Моё наслаждение

      В голове жужжал миллион вопросов, но я не решился их озвучивать, когда Влад отстранился. Неужели, я ошибся насчёт него? Он же весь такой мужественный мачо, потомственный военный, я ни разу не заставал его за любованием на мальчиков или... Или я просто плохо смотрел?       – Ты не злишься? – всё же уточнил я, заправив невидимые пряди привычным движением и глядя в пол.       – Шутишь? – усмехнулся Влад и аккуратно поддел пальцами мой подбородок, чтобы встретиться глазами, – меня поцеловал Императорский наследник. Дважды, – отшутился он.       – Не надо, – попросил я его. Голос почему-то не слушался и звучал полушёпотом. На лице у Влада возникло непонимание, перемешанное с неловкостью, и я пояснил: – Я понимаю, что ты хочешь сказать, но слышится это так, будто я какой-то трофей.       – Оу, – кивнул нахмурившийся Влад, – просто... Надеюсь, ты тоже на меня не злишься. Я и вправду не поверил там, на берегу.       – Почему теперь веришь? – поинтересовался я и сделал важное уточнение: – Если не считать, кхм, ну ты понял, – покраснел я.       – Да как увидел тебя после игры такого... – Влад попытался подобрать слово покорректней, но, видно не смог, – а потом пришло понимание, что если бы ты реально хотел меня унизить, то попытался опозорить при всех...       – Погоди-погоди, опозорить? – кажется, я потерял нить разговора.       – Попытался опозорить, – акцентировал Влад, – так-то я не скрываю, что мне парни нравятся, просто не говорю. Но я подумал, что ты как-то узнал и решил поиздеваться. В общем, ступил, прости. Ты тоже, блин! – понесло его, хотя я сейчас мог воспринимать дальнейшую его речь с трудом, – весь такой вежливый со всеми, не поймёшь: то ли заигрываешь, то ли просто...       – Тебе нравятся парни? – невпопад переспросил я, стоя с открытым ртом.       Влад подобрался и сказал со всей серьёзностью:       – Да. А тебе?       – А мне ты нравишься, – брякнул, не подумав я. И тут же осознав сказанное, попытался донести до Влада самое важное: – но я скрываю!       Влад кивнул и тут же всё про меня понял:       – Ты поэтому известности не хочешь?       – Мгм, – я пожал плечами, неловко пряча руки в карманы штанов, – это личное, понимаешь?.. Но если буду на виду, то всем на это будет наплевать.       – Я никому не скажу, – пообещал Влад.       И я ему поверил. Я не мог не поверить, уж слишком надёжным он себя зарекомендовал. Даже моё признание в симпатии не ощущалось стыдным, потому что оно было адресовано именно ему.       – Лёш, – позвал меня Влад, и мне пришлось поднять с пола глаза, – ты мне тоже нравишься, – я начал заливаться краской, но романтичность момента тут же была убита следующим его вопросом: – Что нам теперь делать-то с этим?       – В смысле? – не понял я. Я-то уж понадеялся, что хотя бы у Влада есть опыт, раз ему "парни нравятся", – ты что, девственник?       Влад хлопнул пару раз глазами, обрабатывая полученный вопрос, а потом как давай ржать на весь Монплезир.       – Господи, что?! – воскликнул он и попытался выразиться ясней, – нет, я имел в виду, что есть же наверняка какие-нибудь корпоративные запреты на неуставные отношения, все дела.       – Э-э-э... Ну, может, и есть, – не оценил я интереса,– но я как бы не собираюсь никому об этом на каждом углу трещать. Ты тоже, вроде, сам сказал, что про парней не рассказываешь.       – А, так, – понял Влад и задумался.       Я обогнул его, устремившись на выход из ванной, и уже в дверях обернулся:       – Пойдём на ужин, а то сейчас опять всю курицу съедят, – попытался я сменить тему, потому как уровень неловкости снова начал расти.       Влад вроде бы меня услышал и двинулся за мной, я тут же отвернулся, чтобы не смущать его, но меня вдруг перехватили за пояс. Влад не дал мне опомниться, развернул и поцеловал ещё раз. Я успел почувствовать улыбку у него на губах, перед тем как начал по-настоящему отвечать. Поцелуй был легким, игривым и в то же время показал наконец темперамент Влада. Как я и мечтал – перехватить инициативу у меня не получилось. Если в домике я застал его врасплох, а после игры он ещё не был уверен в правильности происходящего, то теперь всё изменилось.       А я и не хотел соперничать. Наоборот, стал пластилиновым в сильных руках, хотя и своего упускать не хотел: успел огладить рельеф тела через рубашку, пока устраивал руки для объятия.       Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы друг от друга отлипли. Несколько раз мы прерывались, но потом то Влад, то я тянулись за новым поцелуем, начиная с невинного чмока, который сам собой перетекал в очередной французский.       – У меня такая каша в голове, – признался Влад с шумным выдохом, уткнувшись со мной лоб в лоб.       Я невольно сжался от таких слов, закусив губу добела. Пришлось открыть глаза, залюбоваться красными щеками Влада и его внимательным взглядом. Я примерно понимал, что он сейчас думает обо мне и о перспективах отношений со мной – романтических или исключительно половых. Лучше бы он не знал, кто я и из какой семьи, всё было бы гораздо проще. Однако отказаться от Влада я не мог, это было выше моих сил. Я видел, что он колеблется, цепляясь за вымышленные рамки никому ненужной этики, и не собирался упускать свой шанс, зная, что в этой схватке я точно выйду победителем. Надо было лишь дать Владу время, и за это время убедить в том, что быть со мной – по-настоящему, духовно и физически – лучше всякой этики.       – Давай просто не будем спешить? – предложил я, улыбнувшись, огладил его напряженные плечи, – пусть всё идёт своим чередом, да?       – Да, – каменные плечи под моими руками наконец расслабились, опустились, а Влад ответил улыбкой и потеплевшим взглядом.       – Но на ужин всё же надо поспешить, – напомнил я ему строго и услышал такой привычный смешок.       Мы шли к главному зданию, строя планы на вечер: на пляже, вроде бы, планировали посиделки у костра со всей присущей такому мероприятию мишурой. Влад как всегда был за, что-то спрашивал, я ему отвечал, а сам незаметно наблюдал за ним. Да, тактику я выбрал верную: не спешить, не менять поведения – с каждым витком разговора о чём-то будничном, без каких-либо намёков, его отпускало прямо на глазах. Это лишь подтверждало мою теорию о его заморочках в различии в статусах, а возможно, и опыта с парнями у Влада всё же было не так много, как он хотел показать. Бисексуалы, что с них взять.       И пляжный костёр пришёлся кстати. Вместо неловкого вечера за дверьми собственных спален или не менее неловкого вечера вдвоём можно было расслабиться в кругу ничего не подозревавших домочадцев. Ненадолго разойтись по разным компаниям, отвлечься на путающихся под ногами животных, которые радовались возможности стащить мясо и не получить по носу. А что, это же не во дворце, технически никаких запретов не нарушалось.       Я знал, что этот вечер у костра был устроен не просто так. Он был глотком воздуха, настоящей свободы перед завтрашним приёмом. Завтра все будут как на иголках: у персонала подготовка начнётся ещё рано утром, часа в четыре; к двенадцати подтянутся мои старшие братья и сестра; с двух начнут прибывать гости; родители подъедут к шести. И с каждым новым прибывшим градус нервов, напускного официоза и нервного предвкушения будет нарастать.       Но сейчас было только ночное небо с огоньками звёзд, шум прибоя и тёплый ветер, ласкающий лицо. Морской воздух наполнялся запахом костра, из огня то и дело взлетала россыпь искр, и вокруг были только свои. Я вдохнул полной грудью, попытавшись надышаться не столько воздухом, сколько атмосферой, и, взяв баночку газировки из принесённых на пляж запасов, дошёл до края пирса. Расшнуровал кеды, снял их вместе с носками, закатал штанины и опустил ноги в тёплую после жаркого дня воду. Безумный, безумный день...       Ждать, пока меня отыщет Влад, почти не пришлось. Странно, я думал, что пусть и капелька, но всё же неловкости будет и у меня, но ничего такого не чувствовал. Наоборот, когда он сел рядом, я почувствовал лишь разлившееся по венам тепло. Так, наверное, и бывает, когда человек твой. Оказалось, что Влад пришёл с подарками: парой запечёных в огне картофелин и печенек с плавленными зефирками на десерт.       – Почему еда на огне такая вкусная? – с набитым ртом восхитился я.       – Мне кажется, дело не в огне, а в том, что мы едим на открытом воздухе, больше кислорода поступает в мозг, и от этого ощущения обостряются, – также невнятно ответил Влад.       – Что ещё, интересно, можно делать на открытом воздухе, чтобы ощущения были острей? – вслух задумался я. Потом понял, что сморозил, повернулся к Владу, который так и не донёс очередной кусочек картофеля до рта, так как был в явном замешательстве. – Господи, я не это имел в виду! – возмутился я, толкнув его в бок, – я, там, про спорт или что-то такое... – тут я увидел, как Влад расплывается в лукавой улыбке, и понял, что он меня просто разыграл, – ах ты... – злиться я не мог, хоть и прищурился грозно, но губы сами собой расплылись в улыбке.       Мы смотрели друг на друга, сидя на пирсе вдалеке ото всех, и я ощутил на себе тот самый взгляд. До этого, бывало, мелькали и забота, и интерес, и даже толика восхищения. Но сейчас, казалось, будто мы друг другу принадлежим, будто мы связаны, будто... так и должно быть. И все рамки общественной нормальности и уж тем более корпоративной субординации не имели ни малейшего шанса устоять перед этой связью.       Так мне казалось.       В то утро надо было вместить всё, что я хотел бы сделать за день, потому что с обеда меня, как одного из Императорских наследников, забирали организаторы в Главный Дворец, где начиналась нудная подготовка: "небольшой" ликбез о гостях, репетиция выхода, рассадки и последующей фотосессии и, конечно же, две примерки парадной формы с последующим томительным ожиданием. Вечер обещал быть долгим.       Владу тоже предстояла порция наставлений, повестка дня, в кои-то веки.       – Когда у тебя собрание? – спросил я, натягивая беговые кроссовки.       – В двенадцать, – отозвался он, – а у тебя?       – У меня будет не собрание, – обозначил я, выходя на улицу, – в два часа я уйду в Петродворец, и потом мы уже увидимся только в парадном зале.       – Всё настолько серьёзно? – удивился Влад, подхватывая мой неспешный темп бега.       – Это официальный приём, – поморщился я, – они все супермегасерьёзные и супермеганудные. Хорошо, что в летнее время они проходят не так часто, а главное, что на них не бывает дядек из Думы, потому что у них каникулы.       – А кто ж тогда будет? – спросил Влад.       – Я, честно говоря, не помню, – признался я, – мама что-то писала, но я особо не вчитывался. На ликбезе узнаю, – махнул я рукой.       Некоторое время мы молча шуршали гравием под ногами, петляя по тропам Петергофа и наслаждаясь свежестью утреннего воздуха.       – Усложнить не хочешь? – кивнул в сторону участка лесопарка, который шёл под углом, Влад.       Я скривился было, но вовремя заметил многозначительное выражение лица и кивнул. Мой спортсмен тут же возглавил нашу маленькую экспедицию, резво перепрыгивая коряги. Когда я уже начал чутка задыхаться, Влад сбросил скорость, поймал не успевшего затормозить меня в свои объятия и сразу же поцеловал, не дав мне опомниться.       Вот это, я понимаю, физкультура! Мозг взрывался от двойной порции эндорфинов, а по венам гулял адреналин. Проявлять вчерашнюю покорность у меня совсем не получалось: я зарывался пальцами в волосы Влада, прижимался всем телом к нему, плавясь в стальной хватке, и ласкал своим языком его без малейшего стеснения. Поцелуй получался влажным, отвязным, крышесносным. Руки Влада гуляли по моему телу, я тоже не отставал в ласках. А потом он нетерпеливо рыкнул, переместив одну из рук с моей талии на зад, сжал со смаком, и я понял, что если мы сейчас не прервёмся на небольшую паузу, я просто окажусь оттраханным в Петергофском лесу прямо под этой берёзкой.       Не сказать что я был против, хотя где-то на задворках разума проскакивали явные несостыковки места и действия. А ещё надо было убедиться, что Влад со мной на одной волне. Не, так-то, судя по его активному тисканью меня, он был более чем за, но было ли это следствием настоящего желания или его тоже просто торкнуло на фоне физической активности – не поймёшь. Однако оказалось, что Влад был даже поадекватней меня.       – Что ты со мной делаешь, – с паузами для глотков воздуха прошептал Влад, отстранившись первым.       Впрочем, целоваться мы, может, и перестали, а вот дальнейшего отстранения не последовало. Наоборот, Влад крепко обнял меня, зарывшись носом в мои вихры. Я с наслаждением закрыл глаза и уткнулся ему в шею, тоже пытаясь обхватить его торс – у меня еле получилось. Так мы и стояли, пока напряжение хоть немного не спало и между нами, и у обоих в штанах – вот они, настоящие проблемы двух встречающихся друг с другом парней. Конечно, официально мы пока не встречались, но я не сомневался, что это дело времени, и что проблема стояков в неудачных местах тоже ещё возникнет и не раз.       Если честно, объятие ощущалось не менее интимным. Когда Влад наконец отмер и начал ласково поглаживать меня по спине, у меня ноги подкосились. Я готов был остаться в этом лесу до скончания века, лишь бы он не прекращал. А потом он отстранился, взял моё лицо в ладони и чмокнул прямо в нос. Я разлепил осоловелые глаза и проморгался, прежде чем сфокусировать взгляд на наблюдавшем за мной Владе. Не знаю, как я в тот момент выглядел, но он сказал безо всяких насмешек:       – Господи, ты просто ходячий секс.       – От ходячего секса слышу, – не полез за словом в карман я.       Влад усмехнулся, украл у меня ещё один поцелуй и переплёл наши пальцы. Я чуть не задохнулся, ощутив сердце где-то в горле – не знал, что такое простое действие, как держаться за руки, может ощущаться так остро.       Так и не расцепив пальцы, мы дошли почти до самого Монплезира, подобравшись к нему со стороны вымершей по утру набережной. Голова у меня была такая лёгкая, что даже предстоящий вечер не мог спустить меня с небес на землю.       Мы быстро позавтракали, для проформы поинтересовались у персонала, не нужна ли какая-нибудь помощь, но на нас лишь нашипели и велели не путаться под ногами. Тогда я предложил Владу спуститься на пляж, надо было брать по максимуму от оставшихся часов. Нас даже навестила Карамелька, сумевшая где-то нарыть и принести мне в ноги палку вдвое больше неё самой. Влад нашёл палку по размеру, и мы, сговорившись, применили на Карамельке отвлекающий манёвр, подменив собачью игрушку.       Карамелька была согласна бегать и за палкой поменьше, а носилась по песку как самая настоящая гончая. Когда она уже свесила набок язык, я погнал её обратно на территорию и проследил, чтобы вдоволь напилась. А потом у Влада пискнул принятым сообщением телефон.       – Пора? – спросил я, когда мы шли к дому.       – Да, – кивнул, не отрывая глаз от экрана, Влад, – надо форму захватить. Тут предписание, – пояснил он.       "Будет меня весь вечер своим видом соблазнять," – невольно поёжился я от толпы мурашек.       – Не переживай, – наказал я ему, когда он уже стоял в дверях Монплезира, – первый приём – он трудный самый. Я тебя после планёрки тут буду ждать – вместе на обед ещё успеем сходить, – предупредил я его.       – Замётано, – подмигнул мне Влад.       Я прямо там в прихожей чуть лужицей не растёкся. Мечта, а не мужчина!       Часок я слонялся по Монплезиру, что-то прибирал – лишь бы руки занять. Да и лень потом будет убираться. Тут я задумался, будут ли пускать гостей в Нижний парк, и если да, то где ключи от дворца?.. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Но разбросанные по Центральным сеням снэки всё же лучше спрятать.       Краем глаза я заметил, что по территории уже вовсю прогуливались отпущенные с планёрки охранники и другие СБшники, а Влада всё не было. Странно. Я выглядывал в окно, мерил шагами парк перед Монплезиром и, наконец, после томительного ожидания заметил в отдалении знакомый силуэт. Уже в форме Влад направлялся ко мне, и я было улыбнулся, но чем ближе он подходил, тем больше я чувствовал, что что-то пошло не так. Он был напряжён. Движения не сдержанные, как у типичного военного, а резкие, нервные.       – Всё в порядке? – спросил я, когда Влад со мной поравнялся.       Задержался он изрядно, поэтому у нас оставалось лишь время на обед, после которого мне предстояло сразу покинуть его.       – Мы можем зайти внутрь? – не стал отвечать на мой вопрос Влад.       Я шумно сглотнул, но кивнул и последовал за ним в Монплезир. Мы дошли до Центральных сеней, после чего Влад померил шагами комнату, потом остановился, посмотрел на меня и выдал:       – Нам не следует продолжать.       Я без лишних объяснений понял, о чем он, только не понимал, с чего такая резкая смена курса.       – Вла-а-ад, – осторожно протянул я, попытался сократить между нами расстояние, но Влад отступил вглубь комнаты, – что произошло на планёрке?       Конечно такое поведение меня обидело, но я постарался не зацикливаться на ощущениях, надо было понять картину целиком.       – Ничего, – мотнул головой он, – это моё личное решение. Я повёл себя некорректно, я прошу за это прощения, – без намёка на зрительный контакт продолжил он, – я понимаю, что тебе трудно в таком возрасте сдерживать либидо...       – Мне?! – задохнулся возмущением я, – да ты сам меня чуть в лесу не разложил!..       – Это было ошибкой, – безжизненным голосом пояснил Влад, – ещё раз прошу прощения, что ввёл тебя в заблуждение своим поведением. Предлагаю, пока всё не зашло слишком далеко, оставить наши отношения в рамках дружеских.       Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. Складывалось такое впечатление, что у меня внутри что-то сломалось, и теперь я медленно умирал. Но я терпеливо дождался, пока он решится поднять на меня глаза и честно заверил Влада, грустно усмехнувшись:       – Друзьями нам уже не быть, Владислав.       – Лёш...       Я не стал слушать, развернулся на пятках и поспешил на выход, ощутил движение за собой и резко обернулся. Влад остановился следом, и я выставил перед собой ладонь, чётко выговаривая каждое слово:       – Не надо. За мной. Ходить.       Как дошёл до главного здания – не помню. В голове был рой из мыслей, а грудную клетку сковало паникой. Но я был Великим Князем уже девятнадцать лет и прекрасно умел прятать эмоции при должном усердии.       Да, я был уверен, что Владу что-то наболтали на планёрке – может, кто-то видел нас в лесу – но вместо того, чтобы поделиться со мной, он решил поиграть в грёбаного гусара! Сохранить честь – мне или себе? Уже не важно! Вместо чего-то настоящего со мной, он выбрал пресловутую этику. Может, побоялся краха карьеры, если все узнают, что он со мной? Да даже если так, это его не красило. Что ж, пусть утонет в формальности. Кто-кто, а я дистанцию держать умею. Тем более, что мне всегда есть куда отступать: станет невмоготу – скажу Вадиму.       Меня затапливало обидой и злостью, и больше всего на свете хотелось сбежать в туалет и прорыдаться. Просто от осознания, что оказался слишком заурядным для того, ради отношений с которым такой, как Влад, наплевал бы на любые запреты и злые языки. Наверное, это обратная сторона моей "невидимости", к которой я стремился так долго.       "Ничего, ничего, – успокаивал я себя, – найду кого-нибудь другого."       И сам понимал, что я не хочу другого. Но надо было держать лицо. Надо было фокусироваться на злости к нему, а не жалости к себе.       Так как спешил я страшно, да и об обеде пришлось забыть – в горло ничего не лезло – на собрании оказался почти первым. Помимо меня были только старшие племянники и Мотя. Из "моих" первой приехала Лизонька, и я совершенно искренне бросился к ней в объятия.       – Возмужал, мелкий, – восхищённо оглядела меня сестра и погладила по волосам.       – Как там панды? Всех перевернула? – улыбнулся я.       – Почти, парочку для тебя припасла, – пригрозила мне Лизонька, я аж перекрестился, а она ухмыльнулась довольно, – шучу. Учись, пока молодой. Сам-то ещё не решил, чем сердце успокоить?       – Я работаю в этом направлении, – почти не соврал я.       В комнату заглянула, судя по гарнитуре от рации на ухе и планшету в руках, одна из организаторов.       – Уважаемые, – обратилась она ко всем, – Первым наследникам на тестовую примерку, собрание переносится на полчаса.       Мы с Лизой не удержали мучительных вздохов и поднялись с занятых мест, чтобы пойти в шоурум.       – Как думаешь, кто опаздывает: Дима или Паша? – задумалась сестра.       – Я думал, вы с Пашей вместе приехали, – удивился я.       – Этот хрен вчера как домой прилетел, только вещи сбросил и поминай как звали, – Лиза поймала мой шокированный взгляд и поделилась слухами: – Говорят, бабу завёл. Журналистку, – заговорщицким тоном уточнила она.       Зная любовь Паши и Лизоньки к прессе, я ставил на то, что сестра просто завидует, а не беспокоится.       – Ты себе тоже заведи, – хохотнул я и вдруг заметил, как Лизонька смутилась, – или ты уже? – уронил я челюсть.       – Лёш, только никому, – с большими глазами попросил меня она, – родители ещё не знают.       – Кто он?       – Принц, – без намёка на шутку ответила Лизонька и уточнила: – Эмиратов. Не наследный, но всё же...       – Пиз... – я с трудом проглотил окончание, – Лиз, ты что? Он же исламист, они же женятся только на своих, да ещё и на нескольких...       – Он не такой, – заверила меня она и понизила голос до шёпота, – он готовится стать послом Эмиратов в Австралии, а значит, все мусульманские заморочки можно будет отбросить под предлогом жизни в другой стране.       – Гениальный план, – не скрывая сарказма, ответил я и предупредил: – Родителей сама будешь уговаривать. И я уже даже знаю исход, только в отличие от Димы, папин гнев будет искренним.       – Ну спасибо за поддержку, – обиделась Лизонька.       – И вообще, хочу с ним познакомиться, – скрестил я руки.       – О, какой смелый воробей, – она снова потрепала меня по волосам и прищурилась, – переживаешь, что ли?       – С дуба рухнула? Конечно переживаю! – возмутился я.       Тут гонор, а заодно и диалог пришлось свернуть, потому что мы пришли в шоурум, где нас уже ждали знакомые замерщики. Лиза отошла за ширму в женскую половину комнаты, а я принялся раздеваться, после чего забрался на постамент перед зеркалом. Из-за диалога с Лизой голову получилось переключить на что-то другое, но теперь, когда я стоял перед зеркалом и разглядывал своё худосочное тело, мысли вернулись к проблеме собственной неказистости. Это я-то "ходячий секс"? Нда, жаль только, что поверил на секунду.       – Алексей, вам как обычно, что-то попроще, попрактичней, поскромней? – предложил замерщик.       – А, да, – промямлил я, опомнившись, но потом вдруг что-то в голове щёлкнуло и заставило меня выдать небывалые до сего момента слова: – А знаете, Витальсергеич, нет. Сегодня давайте попробуем что-нибудь поярче.       И пусть "белоснежный китель" в этот вечер локтями своими подавится.