***
В переговорной - У нас новое дело. Убит руководитель компании "Марс". Нам было передано это дело. Поэтому Юля, Костя и Рома с Димой Бушиным поедут на место преступления. Круглов, Арина, Саша съездите к жене убитого. А мы подождем здесь. Валь, когда привезут труп, начнёшь вскрытие, - распорядилась Рогозина. - Можно я с вами? - попросилась Дина к Антоновой. - Нет, ты будешь мне помогать. - Не дала ответить Вале Рогозина. - Я можно тогда я? - поинтересовался Расул. - Тебе можно, - одобрила его желание глава ФЭС. - Всё. За работу.***
В кабинете Рогозиной работали сама Рогозина, Маша и Ласкова. - Галина Николаевна, там привезли машину Сотникова. Мы, это я, Стёпа и Иван Фёдорович, пойдем сейчас её осматривать, - забежал в кабинет Павленко. - Хорошо, Дин, иди помоги парням, - обратилась она к сидящей напротив Гришиной. После осмотра машины все пошли по своим делам. Ласкова зашла к Антоновой: - Здравствуйте, - с ходу сказала Дина. - Привет, - поприветствовала её Валя. - Какими судьбами? - Мы только что машину осматривали. Нам сказали пока отдохнуть. Вот, решила к вам зайти. Может помочь чем? - Ну разве что с отчётом. Вскрытие я уже закончила. - Давайте сюда ваш отчёт. Сейчас быстро сделаем, - принялась за дело Ласкова. Они быстро закончили отчёт и пошли в буфет попить чайку. Дина быстро выпила и ушла. - Галина Николаевна, вы заметили, что Дина как - то странно себя ведёт? - спросил Тихонов. - Она всегда себя странно ведёт, - ответила ему начальница. - Да нет, вы не поняли. Она всё время держится за руку. - Кстати, да. Я тоже заметила. Она ещё руку прижимает к себе и прихрамывает немного, - вмешалась Антонова. - Я разберусь, - допивая чай, сказала Рогозина.***
Рабочий день закончился. Дина проходила мимо кабинета Рогозиной и заглянула: - Галина Николаевна, вы чего домой не идете? Уже поздно. - Работы много. Отчёт надо сдать, - ответила загруженная Рогозина. - Давайте я помогу, - предложила Ласкова. - Да нет, ты иди. Тебя, наверно, дома ждут, - отказалась от помощи Рогозина. - Нет у меня дома, - с грустью ответила Дина. Рогозина посмотрела на неё вопросительным взглядом. - То есть как нет? - А вот так. Родители погибли 3 года назад. А в детдом я не тороплюсь. - Прости, я не знала, - схитрила Галя. - Да ладно, - отмахнулась Дина. Но по её виду было ясно, что Рогозина задела за живое. - А с рукой что? - посмотрела на руку Рогозина. - Ничего, - спрятала руку под стол Дина. - Если ничего, то руку не прячут и к себе не прижимают, - с этими словами Рогозина подошла к Дине, взяла её руку и задрала рукав. Когда Ваня с Валей сказали про странности, она сразу догадалась откуда они. Ведь в детдоме часто бьют. Задрав рукав, она увидела большой синяк и рану. Дина опустила глаза. - Откуда это? Дина промолчала. Рогозина села рядом с неё на стул и заглянула ей в глаза. - Диночка, скажи мне откуда это? Я более чем уверена, что у тебя еще на ребре синяк и на ноге. Что случилось? Тебя обижают в детдоме? Дина больше не могла терпеть от боли физической и моральной. У неё на глазах проступили слёзы, но она сдерживалась. Ей было плохо без родителей. Каждый день перед сном в мыслях она разговаривала со своими родителями. 3 года подряд она плакала в подушку, а на утро вставала и продолжала идти дальше. Она хотела отомстить за смерть своих родителей. Ей каждую ночь снились родители, как они были счастливы. А когда она просыпалась, то вокруг было так пусто. И ей становилось на душе так тоскливо. Рогозина её обняла, но не как начальник, а как-то нежно, тепло, по -матерински: - Поплачь, тебе легче станет. Дина заплакала, слёзы лились градом. Её всю трясло. Она больше не могла справиться со своими чувствами. В голове мелькали воспоминания.***
- Мама, папа, не оставляйте меня, пожалуйста, - Дина еле могла разобрать их лица из-за своих слёз. Они затуманили ей глаза. Её руки дрожали, когда она касалась их не двигающихся тел. Дина почувствовала противный запах крови, её начало тошнить. Но она не отходила от родителей ни на секунду. Брюнетистые волосы её матери промокли в крови, а губы приобрели синий оттенок. Папа лежал неподвижно, его голова была неестественно вывернута в шее. Он мог подбадривать меня шутками, мог бы целовать меня в лоб, прежде чем я засыпала, заставлял бы меня болеть за ту же футбольную команду, за которую болел он сам, и объяснял бы некоторые вещи куда лучше мамы. Дина с силой сжимала холодные пальцы и надеялась, что всё это галлюцинации, что папа с мамой поднимутся и улыбнутся ей. Дина достала тонкую золотую цепочку, запутавшуюся в руках мамы. - Мама, мамочка, ты подарила мне жизнь, и каждую минуту заботилась обо мне, и отдавала всю свою любовь и нежность. Ты всегда была для меня примером для подражания. Что бы я ни натворила, ты всегда умела найти слова, которые заставляли меня задуматься над своими поступками. Мамочка, прости меня, если я что-то сделала не так. Ты научила меня отличать плохое от хорошего. Ты умела развеселить меня, когда мне было грустно. Или просто молчала, когда слова не нужны были. Ты просто сидела рядом и переживала вместе со мной. Спасибо тебе за всё!!! Надеюсь, я когда-нибудь стану хоть на половину похожей на тебя. - Папочка, я тебя очень сильно люблю. Ну как же так? Папа, ты всегда будешь рядом. Ты всегда поднимал мне настроение, заставлял меня смеяться, даже когда я не хотела улыбаться. У тебя были крутые шутки. Помнишь, в детстве каждое воскресенье мы гуляли с тобой и мамой по центральной улице города и если мороженое. А ещё твой борщ! Ха. А еще помнишь, как мы ходили вместе на рыбалку и все мужики смеялись: «Нет сына. Приходится водить дочь». А ещё помнишь, как ты учил меня водить машину? Дину било в дрожи. Её начали силой оттаскивать от родителей. Она царапалась, кричала. - Дина, тише, успокойся, - пытались успокоить её сотрудники полиции, приехавшие на место происшествия. - Там...., - указывала она на обрыв и заикалась, - там... мои родители. Ей было тяжело дышать, она билась в истерике. - Будь сильной, - сказали ей полицейские. Её передали в руки медикам. После дозы успокоительного она опять подошла к обрыву. Всё было разгромлено и сломано. Ей стало еще хуже от мысли, то родителей больше нет, она в этом огромном мире осталась совсем одна. Вокруг ходили медики и полицейские. Она провожала взглядом людей, уносящих тела родителей и ...братика. Затем в памяти проносились воспоминая о похоронах. Дина силой сжимала букет алых роз. Мама очень любила эти цветы. В другой руке у неё был плюшевый медвежонок, без него Женя никогда не засыпал. Стук удара земли о дерево вышиб из неё воздух. На рыхлую землю Дина положила цветы и игрушку. Она убежала оттуда, до боли сжимая цепочку в руке.***
- Диночка, расскажи что случилось, - прижимая её к себе и гладя по волосам, попросила Рогозина. Дина всё ещё плакала, потом понемногу успокоилась и только всхлипывала. - Мои родители и брат погибли в автокатастрофе. И меня отправили в детдом. А в детдоме плохо. Я очень хочу к папе и маме, - рассказывала Дина, всхлипывая. - И брат тоже был в машине? - переспросила Рогозина. Дина кивнула. - Кошмар! - В детдоме меня поселили в комнату к 3 девочкам. Сначала я просто целыми днями плакала и иногда сбегала. Как вы понимаете, там поначалу надо мной издевались старшики, стебались надо мной. И, наконец, дошло дело до драки. Они подкараулили меня на заднем дворе детдома, я там часто сидела и сижу, когда у меня на душе тошно. Подошли сзади, начали обзываться, их там было, наверно, человек 10 минимум. Какая-то девочка подошла ко мне спереди и толкнула, потом остальные подключились. А я не знала, что делать. Они меня избили, плечо было разодрано, ногу выбили, лицо было всё в синяках и в крови. "А теперь слушай сюда, малолетка драная, одно слово вякнешь, встретишься на том свете со своими родоками" - это они мне так сказали. Я еле дошла до своей кровати. У меня всё ныло. Девочка, соседка по комнате, подошла ко мне и обработала мне раны. Так мы с ней подружились, а ещё она меня познакомила с Серым. Она мне сказала, что нужно им отвечать, иначе они всегда будут избивать. В следующий раз, когда они ко мне подошли, правда, их было меньше-человек 5, я их всех одной левой сделала. Потом мы их 3 ещё сделали - я, Лилька и Серый. После этого они боятся подходить к нам, когда мы вместе, потому что вместе мы их сделаем, а вот по отдельности... Вот и вчера, когда я возвращалась отсюда, они подкараулили меня во дворе и начали подкалывать, а потом началась драка. Но им тоже здорово влетело. Я их ничего так отметелила. Кому-то вроде нос сломала. Но я то 1, а их было много. Моих сил хватило ненадолго. Закончив рассказывать, Дина опять заплакала и прижалась к Рогозиной. - Тише, тише, - успокаивала её Галя, - а ты не пробовала рассказать заведующей детдома? Дина покачала головой: - Я не то что бы испугалась, вы бы видели эту заведующую. Её пофиг на всех нас, она за нами не следит. В прошлом месяце у нас до смерти избили мальчишку, так у неё ни один мускул на лице не дрогнул. Это бесполезно. - Пойдём к Вале, она тебя посмотрит. Вдруг что-то серьёзное, - сказала Рогозина. Дина согласилась. У неё уже так ныло тело, что ей было всё равно, что о ней подумают окружающие. - Валь, не ушла ещё? - заходя в морг, спросила Галя и, увидев работающую Антонову, продолжила, - вот, обработай, пожалуйста, Дину. - А что случилось? - поинтересовалась Валя. - Валь, не спрашивай, - произнесла Рогозина. - Ну давай, что у тебя болит? - спросила Антонова, подходя к Дине. Антонова примерно знала, где у неё болит, но всё-таки для полной уверенности спросила. Дину всю трясло. Дина не ответила, она сидела неподвижно. - Ребро слева, - указала на левую сторону Рогозина, - и ещё ногу с рукой посмотри. Дин, встань, пожалуйста. Дина встала, сняла кофту и осталась в футболке. Валя подняла футболку и осмотрела ребро, затем надавила - Дина ойкнула. - Сейчас сделаем рентген, как бы перелома не было, - сказав это, Антонова взяла руку Дины и увидела там синяк и рану. Она обработала руку, было видно, что Дине очень больно, но девочка не подавала виду. - Вот характер, - подумала Рогозина. - Руку снимать не будет, у тебя там только ушиб, рану я обработала. Давай ногу посмотрим. Снимай джинсы, - приказала её Валя. Дина послушно сняла и села на стол. Валя подошла к ней и увидела след от прута. Видно, её били прутом. Кроме того, на берцовой кости зиял огромный синяк. - Вот мрази, а. Бедная Дина. Как можно так зверски обращаться с человеком. Они ведь сами ещё дети, - пронеслось в мыслях у Гали, стоящей рядом с Диной. Валя обработала ей ногу, обмотала эластичным бинтом и сделала снимок ребра. - Подождём минут 20, пока снимки будут готовы, - объявила Валя. - Валь, может дашь ей какое-нибудь обезболивающее? Ей же больно, - смотря на Дину, сидящую на столе, попросила Галя. - Конечно, дам. Как она ещё ходит. Там же боли невыносимые, - согласилась Антонова и еле слышно спросила, - Галь, а кто её так? - Захочет - сама расскажет, - ответила её Рогозина. - Всё, снимки готовы. Перелома нет, но есть трещина, - глядя на снимки сделала вывод Валя. Рогозина с укором покачала головой. - Дин, снимай футболку. Я мазью помажу и перевязку сделаю, - обратилась к Дине Валя. Через 10 минут все процедуры были сделаны и, Галя с Диной собрались уходить: - Спасибо, Валя. Ну, мы пойдём. - Пойдём в буфет, кофе попьём, - предложила Рогозина, обнимая Дину за плечи. - Неплохая идея, - согласилась Дина. Она уже немного успокоилась. Галя с Диной сидели в буфете и допивали кофе. - Ладно, Галина Николаевна. Спасибо вам за всё. Я, наверно, пойду. - Куда? - Домой, ну то есть в детдом. - Никуда ты не пойдёшь. Я тебя не отпущу. Чтобы тебя там добили? Это же звери. - Ну да. Там даже девочки бьют, я сначала удивлялась, как можно быть такой циничной, наглой тварью. А сейчас привыкла. Даже сама стала такой. - Ты не такая, - не согласилась с ней Рогозина, - ты очень хорошая. Просто ты не проявляешь свои лучшие качества напоказ. Ты всегда такая весёлая, всех подбадриваешь... - Мда... Когда мне хочется плакать, я веселюсь. Это самое лучшее лекарство. - Пойдём? - вставая, спросила Рогозина. - Галина Николаевна, мне как-то неудобно. Что со мной ещё может случиться? Самое страшное уже произошло. - Это не обсуждается. Они тебя опять подкараулят. Ни дай Бог с тобой что-нибудь случится. Я себе этого никогда не прощу. Всё. Пойдём.