Моё наслаждение

      Начать я решил с классики. Прямо перед Монплезиром, в саду, располагались два потешных фонтана. Работники Петергофа включали их редко, потому что обычно в летнее время в Монплезире кто-то жил, а оба фонтана, когда работали, аккумулировали вокруг себя столько гомонящей малышни, что жить во дворце становилось совсем невыносимо.       Потешные фонтанчики служили не столько украшениями, как в качестве розыгрышей. Они были замаскированы под каменную выкладку и располагались прямо перед двумя резными, очень удобными на вид лавочками. Сам Пётр Первый любил разыгрывать своих гостей, сажая на лавочки разряженных до неприличия, ничего не подозревавших гостей, которых внезапно окатывало струями холодной воды со всех сторон.       Когда я был помладше, то смог на себе убедиться, что невинный на вид потешный фонтанчик способен за несколько секунд вымочить тебя до трусов. И мне показалось, что совершенно сухому после каждой пробежки Владу мой розыгрыш непременно придётся по вкусу. Оставалось только подговорить работников фонтанного комплекса, чтобы включили потешный фонтанчик в нужное мне время, а миссию заманить Влада в ловушку я брал на себя.       Вечером после ужина я сбежал от Влада под предлогом важного разговора к начальнику фонтанного комплекса. Я почти не соврал, сказав, что хочу разыграть Влада, просто описал всё так, будто это должно было стать посвящением, а не местью. Ради такого дела начальник согласился, хотя шоколадку в качестве взятки принял – мне было не жалко.       Кто-кто, а я "покер фейс" умею держать с лёгкостью, поэтому утром, когда мы с Владом вышли на привычную пробежку, прекрасно делал вид, что всё в порядке. На улице светило яркое июльское солнце наградой за два дождливых до этого дня. Мы общались и перешучивались, Влад был в блаженном неведении. Даже когда вместо главного здания я зарулил обратно к Монплезиру.       – Я телефон хочу взять, если хочешь – иди на завтрак без меня, – обернулся я к Владу.       – Да я подожду, – пожал он плечами.       – Да? Ну, вон, на лавочку тогда присядь, что ли, – походя кивнул я на место "Икс".       И Влад сел! Я метнулся к себе в спальню, чтобы действительно взять телефон – не мог же я не запечатлеть такой памятный момент! До согласованного времени оставалась минута, поэтому я поспешил на выход, встал напротив сидящего на лавке Влада и наставил камеру телефона прямо на него. Всё сработало как часы: Влад только успел нахмуриться моему подозрительному поведению, как из – вроде бы – камней ударили струи, обрушиваясь прямо на него.       Сказать, что он был в шоке – ничего не сказать. Подозреваю, что лицо его было таким же ошарашенным, как и моё вчера после щекотки. С челюстью до пола и круглыми, как земной шар, глазами. Я сделал несколько фотографий, пока вода била из земли, а потом ещё парочку с мокрым как цуцик и обалдевающим Владом.       Только когда тот встал с лавки, я понял, что была в моём плане брешь: лёгкие спортивные шорты на нём намокли и облепили сильные бёдра, а также внушительный бугор, в то время как белая футболка из-за влаги стала буквально полупрозрачной, явив моему взору маленькие ареолы сосков и треугольник тёмной растительности на груди, и также не скрывала ни одной выпуклости. Я сразу же поплыл от представшей передо мной картины и едва не проворонил момент, когда было бы поздно сбегать. Я уверен, если бы Влад меня догнал, то он наверняка сбросил меня в один из бассейнов, но, к счастью, я успел удрать.       Конечно за завтраком я с невинной улыбочкой извинился и даже припас для Влада несколько кусков его любимой мясной нарезки, за которой охотились многие.       – Это же просто розыгрыш, не дуйся, – поставил я перед ним тарелку с мясными кусочками.       – Какие обиды, чувак, – улыбнулся мне в ответ он.       Я был уверен, что отстоял свою честь с достоинством. К моей великой досаде Влад был другого мнения.       В полдень прогноз погоды уверенно сообщал, что никаких осадков не предвидится, поэтому мы со старшими ребятами затеяли игру в волейбол. Я попрыгать всегда был рад, тем более, что волейбольная площадка, на которой мы собрались, была разбита посреди живописного уголка в лесопарке. Корт был искусственно выровнен, но ландшафт вокруг сохранял природные очертания и был совершенно лесным. Даже сетка была натянута меж двух елей.       Я так заигрался, что не заметил, когда Влад вышел из игры, сев на лавку запасных. Сначала я не придал этому значения. Изредка поглядывал в его сторону и наблюдал умилительную картинку: мелкие ребятишки обступили его со всех сторон, а он с большим энтузиазмом их слушал и кивал в ответ на их звонкие голосочки. И конечно, во время очередного перерыва между партиями, я не подозревал ничего, когда Влад позвал меня:       – Лёш, лови!       Я на автомате выставил перед собой руки, но вместо мяча у меня в ладонях оказалась настоящая лягушка, которая к ещё большему моему возмущению протяжно и громко квакнула, недовольная такой транспортировкой. Я с криком выкинул её в толпу смеющейся надо мной малышни – понятно, кто нарыл в лесу лягушку, и ясно, для кого.       – Серьёзно? Лягушка? – со всей возможной укоризненностью посмотрел я на Влада.       – Ну, ты так любишь воду, что я подумал, вам будет интересно, – заржал он.       Несносный! Злопамятный! Жестокий манипулятор! Он нравился мне всё больше и больше. Потому что вместо снисходительного прощения за мою утреннюю шутку он – может, сам того не понимая – доказал мне, что такой же, как я. Не отмахнулся от меня, как это делал Вадим, а принял вызов. Повеселил ребятню, опять же таки. Конечно я без слов дал Владу понять, что непременно отвечу, но злиться не мог и на секунду.       До вечера я не собирался принимать никаких мер – надо было придумать новый прикол. А на ужине взгляд сам собой зацепился за упаковки с йогуртом. Я стащил парочку, как только в голове лампочкой вспыхнула идея.       В шесть утра следующего дня я тихонько вылез через окно на улицу, чтобы Влад не услышал моих шагов в коридоре. Обошёл Монплезир по периметру и бесшумно проник в прихожую. Взгляд тут же упал на будущие жертвы моего пранка: беговые кроссовки Влада. Он заставил меня пожамкать что-то влажное и склизкое, я всего лишь сравняю счёт.       Я быстренько вылил содержимое йогуртов в носки кроссовок – хорошо, что йогурты оказались термостатные и не расплывались по ботинкам, а остались спрятаны от того, кто посмотрит на них сверху и без задней мысли наденет обувь. Я отнёс пустые банки из-под йогуртов в мусорку на улице, чтобы ничего не могло спалить меня раньше времени, и той же дорогой вернулся к себе в спальню – через окно.       Так как на месте усидеть мне было решительно невозможно, на пробежку я собрался на полчаса раньше обычного. Сонный Влад буквально на автомате выполз за мной.       Он не заподозрил ничего, пока не надел второй ботинок и не сделал пару шагов! Я в жизни так не смеялся! Это была феерия эмоций. Сначала непонимание, потом праведный ужас, потом отвращение и завершающим аккордом осознание, что его опять разыграли.       – Похлюпай ножками – лягушки оценят! – прокричал я, счастливо отправляясь по своему маршруту.       Нет-нет, я не злодей и сразу после завтрака принёс Владу новые кроссовки его размера – подглядел, когда йогурт укладывал – из шоурума.       – В прачечной можно и твои отстирать, если хочешь, – предупредил я его.       – Спасибо за заботу, – совсем не дружелюбно ответил Влад.       – Всегда пожалуйста, – ответил я, сделав вид, что не понял намёка на непременное продолжение, но и сам не упустил момента намекнуть: – На любую просьбу я всегда отвечу.       С этого момента началась весёлая жизнь. Конечно, я понимал, что сам провоцирую Влада, но я ничего не мог с собой поделать. Мне так нравилось внимание с его стороны. Я обожал, когда он смеялся над удачно получившейся шуткой, и я тоже не сдерживал себя, когда попадался в очередную ловушку. Годы жизни в Суворовском училище сделали из него не только креативщика, но и скрупулёзного исполнителя. Я лишь старался отвечать на уровне.       Постоянно втягивать окружающих в наши с ним "разборки" было накладно и привлекало слишком много ненужного внимания. Почему-то оба это понимали, и со временем все наши пранки ограничились стенами Монплезира. Вот он, трёхсотлетний бедняжка, действительно страдал от всех наших розыгрышей.       Иногда было что-то попроще: связанная в узлы или развешенная на высоких карнизах одежда кого-то из жертв; прятки в шкафах, чтобы испугать; смена обоев на оставленных без присмотра девайсах на что-то неприличное. Но все эти шалости не шли в сравнение с теми, для которых требовалось чуть больше времени или усилий.       Однажды Влад заклеил мой выход из комнаты – так как дверь открывалась внутрь – от верхнего косяка до самого пола прозрачным скотчем, и я наклеился на этот "экран" как муха на липучку. Я же в ответ заставил весь пол и любые другие горизонтальные поверхности в его спальне пластиковыми стаканчиками с водой, пока он был в спортзале – этому великомученику в ту ночь пришлось ночевать на диване в главном зале, потому что он поленился включать свет, когда вернулся с тренировки. Как слон в посудной лавке он сбил кучу стаканов на полу, а заодно смахнул парочку с тумбы прямо на постель.       На следующую ночь в гостиной пришлось ночевать уже мне, ведь Влад в качестве мести не придумал ничего получше, чем насыпать мне в постель под одеяло кучу разноцветных желатиновых шариков, размоченных в воде.       Я ответил ему не менее креативно: вытащил из его постели нормальный матрац, а вместо него водрузил на рейки огромный надувной круг в виде жёлтой уточки. Кря-кря, как говорится.       А следующим вечером захотел прилечь на собственную постель и провалился прямо на пол, потому что на месте моего родного матраца, была просто кучка надувных шариков. В комнате от разноцветных шаров по углам было как будто клоун блеванул.       В долгу я, само собой, не остался и соорудил над постелью Влада невероятный красоты балдахин... из туалетной бумаги. А излишки распихал по всем полкам и ящикам.       Самое интересное, что все эти дурацкие шутки не мешали нам с Владом сближаться. Пару раз мы разыгрывали других ребят в Петергофе, участвовали в проказах младших. Вся эта весёлая война пошла Владу на пользу и помогла социализироваться среди обитателей резиденции – я был только рад. В отличие от Вадима, который "своими" считал людей из персонала, Влад общался с теми, кто входил в мой круг близких. Да, когда ко мне погостить на выходные приехали друзья, он держался отстранённо, но лишь потому, что и друзья терялись от его присутствия. Если честно, мне даже так спокойней было: домочадцы Влада воспринимали спокойно, как данность, а девчонки из нашей компании строили глазки. Я ловил себя на том, что дико ревную.       "Вражда" между мной и Владом постепенно сама собой начинала сходить на нет. Вместо коварных планирований по вечерам мы всё больше проводили время в импровизированном кинотеатре или гуляли по территории. В конце концов погода установилась такая волшебная, что гораздо интересней было устраивать дворцовой компанией пикники или просто тюленить на пляже. Последняя шутка как раз произошла там.       Всё было до банального просто: я заснул на надувном матрасе. И больше бы обиделся, если бы никто не догадался оттащить меня в море, хорошенько пнув мой надувной плот от берега. Самое смешное, что я даже умудрился ещё немного поспать. Только когда меня нехило так растолкало волной от какого-то катера, я соизволил проснуться.       У меня не было сил злиться. Как только понял, что произошло, расхохотался на весь залив. Конечно же от такой активности я свалился в воду, а когда подплыл к пирсу, с рукой помощи там меня уже ждал Влад. Я не мог упустить такой возможности: схватился за него, а потом дёрнул, и мы оба полетели обратно в воду.       Капли влаги так красиво поблёскивали в его волосах и на лице, что я невольно залюбовался.       – Ну что, мир? – улыбнулся я, перебирая ногами и руками в воде.       – Мир, – озарил меня улыбкой Влад.       Из воды так не хотелось выбираться, ведь буквально в полуметре от меня плавал Влад, и ото всех, кто был на берегу, мы были скрыты сейчас пирсом. Но я преодолел своё желание дотронуться до моего предмета обожания и первым полез на сушу. Обернулся, чтобы убедиться, что Влад следовал за мной, и не смог отвернуться, потому что на выходе из воды он выглядел, как повелитель морей: со стекающими струйками морской воды по точёному телу и блестящими, зачёсанными назад тёмными волосами.       – Что? – спросил он, когда поравнялся со мной.       Счастливый случай позволил мне выкрутиться:       – У тебя, кажется, тина на шею налипла, – показал я на себе обозначенное место.       Влад провёл рукой по шее и стащил с себя водоросль.       – А, да, спасибо, – смутился Влад. Я лишь жадно сглотнул, продолжая любоваться им.       Пришлось спешно брать себя в руки и ретироваться с пляжа под каким-то глупым, невнятным предлогом, чтобы немного остыть. Я понимал, что моё невинное увлечение плавно перетекает в разряд опасных для ментального здоровья. Более того, уже сейчас я подозревал, что это не просто симпатия или любование – все мои реакции тела и мыслей вопили о том, что я просто-напросто влюбился. Я уже не раз ловил себя на мысли, когда мы с Владом сидели на диване за просмотром какого-нибудь кино, что хочу прикоснуться к нему, положить голову на широкое плечо или к нему на колени. У него были такие красивые пальцы – под них хотелось подставиться, чтобы те зарылись в мои волнистые русые волосы, огладили лицо, почувствовали колотящийся на шее пульс.       То, что случилось со мной однажды после тренировки в зале... В общем, это повторялось ещё несколько раз. И я, если честно, не был уверен, что это просто реакция на привлекательность Влада. К примеру, мы могли с ним просто сидеть в центральных сенях и вдруг он делал что-то, что для простого служащего было нетипично: заменял зачитавшемуся книгой мне остывший чай на свежий и горячий или накрывал пледом, если меня срубало. В такие моменты я невольно представлял, как будет выглядеть наша с ним жизнь в Оксфорде, когда моё внимание не будут отвлекать шумные племянники или соседи по общаге, и это были не просто рассуждения, а самые настоящие грёзы, после которых меня накрывало.       После обеда ко мне подбежал Мотя – один из моих младших братьев:       – Будешь с нами в прятки играть?       – Я уже согласился, – весело заявил Влад, подслушав разговор.       – Тогда не вижу повода отказываться, – ответил я Моте.       - Отлично, кто проиграет – завтра на приёме кукарекает! – внезапно явил нюансы участия тот.       – Э-э-э... – выпал в осадок я. Выставлять себя идиотом на официальном приёме, где будет пресса, крайне не хотелось.       – Это для влога! – начал дуть губы мой юный влоггер.       Я скривился и обернулся к Владу за поддержкой, но он только руками развёл, глянув с вызовом:       – Тренируй кукарекалку.       – Чёрт с вами, – махнул рукой я.       Ставки были высокими, а известие о "штрафных санкциях" быстро разлетелось в чатах мессенджеров, после чего готовых рискнуть участников набралось под двадцать штук. Что ж, мне же лучше – вероятность проигрыша снижалась.       Через полчаса перед Петродворцом выстроилась шеренга из Романовских отпрысков разных возрастов, в некоторых случаях вооружённых индивидуальными средствами передвижения, чтобы быстрее удирать. Младшие помощники главнокомандующего Моти раздавали всем наклейки, которые следовало нанести на плечо.       – Итак, – объявил с важным видом Мотя, – счёт ведется на души, во дворцах прятаться запрещено. Главная задача: собрать как можно больше наклеек и не лишиться своей. А это значит, – обвёл всех загомонивших участников тот с нескрываемым злорадством, – проигравших будет несколько.       "Ну и нахрена я в это ввязался?" – задавал я себе ключевой вопрос, клея на плечо наклейку.       Однако когда раздался стартовый свисток, я бросился наутёк вместе со всеми. Тактику я выбрал простую: затаиться где-нибудь, чтобы не нашли до конца игры, а в схватке за "души" участия не принимать. Если получится у кого-то сорвать наклейку – буду считать удачей.       Перебежками я добрался до пляжа и решил зашухериться в лодочном домике, который был достаточно захламлён для того, чтобы беспалевно спрятаться, и давно не использовался по назначению. Я залез внутрь – тут же пахнуло концентрированным морским запахом – и пробрался через залежи старого инвентаря и пробитых лодок вглубь. Хорошо, что с собой у меня был телефон, поэтому можно было поудобней устроиться на грубой парусной ткани, сваленной в углу неаккуратным комком, и на пару часов – пока длилась игра – залипнуть в социальные сети.       Первые полчаса пролетели незаметно, но потом попа на тряпке начала затекать, так же как и ноги, за ними следом заныла спина. Надо было срочно размяться. Я старался аккуратно, буквально по одной конечности за раз вытягиваться и шевелиться, но это сладостное желание потянуться до хруста в позвоночнике было выше моих сил, и я поддался порыву, не смея сопротивляться. Рукой конечно же задел какую-то палку, чтоб она неладна была! Но я успел поймать её до того, как та грохнется и, не дай бог, устроит тут эффект домино. Палка всего лишь проскребла по деревянной стене домика. Однако этого было достаточно, чтобы привлечь к своему месту схрона ненужное внимание.       Заскрипела дверь домика, и моё сердце тут же ускорило бег, а я забрался на комок из тряпки с ногами и вжался в облюбованный угол, зажав рукой рот.       – Кто-кто в теремочке живёт? – раздалось внутри домика. И голос этот я бы узнал из тысячи.       Ну класс! К моему унижению приложит руку мой же СБшник. Зная это, я всё равно ничего не мог поделать. Надо было броситься в атаку, сорвать с него наклейку раньше, чем он мог бы сделать это со мной, ведь мои глаза уже привыкли к темноте, а вот Влад наверняка сейчас пытался проморгаться, чтобы разглядеть хоть что-то. Но ничего этого я не сделал, поддавшись параличу паники. Оставалось надеяться лишь на то, что он просто не заметит меня и уйдет из домика ни с чем.       Планам моим, само собой, сбыться было не суждено, и как только я заметил фигуру Влада среди забытого инвентаря, тот будто бы почувствовав на себе взгляд, обернулся и встретился со мной глазами.       Под его хищным взором я моментально потерялся, а от колдовской предвкушающей добычу улыбки чуть не осел - ноги не держали. Влад направился ко мне, с небывалой грациозностью пробираясь сквозь хлам, и наверняка сорвал бы наклейку, если бы не внезапные голоса за стенкой. Влад с нечеловеческой скоростью метнулся ко мне, не издав ни звука, и приложил палец к губам, призывая молчать. Я лишь кивнул, как загипнотизированный. Сейчас мы были в такой близости – какой там полуметр, как это было в воде – что я чувствовал щекой его горячее дыхание, и как его рука упирается в стену за моей спиной. Из-за того, что я топтался на сваленной тряпке и был на возвышении, а он стоял на отсыревшем полу, наши лица впервые были на одном уровне. Меня моментально повело. Хотелось откинуть голову, выставляя напоказ шею, а руки закинуть на Влада, притянуть его ближе, чтобы ему пришлось склониться ко мне и оставить поцелуй на доступном участке кожи.       – Проверим домик? – спросил кто-то за стенкой. Ага, значит, тут орудует тандем – удобно.       Пульс у меня подскочил до красных кругов перед глазами. Всего было слишком много: Влад поблизости, другие "охотники" поблизости. Адреналин зашкаливал, и я невольно схватился дрожащими пальцами за первое попавшееся под них – рубашку Влада.       – Тут две пары следов, значит, уже нашли, – возразил с улицы пособник.       И шуршащие по песку шаги начали удаляться. Облегчение хлынуло с такой силой, что я не удержался, склонил голову на доступное плечо, жадно хватая воздух. Оказывается, на всё это время я затаил дыхание. Надо было разжимать пальцы, выпустить из рук смятую в панике ткань, но у меня не было сил. Я поднял голову, и вдруг – не знаю, что на меня нашло – мне почудилось, что Влада тоже ведёт, и я зачем-то потянулся к нему, к его губам, и поцеловал. Значение слова "трепет" я осознавал только сейчас, потому что внутри всё дрожало словно натянутая струна, а потом вмиг взорвалось, потому что Влад мне ответил. Смёл меня в сильных объятиях и наклонил голову, углубляя невинный до этого поцелуй.       Я раскрыл податливые губы и почти сразу почувствовал горячий язык во рту. Отвечать на влажный, крышесносный поцелуй мужчины моей мечты казалось мне самым желанным, естественным и, к моему удивлению, простым делом, хотя опыта в поцелуях у меня было не так много. Я ласкал своим языком в ответ и в то же время как будто старался напиться живой воды после недели в пустыне. Вжимался сильнее в желанное тело, намертво зажав в кулаках ткань Владовой рубашки, и чувствовал, как всё напряглось в паху. Думать, что вообще происходит, совершенно не получалось, получалось только чувствовать, ловить губами каждое движение, плавиться под покоящимися на спине руками.       Всё прекратилось очень резко. Влад отстранил меня, придержав за плечи, а когда я проморгался и смог-таки сфокусировать свой взгляд на его лице, то увидел настоящий гнев. Я не понимал, что случилось, почему такая реакция, пока Влад всё не прояснил буквально одной фразой:       – Знаешь, – поиграл он желваками, – этот розыгрыш перешёл все границы.       – Прости, – пискнул я ему в спину, едва удержавшись от того, чтобы сползти по стене.       Вряд ли Влад слышал, потому что уже направлялся на выход. Я не видел смысла его останавливать или переубеждать. Пусть думает, что это действительно было просто неудачной шуткой.       До конца игры я просидел в своём укрытии. Было плевать на затёкшие конечности, потому что сил хватало только на то, чтобы не расплакаться. Ведь если бы меня застал кто-то из близких в углу лодочного домика всего в слезах, посыпалась бы ненужная туча вопросов. А я не признаюсь, что так унизил Влада. Надо было успокоиться, привести смятую одежду в порядок, перестать дрожать, в конце концов.       Наконец злополучная игра закончилась, можно было выбраться из домика и пойти к месту сбора и подсчёту результатов. Я видел на себе странные взгляды, потому что подозревал, что выгляжу не лучшим образом: лохматый и отстранённый. На Влада в толпе наблюдателей я взглянуть не решился.       – Что-то ты бледный какой-то, – обеспокоенно заметил набравший целый ворох наклеек Коля.       – Да, видно, переволновался, – отмахнулся я.       Из-за поспешного бегства Влад забыл сорвать с меня наклейку, и я чудом не остался в проигравших. Только мне было наплевать, больше всего я сейчас хотел просто закрыться в спальне моего любимого дворца. Но прежде чем завалиться в постель, хотелось немного освежиться, хотя бы вымыть потные ладони. Я завернул в ванную, а когда вышел, нос к носу столкнулся с хмурящимся Владом.       "Пиздец котёнку", – пронеслось в голове. Бить, может, и не будет, но пару "ласковых" кличек в свой адрес я точно выслушаю.       – Я идиот, да? – нарушил тишину Влад. На такое заявление я даже решился поднять от пола взгляд и непонимающе уставиться на него. – Это ведь был не розыгрыш, да? – со вздохом продолжил он.       Влад попытался сократить дистанцию, но я лишь шарахнулся от него, как от огня, через пару шагов вжавшись в мойку до боли в спине. Влад движение моё оценил и, казалось, даже искренне ему расстроился, заломив брови.       – Лёш...       – Это был розыгрыш, – неожиданно громко и чётко подал я голос, – очередная шутка, да. Неудачная, поэтому давай поскорее забудем о ней.       Влад вдруг пересёк разделявшее нас смехотворное расстояние, упёр руки в умывальник по обе стороны от меня и навис, сверля взглядом:       – А стояк я тоже шуточный чувствовал?       – Чей? – хлопнул глазами я.       – Ну раз ты так ставишь вопрос, то обоих.       Земля под ногами у меня исчезла, да и всё вокруг исчезло, потому что Влад поцеловал меня в открытые для ответа губы, не дав его додумать.       Он не целовал, он извинялся. Ласкал мои губы, бережно взяв лицо в ладони, и я не мог не ответить. Накрыл его руки своими, нерешительно подавшись вперёд, и Влад меня понял. Он сделал буквально полшага назад, руки переместил мне на спину и так же бережно, но уверенно, чтобы я не смел сомневаться, притянул к себе.