«Искры ночей все горячей, Плавится хрупкий наст, Занялся мох, но наш лисий бог — Он не оставит нас» © Мельница — Кицунэ
23 декабря 1978 года До Рождества оставались считанные дни, и в доме Поттеров все сбились с ног, завершая последние приготовления, торопясь упаковать подарки и в последний момент доделывая оставшиеся дела. Зимние праздники всегда отмечались с размахом, присущим только людям, слишком много повидавшим в жизни, потому окружающие давным давно уже привыкли к царящей повсюду неразберихе и относились к этому со снисходительным пониманием. Вот и сегодня, в спокойный зимний вечер, Лили сновала по дому, завершая последние приготовления, и ни Гарри, ни Джеймсу не удавалось ускользнуть от ее пристального взгляда. — Сынок, поднимись, пожалуйста, ко мне, — крикнула Лили, по уши закопавшись в один из ящиков и выискивая там одной ей известные вещи. — Иду, мам, — ответил Гарри и побежал вверх по лестнице. Разве не об этом он всегда мечтал, хоть и боялся самому себе признаться? Наряжать с отцом ёлку, помогать матери в кухне, ждать прихода Джинни, скромно потупившись, что-то бормотать на вечные выговоры миссис Уизли и придумывать розыгрыши с Сириусом. При упоминании крестного в груди разлилось приятное тепло: если кто-то и мог бы дать Гарри больше, чем это уже сделали Сириус с Реджиной, то не сумел бы. Да, родной дом всё еще был для него в новинку, и общению с родителями он только-только учился, но здесь его любили и всегда были готовы понять и помочь. Лили сидела на табуреточке перед раскрытым шкафом и вертела в руках какую-то книгу. Гарри присмотрелся к надписи, изгибом идущей по корешку: «Аэродинамика: фантазия и реальность полетов». — Мам, что это? Лили улыбнулась и взглянула на сына: — Это, Гарри, подарок, который ждал своей очереди долгих семнадцать лет и семь месяцев. Мы с Джеймсом нашли эту книгу в самом центре Лондона, еще в год, когда выпускались из Хогвартса, и подумали, что знаем одного ловца, которому просто необходимо научиться выполнять мертвую петлю на метле. А потом всё закрутилось-понеслось, страхи, сомнения, надежды, помолвка Рины и Сириуса, исчезновение Лонгботтомов, предчувствие войны и вдруг, такая неожиданная победа. Мы до последнего момента верили, что всё случившееся — это глупая шутка, сродни тем, какими баловался Сириус в школьные годы, и что сейчас наступит рассвет, и они с Риной войдут в нашу гостиную, и всё будет как раньше. Но шло время, и чуда не происходило. Гарри прошел к окну и посмотрел на улицу. Выстуженную декабрем землю засыпало снегом, и на многие мили вокруг всё было белым-бело. Он так долго не обращал внимания ни на что вокруг себя, что сейчас был по-детски рад выпавшему снегу. — Так странно, мам, я привык, что меня окружает беспросветный пессимизм, и нет никакой надежды, а послушать вас с папой и дядю Мати, так вы, будто бы, верили, что всё будет хорошо. Как так? — Не знаю, сынок, мы слишком хорошо знаем Рину и Сири, и такие, как они, просто не умеют сдаваться, ни в этой, ни в любой другой из реальностей. Когда Сев рассказал нам о пророчестве, то первой моей мыслью, признаться, было схватить тебя и умчаться в Африку, а там спрятаться в нору и отсиживаться до конца. Джеймс мои панические настроения разделял, и мы приготовились бежать. Вечером накануне к нам пришли Реджина и Сириус, которые прознали о грядущей войне по своим каналам в Аврорате, да, не смотри на меня так, Сириус и в твоем мире тоже там же служил, уж не знаю, как ему удалось очаровать Аластора, но Аврором он был хорошим, ну, а Реджина никогда и ни в чем от него не отставала. Боевая магия, знаешь ли, которой нам еще учиться и учиться. Так вот, у нас состоялся долгий разговор, мы предлагали какие-то варианты, но Сириус уже имел план с сотней обходных путей, потому разложил на столе в кухне карту созвездий и углубился в нумерологические расчеты, а Рина жестом фокусницы достала небольшое зеркальце и стала что-то твердить о порталах, переходах и иных мирах. Видишь ли, Гарри, мы еще во время учебы узнали, что она из иной реальности, потому давно привыкли к рассказам о той стороне. Слишком велико было желание уберечь вас с Невиллом от беды, потому мы были согласны на любую, пусть даже самую безумную авантюру. И, знаешь, когда ты рассказал нам, как поступили твои родители из твоего мира в точно такой же ситуации, признаться, я была в бешенстве: иметь такую информацию и слепо надеяться на чудо?! Ну, уж нет! Я уверена, что Сириус и там предлагал что-то дельное, но рядом с ним не было такой, как Реджина, потому некому было направить его неуемную энергию в нужное русло. — Даже не верится, — пробормотал Гарри, — Что Реджина смогла столько всего здесь совершить. — Ты знаешь, — улыбнувшись, продолжила Лили, — Они были идеальной парой еще до того момента, как сами это поняли. И мне очень жаль, что с Сириусом так всё вышло в твоем мире, и что он никого там не сумел полюбить, но тот Сириус, в целом, мало чем отличается от нашего: он просто не умеет сдаваться. — Это точно, — подтвердил Гарри, — Он мне однажды рассказывал, что в Азкабане всегда знал, когда приближался его день Рождения, мол, дементоры были особо ненасытными, но он тогда даже не прятался, а напротив, высовывался в крохотное окошко, где виднелся кусок луны, и загадывал желание увидеть ее целиком на следующий год. Когда будет на свободе. Я до сих пор не знаю, мам, как ему удалось всё, и как он с ума не сошел. Он даже в Арке, когда все спокойно ушли на свет в конце коридора, остался стоять по ту сторону Грани и выискивать лазейку, прислушиваться к ветру и голосам нашего мира. — Я рада, сынок, что мы не ошиблись с выбором, и сделали именно его и Рину твоими крестными, кто знает, как бы все обернулось, если бы их не было. Хотя, много раз за наши годы учебы нам с Реджиной и хотелось его убить, как хорошо, что он это перерос. — Расскажешь?***
Мокрая от недавно прошедшего дождя трава приминалась под лапами. Птицы, проснувшиеся с рассветом, уже от всей души драли горло в ветвях полуторасотлетних деревьев, и это слегка сбивало с толку. Дорога вела вперед и только вперед, по одной только магии ведомому маршруту, запутывая и уводя в чащу леса всё дальше. Страшно не было, напротив, вперед толкал какой-то первозданный азарт охоты за силой. Казалось, что стоит только свернуть с тропы, и со всех сторон налетят тени, закружат в своем танце и уведут туда, откуда не будет возврата. Потому, только вперед. Отчаянно мчаться на Север, туда, где сияние касается гор, где вода в реках твердая как сталь, где воздух ясен и чист. Где нет грязи. Где нет слепых предрассудков. Север выхолодит всю боль и заберет весь страх. Север взойдет луной над горами, ветром вплетется в сгоревший лес, травами просочится в сны, разорвет паутину, которой все так прочно связаны. Север смоет грязь переполненных улиц, снегом упадет, и живущие внизу решатся взлететь. Последние несколько месяцев гонка за превращением была единственным, что толкало Реджину вперед. Анимагия и желание помочь Ремусу. Ситуация с Сириусом, которая и без того была хуже некуда, с каждым новым днем всё больше накалялась. Вдобавок, друзья объявили Блэку бойкот, потому он срывался на всех подряд, а Реджина всё чаще бегала к мадам Помфри за обезболивающим зельем — шрам от проклятья не давал ей жить днем и спать ночью, и если раньше эту досадную проблему удавалось успешно скрывать, то вездесущий Северус прознал о ее тайне, честно рассказал всё Лили, та, в свою очередь, выложила всё Алисе и Пандоре, девочки подключили Ремуса, и группа друзей взялась за спасение Реджины от невидимого врага. — Либо ты нам всё рассказываешь, — уперев руки в бока и грозно зыркая из-под рыжей челки отчитывала Лили, — Либо мы заставим тебя силой. — Да мне нечего рассказывать, отстань, — отмахнулась Реджина. — Прекрати делать вид, что ничего не произошло, ты на ходячего фестрала похожа, — включилась в допрос с пристрастием Алиса, — Под глазами круги, бледная, худющая, шатаешься, а всё не расстаешься со своей Анимагией, и к мадам Помфри бегаешь. И не делай вид, что всё в порядке! — Я должна помочь Ремусу! Вон, даже у Сириуса уже получилось, я сама видела, а мне последняя фаза никак не удается, а тут еще вы со своими расспросами! — сердито отвечала Реджина, холодея от подступающего со всех сторон страха. — Никогда не поверю, что в твоем мире не умели превращаться в животных, — Северус, как всегда, возник тогда, когда его ждали меньше всего, и заметил куда больше других. Вот подколодный змей! — В каком в ее мире? — не преминула спросить Лили. — А ты сама посуди: беспалочковая магия, у нас такая даже Директору не по зубам, перемещения, слишком далекие от Аппарации, и в зельях она меня за два занятия обошла. В Салеме такому не учат. И ни одно средство от проклятия ей тоже не подходит, — ехидно улыбаясь, выложил Снейп. — А я тебе еще жизнь спасла, проклятый хамелеон! — с досадой выкрикнула Реджина и хотела уже бежать, но путь ей преградили девчонки. — Я тоже спасаю твою жизнь, Миллс, и ты мне потом спасибо скажешь, — заявил Северус и, взмахнув полами мантии, с пафосом удалился. Делать нечего, пришлось рассказать друзьям обо всем, и мешая слезы со страхом, попросить, чтобы не отказывались от нее и не бросали. Алиса и Лили, конечно, строго отчитали Реджину за такое неверие в дружбу, а Пандора, которая и без Северуса давным-давно уже обо всем узнала, предложила Реджине одно средство: — Свари Амортенцию, она точно поможет, и дай выпить объекту своей любви. Твоя мать покарала тебя проклятьем Ледяного сердца, сделав так, чтобы твоя новая любовь медленно высосала из тебя все силы и ты в отчаянии вернулась домой, к ней. — Любовь же должна быть взаимной… — грустно ответила Реджина. — Тогда, быстрее учись превращаться, я уверена, то, что не выходит у тебя, обязательно получится у твоей животной формы. Так, Реджине оставалось лишь прислушаться к словам прорицательницы и налечь на тренировки с утроенной силой: кто знает, какие последствия были у того проклятья. Но зелье, на всякий случай, тоже необходимо сварить. И подлить в него яду, специально для Сириуса. Своим поведением он просто сводил Реджину с ума. И если пакости и жестокие розыгрыши после двух сотен отработок закончились, то ехидные комментарии и полный презрения взгляд никуда не делись. Он вряд ли был сейчас чем-то лучше слизеринцев, но упрямый от природы, озлобленный на весь мир и себя самого Блэк был даже еще хуже. К тому же, он никого не желал слушать, чем настроил против себя еще и друзей, оставшись вдвоем с Джеймсом против всего света. Занятия Анимагией шли Реджине на пользу, однако конечная фаза превращения никак ей не удавалась: стоило обратиться, как невидимая сила выталкивала ее обратно, и всё повторялось заново. Пришлось запастись успокаивающими зельями и надеяться на чудо. Выручай-комната, найденная Реджиной втайне от всех, и тут ей помогала, создавая спокойную атмосферу без лишних ушей. Невидимая сила вела ее все дальше на Север, и вот уже нет под лапами мокрой от дождя травы, а есть лишь покрытый снегом двор, и облетевшая Дракучая Ива, и заветная хижина, и ярко светит луна, а где-то там, на самой границе Запретного Леса, гоняются друг за другом волк и пес, и Реджина чует его запах: мокрой шерсти, дыма и неба перед грозой. И лапы отказываются ей подчиняться, но останавливаться нельзя. Серебряная нить зова ведет ее на окраину леса, и огромный серый волк с янтарными глазами медленно поворачивает морду, учуяв новый запах. Олень, узнав приближающегося хищника, предостерегающе фыркает и выставляет вперед голову с внушительными рогами. Небольшое существо с черными лапами и стоящими торчком ушами, припав перед вожаком, медленно подбирается по снегу. Одно неловкое движение, и вожак ее просто разорвет: мало того, что она иного вида, так еще и самка и не член стаи, но она должна хотя бы попытаться. Она прижимает уши, по-собачьи виляет хвостом и заискивающе тявкает перед вожаком. Черный пес, стоящий справа от волка, недоверчиво ведет носом: он знает этот запах — сладкий аромат яблочного пирога, горько пряное послевкусие красного вина, страницы древних книг и резкие ноты, присущие всем диким зверям. Кем-кем, но домашней собачкой ей точно никогда не быть. Пес предостерегающе рычит в ответ на ее дерзость, но вожак выступает вперед и опускает морду на ее прижатые к голове уши. Он в несколько раз больше, в сотню раз сильнее и уж точно мудрее своей странной стаи. И человек внутри него несказанно этому рад. Волк, олень, черный пес и огненно-рыжая лисица бегают по свежевыпавшему снегу, и магия зова подтверждает связь, которой нет границ, связь стаи.