Тени

Существо смотрит на меня отблеском экрана на телевизоре — глаза белые и размытые, прячется, рогатое в бликах. Я не вижу — оно смеётся. Мне странно. Демоны из темноты человеческих комнат и черепушек беззвучные и нахальные. Их сейчас вокруг меня много, кажется, четверо — поминай то ли элементы, то ли юнгианский закон о мистических числах. Кто-то из них смотрит в мой телефон, пляшет глазами по строчкам и боязливо пятится  от экранного света. Я пишу — мне не страшно, они не хотят забрать меня — только смотрят в экран. — Вы за идеями? — спрашиваю я. — Можно и так сказать. Второй, его глаза почему-то жёлтые, и мелкозубая улыбка почерневшего чеширского котика дробит поле моего незрения на две половинки. Уши свисают похожими на жабры темными перепонками. Я не знаю, как продолжать диалог. — Давно вы тут появляетесь? — С покойным знакомы, если ты об этом. — Если это можно назвать знакомством? — Ты неглупая. — Необязательно, чтобы. Мы опять молчим. Третий тоже — синеглазый чертёнок-котенок, только на этот раз мокрый и грустный, а не Чеширский — свивается клубком у моего живота, жмется к тёплому телу. Я позволяю. — Он хоть иногда напоминал человека? — Говорил и двигался. — Образы? — Ты не увидишь сейчас, даже если захочешь, не сумеешь вспомнить, да и не стоит — он был чистый. Четвёртый — щупальца с мягким аморфным тельцем, алый прожектор, тянется к моему телу из-под кровати. Я ожидаю, он не касается — призрачный. — Ты другая. Желтоглазый смотрит на меня изучающе, первый скользит по строкам и в словах его будто бы облегчение. — Тот, о котором я думаю, был не отсюда, но чем-то похожий; мы выпили его до капли. — Кто вы? Чем далее — тем будто бы мне привычнее, компания из теней горчит на языке и ощущается. — Не беспокойся об этом, — говорит Второй, и чеширская улыбка ползет на нет. — Скоро ты совсем ляжешь спать, а под утро мы съедим твои неоформленные сны на обед и к твоему горю исчезнем до следующих капелек тьмы на твоём плече. Котёнок тычется мордочкой мне в ладонь, но я по-прежнему не могу ощутить прикосновения тени. — Ты нуждаешься в нас, и мы то, что ты более всего хотела бы уничтожить. Щупальце четвертого взвивается, будто хлыст, в мою сторону; я подаюсь навстречу, желая боли, но тени рассыпаются в труху, не касаясь тела. — Мы — одиночество.