Ты когда-нибудь мечтал?

      Наступил рассвет, и это означало только одно — я уже второй день вне дома. Да, я, правда, уже второй день брожу где-то, даже сама не зная, где. Я не обращала внимание на свой путь, из-за чего меня чуть дважды не сбили.       Я даже не могу представить, что будет дальше. Чувствую себя невероятно потерянной. Я не спала, не ела, не пила, а просто шла вперёд, не разбирая дороги.       Знаете, что? Если они обо мне не подумали, когда собирались отдавать, то почему я должна так мучиться?       Хотя кажется, что кто-то всё же думает, как найти меня. Как я это поняла? Я увидела вдалеке на дороге чёрную машину, похожую на авто того, кто приехал меня забирать два дня назад. Да, я была права. Это именно та Шевроле Импала 67-го года. Именно на ней приехал мой биологический отец, Сэм, и его брат, Дин, кажется.       Плевать. Главное, сейчас уйти куда-нибудь, чтобы меня не заметили.       Внезапно машина прибавила скорости и направилась сюда. Черт, кажется, они меня заметили, иначе сейчас не прыгали в салоне, как обезьяны. Хрен я сдамся, фашисты проклятые! У меня преимущество — с двух сторон лес. Бегу в тот что с права, там вроде бы деревьев побольше, легко затеряться.       Бегу, куда глаза глядят, и слышу голос Дина за спиной. Он отчётливо крикнул: «Куда эта малявка побежала? Сэмми, ты направо, а я налево», а дальше я не слушала и лишь бежала.       Так, кажется, впереди река, и похоже это моё спасение — она глубокая, судя по оврагу. Но вот беда моя надвигается с двух сторон, причём очень быстро. Бегают они значительно быстрее меня, но вот я почти у реки, осталось лишь туда спуститься. Плевать, если замёрзну, главное, что бы они потеряли меня.       Ну, вот что не делайте, а на свою задницу я запросто нахожу приключения. И этот раз не исключением: я споткнулась о пень, и мало того, что вывихнула себе ногу, так ещё и дала моим врагам знать, где я. До реки оставалось немного, и я кое-как до неё доковыляла.       Я спустилась в реку и залезла под овраг. Вода достигала шеи, что я считаю везением, поэтому я просто встала и слушала, куда направляется этот зоопарк. Я услышала, как они подошли к этой же реке и начали переговариваться.       — Куда она могла убежать? — по-видимому сказал Сэм.       — Я откуда знаю? Твоя дочь, ты должен знать. И вообще, из-за неё моя детка чуть не разбилась.       — Дин, ты знаешь, что может случиться, если я её не найду. Не хочу, чтобы она умерла. Я толком её не знаю, но всё равно корю себя, что тогда бросил Клэр, — послышался звук удара кулаком об дерево. Я вздрогнула от неожиданности, но меня больше поразило другое. — Не знаю, как ты, а я продолжу искать, чего бы мне это не стоило.       Что это значит? Я могу умереть? Но почему? Господи, за что мне все эти проблемы? Хотя такими темпами, я умру прямо в этой же реке под оврагом: вода холодная, будто я нахожусь в разгар зимы, посреди Северного Ледовитого океана. Думаю, что пора отсюда выбираться, но куда?       Они стояли долго, не издавая звуков. Тем временем, я со своей ногой застряла, создав себе новые проблемы. И спонсор сегодняшнего дня «Моя Задница»! Моя Задница — всегда найдёт приключения!       Моя нога застряла в небольшом яме, созданной из корней дерева, спускающихся к реке и переплетающихся по её дну. И тут началось самое интересное: началось сильное течение, и мне нужно было срочно вытаскивать ногу, пока течение её не сломало, или же я не захлебнулась. Я начала нырять под воду, пытаясь как-то вытащить ногу, но все попытки оказались счётными — у меня не было нужной силы.       Мне катастрофически не хватает воздуха, и я начинаю задыхаться. И вот перед глазами глюки: я уже не пытаюсь спастись, а просто вижу, будто везде огонь, и странный силуэт женщины, что повёрнута ко мне спиной. Теряя сознание, я думаю о Бальтазаре и Габриэле. И последнее, что вырывается из моих уст: «Конец».       Дальше лишь темнота: я отключилась.       Когда я пришла в себя, то была уже на берегу реки. Пока я выплёвывала воду, накопившуюся у меня в лёгких, Сэм судорожно хватался за свою голову, а Дин стоял в сторонке с нервным взглядом.       — Господи, ты как? Ты в порядке? Всё нормально? — начал спрашивать Сэм, который похоже был мокрым. Но меня интересовал один вопрос: как они меня нашли?       Я не могла встать, потому что у меня не было сил. Поэтому я развалилась на земле, думая о всех прелестях этого мира. Плевать, как он меня нашёл, за помощь отдельная благодарность.       Дин начал орать фразочки вроде: «какого чёрта?», «очешуеть с вами можно», «семейка, блин».       — Ты можешь заткнуться? Или тебе зашить рот? — язвительно спросила я.       — Дайте даме чупа-чупс! Ей рот занять нечем. О нет, давайте дадим ей насладиться моментом.       — Да, я хочу насладиться! А чупа-чупс себе в рот запихни, там уже давно ничего нормального не было.       — А ты встань, если сможешь, а потом зашей рот, ну или что ты там вякала на языке придурков?       — Странно, что ты не понял, мне этот дар достался от тебя! — я попыталась встать, но не выгорело. Нога болела так сильно, что мне показалось, она сломана.       — Хватит вам собачиться! Амилия, с тобой всё в порядке? Стой, стой, стой. Не вставай так резко. Я тебе помогу, — сказал отец и взял меня на руки. Я не против, но только сейчас.       У меня, кажись, правда, нога сломана, поэтому мне срочно нужно в больницу. Я засунула своё эго подальше. Мне сейчас даже плевать, как он меня назвал, и что это сделал именно он. Сейчас я благодарна, потому что он мне спас жизнь, но это не отменяет его казни после того, как мне полегчает.       Мы уже ехали в машине, а я лежала на заднем сидении с полузакрытыми глазами, и будто полумёртвая. На двух передних сиденьях — отец и дядя.       Оказалось, что водитель этой машины — Дин. Ну, у него не плохой вкус, признаю. Мы едем в мёртвой тишине, что мне очень даже нравится, но вот надо же это спокойствие кому-то прервать. Мой отец нарушил эту тишину.       — Амилия, извини меня.       — За что? — спросила я, а братья переглянулись друг с другом.       — Ты на меня не обижаешься?       — Ты не так понял вопрос, черт, — сказала я, прошипев от боли, — Но мне сейчас не до этого, если ты не заметил. У меня, наверное, перелом. Мы скоро приедем в больницу? — Я говорила на повышенных тонах, потому нога жутко болела, и кожа не ней отдавала синевой.       — Скоро, не визжи, как девчонка, — сказал Дин. Да уж, а он умеет поддержать.       — Я и есть девчонка, полоумный.       — Можно я задам лишь один вопрос? — прервал нашу «милейшую» беседу Сэм.       — Надеюсь, что он будет не таким идиотским, как все высказывания Дина. Задавай, — вновь шикнула я, схватившись на ногу, повыше того места, где болело.       — Зачем ты убегала от нас? — Блин. зря я надеялась, — пробормотала я, прикрыв глаза. — Давай после больницы поговорил, ладно? — воскликнула я, и моё лицо исказило гримасой боли.       — Дин, гони быстрее! Не видишь, что происходит?       «Бог услышал меня!» — подумала я, когда услышала эту фразу.       И вот спустя некоторое время, мы оказались в травмпункте. И там пока разбирались с моей ногой, постоянно меня спрашивали: «Что произошло? Как ты так умудрилась?». А я, понимая, что подставлять отца и дядю не лучший вариант, — всё-таки я хочу высказать ему всё в лицо, и послушать его оправдания, — я говорила, что мы с отцом и дядей гуляли возле реки, я упала в воду, и моя нога застряла, а папа меня спас. Частично, это было правдой. Какая-то жалость у меня проснулась к нему, но не путайте жалость с любовью. Любить можно кого-угодно, а вот жалеть чаще приходится имбицилов. Что хотите делайте, а я его ненавижу всем сердцем, но прошлого ведь не вернёшь, а забыть не получается.       Как медсёстры смотрели на отца похотливым взглядом, мне не понравилось. Я в один миг им обломала этот кайф. — Если бы не папа, мама меня могла бы и не увидеть сейчас, — в конце я добавила взгляд аля -"хрен вам, а не мой отец», и тогда уже все взгляды медсестёр были прикованы ко мне, только смотрели на меня они с какой-то злостью. В общем, мне наложили гипс, и сказали, чтобы я не вставала и лучше купить мне кресло-каталку, что, собственно, и сделали мои родственнички. И вот мы уже едем домой, или куда они меня там везут, а я думаю об одном:» Где был Бальт с Гейбом в этот момент? Неужели, я и, правда, им безразлична настолько, что они готовы дать мне умереть?».       Но кстати, стоп! Куда мы едем? Я решила не медлить с этим вопросом, вдруг они везут меня сжечь на костре или продать кому-то? А может, просто расчленят меня, и все мои части тела, найдут себе другое применение, кроме как быть вместе и работать? Да, да, да, фантазия у меня богата.       — Кстати, собственно, куда мы едем? — начала разговор я.       — Мы едем к Бобби, у нас есть дела ещё. Нужно кое-что у него спросить, — ответил Сэм, не смотря на меня, но зато уткнувшись в свой компьютер.       — Мы так не договаривались! — начала было бунтовать я, но капитан машины поднял крик.       — Нет, ну вы посмотрите на эту малявку! Мало того, что запачкала мне салон, так ещё и развыеживалась тут! Вы часом не подскажете, куда нам ехать, Леди! Вам же не хочется, что-то делать нормально. Обязательно надо бунтовать!       — Подскажу! Вези меня куда-нибудь поесть, да по-быстрее холоп, или твоя машина тащится только так медленно? Королева устала ждать, так и помереть можно.       — Это она не тебе детка, — начал разговаривать Дин с машиной, при этом поглаживая руль. — А тебе, «Королева», следовало бы язык за зубами держать, иначе я самолично зашью твой рот.       — Предлагаю сделать это сейчас, потом у тебя просто не будет шансов.       Мы сцепились с Дином в этой борьбе не на жизнь, а насмерть, но Сэм попытался разрулить это.       — Хватит. Давайте лучше, правда съездим, поедим? Я тоже голодный.       — Ну, хоть одна умная фраза за сегодня вылетела не только из моих уст! — воскликнула я.       Дин просто молча согласился с Сэмом, и мы поехали в ближайший фаст-фуд.       В общем, да, как вы понимаете, у меня напряжённые отношения с этой семьёй. И меня это устраивает, поверьте, так мне будет легче сбежать. А ещё мне хочется просто послушать Сэма. Это же какое оправдание надо иметь, что бы бросить беременную женщину, так ещё потом и не явиться? Наверное, годами придумывал.       Я, конечно, знаю, что они охотники на нечисть, но, по слухам, их отцу это не мешало. Знаете, да, мне больно когда при мне вспоминают мою погибшую мать. Для меня слово «мама», как красная тряпка, которая означает, что можно плакать, да плакать так, что бы затопить всю Америку. А сейчас мне больнее вдвойне, ведь у меня теперь не осталось никого. Я одна, не считая моего биологического отца и дяди, которым, собственно, я не верю.       Ну, вот мы и приехали к какой-то забегаловке. Дин пошёл заказывать еду, а Сэм довёз моё кресло к столу.       И вот мы сидим одни. Только я и Сэм.       — Ну, говори.       — Что говорить? — притворяется, что не знает, гад.       — Почему? Почему ты бросил маму? Почему потом не объявился? Почему только сейчас? Зачем я вам нужна? — в ответ он просто даёт мне два письма, которые я недоверчиво повертела в руках.       Прочитав их, у меня поменялось отношение к отцу, но я уже и не знаю, ненависть ли это? Вряд ли, но я не могу определить, как к нему теперь относиться.       — Ого, я не знала об этом. Прости.