Мои тени

      Вот эти папочки нужно положить сюда…       Тут — заклеить скотчем разорванный корешок, а здесь — целиком выкинуть в мусор. Швырнув в корзину истлевший от времени кусок картона, я не удержался и чихнул, вытирая выступившие слезы.       Взгляд упал на узкий подоконник, на котором ощетинился длинными колючками кривобокий кактус. Довольно большой горшок, в котором он рос, упирался в холодное стекло. На обшарпанном боку виднелась сделанная черным маркером надпись: «Луис». Глупо, но я подумал, что это его имя.       Сам Луис выглядел помятым и злым. Казалось, что его толстые белесые иголки грозят не только проржавевшим прутьям решетки за окном, но и всему миру. Я так и не понял, кто его притащил. И хотя толку от этого кактуса не было никакого, его появление немного оживило серую безликость бетонной коробки.       Включив компьютер, потыкал на папку, в которой, по идее, должны были храниться электронные дубликаты всех архивных дел.       Да уж…       Видимо, моему предшественнику не дано было познать компьютерной грамотности. Или он просто забил на свои обязанности. И если принимать во внимание горы пыльных бумажных стопок за стеной, то работы мне хватит до самых родов, и даже еще останется. Но вот уж чем, а работой меня не испугаешь. И не будет свободного времени думать о всяких глупостях, которые снятся по ночам.       Через три часа энтузиазм мой начал увядать, а к концу рабочего дня — так и вовсе пропал. За весь день ни один из альф и носа не показал, и я обрадовался, что сегодня пойду домой, как нормальный омега, без этого альфьего эскорта. Хотя было немного обидно, вроде пообещали одного не оставлять, а сами…       Тряхнув головой, отогнал дурацкие мысли и уставился в монитор. Работай, Юстас, тебе до них нет никакого дела. Да, спасибо, что помогли с переводом, что не разболтали на весь завод, что я беременный омега, а не бета, что отмыли весь срач, что тут находился. Но ты никогда и ни от кого не зависел, и всегда справлялся сам. Справишься и в этот раз. Работа есть, на оплату жилья денег тоже хватает, а дальше будет видно. Будешь решать проблемы по мере их поступления, так говорит папа.       Вспомнив о родителях, которые звонили совсем недавно и намекали, что желают видеть меня дома на рождественские праздники, я поморщился и тряхнул головой. Придется придумать очередную правдоподобную причину, чтобы этого не случилось. Впереди еще полтора месяца, но слишком расслабляться не следует, и запастись жизнеспособной легендой лучше загодя.       И кстати, неплохо бы Луиса полить.       Выбравшись из-за стола, я набрал воды и немного плеснул в горшок. Каменистая сухая поверхность, покрытая коркой соли, тут же впитала ее без остатка, и я плеснул еще. Интересно, кто же его принес?       — Юстас, ты домой не собираешься? — даже не постучав, Конрад ввалился внутрь, стряхивая с пальто подтаявшие снежинки, и бесцеремонно уселся на стол.       Следом за ним протопали еще трое, и вся четверка вопросительно уставилась на нашу с Луисом живописную пару.       — Для начала — добрый вечер, — пробурчал я недовольно, протискиваясь мимо Конрада и спотыкаясь об его вытянутые ноги.       Специально так сделал?       Чтобы вовремя поймать падающего прямо в пахнущие морозом объятия меня?       Укатившуюся под стол кружку поднял ухмыляющийся Лиам.       — Не ушибся? — взгляд зеленых глаз из-под полуопущенных ресниц притягивал и заставлял краснеть.       Я поерзал, пытаясь слезть с альфы, но сделал только хуже — чертово пальто, застегнутое на две пуговицы, распахнулось, давая почувствовать под тонким свитером твердый живот. Горячий и удобный, как будто созданный для омежек, чтобы на нем лежать.       — Нет! — выругавшись, собрал все силы и осторожно отодвинулся.       Вот и явились.       На языке вертелся вопрос, какого черта они тут забыли. Хотя ответ и так был понятен — опять собрались провожать.       — Не хочешь прогуляться, посидеть где-нибудь? — Бенжи невозмутимо налил себе воды и выпил, наблюдая за мной внимательным взглядом.       — Нет, — огрызнулся я сердито.       — Ничего такого, — вмешался Лиам. — Просто зайдем в кофейню, хочешь? Тут неподалеку варят отличный кофе, а еще у них вкуснейшие в городе пирожные. Пойдем?       Я смотрел на них и недоумевал — и чего им так приспичило? Ведь могут посидеть и без меня. Альфы сейчас на вес золота, и на них любой омега отреагирует, даже беты не станут отворачиваться, стоит только пальцами щелкнуть. Найдут себе кого-нибудь в этом кафе, или так просто посидят, пообщаются. Перед рождественскими и новогодними праздниками всегда есть что обсудить. Тем более они друг друга давно знают, а я новенький в их коллективе, и уже успел принести кучу проблем своим существованием.       — Собирайся, — Кэри выключил компьютер и закрыл дверь архива, навесив амбарный замок, который в его руках казался крохотным. Протянул мне связку ключей, даже не спрашивая, пойду я с ними, или нет, и вышел в коридор.       — Ваш латте, — передо мной появилась огромная кружка, с тугой бархатистой пенкой, присыпанной корицей и украшенной ажурами застывшей карамели.       Молоденький официант-омега, смазливый и вертлявый, бросил заинтересованный взгляд на моих спутников и кокетливо улыбнулся каждому. Даже не стесняется!       — Спасибо, — проворчал я под нос, опуская голову.       А чего ему стесняться? Я один, а их четверо…       Не будь идиотом, Юс. Ты им никто, и позвали тебя только из вежливости. Или пожалели, что еще хуже.       — Юстас, ты забыл про пирожное, — ко мне придвинули четыре одинаковых блюдца, но с разным содержимым.       Одно из них — с крохотным треугольником, украшенным большой горкой взбитых сливок и одинокой компотной вишенкой, мне приглянулось больше, и потому потянул его к себе первым.       — Спасибо, — склонился еще ниже. — Остальные тоже красивые, я их чуть позже доем.       Сказал — и покраснел со стыда, еще подумают, что обжора. Я ни разу не ходил на свидания с альфами, и потому не знал, как себя вести в их обществе. И хотя понимал, что это далеко не свидание, легче мне не становилось. Сидел, ковырял ложечкой во вкуснющем десерте, глотал остывающий латте и чувствовал, как уши и шея становятся красными и горячими.       Официант же даром времени не терял. Улыбался и крутился вокруг, сверкая туго обтянутой форменными брюками попой. Встряхивал собранными в низкий хвост волосами, смеясь очередной шутке кого-то из альф, рассказывал о кафе, нахваливал десерты и напитки. Словно ненароком касался альфьих плеч, склоняясь и тыкая наманикюренным аккуратным пальчиком в разноцветное пестрое меню.       Лиам смеялся в ответ, Конрад пытался облапать, даже Бенжи улыбался, с удовольствием наблюдая за шустрым омежкой. Только Кэри никак явно не реагировал, по своему обыкновению молчал и пил черный кофе, но в карих глазах проскальзывал явный интерес.       Я вдруг вспомнил, как Джоуи однажды потащил меня в клуб. Через неделю после выпускного нас отпустили с моими старшими братьями в Хэлл развлечься. Ко мне подходили, но с одной целью — познакомиться через меня с Джоуи, так что на шестом или седьмом альфе я не сдержался и высказал все, что думал. И весь оставшийся вечер просидел в углу, сгорая от стыда и стараясь оттуда не высовываться. Сидел, пока собравшийся домой Джоуи не вспомнил про меня. Тогда он очень долго извинялся, а я понял, что ничего мне с альфами не светит.       Может, потому и выбрал такую профессию — если своих детей не будет, так хоть чужих научу чему-то полезному. А теперь у меня растет живот без всякого участия альф, и это даже к лучшему. Это будет только мой ребенок, и ничей больше. И если моим родителям не понравится — я справлюсь сам. Должен справиться.       — Что-то ты совсем загрустил, — Лиам вдруг положил мне руку на голову. — Зачем ты так коротко стрижешься?       — Привычка, — я попытался отодвинуться.       Пальцы альфы настойчиво потерли отрастающие волоски, вызывая волну тепла и легкой дрожи во всем теле. Надо было признать — его прикосновения приятны. Особенно если не вспоминать, как несколько минут назад он отвечал на заигрывания официанта. Увлекшись, Лиам погладил меня по щеке и запустил руку под воротник, касаясь кожи.       — Щекотно! — сморщившись, я чихнул прямо в пирожное, чувствуя, как на носу и ресницах повисают капли крема.       — Будь здоров! — голоса раздались почти одновременно, вгоняя еще в большее смущение.       Осторожно осмотрелся, встречая взгляды четырех пар смеющихся глаз, и неуверенно улыбнулся в ответ. Ничего страшного, просто вымазался в креме, надо просто вытереться, и…       Чей-то горячий язык слизывает липкие капли, а светловолосая голова закрывает собой обзор.       Лиам.       Тяжелая ладонь ложится мне на затылок и давит, толкая вперед.       Я слышу, как возмущенно рычит Конрад, слышу удивленный возглас Бенжи, но к тому моменту, как Кэри удается оторвать Лиама, тот умудряется исцеловать все мое лицо.       — Охренеть! — сказать, что Кэри удивлен — не сказать ничего.       Вытираю мокрые следы рукавом и встречаю обалдевший взгляд официанта. Тот растерянно пялится на нас, словно не знает, что делать — оставить все как есть или вызвать полицию.       — Идиот! — шипит Конрад, кажется, что он сейчас вцепится в Лиама прямо в кафе, и я торопливо открываю рот, чтобы его остановить. Но следующие слова заставляют меня самого замолчать. — Не при всех же!       На улице холодно. А после сладкого тепла кофейни холод кажется пронизывающим, и меня трясет. Мелкий, с утра накрапывающий дождь к вечеру превращается в колючую снежную крупу. Она липнет к тротуарным плиткам, и ноги начинают разъезжаться. Я тороплюсь, оскальзываюсь, едва не падая, пытаюсь как можно быстрее оказаться подальше от этого кафе.       Кэри догоняет на полпути к дому, приноравливается к моему шагу и топает рядом, не говоря ни слова.       Несмотря на злость от выходки Лиама, я рад, что Кэри рядом. Все-таки уже поздно, и начинающие пустеть улицы наполнены неприятными тенями и звуками. Я никогда не выходил из дома в такое время, и теперь мне неуютно.       — Ой!.. — споткнувшись о незаметный выступ тротуарной плиты, нелепо хватаю руками воздух, по инерции двигаясь вперед.       Понимаю, что вот-вот упаду, но Кэри реагирует быстрее, и широкая ладонь успевает придержать меня поперек живота. Перед глазами мелькают забитые ледяным крошевом грани стыков, об которые я легко мог разбить лицо.       — Ты в порядке? — горячий выдох попадает на шею, под сбившийся шарф, и на мгновение меня опаляет жаром с головы до ног.       — Да! — выпаливаю громко, почти кричу, чувствуя за спиной короткий смешок. Осторожно отодвигаюсь, и совсем не потому, что неудобно. — Спасибо.       — Осторожнее, — Кэри улыбается, поправляет на мне шарф и съехавшую на глаза шапку, а я краснею.       То, как он трогает меня, приятно. Не так по-детски, как Лиам, но и не так развратно, как Конрад. Приятно, но я не хочу, чтобы до меня еще кто-то дотрагивался. На сегодня с меня хватит. Поэтому тороплюсь дальше, желая поскорее оказаться дома, в своей крохотной квартирке, где никто не сможет меня достать.       Прощаюсь с Кэри у подъезда и не задерживаюсь, только между этажами случайно выглядываю в окно и вижу его, задравшего голову. Зайдя домой, проверяю догадку — как только я включил свет, альфа опускает голову и уходит.       Значит, они знают, где расположены окна моей квартиры.       И мне это совсем не нравится.       Изначальное желание альф помочь начинает перерастать в непонятную авантюру. Ладно, Бенжи сказал сразу, чего от меня хочет, и в принципе, я его понимаю и даже не против. Пусть трогает на здоровье, если это поможет хоть как-то облегчить боль от потери близких. А вот чего хотят все остальные — я не знаю, и узнавать мне совсем не хочется.       Лиам ведет себя как мальчишка, Конрад играет в опытного искусителя, Кэри вообще занял нейтральную позицию, но я почему-то уверен, что и он не откажется, если подвернется удобный случай.       Как, например, сегодня.       Почему он не напросился в гости или не поднялся следом меня беспокоит гораздо больше, чем дурацкий поцелуй Лиама на глазах у всех. Должен ли я ожидать от Кэри подвоха больше, чем от остальных? Или я отношусь к нему предвзято, потому что он нравится мне больше других?       — Нет, он мне не нравится! — выпалив это вслух, я почувствовал облегчение.       Несмотря на дурацкие тяжелые сны, после которых сердце долго колотится, а тело просит того, что я не могу ему дать, ни один из альф мне не по нраву.       Я не собираюсь быть чьей-то игрушкой, а они со мной играют, словно коты, загнавшие в угол глупого мышонка. Кто-то открыто, а кто-то не так явно, но от этого ничего не меняется — в тот день, когда я пошел у них на поводу, сам загнал себя в ловушку. И теперь надо придумать, как из нее выбраться.       Уволить меня теперь никто не уволит, и зарплаты тоже не лишит, на те крохи, что я получаю, прожить сможет только птичка, а не взрослый беременный омега и тем более альфа. Так что желающих на это место явно не предвидится. Повлиять на мои пособия они тоже не смогут. Остаются только внезапные нашествия на мой кабинет. И тут у меня появляются два выхода — либо я прошу сократить мой рабочий день на час и уходить домой раньше, хотя они узнают об этом сразу же. Либо завести знакомства с кем-нибудь из административного персонала, который работает до такого же часа, что и я, и уходить домой вместе с ними.       Первое, что делаю, придя утром на работу, даже не снимая пальто — переселяю Луиса с холодного подоконника на свой стол. Пусть его горшок и занимает почти все свободное место, но зато Конрад больше не будет пристраивать не глядя свой зад куда попало. В кресло выкладываю кипу старых папок, которые потом разберу, а на крышку диспенсера — пустые коробы под перебранные документы.       Сразу становится темнее и кабинет явно уменьшается в размерах, но я доволен — всем четверым одновременно тут больше не поместиться, а поодиночке я с ними и так справлюсь.       К пяти часам появляются и мои мучители. Сегодня у них ночная смена, и я радуюсь — наконец-то пойду домой один, так как иначе они опоздают. Но Лиам открывает рот — и шаткая башенка моих стараний начинает рушится.       С завтрашнего дня их бригада работает только днем — с семи утра и до семи вечера.       А сегодня выходной, и они могут подождать, пока я закончу работу.       Но я не собираюсь сидеть и ждать окончания смены в компании альф — сейчас самое время воплотить в жизнь мой план. И лучше бы мне поторопиться, потому что в кабинете вроде как собираются устроить уборку. Открываю рот и глубоко вдыхаю, намереваясь прекратить это самоуправство.       — Ты опять все барахлом закидал, и когда только успеваешь, — бурчит Лиам и начинает таскать папки из кресла в архив, гремя решеткой.       — А это что еще за чудо? — намеревавшийся пристроиться на столе Конрад с удивлением разглядывает появившийся горшок. — Давай-ка я его на подоконник постав…       — Не трогай Луиса! — рявкаю на альфу со всей дури, про себя удивляясь, откуда во мне столько злости. — Не трогай, я сказал! Пусть стоит здесь!       — Луис? — застывший со стопкой картонок в руках Лиам неожиданно фыркает и смеется в полный голос.       — А ты не трогай мои папки! — парирую я альфе. — Я буду с ними работать! Мне осточертело бегать туда-сюда и таскать тяжести. Положи, откуда взял!       Оба замолкают, удивленно глядя на меня, а потом начинают смеяться. Мне немного обидно, и я начинаю злиться уже по-настоящему.       — А у малыша-то зубки прорезались, — Конрад ухмыляется во весь рот и тянется ко мне, нависая над Луисом и грозя смахнуть его на пол. Но наклоняется слишком низко и чертыхается, уколовшись об торчащие иглы.       — Так тебе и надо! — пользуясь моментом, выскакиваю из-за стола и отбегаю к двери, прикрываясь стопкой папок, как защитой. — Не будешь ко мне приставать! И вообще, уходите! Мне нужно в отдел кадров, и я должен закрыть кабинет, а вы мне мешаете!       — Нет, ты слышал? — Конрад кивает Лиаму, и его вроде бы добродушная улыбка становится жесткой.       — Заткнись, и делай, что он говорит, — спокойный голос Кэри за спиной заставляет вздрогнуть, и я чуть не подпрыгиваю, роняя свою ношу на пол. За его плечом виднеется курчавая голова Бенжи. Стоя в дверях, я закрыл им проход, и они торчат в коридоре. На мгновение мелькает мысль, что лучше бы это двое были внутри. — У него такая же работа, а ты его отвлекаешь.       Почему-то каждая наша встреча заканчивается каким-то происшествием. Начиная с моего устройства на работу и заканчивая нынешней стычкой. Подняв папки и снова прижав их к груди, я пячусь назад и ныряю под вытянутую руку Кэри, попутно отмечая исходящий от него тонкий, едва уловимых запах осеннего леса. Вспоминаю, что со всеми этими волнениями забыл всунуть фильтры, и хожу так с самого утра.       Стоя в стороне, жду, пока Кэри не выгонит своих дружков, и только потом закрываю дверь кабинета на ключ, разворачиваюсь ко всем спиной и демонстративно молча топаю по коридору.       Даже спиной чувствую их взгляды, и немного выдыхаю — если бы не Кэри, так бы ничего у меня и не вышло. Альфы бы продолжали вести себя как хозяева, ставя меня на место ниже себя. И вспышка Конрада мне тоже не нравится — теперь мне придется быть настороже все рабочее время.       Надеюсь, у него хватит ума не караулить меня у дома, словно маньяк.       В отделе кадров на меня смотрят, как на какого-то динозавра, и Риордан добросовестно пытается понять, что мне от него нужно. К концу рабочего дня у него замотанный, уставший вид, и я отступаюсь, понимая, что не вовремя.       Отхожу от стола, оставив на его краю обработанные мною списки и личные дела, но уставший голос беты догоняет меня у самых дверей.       — Иди-ка сюда, Даррен, — бета указывает на стул рядом со своим столом. — Чай будешь?       Я отрицательно мотаю головой, но Риордан меня не слушает. Поднимается и крутится туда-сюда, ставя передо мной исходящую паром кружку. Смотрит взглядом умудренного жизнью старика и задает совершенно неожиданный вопрос.       — Они тебя обижают?       — Кто? — я обжигаюсь чаем от неожиданности и отвечаю слишком быстро, радуясь, что кашель скрывает мое смущение. Неужели он о чем-то узнал?       — Ярвуд и остальные, — Риордан и бровью не ведет, делая маленькие глоточки. Откидывается на спинку стула и внимательно меня разглядывает. Взгляд его проницательный, словно уже знает, что я могу ответить на его вопрос.       Нет уж, не дождетесь.       — Меня никто не обижает, — отрываюсь от кружки и смотрю ему в лицо. — У вас неверная информация.