…А смерть для неё берегла Отрывки из старых газет…
Чернеющее в сумерках небо, тёмно-синие кроны поднимающихся один за другим деревьев и высокая трава, бьющая по лицу – это всё, что кружило вокруг до смерти напуганной девушки, и всё, что давило на неё и сводило с ума. Глаза, наполненные необузданным ужасом, смотрели вперёд, но на самом деле – будто бы в никуда. Убегая, задыхаясь от гложущего страха, пытаясь удержать равновесие, она совершенно не смотрела под ноги, лишь успевала смахивать со своей дороги мешающиеся стебли высокого растения, которым поросло всё это поле. Её густые рыжие волосы спутались, налипли на мокрое от пота лицо, тело уже с трудом слушалось её и ныло от пронизывающей боли, а холод поздней осени сковывал конечности в тяжёлые ледяные кандалы, заставляя зубы лихорадочно постукивать. Но нельзя было останавливаться, иначе он найдёт её. Замедлишься хоть на толику секунды, и снова окажешься утопленницей в пучинах жгучей боли, залитой кровавыми водами. Она больше не вернётся туда. Никогда. Уж точно не живой! Уже просто не хватит физической стойкости, чтобы выдержать этот кошмар снова. Здесь, за чертой ночного вечно мрачного и преступного Готэм Сити, откуда она наконец-то сбежала, потерявшись в лесных чащах, девушка совсем не чувствовала себя в безопасности. Нездоровый страх сковывал всё её тело и доводил до дрожи в конечностях. Испуганными взвизгиваниями она реагировала на малейшие порывы ветра и тут же со всех ног мчалась прочь. Ей всё ещё казалось, будто за спиной она слышит этот сумасшедший смех. Потом ближе и ближе, и в конечном итоге этот смех начинал раздаваться в её голове. Давящий, зловещий, психически нездоровый смех. Мечась в лабиринтах своего страха, девушка и не заметила, как ноги сами вынесли её из чащи леса к воде под открытое небо. Это было озеро, чёрное зеркало которого стояло неподвижно в безмолвной ночной безмятежности. Потерявшая уже изрядное количество сил девушка спешила дальше вдоль этого озера, не задумываясь, где её конечная остановка. Она бежала без передышки уже слишком долго, чтобы не упасть в определённый момент, запутавшись в собственных ногах. Девушка с трудом поднялась: руки и ноги тряслись, словно под тяжестью нескольких бетонных плит, а в голове уже пульсировали сильные толчки, словно по её вискам били с высокой частотой маленьким молоточком. Голова шла кругом. И теперь, как бы она этого не избегала, пришлось остановиться. На мгновение вокруг неё повисла тишина: ни навязчивого смеха в голове, ни топота собственных ног, ни шуршания травы под ними. Лишь тяжёлое учащённое сердцебиение, стучащее прямо в горле. Застывшая на месте девушка подумала вдруг: ведь за ней никто не гонится и вряд ли гнался всё это время. Но поверить в это она не осмеливалась. Ещё минута, и её сердце успокоилось бы, но тут на неё обрушился гнев переполошённых ночных жителей этого леса: из кустов вылетела стайка летучих мышей и обвила девушку. Напуганная, она замахала руками, стараясь закрыть голову, и сделала пару скоропостижных шагов назад. А дальше – падение в ледяную воду. Озеро не было столь глубоким. Только вот плавать эта девушка за все свои двадцать с лишним лет жизни так и не научилась. Медленно и беспомощно уходя ко дну, она даже не могла в последний раз взглянуть на солнечный свет, зато хорошо почувствовала резь глазах и онемение конечностей. И всё же она уходила спокойно, потому что была убеждена: лучше умереть здесь, захлебнувшись водой, а не в электрическом кресле, захлёбываясь своими слезами и кровью. Веки несчастной девушки опустились, и она смирилась в ожидании бесконечного забвения. Однако слишком рано было расставаться с жизнью... В тот миг, когда беззащитная девушка, напуганная стаей летучих мышей, оступилась и упала в воду, её заметил случайный человек. И помощь подоспела быстро. Однако на тот момент, когда высокий мужчина крепкого телосложения, одетый с ног до головы в чёрный костюм с плащом, поднял девушку со дна озера и вытащил на берег, она уже была без сознания.***
Ядовитый свет лампы, болтающейся под потолком, отравлял глаза. Сумасшедший смех с жадностью впивался когтями в уши, в сознание, вырезая из него боль, точно по трафарету. «Птичка больше не умеет летать. У птички сломались крылья», - искажёнными скрежетаниями звучал посторонний голос из темноты. Страх, крик, вопли отчаяния, застревающие в горле вместе с привкусом крови – всё, с чем до недавнего времени ей пришлось столкнуться, закружило разум в безумном танце. Виктория вынужденно открыла глаза, подпрыгнув на кровати. Под тяжелые глубокие вдохи и выдохи она роняла с лица капли пота и настойчиво убеждала себя лихорадочным полушёпотом: «Это всё сон. Сон. Кошмарный сон. Я больше не там. Я не там! Это кончилось. Я не с ним. Это сон. Всего лишь сон». Сном было то безумие, но не побег из него. Девушка точно знала, что ей удалось вырваться из своего кошмара. Определённо, был лес, была стая летучих мышей и студёная вода, забирающая её в свои объятия. «Я не умерла», - ошарашенно подумала она. Однако радостью эта мысль не пестрила. Комната... Виктория здесь никогда не была. Тут было так просторно, словно вся эта комната была целой квартирой, которую она имела в своём распоряжении в одном из неблагоприятных районов Старого Готэма. Однако и тут всё увенчалось той же мрачностью: даже постельное бельё на кровати, в которой девушка очнулась, было благородного цвета мокрого асфальта, а плотные портьерные шторы отливали сталью. Что это за место и как она оказалась здесь, если должна была утонуть? Её не должно быть здесь. Поблизости не было никого, ни единого звука не раздавалось из коридора, будто бы дом совсем пустовал. Виктория с особой осторожностью спустила ноги с кровати, встала на этот изумительно гладкий паркет и прошла к огромному панорамному окну. А по ту сторону стекла простиралось то самое озеро, окружённое густонасаженным лесом, куда вчера её привело чувство безысходности и слепой страх мнимого преследования. Странно, но ночью беженка совсем не заметила на берегу никаких построек. Потому что, если бы заметила, не постеснялась бы попросить укрытия хотя бы на одну ночь. Но вот она всё равно оказалась внутри этого, как она уже догадывалась по одной только комнате, богатого дома. Свою одежду Виктория тоже не узнавала. Точнее, на ней и не было её одежды, но был удобный мягкий чёрный халат, весьма великоватый для неё. А ещё глубокие раны, покрывающие почти всё её тело, которые жутко ныли и щипали всё это время, теперь обработаны и перебинтованы. «Вау, - подумала девушка, и уголок её рта невольно дрогнул. – А обо мне хорошо позаботились». Халатик явно был мужской, поэтому Виктория начинала предполагать, что её спаситель мужчина, и живёт он наверняка один. Оставаться в этой комнате и ждать, пока что-нибудь произойдёт, девушка не могла себе позволить: мешало чувство тревоги и простого человеческого любопытства. Именно оно и побудило её выглянуть в коридор. Осекаясь по сторонам и с опаской заглядывая за каждый угол, она брела в незнакомых стенах и думала, что вся эта ситуация весьма настораживающая. После того, что ей пришлось пережить, Виктория уже боялась не то что происходящего вокруг, а сама себя, своего разума и своих собственных мыслей. Шаг за шагом ступая по холодному полу босыми ногами, она вышла из пустого коридора в первое попавшееся ей помещение, и тут её уже ждали. Девушка остановилась и отпрыгнула назад, когда заметила в непривычно светлом зале пожилого худощавого мужчину в очках, перебирающего какие-то бумаги на журнальном столике. Он сразу заметил движение и поднял глаза на гостью. -Ох, Вы проснулись, - сказал он, выпрямившись и оглядев прячущуюся за дверьми девушку. – Надеюсь, этой ночью Вам не снились летучие мыши. Или одна летучая мышь. Большая. Но Виктория хотела говорить с этим человеком совсем не о снах и не летучих мышах. Приняв этого мужчину за совершенно безобидного, она перестала прятаться и робко прошла внутрь комнаты. -Спасибо, - молвила она, сконфужено перебирая пальцами, - что спасли меня. Наверное, непросто было поднять меня со дна того озера, - на её губах мелькнула добродушная усмешка. -Думаю, для того, кто вытащил Вас из воды, это огромного труда не составило, - подметил мужчина, собирая бумаги в стопку. -Что? – Виктория наморщила лоб в замешательстве. – Так это... не Вы меня из воды вытащили? -Нет, не я. Хозяин этого дома принёс Вас сюда всю вымокшую и израненную. Я лишь заметил Ваше падение в воду и сообщил герою, а потом обработал Ваши раны. -Вот как... Ну и где же мой «герой»? -Идите за мной. Пожилой мужчина забрал с собой бумаги и вышел в двери, а Виктория, придерживая края большого халата, послушно проследовала за ним. По дороге внимательный мужчина заметил босые ноги девушки и сию минуту предложил ей тапочки. Разглядывая его, Виктория понимала, что на хозяина этого особняка он мало походит, но и на дворецкого тоже. А говорил довольно непринуждённо и без ненужного напряжения, какое бывает между совершенно не знакомыми людьми. Словом, появление такого человека внушило девушке долю спокойствия, и она смогла немного расслабиться. А дом оказался не такой уж и большой, как Виктория себе представила. Лестниц, ведущих наверх, она не заметила, пока пересекала коридоры, а потому решила, что это одноэтажный особняк. Но, как оказалось позже, этажи тут уходили под землю. В помещения под землёй совсем не попадал естественный свет, и в одно из них незнакомец привёл девушку. Они спустились сюда в просторном лифте. Целый этаж был уставлен техникой, мониторами, компьютерами, да и вообще это место больше напоминало технический отсек или ангар для машин. В кресле перед экранами сидел мужчина, заинтересованно изучающий поступающую информацию так, что даже не сразу заметил постороннее присутствие. -Принимайте гостей, мастер Уэйн, - позвал его мужчина в очках, и только тогда хозяин дома обратил на них свой взор. – А то юная леди уже по ошибке приняла меня за своего спасителя. Не хочу забирать у Вас Вашу славу. -Перестань, Альфред. Если бы ты её не заметил, никто бы её не спас, - мужчина развернулся на стуле и поднялся, перед этим быстро свернув все файлы с мониторов. – Так что ты и есть её спаситель. -Не стоит отдавать мне столь высокую роль во всей этой ситуации. Не я ведь здесь ношу костюм, - Альфред едва заметно ухмыльнулся. – Что ж, полагаю, одежда нашей гостьи уже высохла, я принесу ей её. А ещё думаю, что Вы не станете отказываться от завтрака. Займусь-ка я этим наверху. И, что-то ещё приговаривая себе под нос, Альфред вернулся в лифт и поднялся на этаж выше, не выслушав перед этим от девушки сконфуженные попытки отказаться от завтрака. Ей бы не хотелось доставлять неудобства этим людям. Как только Виктория оказалась наедине с хозяином особняка, её сковало смятение, словно она прокралась в этот дом тайно и была поймана с поличным. Ненадолго повисла тишина, которую девушка решила нарушить первым, что пришло в её голову. -Я не умею плавать, - с неловкой улыбкой сказала она, глядя на мужчину. -Да. Я заметил, - он едва заметно улыбнулся. – Не думаю, что Вы упали в озеро нарочно, чтобы Вас кто-нибудь спас. Время года для этого уже не совсем подходящее. По мере того, как тянулось время, что девушка проводит в обществе этого мужчины, её начинало посещать смутное чувство, будто она его уже встречала раньше. Его строгие немного грубые черты лица точно были ей знакомы, но кем он был, она вспомнить не могла. Мужчина на вид лет сорока выглядел весьма привлекательно и статно в своём практичном чёрном костюме с жилеткой, с подкатанными до локтей рукавами тёмно-синей рубашки, с дорогими наручными часами и аккуратно подстриженными тёмными волосами с едва проступающей благородной проседью на висках. Слегка надвинутые на глаза брови вместе с тонкой линией губ придавали выражению его лица лёгкой угрюмости и оставляли отпечаток усталости. -А Вы?.. – девушка попыталась подтолкнуть своего не шибко разговорчивого спасителя к знакомству. -Брюс Уэйн, - представился тот. Теперь-то девушке всё стало ясно: прямо сейчас она находится в доме у самого богатого человека в Готэме. Вот сейчас стало куда более неловко, чем пару минут назад. -Ох, чёрт, точно ведь! Вот почему Ваше лицо показалось мне знакомым, – Виктория вскинула бровями и заулыбалась, оживившись. – Я хоть сравнительно недавно живу в этом городе, но уже много о Вас слышала. Меня зовут Виктория Осборн. Я... очень рада с Вами познакомиться! Правда, это такая честь! После прозвучавшего имени Брюс уже не мог слышать, что девушка говорила дальше: это было имя, которым вот уже вторую неделю пестрила вся пресса Готэма. Пока Виктория придавалась восторгу от столь неожиданного приятного знакомства с известным миллиардером-филантропом, тот в свою очередь остановил свой взгляд на её лице и прокручивал в голове содержания газетных статьей о Виктории Осборн – девушке, которая без вести пропала одиннадцать дней назад. -Спасибо, что спасли мне жизнь и вытащили из воды, мистер Уэйн, - смущённо произнесла Виктория, убрав прядь недлинных волос за ухо. – Я очень благодарна. Простите, что доставила неудобства. -Да, да, конечно... – бездумно кивал мужчина, не сводя удивлённого взгляда с девушки, но быстро одумался и поправил себя: - То есть, ничего страшного. Не извиняйтесь. Я просто... – он запнулся и наконец-то спросил: - Вы ведь работаете в полиции Готэма? Вопрос заставил Викторию удивиться ещё больше: это естественно, что она узнала столь известную личность, как Брюс Уэйн, но вот откуда сам Уэйн знает о ней? -Эм-м... Да, я там стажируюсь. А откуда Вы?.. Брюс решил, что на её незаконченный ошарашенный вопрос лучше всего ответит вещественное доказательство. Он вытащил из ящика стола газету и вручил её слегка напуганной Виктории. Там на развороте была напечатана её фотография с большим текстом над колонками «Пропавшую сотрудницу полиции Готэма до сих пор не нашли». Быстро пробежав глазами по тексту, девушка поняла, что уже мало кто вообще считает её живой. От одной мысли, что её уже почти что похоронили, ей стало не по себе. -Да я теперь звезда местной прессы, - иронично усмехнулась Виктория, помрачнев лицом. -Что с Вами случилось? Где Вы были? – мистер Уэйн выглядел заинтересованным, когда подошёл чуть ближе и нахмурился. Тяжело вздохнув, она подняла глаза на мужчину и ответила чуть дрогнувшим под пережитым страхом голосом: -В самом настоящем кошмаре.***
За большими панорамными окнами над озером опустился густой туман, и казалось, будто бы весь лес стоит в дыму. Солнце совсем не желало показываться, и всё вокруг утопало в серости. Сегодня было весьма мрачное утро, но для чудом спасшейся Виктории Осборн оно было самым лучшим за последние одиннадцать дней. Ведь сегодня она чувствовала себя живой, как никогда ранее. Разговор с Брюсом Уэйном продолжился наверху, в столовой, когда Виктория уже переоделась в свою одежду, а Альфред приготовил для неё вкусный лёгкий завтрак. За жадным уплетанием сэндвичей ей казалось, будто она уже целую вечность не чувствовала во рту вкус еды. Какое же всё-таки это было приятное чувство! На несколько минут девушка даже забыла о присутствии мужчин и просто ела так, будто от этого зависела её жизнь. А Брюс терпеливо ждал, пока та закончит и всё ему расскажет. Ведь он имел особый интерес к этому делу. И вот, когда и тарелка, и чашка Виктории оказались пусты, девушка выдохнула, поблагодарила за завтрак и поведала свою историю. -Я прохожу стажировку в полицейском департаменте Готэма уже около месяца, - начала она. – Поначалу мне не хотели доверять ничего серьёзного, а полицейские скидывали на меня всё, чем не хотят заниматься. Но я быстро смогла добиться разрешения на участие в расследованиях и выезды на места преступления. Всё, что требовалось, это лишь не «мешаться под ногами». А потом то дело с массовым убийством и ограблением банка... Я хотела помочь, но меня даже близко не подпускали к деталям расследования. Думаю, начальство уже догадывалось о личности преступника, но мне тогда казалось, будто я одна всё понимаю. Я разработала план и предложила своему начальнику провести операцию по выманиванию преступника. Но мне отказали, запретив даже думать об этом. «Займись своим делом и не лезь, куда тебя не просят, - сказали они мне. – Ты не знаешь, во что собираешься ввязаться». Только теперь я понимаю, что комиссар хотел защитить меня от моего же глупого безрассудства. Поникшая Виктория запнулась после этого и быстро заморгала, опустив глаза. Её пальцы хаотично сплетались и расплетались, губы тревожно поджимались, и тогда оба её слушателя поняли, что с этого момента ей будет тяжело спокойно повествовать. -Должно быть, меня выгонят из полиции после всего этого... - её голос задрожал. -Что случилось потом? – Брюс, сидевший напротив, настойчиво просил её продолжать и переходить к сути. -Не давите на неё, - попросил Альфред, поставивший перед девушкой новую чашку с ароматным чаем, который, как ему казалось, должен облегчить её ношу неприятных воспоминаний. -Потом я действовала самовольно, ослушавшись начальства. Я решила, что сама смогу поймать этого психа, сама приведу свой план в действие. Я хотела, чтобы весь полицейский отдел признал меня, чтобы больше меня не считали бесполезным стажёром, способным только копаться в бумажках и приносить кофе. Я расставила сети и ждала. Но оказалось, рыбаком в ту ночь была не я. Он знал, что я попытаюсь его выманить, и приготовил для меня «тёплый приём». Я не помню, как оказалась в том подвале, но это место стало моим самым страшным кошмаром за всю жизнь. Я не думала, что выживу. Я хотела умереть каждый день... каждый раз, когда слышала его смех и чувствовала холодное стальное остриё на коже. Он мучил меня. Он называл меня «птичкой» и говорил, что птичку никто не спасёт, что птичка больше не умеет летать. Её сложенные на столе руки затряслись в больно сжатых кулаках. Брюс, желающий скорее разобраться в этой истории, заметил это, пересел ближе к напуганной своими собственными воспоминаниями Виктории и взял её за руки. -Успокойтесь, - он попытался произнести это как можно мягче. – Скажите, кто это был? Его лицо, как оно выглядело? Вы помните внешность Вашего обидчика? Его ладони были такими большими и тёплыми, а взгляд – нетерпеливым и слегка нервным, но всё же в его пытливых карих глазах можно было отследить заметную долю заботы. Виктория не понимала, чем вызван такой его интерес, но, когда Брюс оказался ближе, ей стало немного спокойнее. Дрожь отступила. -Я слышала, что его зовут королём преступного Готэм Сити... и что он самый отъявленный безумец в этом городе. Джокер, - она произнесла это имя через силу, словно после этого должно было произойти нечто страшное. Вот чего ждал Брюс. Хоть он и догадался о личности преступника уже после того, как девушка описала мучения, через которые прошла, но ему нужно было услышать подтверждение своих гипотез. Альфред тоже заметно изменился в лице после упоминания имени Джокера. -У меня вся спина горит, - вдруг сообщила Виктория, натянуто больно улыбнувшись и чуть поёжившись. – Наверное, из-за множества порезов. -Прошу прощения, - вмешался Альфред, - но у Вас на спине не порезы... а оголённая мышца. Виктория не сразу поняла, о чём речь. А ужаснувшийся Брюс обернулся к пожилому мужчине и спросил: -Хочешь сказать, ей сняли кожу со спины? -Причём очень аккуратно, я бы сказал, ювелирно. Мужчина звучно выдохнул через нос и очень сильно сжал левый кулак, в то время как в правом всё ещё держал руку девушки. Виктория не знала, что и говорить: страшно было просто подумать о том, во что превратилась её спина после «забав» того психа. Неужели её тело теперь настолько изуродовано? Ведь оно всё ныло от жгучей боли не только внутри, но и снаружи. Неожиданно мистер Уэйн поднялся со стула, отпустив руку девушки, и сказал, готовый куда-то спешно удалиться: -Так, ладно. Сейчас Вы в безопасности, это главное. Я отвезу Вас в город. Домой, в полицию Готэма, куда скажете. Собирайтесь. -Я рассчитывала на спасение, - вдруг произнесла Виктория, смотря в одну точку с тоской. Брюс застыл, не успев удалиться, и был вынужден вновь взглянуть на неё. – Мне казалось, ночной страж Готэма придёт, чтобы избавить меня от страданий, чтобы наказать моих обидчиков. Я ждала Бэтмена. Уэйн медленно развернулся. То, что она рассказывала теперь, казалось, заинтересовало его ещё больше, чем предыдущий разговор. Как, собственно, и Альфреда, который внимательно следил в стороне за реакцией хозяина дома на эти слова. -Но, когда я поняла, что не могу рассчитывать даже на него, пришлось решиться на отчаянные меры и бежать. Должно быть, глупо было надеяться на того, кого многие зовут скорее преступником, нежели героем... -Вы верите в него? – спросил Брюс, вернувшись к девушке на пару шагов. Как ни старался, он не мог оставить этот разговор. -Верила... Я им восхищалась. Наверное, даже была влюблена. Звучит очень глупо, я понимаю, ведь я не знакома с ним лично, чтобы утверждать такое, - девушка усмехнулась сама себе. – Но моё сердце трепетало, когда речь заходила о Бэтмене – защитнике Готэм Сити, мужчине в костюме летучей мыши, что карает преступников этого города. Несущий справедливость... Если о моём исчезновении писали все газеты, значит, он был в курсе. Но почему-то так и не добрался до Джокера. -А что если он искал? Искал, как только мог, пытался разобраться. Но Джокер на этот раз оказался осторожнее, чем обычно, и потому не оставил ничего, что могло бы привести Бэтмена к Вам, – запальчиво заявил Брюс. Виктории это показалось странным: он так защищает и отстаивает интересы тёмного рыцаря, словно все мотивы летучей мыши принадлежат ему самому. Настороженный Альфред хотел было вставить своё словечко, чтобы замять разговор, но тут Виктория в недоумении спросила у Брюса: -Вы что, знаете его? -Нет, - не сразу ответил тот. – Я так думаю. То есть... Будь я на месте Бэтмена, и знай бы я о пропаже невинного человека, я бы искал изо всех сил. Он ведь никогда не оставит тех, кто страдает от зла. Особенно... от такого безумного. Мужчина больно нахмурился на последних словах, словно сам лично нёс вину за всё, о чём шла речь. Поймав на себе растерянный взгляд Виктории, он быстро избавился от этой эмоции на своём лице, выпрямился, вспомнил, о чём говорил перед тем, как разговор зашёл о Бэтмене, и почти в приказном порядке отчеканил: -Мы едем в Готэм, - после чего развернулся и быстро удалился вон из столовой. Ничего не разумеющая Виктория ещё с полминуты смотрела ему вслед, а после перевела взгляд на Альфреда, который принялся мыть посуду, словно бы умышленно избегая встречи взглядами с девушкой. «Ну и что всё это должно значить?» - озадачила саму себя Осборн. Уж больно странная реакция была у мужчин на упоминание как преступника, так и готэмской легенды. Особенно у мистера Уэйна, который показался Виктории необоснованно встревоженным. -Мистер Альфред, - позвала она с милой улыбкой. -Ох, да, юная леди, - тот обернулся. -А можно мне ещё чаю? Уж что, а чая в этом доме для одной милой чудом спасшейся особы точно никому жалко не было. Прежде, чем покинуть этот шикарный дом, Виктория насладилась ещё одной чашкой вкусного чая, размышляя о своём скором возвращении домой.***
Возле дома у главного входа девушку уже ждал дорогой автомобиль марки Мерседес-Бенц серебристого цвета вместе с его владельцем. Когда Альфред вывел Викторию из дома, Брюс подошёл и помог ей спуститься по ступеням. Хоть она и не видела в этом необходимости, но нашла такой поступок крайне заботливым и тут же смутилась. Погода просто убивала пониженным градусом! Кажется, после стольких дней, проведённых в запертом помещении без солнца и свежего воздуха, Виктория и погодные условия начала воспринимать острее обычного. А потом к ней будто бы вернулась память: ведь на дворе стоит уже третий месяц осени. -Ну и холод! - поёжилась девушка, пытаясь согреть себя растиранием по рукам. – Словно я вовсе не одиннадцать дней не выходила на улицу, а целых три месяца, и уже наступила зима. Недолго думая, Брюс снял с плеч своё чёрное кашемировое пальто и накинул его на плечи девушки, руки которой уже покрывались мурашками. -Накиньте-ка пока это, - сказал он, бережно поправляя воротник и разглаживая ткань по плечам. – Садитесь в машину, там теплее. -С-спасибо, - запнувшись, поблагодарила Виктория, покрываясь мурашками ещё больше. Она хотела вежливо отказаться от предложенной верхней одежды, но отчего-то не могла произнести больше одного слова с перехватившим дыханием. Она зашагала к автомобилю, придерживая великое ей пальто мистера Уэйна, по опавшим сухим листьям, выстелившим на земле целый багрово-жёлтый ковёр. Брюс задержался, и, когда девушка уже отошла от них на несколько шагов, Альфред приблизился к хозяину и негромко заговорил: -Какая невиданная забота о совершенно незнакомой девушке, и какая невиданная нетипичность для Вас. Хотите загладить вину? Или глаз на неё положили? -Ты же сам слышал, Альфред. Она разочарована в том, в кого верила. Она ждала его, а он так и не появился, - Брюс не сводил угрюмо-тяжёлого взгляда с Виктории. -А я-то, наивный старый дурак, снова размечтался, - пробурчал Альфред себе под нос, разочарованно поджав губы. – Она пострадала от руки Джокера, а не из-за Бэтмена. -Нет. Она пострадала от руки Джокера из-за Бэтмена. -Что ж, если это заставляет Вас заботиться о ней, то мне это даже нравится. Уже около полминуты мужчины за разговором наблюдали за тем, как девушка озадачено ходила вокруг двери автомобиля, не понимая, как её открыть, ибо обычным способом не получилось. -Мисс Осборн, - окликнул её Брюс, а когда та обернулась к нему с неловким взглядом, показал жестом и сказал: - Потяните вверх. Та так и сделала, а после ещё несколько секунд пребывала в восторге от увиденного. Ей впервые приходилось садиться в автомобиль, двери которого открывались не в сторону, а вверх. Невольно умилившись её ребяческой радости, Уэйн улыбнулся. Довольный Альфред внимательно изучал такую редкую эмоцию на лице хозяина и сам невольно начинал расплываться в улыбке. -Да и не такая уж она мне «незнакомая», - произнёс Брюс, а после ответил на вопросительный взгляд своего помощника: - Да, её имя я узнал из газет, лишь когда она пропала, но до этого я встречал её пару раз, и она со мной даже разговаривала. Правда, она сама этого не знает. Для неё сегодня мы встретились впервые. -И этой пары раз ей хватило, чтобы влюбиться в парня в костюме летучей мыши, - Альфред лукаво вскинул бровями и улыбнулся краешком рта. Брюс ничего не сказал, лишь обронил натянутую ухмылку своему, как он думал, беспричинно радостному другу и зашагал к автомобилю, решив, что их разговор с Альфредом затянулся, а Виктория уже заждалась его. Смотря в отдаляющуюся спину мастера Уэйна, Альфред вздохнул себе под нос: -Ох, ну и тяжко же Вам с ним придётся, мисс Осборн. Развернувшись, он вернулся в дом. Почти бесшумно автомобиль тронулся по заваленной пожелтевшими листьями дороге вдоль озера, держа курс к чёрным высоткам Готэма. Пора вернуться домой. Только вот можно ли назвать домом место, где никто не ждёт?..