«Прозрачные стены... Как я не люблю это. Чувствую себя, как подопытная крыса в лабиринте, за которой наблюдают учёные-экспериментаторы».
Какаши откинулся на спинку чёрного кожаного кресла, которое приятно пахло натуральной кожей — подарок от работников на его 30-летний юбилей. Виски сильно пульсировали от напряжения и переработок, а ноги требовали разминки. Какаши уже и не помнил, когда именно его левый глаз начал дёргаться, но кажется, что это продолжается уже вечность. Мужчина выдвинул ящик стола и стал искать глазные капли, найдя их, он взял пузырёк и повернулся на кресле спиной к офису за стеклянной стеной, чтобы его никто не видел, и закапал глаза. Проморгавшись, он повернулся обратно. Возможно, за компьютером его и не было видно, но Какаши всё равно отворачивался от остальных, словно пользование глазными каплями в собственном кабинете — это верх неприличия.
«И кто придумал такое ноу-хау в офисах? Я не могу свободно передвигаться по кабинету без любопытных глаз других людей. Стоя у окна, чувствую спиной их взгляд. Если работаю — не отпускает мысль, что мой неаккуратный зевок снизит продуктивность в офисе на процентов двадцать. А это совсем не нужно. Мало мне прозрачных стен, так ещё и панорамные окна в полный рост с видами на стеклянные, до ужаса чопорные высотки. Если кто-то и называет столицу каменными джунглями, то я бы предпочёл внести свои коррективы. В 21 веке Москве больше подходит название
Панельные джунгли».
Чтобы отдохнуть, Какаши стал разглядывать сотрудников. Все уткнулись в компьютеры, кто-то нервно грыз карандаш, кто-то дёргал ногой, выстукивая сверхскоростной ритм каблуком обуви, а кто-то загадочно смотрел в окно, замерев с кипой документов в руках. Боковым зрением Какаши заметил, как какое-то пятно стремительно приближалось к их системщику, которого он специально посадил поближе к своему кабинету. Пятно обрело за секунду более узнаваемые черты и оформилось в Аюри Риюдзаки — помощника бухгалтера. Девочка выполняла роль спринтера: моталась по офису; разносила документы; отправляла письма контрагентам с их экземплярами, которые отправлялись только с позволения главного бухгалтера; вела первичку. В общем, девочка на побегушках. Она часто носила короткие прямые юбки, за которые, по-хорошему, Какаши стоило бы её отчитать, но ему нравилась больше эстетическая сторона вопроса, нежели деловая. Как и у всех в офисе, на ней красовалась строгая белая рубашка — здесь Аюри не перебарщивала ни с чем, по офисному этикету застёгивая нужные пуговицы.
Девушка подошла к увлечённому работой системщику и протянула прямо чуть ли ни к его носу документы, он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на неё, расплываясь в улыбке. Она производила на мужскую часть офиса положительное воздействие в эмоциональном плане, но, к сожалению, это "воздействие" плохо сказывалось на рабочей продуктивности, поэтому Какаши посадил её подальше от всех — в бухгалтерию, где царил исключительно женский коллектив. Аюри, придерживая одной рукой прядь волос, спадающую на лицо, а другой указывая на листок бумаги, наклонилась к мужчине, мило что-то щебеча на своём языке — языке, не понятном для людей, привыкших к краткому изложению ситуации, состоящим из: "а вот тут так, а здесь, я думала, должно было быть так, я не понимаю, почему так… и бла-бла-бла". И нет, у него создалось подобное впечатлению отнюдь не в сторону женщин в целом, потому что ему известны дамы "слабого пола", которые везли на себе столько ответственности, сколько даже неординарный мужчина не вывезет. Для него существует отдельная категория людей, не умеющих корректно разъясняться.
«Наверное, она показывает ему счёт за IT-услуги, нужно будет потом зайти самому в бухгалтерию», — с этими мыслями неискушённый женскими образами Какаши вернулся к работе.
Аюри пыталась подольше разговаривать с системщиком, иногда преувеличивая свои полномочия и прося более подробно объяснить ей, что к чему.
— Смотрите, этот счёт, — он щёлкнул мышкой и прищурился, — относится к акту номер 1240078… ну к этому, там ещё есть цифры. Это за обновление сайта компании. Так что всё правильно, просто номера могут иногда не совпадать, ничего страшного.
— Правда? А я думала, — «конечно, я знаю про это!» — Хорошо, учту на будущее, — Аюри мило улыбнулась, стараясь встать так, чтобы генеральному директору напротив были видны её стройные ноги, да и вообще она вся прямо извивалась, чтобы он её заметил, но пока что всё было тщетно, начальника интересовала только его работа.
— У вас всё?
— Да, спасибо вам большое, — она уже хотела уйти, с тоской окинув кабинет напротив, но её дела здесь были ещё не закончены.
— Подождите, Хатаке Какаши просил вас к нему зайти.
— Меня? — удивлённо уставилась она на системщика.
— Да, — с легким непониманием ответил мужчина.
— Хорошо, — находясь в некотором трансе, Аюри отстраненно отвела взгляд.
Вытянувшись по струнке, девушка подошла к стеклянной двери и постучалась. Какаши услышал резвый стук и поднял голову. За стеклянной дверью на него уставились два пытливых глаза.
«Что ей нужно? А, точно, забыл», — он кивнул, и девушка зашла внутрь.
Кабинет был небольшим в основном с мебелью из Германии, с красивым видом на Москву, о котором Аюри мечтала с того дня, как поступила в институт на экономиста. Она невольно посмотрела на кресло, которое сама заказывала и выбирала с одобрения второго учредителя этой компании. Аюри подобрала самое удобное, дорогое, статусное и практичное, которое только можно было найти: с механизмом, не искривляющим позвоночник, позволяющим делать резкие наклоны в любые стороны, из натуральной кожи, на колёсиках — идеальный вариант для её начальника.
— Какаши-сан, вы меня звали?
— Да, Аюри. Я хотел отдать вам подписанные документы для бухгалтерии, но вы как-то рано ко мне зашли, я ещё не всё успел подписать.
— Когда вам будет удобно, чтобы я к вам зашла? — наивно заглядывая ему в глаза, спросила Аюри.
— Чтобы вам не бегать туда-сюда, подождите, пожалуйста, если вам не трудно, — он указал рукой на диван возле стены в двух метрах от его стола.
— Конечно, Какаши-сан, — на негнущихся ногах она присела на уголок мягкой обивки, пытаясь показать себя как леди, выпрямив спину и элегантно сложив руки на сомкнутых коленках.
Какаши достал кипу бумаг и продолжил их подписывать, рутинно перекладывая лист за листом.
— Как ваша учёба? — спросил, чтобы разрядить обстановку.
Аюри не ожидала такого вопроса, ведь не думала, что он хоть что-то запомнил из её резюме.
— Х-хорошо.
— Надеюсь, учитесь без долгов? — улыбнулся Какаши, но не оторвал взгляда от бумаг.
Аюри любовалась небольшими ямочками и тонкими губами, а после ответила:
— Иногда бывают, но я всё сдаю.
— Это хорошо, но вы смотрите, постарайтесь учиться без долгов, а то пересдачи будут отвлекать вас от работы.
— Ну что вы. Конечно, не будут. Работа для меня на первом месте.
Какаши положил последний листочек и выровнял документы, с грустью посмотрел на юную 20-летнюю сотрудницу и подумал о предстоящем с ней серьёзном разговоре.
«Ничего, не конец света».
— Нет, в этом вы ошибаетесь. Учёба для вас сейчас важнее работы. Держите, — протянул ей документы, Аюри с трудом уместила их в руках и сказала:
— Спасибо. Мне можно идти? — она смотрела на него огромными щенячьими глазами, у Какаши сердце обливалось кровью.
— Нет, подождите, — остановил Хатаке и решился не откладывать разговор на потом. На секунду в её взгляде проскочила надежда. — Подойдите, пожалуйста, в 19:00 в переговорную, — которая в мгновение сменилась на страх.
— Хорошо, Какаши-сан.
— Можете идти, — он не нарочно скользнул взглядом по острым коленкам и вернулся к монитору.
В кабинете бухгалтерии, где сидели помимо неё три пожилые женщины и ещё одна лет тридцати, Аюри размышляла над тем, какого рода разговор её будет ждать в переговорной. Она вспомнила, как первый раз оказалась в переговорной и как хотела попасть в эту компанию, поэтому вся тряслась, сидя в кресле на собеседовании. Её волнению была ещё одна причина — Какаши Хатаке — молодой предприниматель, о котором она читала в журналах, искала информацию о нём на разных форумах, отслеживала его странички в соц. сетях, а также интересовалась деятельностью его компании. Поэтому на стандартные вопросы об экспедиционной фирме ей было вполне просто отвечать. Аюри бы никогда не пошла работать в такую серьёзную компанию, пока она ещё училась, но обстоятельства диктовали свои правила. Девушке пришлось уйти с дневного отделения Финансового университета при Правительстве РФ на вечерний факультет учёта и аудита. В её семье появились финансовые трудности, поэтому ей было больше не под силу оплачивать такую бешеную сумму за обучение, очно-заочная форма — единственный её вариант.
Аюри открыла входящие письма и отвечала по мере их поступления, пока не почувствовала присутствие другого человека совсем близко, со страхом повернув голову, она обнаружила стоящего рядом с ней бухгалтера, которому она непосредственно подчинялась.
— Аюри, подойди ко мне.
— Хорошо, — сегодня она всем была нужна.
Девушка прошла к соседнему столу и ждала приговора.
— Что это такое? — молодая женщина формы объемной груши указала пальцем в монитор.
— Введённые мной документы.
— Спасибо, я вижу. Я спрашиваю: Что это?
— В-ведённые документы, они только пришли, я их сразу… ну…
— Ты когда-нибудь научишься голову включать или так и будешь, как бездумная обезьянка, на кнопочки нажимать?
— Но я же…
— Посмотри на даты и суммы, — Аюри вглядывалась в счета-фактуры, но не могла найти, в чём её обвиняют. — Ты видишь, что они повторяются?
— Но номер…
— Смотри: вот эти два документа выставлены в один и тот же день на одну и ту же сумму, видишь?
— Да, но у них же совсем разные номера. У этого такой, — палец ткнул на длинный номер, начинавшийся с ФРОР, а потом в другой с МРП, — а у этого другой.
— Поэтому и говорю тебе, чтобы ты головой думала, а не другим местом, — она с завистью посмотрела на тонкие черты лица и точёную фигурку девушки, но Аюри этого не заметила: — У них в номере всего лишь одно отличие и это — ФРОРГ. Просто наши контрагенты решили переделать документы и прислали новый вариант, изменив номер, следить нужно за такими вещами и внимательно смотреть на даты и суммы. А ты взяла и задвоила документы.
— Но они же совсем разные, тем более многие счета-фактуры выставляются в один и тот же день и на одну и ту же сумму, — по начавшему багроветь лицу своей ещё одной начальницы Аюри поняла, что лучше бы она промолчала.
— Ты со мной решила поспорить? Для чего существует оборотка? Тем более могла бы и у меня уточнить, прежде чем ляпать ошибки. Я удалила эти документы, держи новые и следи за тем, чтобы их не задваивать, — она протянула довольно толстую стопку бумаг, которая шлёпнулась в хрупкие ладони девушки.
— Да, конечно, я постараюсь без ошибок.
— Не "я постараюсь", а "я всё сделаю без ошибок", — она удостоила Аюри презрительным взглядом и отвернулась.
Стараясь удержать равновесие, Аюри доковыляла до своего стола, с глухим звуком поставила документы и села в своё недорогое, нисколько не ортопедическое простое кресло. В кабинете было слышно только клацание по клавиатурам. Девушка принялась разбирать документы по порядку. Эта работа напоминала работу золушки, только вместо зёрен, которые нужно было отделить от плевел, были огромные цифры, которые нужно было рассортировать по возрастанию. «Так, ФРМПР0000156 и ПРМПР0000157, куда мне вас пихнуть?» — когда она закончила всё разбирать, ввела нужные документы в программу и подшила их в нужные папки, Аюри осталась совсем одна в кабинете. «Сегодня же сокращённый день, совсем забыла…» — она проработала на два часа дольше, чем должна была, впрочем, как обычно. Аюри галопом побежала в переговорную, не смотря на то, что она была на каблуках, и, постучавшись, не услышала ответа, поэтому надавила на ручку, но дверь была заперта. Переговорная – это, наверное, единственное место, где были опускающиеся цельные жалюзи, так как во всём офисе можно было просмотреть абсолютно всё, ведь стены то стеклянные. Аюри стояла возле двери, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, на часах было ровно 19:00 и многие сотрудники начинали расходиться, а большинства уже не было в офисе. Через полчаса её начальник соизволил прийти, можно было и догадаться, что всё именно так и будет, потому что Какаши Хатаке славился не только своим умом, но и любовью опаздывать. А начальство, как говорится, не опаздывает, а задерживается.
— Аюри, вы уже здесь? Извините меня, пожалуйста, — он открыл дверь ключом, девушка лишь ему кивнула и улыбнулась: — Проходите, — он впустил её внутрь.
Переговорная была очень просторная и выдержанная в тех же тонах, что и весь офис: чёрные кресла, длинный овальный светлый стол, панорамные окна с видами на ночную Москву и люминисцентные огни, чёрные сплошные жалюзи, большие мониторы на стенке, зеркальный светлый пол.
— Присаживайтесь, — Какаши сел на стул и указал на место напротив. Аюри молча послушалась его, приготовившись к худшему: — Вы работаете с нами уже, — он заглянул в какую-то бумажку в руках, — целый год, причем довольно хорошо, за исключением некоторых жалоб, — он нахмурился. — Вы очень сильно помогли нашей компании и разобрались в документах, которые до вас никто не мог разобрать, так как ни у кого до этого не доходили руки.
— Постойте, вы… — страшная догадка пришла на ум девушке, отчего её ладони вспотели и похолодели, — увольняете меня? — она требовательно смотрела на своего начальника впервые без трепета в груди, Какаши тяжело вздохнул.
— Не совсем так. Вы понимаете, что я здесь не единственный учредитель, и решения я принимаю не единолично. Наша компания на сегодняшний день терпит некоторые убытки… Пришёл приказ сократить штат, поэтому, к сожалению, вам придётся покинуть нашу компанию, – он смотрел Аюри в глаза, и кто-то будто водил ножом по его сердцу, оставляя порезы всякий раз, как он начинал говорить с ней. Девушка побледнела и не сводила с него взгляда.
— То есть вы всё-таки меня увольняете?
— Сокращаем, так будет правильнее. По законодательству вы должны отработать ещё два месяца, после чего у вас появится больше времени на учёбу, — он попытался отшутиться, но шутка не удалась. — Я напишу вам хорошую рекомендацию, и если вы попросите, то кто-нибудь из бухгалтеров вам поможет с нюансами вашей работы и научи.. — она резко встала из-за стола, отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу: — Постойте, я обязан вам помочь с поиском работы, ну постойте же вы, — хлопнула дверь.
Какаши ещё какое-то время смотрел на листок, на котором написал всё, что было связано с этой девушкой, чтобы не упустить что-нибудь в их разговоре, и на приказ об увольнении, после встал из-за стола и подошёл к окну, вглядываясь в неоновые огни и широкую реку. «Не хорошо как-то получилось, и чувствую я себя паршиво…» Мужчина закрыл офис и пошёл к машине, снедаемый плохими мыслями, что он последний мудак на этой земле. Подойдя к своему мерседесу, Какаши ещё сильнее почувствовал себя мудаком, ведь на машину за 9 миллионов с откидной крышей у него деньги есть, а на бедную студентку нет, да и не только на неё. За последний месяц он уже уволил 10 сотрудников, но ему ещё не было так неприятно на душе как сегодня. В салоне пахло новизной и натуральной кожей, Какаши поехал домой с плохим настроением.
***
Аюри выбежала из кабинета как ошпаренная, она была в отчаянии. Добежав до бухгалтерии, она покидала вещи в сумку, накинула пальто и стремительно покинула офис. По обыкновению она спустилась в туалет Бургер-Кинга, сняла поднадоевшие за день каблуки и короткую юбку, вместо них она надела осенние ботинки и джинсы — именно для этого она всегда ходила с большой сумкой. По щекам текли слёзы, а ветер раздувал их, превращая в лёд. Аюри уже дошла до станции метро "Деловой центр". «Значит сокращение, а не увольнение. Это же огромная разница, прямо гигантская, только вот я остаюсь без работы, как я оплачу следующий семестр?» — на улице была поздняя осень, а до оплаты оставалось всего ничего. Если бы её внезапно не уволили, то у неё была бы ещё возможность, чтобы восполнить недостающую сумму, а что теперь ей делать сейчас?
В метро она старалась не показывать свои эмоции, но ей то и дело приходилось вытирать краешком салфетки слёзы. Сидящая напротив бабушка сочувственно покачала головой. Подъезжая к станции Бибирево, Аюри ужаснулась своему отражению в тёмном стекле двери. Вся тушь стекла – жалкое зрелище. Порывшись в сумке, в которой при желании можно было найти всё, она достала мицеллярную воду и ватные диски (А что? Мало ли на работе понадобилось бы) и без каких-либо стеснений стирала при людях макияж. Поезд замедлялся и Аюри с недовольством понимала, что больше не видит свое отражение в стекле. «А какая, собственно, разница? Для кого мне быть красивой? И так сойдёт…» — кинув всё в сумку, девушка мрачно поплелась в свой дом. Как по заказу зазвонил телефон.
— Алло, Аюри, привет. Ты ещё на работе?
— Привет. Ты время видела? Нет, иду домой.
— Понятно, а что голос такой… — Каяко подбирала нужное слово, — печальный?
— Почему же печальный? Скоро у меня будет заслуженный отдых, — невесело ответила Аюри. Каяко с недоверием переспросила:
— Ты в отпуск уходишь? На сколько?
— Навсегда.
— То есть тебя уволили? Это всё из-за той жирной коровы?
— Нет.
— Ты всё-таки доканала системщика, и он пожаловался на тебя начальству?
— Нет.
— Даже не знаю… почему?
— При встрече расскажу.
— Тогда я иду к тебе, буду через 10 минут около твоего подъезда, только в автобусе еду.
— Хорошо, я подожду.
Аюри прошла "Миллион мелочей" и торговый центр, потом вертясь по переулкам, она вышла на улицу Пришвина к своему дому. Девушка ждала подругу недолго, она скоро появилась из-за угла. Аюри до сих пор не понимала, как так получилось, что они подружились, потому что ещё со школьных времён не любили друг друга, но когда они закончили школу и встретились на одной из «культурных» посиделок у какого-то одноклассника на квартире, они поняли, что у них было много общего, и вот девушки уже общаются третий год. Каяко обняла Аюри в знак приветствия.
— Ну что случилось, говори.
— Давай дома поговорим.
— Хорошо.
Они поднялись к ней в квартиру на четвертый этаж, Аюри сразу же плюхнулась на кровать и заныла:
— Я больше так не могу, убей меня.
— Да скажи уже ты, за что тебя уволили?
— Да просто так, – она подняла голову, – ни за что, – Каяко присела рядом.
— Не может быть, чтобы ни за что.
— А вот представляешь, может! Я на этого придурка потратила целый год, и что мне достаётся взамен? — она подскочила и нервно заходила по комнате. — Ни денег, ни удовлетворения от работы, ни… — она не хотела договаривать свою мысль, за неё это сделала Каяко.
— Ни отношений.
— Да, но их бы и не было. Его, мне кажется, только компьютер и интересует. Не удивлюсь, если у него окажется какой-нибудь грязный секрет за душой.
— Ты драматизируешь, я думаю, у него есть женщины и много, — Аюри недовольно зыркнула на подругу. — С таким-то баблом, чего ты ещё хочешь? Или ты думаешь, что он себя для одной единственной бережёт?
— Нет, конечно. Но я ни разу не видела его с женщиной, – она остановилась, вспоминая, так ли это или нет.
— Он по-твоему должен женщин на работу водить? Ты видишь его вне офиса, а?
— Нет, но я же смотрю новости про него. Вот сейчас проверю даже специально для тебя, — Аюри достала телефон и обновила новостную ленту, а после обратно села на кровать со стеклянным взглядом.
— Что там? – Каяко придвинулась и заглянула в телефон: – Это ещё кто?
На фотографии было видно, как Какаши подавал руку какой-то девушке, чтобы помочь ей выбраться из машины. Каяко присвистнула.
— Это мерседес такой, с откидной крышей? — спросила Каяко. — Недурно.
— Какая ещё машина?! Что это за фифа?
— Не знаю, но выглядит очень даже… красиво
— Ты шутишь? Да посмотри на её волосы, они же крашеные! Причём в тёмно-зелёный цвет, кто вообще так делает? А эта родинка возле глаза, а что за платье безвкусное и лёгкое, сейчас же далеко не лето, — у неё заканчивались аргументы.
— Ты придираешься, посмотри на это идеальное лицо — ни одного изъяна. Она точно модель, а фигура — самое то. Ты не обижайся, ты тоже красавица, но такой грудью похвастаться не можешь, — Аюри от возмущения, если бы они были в диснеевской анимации, то обязательно пустила бы пар из ушей.
— Ты на чьей стороне вообще?
— Я на стороне правды.
— Хуявды.
— Ты так обычно себя не ведешь. Ничего страшного, всё к лучшему, успокойся, — Каяко погладила её по спине.
Аюри из злого состояния перешла в подавленное.
— Дело даже не в этом, я переживу, если никогда в жизни больше его не увижу, но вот деньги… Где я их сейчас возьму, да так быстро?
— Сколько тебе нужно?
— 54 мне не хватает, чтобы заплатить за семестр и... 20 за мамин кредит...
— Вы все ещё отдаете за это? — с грустью спросила Каяко.
— Да...
— Но как ты собиралась отдать всё это?
— Я думала взять кредит или попросить у кого-нибудь в долг, в крайнем случае... попросить у начальника.
— У него? — она показала взглядом на телефон. — И каким это образом?
— Не знаю, — завертела головой Аюри, — уже не важно. Кредит мне не дадут, а если и по случайности дадут, то у меня не будет средств, чтобы его выплачивать. В долг попробую занять, но ясное дело, что не у начальника, не у этого зажиточного урода.
— Для урода он слишком красив.
— Он моральный урод, а это совершенно не относится к внешности.
— Ну не надо так. Вдруг его компания правда в убытке, кто знает.
— Я знаю только, что у этого мажора куча денег, которыми он ни с кем не поделится в жизни, а женщины у него нет, потому что на неё нужно тратиться.
— Судя по всему, уже есть.
— Не напоминай мне про него, — насупилась Аюри.
— А как же: "он такой красивый и умный, а ещё спортом увлекается, представляешь, я выяснила, в какой зал он ходит и соби…", — в этот момент в Каяко полетела подушка.
— Я была дурой, довольна? И вообще, зачем ты мне нужна, если не можешь даже банально вправить мне мозги на место?
— Так ты меня слушала хотя бы? Какаши то, Какаши сё, а я тебе говорю: об учёбе подумай, попроси надбавки за работу, а то очень уж мало платят. Сколько у тебя?
— Примерно 26 за вычетом НДФЛ.
— Вот именно! Как так жить то можно? Нужно было раньше уходить.
— Ты чего? Это очень престижное место, это вообще-то Москва-сити, а не твой гадюшник.
— Мой гадюшник? Во-первых, мне в этом ГАДЮШНИКЕ платят больше, чем вам, принцесса, в вашем райском уголке; во-вторых, с чего это ты решила, что всё, что не находится в этих небоскрёбах, называется гадюшником?
Аюри уже её не слушала, а ушла в себя, по привычке закусывая губу, через пару секунд она выдала:
— Мне нужна ручка и бумага! — она подбежала к своему столику, вытащила из подставки первый попавшийся карандаш и вырвала листок бумаги из тетрадки, после села за стол.
— Для чего тебе понадобилось что-то писать?
— Подожди. Так это 3 числа, это за 18.
— Что ты там бубнишь? — Каяко подошла к Аюри и уставилась любопытными глазами в листок бумаги: — Ты считаешь зарплату?
— Да, подожди секунду, — дописав, она нервно погрызла карандаш, — в феврале у меня на руках будет 65 200, и это без учета расходов на личные нужды. Заплатить за вуз мне нужно до 11 января, — она обвела некоторые суммы кружочком, — к этому числу у меня на руках будет всего лишь 39 150, этого совсем мало.
— Я могу тебе одолжить.
— Правда? — Аюри посмотрела на свою подругу, как тонущий смотрит на спасительный круг.
— Конечно, а ты думала, что я останусь безучастна к твоим проблемам?
— Нет, но… ещё кредит.
— Как у твоей мамы с зарплатой?
— Не очень, она только вышла с больничного, понимаешь. А заплатить нужно 4-ого, совсем скоро, блиин… Я пропала, — Аюри закрыла руками лицо, чтобы скрыть слёзы. Каяко утешительно приобняла Аюри.
— Тихо-тихо, всё будет нормально, и не из таких передряг выкручивались, — Каяко думала, что делать дальше с этой ситуацией, и вдруг ей в голову пришла одна идея: — А знаешь, у меня есть один знакомый, ему очень нужна официантка в ресторан.
— Ты издеваешься, да? — шмыгая носом, проговорила Аюри.
— Дай мне договорить. Так вот, ему нужна официантка, если смотреть на его вкус, то молоденькая и красивая, ты сойдёшь. Ресторан элитный, чаевые хорошие, потому что туда приходят только состоятельные люди, плюс ему официантка срочно нужна, и начальная ставка 35 000.
— Даже если так, то этого тоже мало.
— Чаевые, дорогая, чаевые. За месяц ты унесешь денег в 2 раза больше своей официальной зарплаты.
— Правда?
— Правда. Я с ним поговорю, попрошу, чтобы он тебя взял. Ты же не работала никогда официанткой?
— Нет.
— Ну вот и поработаешь. Смотри, завтра я ему позвоню и договорюсь о встрече, я думаю, что он сразу тебя возьмёт.
— А что это за знакомый такой?
— Да так, по работе, — Каяко лукаво улыбнулась.
— Ясно всё с тобой…
***
Какаши сидел и смотрел в отчёты. «Блин, тут дебетовка, тут кредитовка, тут сходится, тут не сходится. Я устал от всего этого» — он откинулся на спинку кресла, выдохнул и закрыл глаза, потирая виски. Мужчина услышал, как открывается дверь.
— Какаши-сан, можно? — знакомый женский голосок наполнил комнату, а ведь прошло уже пару дней с их разговора, он только хотел с ней поговорить.
— Да, заходите, — он быстро сел прямо, соответствуя статусу начальника.
Какаши смотрел на светлые пряди волос, которые он любил разглядывать, курносый носик и редкие веснушки, словно любовался ей в последний раз. Он так уже начал думать, потому что совсем скоро эта девушка уйдёт из его компании.
— Какаши-сан, вот заявление об увольнении, это по собственному, — Аюри робко протянула листок бумаги.
— Постойте, у вас же ещё есть два месяца, мы вас никуда не гоним, останьтесь, пожалуйста. Или вы уже нашли другое место?
— Да, — она смотрела в пол своими светло-голубыми глазами с карими разводами вокруг зрачков. — Я подумала, что хочу уйти раньше, чем через 2 месяца, — а потом подняла глаза на него, что-то ему не понравилось в том, как она на него посмотрела — с презрением что ли.
— Хорошо, оставьте, я подпишу, — она положила бумажку и вышла с гордо поднятой головой, виляя бёдрами. Он провожал её взглядом.
За дверью её поймал системщик и у них завязался разговор, Аюри не стеснялась улыбаться ему и иногда смеялась над его шутками. «Что за нерабочая обстановка вокруг, скорей бы она ушла» — Какаши то и дело поглядывал поверх монитора, что там за пределами его офиса происходило. И в один момент, когда он опять поднял глаза, то заметил, как Аюри стояла и обнималась с этим мужчиной, вокруг неё уже собрались и другие сотрудники, они что-то ей говорили. «Все явно отвлекаются от работы. Это не дело» — его больше разозлило такое фамильярное поведение Аюри, нежели отвлёкшиеся от своей работы люди. Он встал со своего кресла и прошел в общий зал.
— Что-то произошло? — как обычно равнодушно спросил Какаши.
Аюри отвлеклась от милой беседы, она выглядела очень счастливой. «Прямо-таки и не скажешь, что она увольняется, зато ведёт себя так, как будто её повысили» — ворчал он про себя.
— Нет, Какаши-сан, я ухожу, не волнуйтесь, — она обратилась к остальным. — Спасибо вам, я буду скучать.
«Я вообще-то ещё тут» — думал Какаши.
— Аюри, ну ты что, мы ещё с тортиком тебя проводим, сейчас не нужно прощаться, — сказала одна сотрудница из кадров.
«Они меня не видят что ли?»
— Да, я люблю тортики, какой хотите взять? — лучезарно улыбаясь, спросила Аюри. — Если что, я люблю Наполеон или Муравейник, — Какаши молчал до определённого момента, но потом его терпение лопнуло.
— Уважаемые сотрудники, прошу вас обсудить данный вопрос в обеденный перерыв, но не сейчас, — все разбрелись по своим местам, Аюри кинула на него свой победный взгляд и ушла.
«Когда она успела стать такой… такой дерзкой?» — он прикрыл дверь громче, чем обычно, и с головой ушёл в работу.
