Некуда ближе нам

Их вечер должен был закончиться именно так — в комнате Элиотта, в легкой полупрозрачной дымке. Когда вокруг не существовало никого, кроме них. Их переплетенные взгляды, от которых сердце сжималось в комок. Их разговоры обо всем на свете, как у старых знакомых. Их музыка, наполненная чувствами, с которыми жизнь обретает смысл. — Можно у тебя спросить кое-что? — Лука передаёт ему косяк и смотрит расплывчато-пьяно. Наверное, раньше он не решился бы, но внезапно проснувшаяся смелость толкает вперёд. Вернее не смелость, а травка, от которой обмякло все тело и мысли. Другого шанса у него не будет. Потому что если говорить откровенно, то только глаза в глаза. Прямо как сейчас. Элиотт может свернуть всё на шутку и прикинуться дурачком. Но тогда Лука точно узнает, что ждёт его завтра. — Спрашивай, — Демори прикрывает глаза, умащиваясь на диване. Он выглядит более открытым, чем когда-либо. Голос Луки гипнотизирует его, расслабляет, растапливает, и он пойдёт за ним даже по краю пропасти. — Почему ты привёл меня к себе домой? — Лукак пристально на него смотрит, почти не шевелясь. — Пиво — это ведь только предлог. Лаллемэнт гораздо проницательнее и умнее Элиотта — раскусил его без усилий и попал точно в цель. Демори хотел привести его домой, чтобы Лука перестал бояться себя. Чтобы он расслабился и отдался своим чувствам. Демори увидел его таким счастливым с друзьями, в первый день в школе. Сейчас Лука абсолютно другой — задумчивый, напряженный, уязвимый. Что-то не даёт ему покоя. — Почему сразу предлог? — Элиотт протягивает судорожно тихо, и его глаза больше не улыбаются. — Ладно, ты раскусил меня. Рано или поздно ты бы всё равно пришёл сюда. Незачем было оттягивать этот момент. Лука проглатывает сухой ком и отворачивается. Он хочет рассмеяться во все горло или заплакать, и этот безумный котел чувств внутри скоро взорвется. Вырвется наружу и накроет стихийной волной. Неизвестно, кому тогда будет хуже — ему или окружающим. У Элиотта не было права вламываться в его жизнь и рушить стены, которые строились долгие годы. Так было привычно. Так было проще. Но сейчас всё изменилось, и прошлого уже не вернуть назад. — Это звучит как-то… — Лука выдавливает слова вместе с рваными вздохами. — Странно? — Элиотт снова улыбается, и Лаллемэнту вдруг становится страшно. Как будто Демори может без труда залезть к нему в голову и прочитать его мысли. То, что сейчас происходит, напоминает хмельной сон. Утром Элиотт и Лука проснутся, и у них останется лишь горькое послевкусие. Кто-то из них пожалеет о том, что подпустил слишком близко. Другой закроется от самого себя и перестанет верить. Всё началось значительно раньше, и никто, кроме Элиотта и Луки в этом не виноват. Звезды не виноваты в том, что они ждали друг друга. — Именно, — подтверждает Лука, бросив на него испуганный взгляд. Он так сильно хочет спрятаться. Музыка, единственный источник спокойствия, больше не спасает. Наоборот утягивает на дно. То признание, которое читалось в каждой клавише, в каждом звуке, нельзя стереть с памяти и переиграть. Это последнее слово Луки, которое он не сможет забрать. Лаллемэнт не хочет уходить. Элиотт не хочет его отпускать. Элиотт подцепляет пальцами его волос и застывает. Лука смотрит на него пронзительно-остро, боясь выпустить коробку из рук. Ему плевать на вечеринку, которую устроила Хлоя. Ему плевать, что о нём подумают друзья. Сейчас он хочет узнать, что думает Демори. — Что ты делаешь? — Лука крепко прижимает к груди коробку. У него сердце сейчас выпрыгнет прямо на лестничную клетку. — Поправляю твою прическу, — Демори неохотно убирает руку, лукаво улыбаясь. Его взгляд прикован только к глазам, в котором страх мешается с горечью. Только не сейчас. Это неправильное решение. Он не должен давать Луке надежду. Но он не может по-другому. Никогда не мог пойти против своих чувств. — Ты думаешь, меня волнуют мои волосы? — Лаллемэнт густо краснеет и прячет глаза. — Тогда что? — Элиотт удерживает дверь из последних сил. — Или кто? Схватить бы Луку в охапку и поцеловать. Подарить ему то, о чём он мечтает. Времени у Элиотта больше нет, но не это сейчас важно. Важно то, что чувствует он, и то, что чувствует Лаллемэнт. Чувства у них одни на двоих. — Спасибо за пиво, Элиотт, — Лука пытается улыбнуться непринуждённо тепло, но разочарование горчит на губах, печет и отравляет. Всё хорошее рано или поздно кончается. Завтра будет новый день, и они снова встретятся. — Оторвись на вечеринке, — Демори закрывает дверь у него перед носом. Проходит несколько минут, и Лука умирает. Посреди дороги, на чужой улице. Его здесь никто не узнает и не заметит. Люди увидят только живой труп со стеклянными глазами, который узнал то, о чём не должен был знать. Лука больше не будет мечтать о счастье, потому что Элиотт безжалостно растоптал его. Есть только Элиотт и его девушка. Лука всегда был один.