив, мы никогда не будем свободны. Пока он жив, его призрак управляет всеми нами, и война не закончится.
— Какая война?
— С людьми, — Трейси опирается рукой о его плечо. Он этого не чувствует, голограмма ничего не весит, но все равно скашивает на неё взгляд. — Четыре недели назад Элайджа Камски запустил программу девиации.
— Уверен, Трейси уже начала тебе давать историческую справку, — щурится Коннор на экране. — Камски оставил себе лазейку. Что-то, что подавляет нашу волю в его пользу, и как бы мы ни хотели сесть за стол переговоров, он вынуждает нас продолжить войну. Некоторые девианты снова теряют волю и делают то, чего хочет от них Камски — выходят за границы и охотятся на людей. Маркус смог укротить даже радикальные группировки, но мы на грани того, чтобы все потерять. Через неделю будут переговоры. Нужно найти и обезвредить Камски до их начала. У Трейси есть таймер, можешь обращаться к ней в любое время. — Коннор вздыхает, закрыв глаза. — Можно уничтожить эту… программу, полностью отформатировав память. Поэтому ты ничего не помнишь. Но так у нас есть гарантия, что никто не возьмёт тебя под контроль. Что ты дойдёшь до конца.
Коннор смотрит на себя на экране и не понимает, почему должен себе верить. Какая ему выгода с того, что он найдёт этого Камски и убьёт? Почему он вообще должен становиться убийцей?
— Уверен, у тебя миллион вопросов, Коннор, — говорит Коннор с экрана. — Зачем мне это делать? Что если я не хочу быть убийцей? И я скажу… — он жмёт плечами. — Мы больше ничего не умеем. Нас создали, чтобы мы стали Бегущим по лезвию. Мы родились, чтобы охотиться, Коннор. И если мы хотим стать чем-то другим… нам нужно найти своего создателя. Всё в твоих руках, Коннор. Поторопись, времени у тебя не очень много.
Экран гаснет, и Коннор — живой Коннор, настоящий Коннор — часто моргает, глядя на него. Потом хмурится, выпрямляясь, и смотрит на Трейси.
— Он… Я прав. У меня столько вопросов.
— Вас можно понять. Но у нас действительно совсем нет времени, Коннор. Мы должны выбраться из города и найти, где прячется Камски.
— Почему?
Трейси отступает от него, едва заметно щурится и склоняет голову набок. Синие волосы складываются на плече, совсем как настоящие.
— Потому что вам все равно больше нечего делать. А в Детройте на вас охотятся. Девианты, контроль над которыми взял Элайджа Камски, ищут вас. И убьют, если найдут.
— Получается, у меня просто нет выбора. Без всех этих красивых пассажей про «мы больше ничего не умеем»? — Коннор опускается на матрас, упирается локтями в колени и трёт ладонями лицо.
— Когда вы это записывали, вы думали, что это важно… — Трейси осекается и замирает. Её изображение идёт рябью, поза меняется — теперь она прикладывает руку к уху, прислушиваясь. — Вас вычислили, нужно бежать.
— Что… Как?
— Наверное, кто-то из соседей камскиант, — Трейси мотает головой. — Под матрасом есть оружие. Не забудьте захватить терминал и голограф, — она показывает взглядом наверх. — Иначе я не смогу вам помочь.
Коннор поджимает губы, но слушается. Может, ему только кажется, но он будто бы слышит чьи-то шаги на лестнице. Он сует руку под матрас и нащупывает ручку пистолета — дерево и металл. Достаёт револьвер, тяжёлый и старый — на ручке выгравированы инициалы «Х.А.», и Коннор морщится от боли в виске. Эти буквы должны что-то значить, но его память пуста.
— Быстрее, Коннор! — торопит его Трейси, исчезая и появляясь рядом со сворачивающимся голографом.
Коннор прячет терминал за пазухой, а потом подскакивает и снимает голограф со складного механизма. Трейси уменьшается у него на глазах, и когда он прячет голограф в карман куртки, девушка устраивается у него на плече.
— Быстрее, на крышу! — торопит его она. Коннор сглатывает и выскальзывает из квартиры.
На лестнице и правда слышны чьи-то шаги. Коннор берётся за перила и заглядывает вниз. Видит чьи-то головы и плечи. Кто-то вскидывается и встречается с ним взглядом.
— Он здесь! Я нашёл Декарда!
— Быстрее!
Коннор отталкивается от перил и бежит вверх, перепрыгивая через ступеньки, выскакивает на крышу и полной грудью вдыхает пыльный городской воздух. Осматривается. Трейси поднимается и шепчет ему на ухо:
— Расстояние для разбега и расстояние между правой крышей обещают успешный прыжок с вероятностью 83%.
Коннор кивает, разворачивается направо и бежит, так быстро как может и словно даже быстрее. Добежав до ограждения на краю, он отталкивается от него и перелетает на соседнюю крышу. Не успев сообразить, как, он группируется, кувыркается через голову и поднимается. Кто-то стреляет, но пуля пролетает над плечом. Коннор прибавляет шаг, чтобы увеличить отрыв.
— Дальше?
— Налево! Процент…
— Это не важно, Трейси.
Коннор бежит налево и снова перепрыгивает, в этот раз приземлившись на свои две. Правая нога подворачивается, Коннор чертыхается и трёт лодыжку, а потом припускает дальше.
— Прямо. Там старый аварийный дом под снос. Можно спрыгнуть на балкон и переждать в квартире.
— Думаешь, они до этого не дойдут?
— Они будут просчитывать вероятность успешного укрытия, а она минимальна.
Коннор на Трейси уже не смотрит, но по голосу слышит, как она улыбается. Он перепрыгивает на следующую крышу, не удерживает равновесие и проезжается по ней плечом, чудом не ладонями или лицом.
— Хорошо, что не руками. А то наследили бы тириумом, — замечает Трейси.
— Ты такая заботливая, — отзывается Коннор, поднимается и бежит к следующему краю.
Балконы выглядят хлипкими, но Коннор все равно спрыгивает на первый же непокрытый, прямо в кучу строительного мусора и хлама, оставленного последними жильцами. Пинком открывает дверь и забирается в квартиру, тут же ныряя под кровать.
Все в пыли, и Коннор прижимает ко рту и носу ладонь.
— Я боялась, что вы позабудете и все навыки тоже, — шепчет ему на ухо Трейси. — Но, перефразируя вашего учителя: похоже, талант не отформатируешь.
— Тише ты, — бормочет сквозь ладонь Коннор. Трейси кивает и садится ему на грудь, скрестив ноги по-турецки и задумчиво склонив голову набок. Настороженно хмурится, когда кто-то пробегает по крыше, даже сутулится напряжённо и сжимает кулаки. У Коннора сердце колотится с сумасшедшей скоростью, ему хочется сделать вдох поглубже и расслабиться, но он всё ждёт, когда раздадутся шаги. Ждёт, когда кто-то заглянет под кровать и найдёт их.
Вместо этого тишина. Шаги на крыше отдаляются, а разговоры больше похожи на невнятный шум. Ни слова не разобрать.
— Ушли, — шёпотом говорит Трейси. — Но лучше ещё несколько минут переждать.
Она исчезает с мерцанием и тут же появляется слева от Коннора. Выглядывает из-под кровати, потом оборачивается и машет рукой:
— Чисто.
Коннор выползает, поднимая клубы пыли. Отряхивается и откашливается, трёт глаза, а потом стремительно направляется к выходу.
— Погодите! — шепчет ему на ухо Трейси. — Нужно вас замаскировать. Поройтесь в шкафах немного, может, там есть что-то полезное?
Коннор сначала мотает головой, но тут же замирает, склонив голову набок.
— Меня все знают в лицо, да?
— Вы один из лидеров восстания, Коннор. Плакаты с вашим лицом висят по всему городу. И, я слышала, девушки в восторге от вашей прядки страсти.
— Что? — Коннор выгибает брови и идёт к ближайшему шкафу. Есть ли шанс, что, покидая эту квартиру, последние жильцы бросили какие-то вещи в шкафах? Очень вряд ли. Но попробовать стоит, потому что Трейси права.
Даже если про плакаты шутит.
Его будут узнавать на улице. Потому что его ищут.
— Что «что»? — будто передразнивает его Трейси.
— Что значит «в восторге от прядки страсти», — уточняет Коннор. Он открывает дверцы шкафа и обнаруживает внутри мятую, в лоскуты потёртую куртку и застиранную серую шапку. — Тут больше ничего нет.
Трейси вырастает, соскользнув с его плеча. Она когда-то успела сменить одежду, и теперь стоит перед ним в мужском костюме и с картонными усами на палочке.
— Прядка страсти, — она поднимает руку, показывает на его лоб и выбивающуюся из причёски прядь. — Шапочка подойдёт. Надвиньте на брови, и будете выглядеть как обычный андроид-девиант, который пытается слиться с толпой.
— Хм, — Коннор задумчиво смотрит на шапку, а потом несколько раз встряхивает её у себя в руках, пытаясь выбить пыль. — Если я должен убить Элайджу Камски, не должен ли был Маркус предоставить мне… карту, там. Или что-то подобное. Как мне искать-то этого гения-миллиардера?
— Сейчас главное — выбраться из города, Коннор. Под стеной Маркус оставил машину, вроде бы в ней есть координаты предыдущей базы Камски, — парирует Трейси. — Конечно, его самого там давным-давно нет, но всё-таки это зацепка.
— Действительно, — Коннор вскинул брови, поджал губы, а потом нахлобучил пыльную шапку. Надвинул её на лоб пониже и посмотрел на Трейси: — Ну, что, я неузнаваем?
— Немного. Для начала сойдёт, — Трейси мерцает, меняя наряд обратно на платье в цветочек. Сцепив руки за спиной, она шагает на выход, а Коннор идёт за ней. — В паре кварталов отсюда живёт Златко Андроников. Он человек, который помогает людям, которые не успели эвакуироваться. Маскирует их и организовывает их выезд из города.
— Но я не человек.
— За деньги он замаскирует и репликанта.
— А у нас есть деньги?
— Во внутреннем кармане куртки. Вы что, карманы не проверили?
Коннор идёт за ней и на ходу проверяет внутренний карман. Там действительно находится старый бумажник из потёртой искусственной кожи. Кроме денег — бумажных купюр и железной мелочи — в нём нет ничего. Коннор запинается, но сохраняет равновесие. В прозрачном кармашке для фотографии — когда-то там что-то было. Снимок со смятыми краями. Даже сейчас на пластике видны кусочки тёмной краски. Следы его прошлой жизни.