Мои тени

      — К тебе посетитель, — заглянувший в палату Рики закатил глаза и причмокнул. — Такой красавец!       — Какой еще красавец? — я недоуменно отложил журнал, который читал, и сел. — Я никого не жду.       А может, это Дерек вернулся?       — Сейчас выйду, — кивнув, торопливо привел себя в порядок — пригладил растрепанные волосы, накинул чистый халат и вышел в холл, куда допускались посетители вип-палат.       Рики крутился вокруг альфы, ничуть не стесняясь своего огромного живота, почти вешаясь альфе на шею. Словно внезапно размножился на нескольких болтливых восторженных омежек и со всех сторон окружил растерянного гостя. Мне даже пришлось немного приподняться, чтобы рассмотреть посетителя.       Лучше бы я этого не делал.       Конечно, смуглому и темноволосому Кэри очень шел этот халат, на фоне его кожи он выглядел ослепительно-белым и одновременно делал своего владельца еще смуглее. Мне захотелось тут же оттолкнуть навязчивого парня и самому вцепиться в альфу руками и ногами. Словно почувствовав мой взгляд, Кэри обернулся и легко отодвинул Рики в сторону, тот даже не успел ничего сообразить. Наблюдавший за всем этим цирком Алекс, которого я не сразу заметил, громко фыркнул и прикрылся журналом.       — Выглядишь просто отлично, — Кэри улыбнулся, протягивая мне небольшой букетик цветов и тяжелый даже на вид пакет с гостинцами.       — Я же просил не приходить! — я отошел как можно дальше, стараясь не дышать. — И как тебя охрана пропустила!       Сладковатый запах осеннего леса забивал привычный больничный антисептик, и я не смотрел на альфу, чтобы не сорваться и не сделать того, о чем потом буду жалеть.       — Нам надо поговорить…       — Не о чем нам говорить, — перебил я Кэри.       — Я помешал? — переведя взгляд с меня на альфу, Алекс приподнялся, намереваясь уйти.       — Ничуть, он уже уходит, — проскользнув мимо Кэри, я забрался на гостевой диванчик с ногами и отгородился от альфы поднятым журналом. При посторонних устраивать разборки он не будет. Да и вообще вряд ли будет что-то устраивать, не в его это характере. Просто развернется и уйдет, как всегда. И больше не придет.       Сидел, глядя перед собой и не видя при этом ни одной буквы, вслушивался в шорохи по ту сторону обложки. Судя по тому, как затихал запах, Кэри ушел, и я с облегчением выдохнул.       — Это твой муж? — поинтересовался Рики, чем-то шурша. — Каждый день приходит.       — Нет, друг, — я предпочел ответить сразу, зная по опыту, что омега от меня не отстанет, пока не добьется ответа.       — Не похож он на друга, — скрипнуло кресло, послышались шлепки босых ног и я с облегчением опустил тяжеленный скользкий том.       Вытянувшись на цыпочках, Рики прилип к окну, упершись в стекло ладонями и тыкаясь в выступ подоконника животом. Вытащив изо рта леденец на длинной палочке, положил его рядом с собой, сморщился от неудобной позы, подумал и забрался на подоконник с ногами.       — Красивый, — протянул восхищенно. — Хоть и со шрамами. Мне бы такого. Слушай, Даррен, если это просто друг, уступи его мне, а?       — Ты нормальный? — не вытерпев, Алекс сердито хлопнул своим журналом. — У тебя свой альфа есть, зачем тебе еще один?       — Альф много не бывает, — Рики улыбнулся, помахал кому-то рукой и сполз на пол задом вперед, придерживая живот. — Тем более таких. Шикарный же!       — И что? — Алекс нахмурился, а я, встретив его взгляд, торопливо отвернулся. — Ты почти что замужем, разве нет?       — И что? — ответил Рики вопросом на вопрос. — Пока еще не замужем, могу делать, что хочу. Родить бы поскорее, а то это пузо надоело уже. Даже не потрахаться как следует.       — Дурак ты, — в голосе Алекса послышалась жалость.       — Ничего я не дурак, — омежка рассмеялся, легко и беззаботно. — А альфа реально шикарный. И пахнет классно. Даррен, ты подумай хорошенько.       Кэри действительно приходил каждый день, неизвестно как узнав, что я лежу в больнице. Приносил свои чертовы цветы и пакеты с продуктами — такое количество фруктов, соков и деликатесов я бы в жизнь один не съел. Приходил, как будто не слыша, что я ему говорю, пропускал мои слова о том, что не хочу его видеть, мимо ушей. Это меня бесило, казалось, альфа играет в непонятную игру — иногда мне хотелось, чтобы он сделал что-то из ряда вон выходящее. Но Кэри был просто Кэри — вежливый, даже слишком вежливый, безупречный и правильный до оскомины, и я отказывался с ним разговаривать.       После каждого его посещения мне становилось плохо — я задыхался от непонятной злости, сердце колотилось, и заведующий отделением, курирующий меня и еще нескольких омег лично, наконец-то запретил Кэри переступать порог роддома. Пару дней я чувствовал себя просто превосходно. Ранее сомневавшийся в своем поступке, еще больше укрепился во мнении, что все делаю правильно — если бы Кэри так сильно хотел быть рядом, то сделал что-нибудь для этого. Не знаю даже, что. Хотя бы, как вариант, набил морду Дереку. Конечно, Дерек этого не заслужил, да и вряд ли бы стал молча терпеть такое, но, по крайней мере, я бы понял, что действительно ему небезразличен.       Но больше всего я удивился, когда очередной неожиданный посетитель оказался Яном. Увидев братца в холле, в белом халате, я только раскрыл рот и позволил тискать себя до тех пор, пока не очнулся от вызванного его появлением шока.       — Ты… откуда? — я с трудом оттолкнул довольно улыбающегося омегу. — Как ты тут оказался? И что, черт возьми, происходит?!       — Оттуда, — Ян небрежно махнул рукой себе за спину. — Кэри сказал Бенжи, а я выпытал у него, где ты лежишь. Выглядишь превосходно, братик! Такой красивый!       — Ты мне зубы не заговаривай, — я затащил его за рукав в палату и плотно прикрыл дверь. — При чем тут Бенжи?!       — Ну, как бы… — Ян хитро улыбнулся, но увидев злость на моем лице, торопливо выпалил: — Не ругайся ты так, тебе нельзя волноваться. Просто я… как бы сказать…       — Ян!       — Живу я у Бенжи, — Ян благоразумно отодвинулся от меня подальше, так как наверняка успел заметить небольшую вазу с притащенными Кэри цветами на прикроватной тумбочке. — С самого Рождества, если быть точным.       — Ты — что делаешь?! — я икнул и попятился, садясь на кровать. — Я тебя убью, вот правда…       — Я живу у Бенжи, — повторил Ян. — Прости, что не заглядывал к тебе в гости, не хотел вам с Кэри мешать.       — Заткнись, а? — я помотал головой, пытаясь принять услышанное.       То есть, он хочет сказать, что все-таки… Нет, я убью своего брата собственными руками, вот только рожу и сразу же убью!       — Юс, да не переживай ты так, — Ян подсел ко мне, погладил осторожно по спине. — У нас все хорошо, Бенжи замечательный…       — Да знаю я, — я дернулся, пытаясь сбросить горячую руку. — И зачем он тебе, а? Он же не в твоем вкусе. Ты вообще думал, что творишь, Ян? Что будет с ним, когда ты бросишь его, как ты всегда делаешь?       — С чего ты взял, что я собираюсь его бросать? — Ян вдруг прищурился, и его взгляд стал злым. — Я его никому не отдам, он мой. Я его очень долго искал и бросать не собираюсь, даже если он сам вдруг решит это сделать.       — Ян!       — Ты многого не знаешь, Юстас, — Ян выдохнул и захлопал по карманам в поисках сигаретной пачки, но вовремя вспомнил, где находится. — И не дай боже тебе узнать, но я чувствую, что Бенжи — мой, понимаешь?       — Нет.       Я помотал головой, хотя прекрасно понял, о чем он говорит. Просто боялся, что он в очередной раз ошибается — сколько таких альф у него было, не счесть. И после каждого раза от него оставалось все меньше того Яна, которого я любил, а появлялось нечто неприятное, жесткое и колючее.       — Он старше тебя, Ян. Он быстро тебе надоест, — попытался я урезонить брата. — И ты тут же пойдешь искать другого. А с ним так нельзя, ты не понимаешь…       — Это ты не понимаешь, — Ян вздохнул и неожиданно уткнулся лбом мне в плечо. — Люблю я его, по-настоящему. Просто люблю, и плевать мне на все остальное. Никто мне больше не нужен! Спасибо, что так заботишься обо мне и о Бенжи, но сейчас я уверен, что это — настоящее. Я не знаю, как это объяснить, оно вот тут, внутри… Ты сам поймешь, когда почувствуешь то же самое.       — Ян… — вся моя злость и раздражение куда-то исчезли.       Обхватив его за шею, прижался к нему, втягивая знакомый с детства запах. Еще никогда в жизни я не был к нему так близок, как сейчас. Может, был слишком строг, или хотел от него слишком многого, но он мой брат. Такой, какой есть. И если он уверен в том, что говорит, я должен его поддержать, как бы потом все ни обернулось.       — Что мы все обо мне да обо мне, — Ян хмыкнул, выдираясь из моих рук. — Давай теперь поговорим о тебе. Что у вас с Кэри?       — Ничего, — я выпрямился и отодвинулся от него подальше.       Меньше всего на свете мне сейчас хотелось разговаривать о Кэри. Я бы лучше послушал объяснения Яна о том, как так получилось, что он оказался в доме Бенжи. Но Ян стал неожиданно серьезным, и я вздохнул — только что он мне открылся, и было бы нечестно с моей стороны морочить ему голову. Тем более, что он и так обо всем узнает.       — Ничего, — повторил я потише. — Он приходит, но я не хочу его видеть.       — Почему? — Ян недоуменно поднял брови. — Мне казалось, у вас все хорошо.       — Я… — я замолчал. Наличие подписанного соглашения закрывало мне рот даже перед братом. И впервые за все время я пожалел, что ввязался во все это. — Я ведь жду ребенка.       — И?       — Не от Кэри, — выпалил, набравшись смелости. — От Дерека.       — Что?! — Ян даже побледнел, вцепился мне в руку пальцами, сжал так сильно, едва не сломав кость, встряхнул изо всех сил. — Что ты сказал?!       — Это не то, что ты думаешь! — я попытался высвободиться. — Мне больно!       — Прости, — тяжело дыша, Ян разжал пальцы. — Тогда скажи, что я должен думать?!       — Я сейчас все объясню, — я закрыл глаза, чтобы не было так страшно. — Джоуи не мог долго забеременеть, и мы придумали, что можно сделать ЭКО. Ребенок, которого я ношу, не мой, а полностью Джоуи и Дерека, я всего лишь суррогатный отец, так это, кажется, называется. Дерек снял мне квартиру, я взял в колледже академ, и все шло хорошо, пока его не призвали. А потом начался кошмар…       Я замолчал, втягивая воздух через стиснутые зубы. Мне было страшно, и очень, но почему-то с каждым словом становилось легче.       — Деньги кончились очень быстро, все эти витамины и лекарства такие дорогие… И я пошел работать, на завод. Сначала меня взяли в цех, и я там продержался целую неделю. Не знаю, что бы со мной случилось потом, если бы не Кэри и остальные. Они мне очень помогли, помогли перевестись на другую работу, и заботились обо мне, делали дурацкие подарки… Я всех их очень сильно люблю, Ян. Всех.       — А Кэри?       — А что Кэри? — я открыл глаза и потер их, отворачиваясь от Яна.       — Он знает о том, что ты мне рассказал?       — Нет. Нельзя, я подписал договор. И хотя потом Дерек пропал без вести, договор все равно оставался юридически действительным. Им мог воспользоваться и Джоуи со своей семьей. Даже через несколько лет после рождения ребенка они могли бы забрать его себе. И как бы я смотрел Кэри в глаза? Это же предательство, а я не хочу… Его и так уже…       — Ладно, — Ян вздохнул и притянул меня к себе. — Не реви, мы что-нибудь придумаем. Ты мне только скажи, любишь ты его, или нет.       — Дурак! Сам как думаешь?       Я даже не удивился, когда через несколько дней после Яна объявился и Дерек. Моя скучная и спокойная жизнь становилась все невероятнее и насыщеннее. Яну удалось меня немного успокоить, и он обещал что-нибудь придумать. Я с ним соглашался, но прекрасно понимал, что даже его изворотливый ум ничего не сможет поделать против буквы закона.       Дерек вернулся с не очень хорошими новостями. Обмолвился, что Джоуи лучше не становится, и он пока побудет в клинике. Да и сам альфа выглядел не слишком радостным — хмурый, заросший щетиной, помятый, с поджившими на шее и лице царапинами. На мой вопрос, где его так разукрасили, только отмахнулся, но потом признался, что Джоуи невменяем.       — Я боюсь, Юстас, — альфа сидел в кресле, обхватив ладонями горячую кружку с кофе, который я притащил ему из холла. — Боюсь, что ничего не изменится. С каждым днем все становится только хуже, и я не вижу просвета.       — Все так плохо? — я сел напротив, разглядывая его хмурое лицо. — Я могу чем-нибудь помочь?       — Нет, — Дерек помотал головой, делая глоток. — Ты не знаешь, но после того, как он получил письмо, он словно сошел с ума. Папа говорил, что Джоуи просто с катушек слетел — напивался, обкалывался какой-то дрянью, пару раз они едва успевали вытащить его из петли. Не хотел ничего слышать, что пропал без вести — это не мертв. Поэтому они и положили его в клинику, там за ним хоть какой-то присмотр.       — Ты… — от ужаса я и рта не мог раскрыть, и не знал что делать и говорить, просто сидел и слушал.       — А теперь он меня не узнает, бросается, пытается задушить, кричит. Я не знаю, что мне делать, Юстас, просто не знаю.       — Но ребенок… Как ты собираешься… — я замолчал, не в силах подобрать нужные слова, но альфа меня понял.       — Все остается в силе, Юстас, не переживай. Даже если Джоуи навсегда… даже если так получится, у меня будет наш сын, понимаешь? — альфа посмотрел на меня с надеждой. — Я просто уверен в том, что все будет хорошо.       Говорят, что беременных нельзя расстраивать, но после такого даже каменное сердце растает, а не то что беременный слабый омежка вроде меня. После ухода Дерека я так расстроился, что к вечеру у меня начались схватки, а к утру на свет появился громкоголосый, крикливый альфа. Но на ребенка мне посмотреть не дали, сразу же забрали под предлогом обмыть и прочей подобной ерунды. Вместо ребенка дали какую-то дрянь, и я благополучно проспал двое суток.       Посветлевший лицом Дерек, пущенный в палату, целовал мне руки и тискал, насколько это было можно. А потом мы подписали все бумаги, и альфа уехал, увозя с собой своего сына. Я же остался еще на неделю, чтобы восстановиться и прийти в себя после всего этого кошмара. С тоской разглядывал Алекса с его омежкой, который лучился счастьем, и старался не выходить из своей палаты без лишней надобности.       Главврач и заведующий отделением были явно в курсе всех наших действий, потому что оформили все бумаги быстро и без лишних вопросов. А мне выписали довольно сильные антидепрессанты, чтобы я не слишком сходил с ума. И когда приходил Ян, я даже не мог ответить на его шуточки, потому что после лекарств чувствовал себя завернутым в толстый слой ваты, через который почти не проникали звуки и чувства.       Меня в очередной раз осмотрели со всех сторон, заглядывая во все места, взяли кучу анализов, отрабатывая оплаченную Дереком сумму, и вынесли вердикт — абсолютно здоров. Приказав медбрату готовить меня к выписке, заведующий отделением выписал таблетки для восстановления гормонального фона и пожелал всего наилучшего. Про случившееся мы с ним даже не заговаривали, хотя я и видел, что он меня осуждает. Но мне было плевать. Я так устал от всех этих переживаний, от того, что так и не смог увидеть собственного ребенка, от бесконечных посещений Яна, от всех вокруг, что мне просто хотелось уехать очень далеко. Так далеко, чтобы меня никто не смог найти в ближайшие пару лет.       Выйдя из кабинета, бесцельно побродил по этажу, не обращая внимания на новоявленных родителей и приходящих к ним посетителей. Алекса, единственного, с кем я мог бы поговорить, уже выписали — за ним и его сынишкой приехал пожилой и грустный омега, а Рики не было видно второй день. Поэтому я решил в последний раз глянуть на то место, где находился мой сын. Глупо, конечно, но мне казалось, что я должен это сделать. И хотя ребенка там уже нет, для моего внутреннего «я» это почему-то было очень важно.       Естественно, что в палате для новорожденных никого не было. Упершись в стену рядом со смотровым стеклом затылком, закрыл глаза, пытаясь унять сердцебиение. Никогда бы не подумал, что это так больно. Нет, конечно, я догадывался, что буду переживать. Но думал, что это нормально, все-таки столько месяцев носил этого ребенка, даже считал, что он уже мой. А теперь все… Надо будет собрать свои вещи и поскорее отсюда уходить. Дерек приглашал меня уехать с ним, но я так не смогу. Не смогу каждый день смотреть на его сына, зная, что это я его выносил. Дурак, самый настоящий, глупый и бестолковый омежка.       Всхлипнув, сжал зубы, сдерживая рвущиеся наружу слезы. А толку плакать, все равно ничего не изменится. Хорошо, что кроме Яна никто ни о чем не знает, а папе можно будет рассказать по возвращении домой. А может, и рассказывать не стоит. Больше в этом городе меня ничего не держит.       — … даже слов нет! — вышедший из родильной палаты главврач возмущался так громко, что я открыл глаза и прислушался. — Как можно отказаться от собственного ребенка? Еще и сбежал, никого не предупредив, и адрес домашний — вранье чистой воды! Вот скажи мне, Картер, что за омеги пошли? Сначала нагуляют неизвестно от кого, а потом бросают? Ведь весь срок выносил! Если не хотел так этого ребенка, зачем вообще оставил? Неужели аборт было трудно сделать?       Мазнув по мне взглядом и поморщившись — а я в его глазах тоже выглядел последней сволочью — бета прошел мимо, таща за собой как на буксире заведующего отделением. Отлепившись от стены, я подошел к стеклу, разглядывая помещение, в котором рядами стояли детские кроватки. Сейчас они были пусты — всех новорожденных давно разнесли по палатам — все, кроме одной, чего я не заметил с первого раза.       Прикрытый голубым одеяльцем, прямо напротив меня, спокойно лежал спеленутый в кокон омежка. Он не плакал и не кричал, не улыбался, как это умеют делать новорожденные, просто лежал и смотрел. И в его взгляде было столько мудрости, словно ему не несколько дней от роду, а лет сто. Как будто понимал, что за ним никто не придет, потому что он никому не нужен.       На табличке, висящей на спинке кроватки, были написаны его данные, и я смог прочитать имя и фамилию ребенка. Джейсон Карр, первый отец — Рики Карр, а в графе имени второго отца стоял длинный жирный прочерк. Этот малолетний оболтус отказался от своего сына, бросив его на государство. Наверное, убежал вслед за очередным альфой, обрадовавшись тому, что живот больше не мешает.       Постояв еще какое-то время, разглядывая брошенного омежку, я спохватился и почти бегом рванулся в кабинет главврача.       — Только не говори ничего, — предупредил я забирающего меня из роддома Яна, пытаясь удержать в одной руке тяжелый сверток с сыном, а второй протягивая брату сумку с вещами. — Ни слова.       Ян швырнул ее в багажник и торопливо забрался в машину, почти свалившись при этом на нас. Я отодвинулся от него подальше, но разве от моего братца можно так легко отмахнуться?       — Дай посмотреть, — не дожидаясь разрешения, он откинул край одеяльца, прикрывающего личико спящего младенца, и с любопытством на него уставился. — Нихрена себе!       — Что? — я посмотрел тоже, не понимая, что его так удивило. — Что не так?       — Это шутка такая? — Ян озадаченно поскреб подбородок и прикусил палец. — Ты сам не видишь, что ли?       — Нет, — я покачал головой, разглядывая мирно сопящего Джейсона.       — Да он же вылитый ты и Кэри! Вот смотри, форма глаз и носа — это твое, — Ян провел в воздухе пальцами, не касаясь малыша. — А вот губы и подбородок — это Кэри.       — Не неси ерунды, — я поморщился, отталкивая брата свободной рукой. — И не ори так, разбудишь.       — Его, похоже, и пушкой не разбудишь, — Ян тихо рассмеялся. — Прямо как ты в детстве. Помню, когда ты родился, папа постоянно меня ругал — я пробирался в детскую и мог часами тебя разглядывать, пока ты спишь. Ты был такой хорошенький, что мы все по очереди приходили на тебя посмотреть. Пока папа не сдался и не разрешил.       — Делать вам было нечего, — я удивленно покосился на брата — ни один из братьев, ни тем более папа об этом мне никогда не рассказывали.       — Наверное, — Ян снова рассмеялся. — Еще одно имя на букву «Д» в нашем семействе. Лично я своего ребенка назову как-нибудь по-другому.       — Нам всем придется очень долго этого ждать, — пошутил я довольно неуклюже.       — Не так уж и долго, — Ян хмыкнул. — Бенжи просил меня пока никому не говорить, но у нас с ним будет малыш.       — Что?! — от моего вопля Джейсон тут же проснулся. Недовольно пискнув, осуждающе уставился на меня карими глазами, темными и блестящими, совсем как у Кэри…       — И чего так кричать, правда, малыш? — Ян состроил гримасу и потянул сверток с моим сыном к себе. — Как будто я сказал, что наступил конец света.       — Ты… — я поймал снисходительный взгляд таксиста в зеркале заднего вида и с трудом сдержал готовые вырваться ругательства. — Ты меня с ума сведешь своими шутками!       — Это не шутка, — Ян пожал плечами и улыбнулся Джейсону во весь рот.