***
— Я вернулся! После работы я пришел к Рокси. Мне хотелось быть рядом с ней, хотя Чэна вероятно уже обижается на меня из-за постоянного отсутствия дома. Я предупредил его, что сегодня тоже не приду. Он знал всю ситуацию, видел мои мучения во время гона по весне, и с пониманием радовался за меня. Этот молодой человек и правда мой хороший друг: тот, кто радуется вместе со мной и в трудностях поддерживает. Она вышла из кухни в домашнем шелковом халатике и улыбнулась. — Как дела в кофейне? — спросила хозяйка дома, прижимаясь ко мне и втягивая запах, которым я пропах на работе. — Ты не надумала вернуться? — поинтересовался я, обнимая её обеими руками. — Пока нет… Я отдыхаю. У меня год не было заслуженного отдыха. — Пойдем, попьём чай и поговорим. Я принес подарок, который поможет тебе принять решение. Девушка заинтересованно смотрела на меня, но я обнял её за плечи и потянул на кухню. Пока она возилась с чайником и упаковкой чая, я достал подарок из кармана пиджака и положил на стол. Она повернулась, поставила чашку передо мной и удивленно подняла на меня глаза, увидев бумаги на столе. — Что это? — спросила Рокси, усаживаясь напротив меня. — Бумаги на владение кофейней, — коротко ответил я и отпил чай, скрывая довольную улыбку на своём лице за чашкой. Взяв документы в руки, девушка пробежалась по тексту и увидев чье имя стоит во владельцах кафе, подняла на меня округлившиеся глаза. — Зачем? — спросила она, нервно сглотнув. Я заметил, когда Рокси сильно нервничает, то у неё начинается спазм горла и она может начать заикаться или запинаться. — Это твоих рук дело? — продолжила она. Я утвердительно кивнул и поставил чашку на блюдце. — Но зачем? — не понимающе спросила она. — Это твоё детище, как правильно сказал Кевин. Я хочу, чтобы ты продолжила им заниматься и не бросала кафе. Теперь оно целиком и полностью в твоём распоряжении. — Но ты мог вписать себя… — Я хочу, чтобы ты меня просто любила, а не была привязана. Не хочу спустя время мучиться в догадках, почему ты со мной, как Кевин. К тому же, не хотелось, чтобы ты бросила кофейню, когда я закручу роман с твоей подругой, — пошутил я, но пожалел об этом, потому что содержимое её чашки оказалось у меня на лице, на волосах, и частично на одежде. Резко поставив пустую чашку на блюдце, от чего они жалобно звякнули, она порывисто поднялась со стула и покинула кухню. — Извини, я дурак. Прости меня, что неудачно пошутил, — голосил я, когда поймал её за талию и прижал к себе. Она вырывалась и пыталась меня ударить, пока я не захватил её руки. Сильнее прижав к себе, я укусил девушку за заднюю часть шеи. Я сделал это слегка, не сильно, но она тут же ослабла и перестала вырываться — рефлексы лисицы давали о себе знать. Лисица всегда будет подчиняться своему лису, как бы отчаянно не пыталась в виде человека показывать свою независимость. — Прости, — прошептал я и в этот раз прикусил мочку ее уха. Рокси тяжело выдохнула, и я, подхватив ее на руки, понес в спальню. — Я буду извиняться за глупость, а ты будешь благодарить меня за щедрость, — произнес я, призывно понизив голос. Она положила голову мне на плечо и обняла руками шею. Я был убежден, что на следующий день она вернется в кафе. Если понадобится, я буду убеждать её всю ночь.***
Рокси спустя пару дней вернулась в кофейню, но на этот раз уже в новом качестве. — Можно тебя отвлечь на пять минут? — постучал я о косяк двери. — Да, — коротко ответила Рокси, подняв глаза от документов, и улыбнулась. — Выйди в зал, пожалуйста, необходимо твоё присутствие, — произнес я, и взяв её за руку вывел из кабинета. За столиком в зале сидела девушка и нервно теребила колечко на пальце. — Думаю, вам стоит поговорить, — сказал я, подведя её к месту, где сидела Анна. Сразу же уйдя за стойку и продолжая натирать бокалы, я прислушивался к разговору девушек. — Что ты здесь делаешь? — сдавленным голосом уточнила Рокси, смотря на подругу. — Хотела обсудить нашу ситуацию. Присядь, — Анна указала на стул напротив себя. Рокси опустилась на сидение, скрестив руки на груди. — Кевин уже рассказал краткую версию произошедшего и просил не злиться на тебя, — буркнула владелица кофейни и отвернулась, делая вид, что интересуется пейзажем за окном. — И как, получается не злиться на меня? — спокойно спросила подруга. — Не очень… — Этот идиот мне сказал, что у вас всё кончено и вы расстались… Я бы никогда не позволила себе такую подлость, как увести мужчину у подруги. Ты же меня знаешь, — эмоциональнее объясняла девушка, беря Рокси за руку. — Возможно… — Если из-за него я потеряю нашу дружбу, то кастрирую его, — в сердцах проворчала Анна, сжимая кулак. Девушки одновременно и громко засмеялись. Я тоже хихикнул, но старался не подавать признаков, что их подслушивают. Странное у них чувство юмора, но главное, что они помирились и свою миссию я выполнил. Вернул Рокси в кофейню, дал возможность помириться с подругой, а как будет выкручиваться Кевин — это уже его дело.***
Я рассуждал здраво и понимал, что сладкий период в отношениях рано или поздно закончится, уступив место более спокойной стадии взаимоотношений, но с Рокси ни в чем нельзя быть до конца уверенным. И данный момент наш разговор плавно переходил в ссору. — Что значит тебе нужно разнообразие? — я начал заводиться. — Тао, мы уже почти год вместе… — равнодушно и со вздохом ответила Рокси. — Мне не хватает лёгкости общения… — Какого чёрта тебе не хватает? Мне открыть окно или распылить по дому духи с запахом моря? Мы живем вместе. Я думал, что мы пара с будущим, а ты хочешь совокупляться с другими мужиками? Меня тебе недостаточно? — возмущенно кричал я на весь дом. — О чём ты говоришь? Не делай из меня шлюху. Я не про это говорила… — А про что? У тебя случается кризис, когда ты в отношениях находишься больше года? — продолжал я возмущаться. Мне сразу вспомнились слова Кевина, хотя я надеялся, что этого с нами не случится. — Возможно, но я не сказала, что хочу расстаться навсегда. Возможно, нам нужен перерыв? Побудем друг без друга какое-то время. Я жутко злился и еле сдерживался, сжимая до боли кулаки. — Я хотел сделать тебе предложение, после того, как закончу учебу и получу диплом, а ты мне говоришь про перерыв? Почему из всех лисиц мне попалась такая дура? — кричал я так эмоционально, что голос срывался. — Это я дура? Значит ты тоже дурак, раз влюбился в меня! — закричала она в ответ. — Лисы создают пару на всю жизнь и верны до конца, рожают щенков и вместе их растят, а ты даже ни разу не заикнулась об этом. Что тебе нужно? Ты хочешь быть всю жизнь одна? — срывающимся голосом спросил я, понимая, что слезы текут по щекам и меня накрывает истерика. — Я тоже хочу всё, что ты перечислил, просто сейчас неподходящее для этого время. Посмотри на себя — ты сам ещё как ребенок, — еле слышно ответила она, но её лица я уже не видел из-за слёз, которые застилали глаза и размывали картинку. — Я лучше пойду к себе. Думай сколько хочешь и отдыхай от меня, — прохрипел я надорванным горлом и вышел на улицу, хлопнув дверью. Вопреки моим ожиданиям, она за мной не побежала, хотя я до последнего надеялся, что меня остановят. Думал, что уходящая спина её вразумит и она, наконец, придет в себя, догонит, обнимет, сцепит свои руки у меня на животе и упрется лбом мне в спину. Я бы тут же её простил, потому что люблю до боли в груди и готов сделать всё что угодно, лишь бы она улыбалась мне. Однако чуда не произошло. Я завел машину, но не уезжал. Сидя в салоне, я ждал ещё какое-то время, всхлипывая и выдирая мокрые щеки, но всё было напрасно. После моего ухода она даже в окно не выглянула.***
Спустя полчаса я курил на балконе в своём доме, а Чэна заботливо принес мне чашку ромашкового чая. Как он сказал, успокоительного. Ох, Чэна, у меня разбито сердце… Чаем тут не поможешь. Я выкурил вторую сигарету подряд, но мои пальцы не перестали дрожать. Не на это я надеялся, когда начинал отношения с лисицей. Видимо природа не всегда сильнее характера. От этой мысли я раздражено фыркнул. На моих коленях продолжала смирно лежать Кэнди, слегка посапывая, пока я гладил её по голове. Собака смиренно спала на мне, даже несмотря на то, что я курил. Внезапно возникло непреодолимое желание поговорить с мамой и я набрал её номер. Я не особо надеясь на то, что она ответит, ведь в Пекине сейчас ранее утро. — Сынок, что-то случилось? — хриплым ото сна голосом спросила мама. Я начал всхлипывать, губы задрожали, и я не в силах был сказать даже слова. — Тао… — встревожено заговорила мама. — Мама, я так соскучился по тебе, — выдавил я из себя. — О, Тао. Хочешь я приеду к тебе ближайшим рейсом? — Да, хочу… — ответил я и снова всхлипнул. — Я завтра тебе позвоню, хорошо? Куплю билет и позвоню. А сейчас ложись спать, любимый. У тебя скоро диплом и нужно хорошо отдыхать. Разговор толком не получился, но мне стало немного легче. Она поняла, что я нуждаюсь в ней, и скоро будет рядом. Убрав телефон и поцеловав собаку в лоб, я зашел в спальню. Сегодня вместо своей лисицы во сне я буду прижимать к себе верную собаку.***
Я сидел у окна и чуть ли не скулил от тоски. Прошло уже две недели после нашей ссоры с Рокси. Она не звонила. Я мучился, останавливал себя, и тоже не звонил. Теперь я стажировался в компании отца и со скрипом в сердце проезжал мимо кофейни, когда мы с Джуном ездили в торговый центр за покупками. Друг знал о ситуации и не задавал лишних вопросов. — Тао, может после твоего диплома мы вместе с папой съездим отдохнуть? — услышал я голос мамы. Её рука ласково погладила меня по голове, а теплые губы поцеловали в лоб, — Ты очень ласковый мальчик, а она будет дурой, если так глупо закончит ваше общение. Если это действительно конец, то я обещаю, что найду тебе лисицу. Наверняка среди наших дальних родственников найдется хорошенькая лисичка, пусть и не чистокровная. Я с силой сжал губы, чтобы не дать слезам снова покатиться по лицу. Сжав мамину руку я поцеловал её ладошку. — Тяжело живется добрым людям в этом мире, — с грустной улыбкой сказала она, и обняв напоследок, вышла из моей комнаты. Я выдохнул и снова взял книгу в руки, чтобы отвлечься от грустных мыслей. На улице уже вечерело и включились фонари. Я смотрел в темноту леса, как будто продолжал ждать чего-то. Неужели это конец? От этих мыслей мое сердце пропустило удар, а затем больно ударилось о ребра. Природу не перебороть, ведь человек ещё не стал настолько сильным, чтобы противиться инстинктам, поэтому я продолжал томиться без своей лисицы. Снаружи послышался протяжный вой. Наверное чья-то соседская собака заскучала, но Кэнди спокойно лежала, не реагируя на звук. Следом послышался ещё один. Я сел прямо и стал прислушиваться внимательнее. Сердце бешено забилось и внутри снова начался зуд. Последовало третье завывание. Это звала лисица. Моя лисица.***
— Мистер Хуан… Мистер Хуан ЦзыТао… Тао! — на последнем имени я поднял голову с поверхности стола. Передо мной стояла моя секретарша с документами. — Что? — проворчал я. — С вами всё в порядке? Вы не заболели? — заинтересовано спрашивала она, заглядывая мне в лицо. — Нет, не заболел. — Очередная ссора с Рокси? — сочувственно выдохнула она. Я кивнул. Прошёл ровно год, как Рокси признала во мне пару. Тогда после нашей двухнедельной разлуки, когда мы поругались, она позвала меня воем в лес. Рокси позволила совокупиться с ней в теле лиса, и, видимо, именно тогда мы зачали нашего сына. Она наотрез отказалась уезжать на мою историческую родину, после того как узнала, что беременна, и мы решали дальнейшую судьбу нашей семьи. Лисицы привязываются к своему дому, и я решил ей уступить, ведь в свой дом она вложила помимо денег и душу. Опять же её кофейня, которую она не могла и не хотела бросать. Я поговорил с родителями и объяснил ситуацию, сказав, что после диплома останусь рядом с ней. Переезд, новый климат и новая обстановка, а так же другой язык — как ни крути, но всё это стресс для организма. Это могло отразиться на будущем потомстве, и в целом на её здоровье, поэтому никто не стал настаивать и родители отнеслись к её желанию с пониманием. Я стал генеральным директором в местном филиале отца и ко мне приставили довольно молодую, но опытную секретаршу. У неё был огромный плюс в резюме — она знала китайский язык. Ей было тридцать с хвостиком. Высокая брюнетка с довольно приятной внешностью. Первый месяц я каждую неделю слушал скандалы от Рокси, когда она её увидела. После ссоры следовал примирительный секс и всё успокаивалось, но через неделю ситуация повторялась. Мама советовала набраться терпения и беречь её будущего внука. На третьем месяце беременности Рокси успокоилась, стала мягкой, ласковой, и вплоть до родов всё протекало спокойно: сцены не устраивала и готовилась к появлению ребенка. Я тогда вздохнул с облегчением и старался не давать Рокси даже намека для ревности. В этот период мы жили спокойно и я наслаждался ощущением нашей семьи. И вот, нашему сыну исполнилось три месяца. Я ощутил, что такое отцовская гордость и безграничная любовь, как только взял его на руки в роддоме. Малыш родился чуть раньше срока и в больницу Рокси увез мой друг Чэна, потому что я был на работе. Ребенок родился ровно в полночь, весь покрытый тёмным пушком. Я тогда смеялся и говорил, что родился лис, хотя по-другому и быть не могло. Очень скоро пушок сошел, оставив лишь смуглую кожу. Мой сын похож на меня, как две капли воды. Только ресницы были от матери: длинные и пушистые, и мешков под глазами не было, как у меня и моей мамы. Я тогда испытал новые чувства, неизвестные мне ранее, и буквально пребывал в состоянии эйфории. К Рокси тоже появилось новое чувство благодарности и привязанности на каком-то новом, высоком уровне. Мы стали не просто парой, а семьей. Мои родители сразу прилетели, как только мать и ребёнка выписали из больницы, и не могли насмотреться на внука. Однако Рокси, как настоящая мать-лисица, ревностно хмурилась, когда к её ребенку подходили. Мои родители это понимали и всегда спрашивали разрешения, желая искупать малыша перед сном, но опять же под пристальным наблюдением матери. Перед отъездом родителей, мы с отцом сидели на веранде и тогда он впервые поднял вопрос о том, почему мы с Рокси официально не регистрируем наши отношения. Я задумался. Рокси этот вопрос не поднимала, а меня и так всё устраивало. Однако моих родителей это очень волновало, ведь они воспитывались в других социальных условиях, когда первый секс случался только на супружеском ложе, а тут мало того, что ребенок рожден не в браке, так ещё родители не планируют жениться. Я обещал отцу подумать об этом, и в ответ он нахмурился, однако промолчал. Родителей Рокси я впервые увидел только когда сыну исполнился месяц. Она уехала из дома когда начала учебу и уговорила родителей купить ей этот дом, со временем сделав в нем ремонт на своё усмотрение. На удивление она не скучала по родительскому дому и не нуждалась в звонках матери. Их общение проходило в основном по телефону и имело скорее официальный характер, мол, жива, в деньгах не нуждаешься и хорошо. Рокси со своей матерью общалась холодно, а та, в свою очередь, постоянно делала ей замечания. Мне было жалко любимую, и я как мог защищал её, а по ночам успокаивал. Отец Рокси был сдержанным на эмоции человеком и своей холодностью мне напоминал Кевина. Может именно поэтому она начала с отношения с этим молодым человеком, не особо задумываясь насколько они друг другу подходят. Видя такой контраст в семейных взаимоотношениях, я понимал, почему Рокси так сложно строить свою семью и радовался, что у меня с моими родителями очень крепкие семейные узы, и подобное я хотел бы привнести в общение со своими детьми. Первый месяц после рождения сына Рокси часто улыбалась, у нас был систематический секс, но потом её как подменили. Она отталкивала мою руку, когда я пытался обнять её по ночам, а про более близкое общение вовсе забыла. Она часто раздражалась, встречала меня по вечерам хмурым взглядом, а потом и вовсе начала ночевать в детской комнате, закрывая при этом дверь на ключ. Я все надеялся, что это гормональное и скоро пройдет, но вот уже пошёл третий месяц, что мы живем как соседи. В выходные дни, когда я был дома, она быстро готовила завтрак, кормила ребенка, а после занималась делами кофейни, уходя в кабинет. Рокси выходила из него, чтобы покормить ребенка грудью и уложить спать. Если я видел сына хотя бы по выходным, вынужденно становясь нянькой на целый день, то Рокси я по-прежнему не видел. В очередной вечер я намеренно пришёл домой поздно. Меня тяготило возвращаться в место, где тебя не особо ждут, но почему-то именно в тот вечер она ждала меня в гостиной. — Пришёл все-таки? — услышал я её недовольный голос, и даже вздрогнул от неожиданности, — Ты видел который час? — Я заходил к Чэна, мы давно не виделись и заболтались. А ты чего не спишь? — Стало интересно, как поздно ты придешь и в каком состоянии, — прошипела Рокси. — В каком состоянии я должен был прийти? Только в уставшем, поэтому не хочу ссориться перед сном. И вообще, с каких пор ты вдруг вспомнила что я существую? Тебе же нет до меня дела, — злобно ответил я, начав злиться. Я устало сел на диван и расслабил галстук. — Я прихожу с работы не пьяный, от меня не пахнет другими женщинами. Не понимаю, чего тебе ещё не хватает? Мне вообще, может, не приходить домой? — Может… — спокойно ответила она. — Что ты сказала? — упавшим голосом спросил я, но видя, что она хочет уйти из гостиной, поймал её за руку. — Отпусти меня. Не трогай, —прорычала она, пытаясь вырваться. — Теперь я тебе противен?! — закричал я. — Поэтому ты избегаешь меня? — Не противен, поэтому излишне не драматизируй. Просто я не хочу тебя как мужчину, ты меня больше не возбуждаешь… — с железом в голосе ответила она, как будто сказала, что ей перестало нравиться блюдо в ресторане, а не про любимого человека, от которого она родила сына. — Кто он? — спросил я, сильнее сжав её запястье и потянув на себя, — Ты кого-то встретила? Меня трясло от злости и рвущихся рефлексов лиса — загрызть и устранить соперника. — Кого я могу встретить? Что ты несешь? Я дома, погрязла в бытовухе и подгузниках! Это ты у нас свободный холостяк, завидный жених с красивой секретаршей. Она, наверное, тебе не только кофе делает! Я поняла, что ты не любишь меня. Я нужна тебе лишь как лисица для хорошего секса и чтобы родился щенок, — начала кричать Рокси в ответ. Как она посмела обвинять меня в подобном? Сейчас мое нутро напоминало жерло вулкана, и вот-вот лава готова была вырваться наружу, убивая все живое на своем пути. Ссора начала нарастать как снежный ком. Мы выговаривали друг другу всё, что накопилось за последнее время. Ребёнок уже крепко спал, поэтому нам не нужно было контролировать громкость своих криков. Кэнди прыгала рядом и отчаянно лаяла, в основном на Рокси, потому что я хозяин собаки. — Да заткнись ты, тупая шавка! Глаза бы мои тебя не видели! — закричала Рокси и пнула мою малышку под живот. Собака проскользила по полу в сторону, жалобно взвизгнув. Тут я уже не сдержался и ударил мать моего ребенка по лицу. Звук звонкой пощёчины раздался на весь первый этаж и наступила опасная тишина. Скорее от неожиданности, нежели от силы удара, Рокси упала на пол, и схватив стеклянную круглую вазу с журнального столика запустила её мне под ноги. Та разлетелась на куски, осколками впиваясь мне в ткань брюк. — Убирайся ко всем чертям из моего дома и имей кого хочешь! Видеть тебя не хочу! — закричала Рокси так громко, что у меня заложило уши. Из детской комнаты послышался плач ребенка и его мать, быстро вскочив на ноги, поднялась к сыну, с грохотом закрыв за собой дверь. Оставшись один я стряхнул осколки вазы с брюк, взял на руки Кэнди и покинул дом. По пути я заехал в круглосуточный магазин и купил сигареты. Давненько я их не курил, наверное последний раз это было год назад, после нашей крупной ссоры. Я затянулся на улице, прямо у магазина, пытаясь успокоить бьющееся в бешеном ритме сердце, при этом голова буквально раскалывалась. Кэнди сначала походила кругами вокруг меня и испуганно потерлась о мою ногу. — Прости, малышка, что пострадала. Завтра я попрошу Чэна отвезти тебя в больницу, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, — говорил я собаке, гладя по голове. Внешне собака вела себя нормально, не скулила, но всё же необходимо было убедиться, что с ней всё хорошо. В ту ночь я не смог уснуть, хотя Кэнди быстро успокоилась и сопела у меня под боком. Окончательно измучившись от бессонницы и выбившись из сил, я спустился на кухню и выпил снотворное. И на работе, после тяжелой ночи, меня усыпили бумаги по работе и сон сморил прямо за столом. Секретарша взволнованно смотрела на меня. — Мелани, сделай мне кофе, — простонал я, потирая глаза. Она кивнула и вышла из моего кабинета. Это, конечно, не то, что я пил в кофейне Рокси, но необходимо было проснуться. Чувствовал я себя паршиво и выглядел соответственно. Подойдя к зеркалу я увидел красные раздраженные глаза и темные круги под глазами. — Что же мне делать с тобой, Рокси? Почему ты стала такой? Уйти друг от друга мы не можем и живем со скандалами, — спросил я у отражения в зеркале. Неужели отец с мамой так же в начале отношений болезненно притирались друг к другу? Она тоже лисица с крутым нравом, но я не помню, чтобы родители при мне сильно ругались или они всё выясняли до того, как я вырос и начал что-то понимать? Довольно быстро в кабинет вошла Мелани и поставила чашку на стол. — Мистер Хуан… Тао, — негромко добавила она и я нахмурился. — Тао меня называют только друзья и семья. Для вас я мистер Хуан, — поправил я, садясь за стол и отпивая кофе. Не Бог весть что, но проснуться помогло. — Хорошо, мистер Хуан, зачем вам всё это? — Что ты имеешь в виду под «всё это»? — уточнил я, не поняв вопроса. — Вы живете с женщиной, которая откровенно не любит вас и портит жизнь, — негромко продолжала она. — Это тебя уже не касается. Можешь быть свободна, — нервно ответил я, почувствовав, что начал волноваться. Слова о том, что Рокси не любит меня, больно ранили. Я даже думать об этом не хотел, а уж тем более верить. Сердце болезненно сжалось, а душа упала куда-то в пятки. Нет, это не правда. У нас и раньше были проблемы, но мы их решали и продолжали быть вместе, хотя раньше она не говорила, что не хочет меня и не выгоняла из дома. Мы могли просто поспорить из-за нашего упрямства, но мирились тоже довольно быстро. К моему облегчению, Мелани больше не затевала подобные разговоры и наши разговоры снова стали только рабочими.***
Через три дня я начал откровенно тосковать по сыну и нашему дому. Как выглядит улыбка Рокси и какая на ощупь её кожа? Я начал забывать, как она пахнет. Я закрыл глаза и хотел вспомнить, но не смог. Спать в постели одному, конечно, грустно и обидно, но жить от них в другом доме просто невыносимо. Я сорвался и перевоплотившись в лиса побежал к ним. Поздним вечером я вряд ли увижу их на улице, но всё же хотелось побыть рядом, чтобы внутри груди перестало скрести. На кухне горел свет, и я подошел ближе. За столом сидела Рокси и пила чай из своей любимой чашки. Я начал скулить, а сердце захотело сломать ребра и выскочить наружу. Если я так её люблю, почему мы не можем жить спокойно? Почему она не доверяет мне и до сих пор подозревает в измене, даже несмотря на то, что я не даю поводов? Вернувшись домой, я продолжил скулить и рыдать в подушку, как влюблённый подросток. Я уже тысячу раз пожалел, что ударил её, однако она так сильно уколола меня словами и сделала больно, что не сдержался. Ко всему прочему, я не мог оставаться равнодушным, когда обижали моего верного друга, пусть он и в виде маленькой собачки породы мальтийская болонка.