Перекресток миров

Элли открывает глаза. Где она оказалась? Незнакомая комната, странный гудящий шум. Она осматривается: похоже, что она в гримерной, плотно заставленной вешалками да коробками. Элли встает, смотрит на свою одежду - на ней надет светло-синий комбинезон, полупрозрачная ткань которого слабо скрывает все подробности ее фигуры. Она прохаживается, крутится у зеркала - ее волосы заплетены в затейливую косу, на лице легкий макияж. Зачем это всё сделала с ней Стефани? Ответ не заставляет себя ждать. В гримерную вбегает незнакомый человек и кричит: - Элли, выход через 10 минут! Выход куда? О чем он? Элли бежит за ним, открывает дверь и видит, что он уже потерялся в толпе, плотно забившей коридор. Вокруг ее творится невероятная суматоха и суета, все куда-то передвигаются, спешат. Последний раз в таком месте она оказывалась только на премиях или концертах. Вдруг кто-то хватает ее за руку и ведет куда-то. Элли не успевает и слова сказать, как она уже оказывается в темном лабиринте под сценой. - Вы готовы? - слышит она у себя за спиной голос мужчины, уже застегивающего у нее на поясе переносной микрофон, - если что-то понадобится, я буду тут рядом, на связи по рации. Она оборачивается и видит знакомое лицо. - Кристиан? - Откуда вы знаете мое имя? - удивленно говорит он. - Я...., - она задумывается, - просто угадала. - Что ж, здорово, - он улыбается и протягивает ей микронаушник, - надевайте скорее. - Я не буду этого делать! Я не пойду на сцену, я не готова! На ее лице читаются страх и смятение. В этой жизни Кристиан, уже несколько лет работающий с артистами, никогда не видел, чтобы они боялись выйти на сцену. Ему совершенно не понятно, откуда в суперзвезду закралась такая неуверенность. - Элли, всё, что вам нужно - это довериться мне, - говорит он спокойным голосом, - всё будет хорошо, я слежу за всей аппаратурой и микрофонами. Ни о чем не волнуйтесь. Этот момент вдруг до боли напоминает Элли свое первое выступление с Shallow. Как тогда ее бросает в дрожь, руки трясутся, все тело вибрирует от возбуждения и страха перед сценой, который, казалось, она навсегда поборола. "Доверься мне" - именно это сказал ей тогда Джек. А сейчас? Ей нужно довериться Кристиану, который в этом мире работает обычным рядовым звуковиком? Как же это странно. Она совершенно к этому не готова, и ей даже не у кого спросить, как она оказалась тут, какую песню петь, но вдруг она замечает на своей ладони надпись черным маркером, написанную не своим почерком. Или своим? Элли читает: "Если я усну, петь придется тебе. Ты знаешь эту музыку. Брэдли должен был включать ее тебе: The Cure." И подпись: "Стефани". Элли слышала эту песню лишь один раз, когда Брэдли вез ее в машине в "ее" дом, но она прекрасно запомнила слова, они плотно засели в голове. И теперь Стеф заставляет ее спеть на глазах у многотысячной публики эту песню? Зачем она сделала с ней это? Это не похоже на шутку, все более чем серьезно. Элли сжимает в руках наушник, понимая, что ей придется надеть его, у нее уже нет пути назад, прямо как в тот вечер ей нужно выйти на сцену, не подвести себя. Ей придется выступать прямо сейчас. - Смелее, у вас получится, - говорит Кристиан, - вам уже пора, становитесь на платформу. Элли делает пару шагов, вставая на белый крест на полу, втыкает в ухо гарнитуру и закрывает глаза, считая цифры в голове, чтобы успокоиться. Зачем она согласилась? Она чувствует, как пол под ней начинает подниматься, и она медленно выезжает куда-то вверх. Когда платформа с ней поднимается на уровень сцены и останавливается, девушку ослепляет направленный на нее свет прожекторов. Ее оглушает гул ревущих в зале фанатов, и Элли на секунду теряется, но сразу же слышит в своем наушнике голос: - Командуй, когда вступать музыкантам. Махни рукой, как только будешь готова. Главное - не волнуйся. Она стоит на сцене и не может пошевелиться и только смущенно улыбается. - Элли Мэйн радует нас грандиозным и неожиданным возвращением сегодня вечером, - слышит она голос в динамиках и оборачивается назад, встречаясь взглядами со стоящей у микрофона Холзи, знакомой ей с церемонии Гремми. Элли понимает, что островок сцены, на котором она стоит, со всех сторон окружает море фанатов, и ей никуда не убежать с него. Она делает несколько шагов вперед, подходит к краю и пытается разглядеть лица ее маленьких эллигаторов, которые, должно быть, необычайно рады ее возвращению. Элли смотрит в их сияющие лица, и понимает, что соскучилась по этому чувству. Сотни глаз вожделенно смотрят на нее, сотни рук машут ей, в надежде, что она заметит именно их. Это так умиляет ее, что она забывает о страхе, неуверенности перед сценой и о том, что она совсем недавно сказала себе, что больше не выйдет на свет. Несмотря на все грустные воспоминания, которые приходят к ней, когда она снова окунается в ту жизнь звезды, только сейчас к ней приходит осознание того, что она не может без этих радостных улыбок и без музыки. Кстати о музыке. Пора бы уже и спеть им. - Добрый вечер всем, - с трудом говорит она, в ответ ей раздается новая волна оваций, - надеюсь, вам понравится новая песня, которую я сейчас исполню. Она плавно опускает руку, и в следующий миг у нее за спиной раздается неспешный бит знакомой музыки: ... If I can't find the cure, Лекарства не найду I'll fix you with my love Любовью излечу No matter what you know Не важно ничего I'll fix you with my lovе Любовь спасает всё And if you say you're okay Даже если всё хорошо I'm gonna heal you anyway Я вылечу тебя всё равно Promise I'll always be there Я буду рядом всегда Promise I'll be the cure Твое лекарство я ... И внезапно до нее доходит, почему Стефани выбрала эту песню: это ей послание от нее. Она подстроила всё, чтобы заставить Элли выйти на сцену, забыть всю боль и грусть, связанную с ней. Излечить ее. Как же она сразу не догадалась? Может, для этого вселенная поменяла их жизни местами? Элли не верится, что ей удалось переступить через себя и спеть, она ведь никогда бы не сделала этого, если бы не Стефани, которую ей еще пять минут назад хотелось убить за то, что та натворила. Зал разрывается от аплодисментов: песня понравилась зрителям. Под гул фанатов, Элли опускается на платформе вниз, где ее сразу хватает Кристиан и ведет в гримерку. Она словно вне этого времени послушно плывет за ним, едва ступая. Ее никогда не охватывало волнение такой силы, она словно в состоянии аффекта. Вдруг у нее в глазах темнеет, она немного осаживается на колени. Практически бессонная ночь, а до этого передозировка снотворным дают о себе знать. Она сама этого не замечает, но ее тело помнит все тяжелые испытания, через которые оно прошло за последние сутки. - Вам не хорошо? - Кристиан подхватывает ее, не давая ей упасть, - мне позвать врача? - Мне просто нужно посидеть, - говорит она едва слышно и чувствует, как ее тело приподнимается над землей. - Всё хорошо, - говорит Кристиан ей на ухо. - Спасибо, - она отвечает немного дрожащим голосом, тяжело дыша. - Это моя работа, - он легко ставит ее на пол у неприметной двери, открывает ее и хочет уже исчезнуть из ее поля зрения навсегда, поскольку считает, что более занимать ее времени он не может, но Элли останавливает его. - Правда, большое вам спасибо, Кристиан, - тихо шепчет она и пока не скрывается за дверью, - не за микрофон и все такое, а за все остальное, вы понимаете, о чем я. Мы еще увидемся? - Надеюсь, - отвечает он, хотя сразу ловит себя на мысли, что не должен был так отвечать. Он не надеется. Он просто обычный работник сцены, каких тысячи, и в ее жизни он больше не появится. Смущенный своим глупым ответом, он закрывает перед ней дверь и убегает. ""Как странно" - думает он, быстро идя по коридору, где его ждут очередные такие же встречи со знаменитостями, которых он должен будет тоже отвести под сцену, в положенное им место, настроить им микрофоны. Но необычное поведение Элли не будет давать ему покоя еще целый вечер, заставляя безуспешно гадать, почему она повела себя так странно с ним: это простая любезность или что-то еще? Элли стоит перед закрытой дверью несколько секунд, пока к ней бегут кричащие от восторга Фредерик и Сара. - Ты такая молодец! - говорит визажистка, - я, признаюсь, думала ты всё в самый последний момент отменишь, не решишься на такое выступление. - Мне помогли, - задумчиво говорит она, - он был так вежлив, как будто ему не все равно. - О, тебе понравился мистер Карино? - шутливо проговорил Фредерик. - НЕТ! Ты совсем? - она одергивает его, хотя и понимает, что он шутит. В комнату входят еще множество других знакомых Элли, ее персонал и прочий стафф, собираясь готовить ее к переодеванию для следущего образа. Он не был запланирован, ведь только сейчас выяснилось, что Элли нужно будет выйти к публике еще раз и получить одну неожиданную награду, которую предназначается не ей, а Джеку, и которую законно положено вручить ей. Она снова стоит на сцене, уже на большей ее части, которая в этом году представляет собой оранжевый полукруг Солнца, в то время как маленькая сцена, на которой она пела до этого, является метафорчиным изображением Луны. Элли смотрит в зал: у её руках награда за вклад в музыкальную индустрию, которая посмертно присуждена Джеку Мейну, и ей нужно сказать пару слов по этому поводу: - Я не собиралась в этот вечер быть здесь. По правде сказать, я вообще не собиралась больше появляться на сцене, поскольку думала, что никогда не смогу переступить через все воспоминания, которые связывают меня, музыку и Джека. Это действительно так, я никогда не забуду ничего из нашей с ним короткой, но волшебной жизни. Однако сейчас я поняла, что вы , - она показывает рукой на зрителей, - смогли сделать так, чтобы я справилась с той болью, которая сковывает мое сердце всё это время. Благодаря вам я осознала, что мы должны идти дальше, но никогда не забывать его, ради которого я трудилась каждый день, создавая вместе с ним музыку. Она нас с ним связала, и эта награда как нельзя лучше выражает его заслуги, хотя, конечно, ничто в мире не способно передать, насколько сильно он заслуживает моей и, надеюсь, вашей любви. Одинокая слезинка скатывается по ее щеке и падает на расшитое серебром платье, оставляя темноватый след на ткани. Элли уходит за сцену, ощущая, что с ее сердца упал большой груз, словно ей удалось отпустить всю печаль, которая казалась ей ее пожизненным приговором. Она тысячу раз благодарит Стефани за то, что она устроила все это. Кристиан снова ведет ее за кулисы, где она может передохнуть, или даже уснуть, чтобы поскорее рассказать обо всем Брэдли и оставить сообщение для Стефани, выражая ей благодарность. Раньше ее копия из лучшего мира раздражала ее, вызывала зависть, но теперь Элли испытывала к ней только уважение и искреннее признание: Стеф вылечила ее ненависть к сцене, показала ей лучший мир, где теперь был смысл жить. Ей так не терпится поделиться своими эмоциями, но она понимает, что никто из людей вокруг не должен знать ничего из того, что она жаждет рассказать. Наступает ночь, Элли везут в аэропорт, где ее ждет самолет, который доставит ее в дом отца. Она этого пока не знает, но если бы узнала, то точно бы запротестовала. Девушка молча сидит на заднем сиденье джипа, думая о том, как удивительно переменились ее мысли и чувства. Давно забытые эмоции от пребывания на сцене, суеты за кулисами и общения с обожающими ее фанатами наполняют ее душу, освобождают от депрессивных мыслей. Ей больше не будет страшно спать одной. Она больше не будет думать о смерти и обещает себе, что больше не будет плакать. Не в этом мире.