Механизмы

      Мне необходимо было придумать, что делать всё это время. Я понимала, что и так являюсь для Тони и Пеппер, мягко говоря, обузой, поэтому просто не могла позволить себе всё время торчать в Башне или Особняке. Да и не могу я сидеть на месте, с пяти лет как не умею без бешеного темпа жизни. Именно поэтому мне обязательно был нужен план действий.       Первый пункт плана родился так же неожиданно, как и моё желание просчитать таймлайн киновселенной. Тони ещё на пути в Башню пошутил, что я вполне могла бы сойти за местную школьницу. А я что? Возьми и предложи данную идею к осуществлению, чем немного удивила всех присутствующих в машине: и Пеппер, и Тони, и Хэппи.       Тогда я приняла решение воспользоваться той техникой, к которой часто просил меня прибегнуть папа, а именно изложить как можно больше преимуществ моего будущего выбора и быть готовой их отстоять, когда мне будут задаваться вопросы. Начав с того, что я буду, как минимум, заниматься делом практически каждый день в первую половину дня, я тут же встретилась с достаточно неожиданным для меня одобрением идеи. Они просто поддержали меня, удивившись, как же это не пришло им самим в голову.       Что ж, первый пункт оказался исполнен в самое ближайшее время, и я уже была ученицей одной из старших школ Нью-Йорка. Можно сказать, мне даже повезло, что сейчас был октябрь, ибо многого догонять не пришлось. Не могу сказать, что с пониманием всего сказанного было отлично, но я довольно быстро взяла себе за правило записывать все уроки на диктофон и, прослушивая дома, записывать новые слова или выражения. Подобная практика и то, что я уже около четырёх (трёх не в состоянии комы) месяцев жила здесь, позволила избавиться практически ото всех трудностей примерно под конец декабря, что было необычайно для меня здорово.       Вторым пунктом для меня был, как это ни банально, спорт. Я совсем не хотела потерять свои навыки и физическую форму, поэтому попросила записать меня в тренажёрный зал, в котором был бы бассейн и танцевальный зал с зеркалами. Как можно догадаться, подобный нашёлся буквально на соседней улице, и уже с ноября, после хоть примерного ознакомления со школьной программой и закрытия большинства долгов, я смогла приступить к ежедневным тренировкам. Тони и Пеппер лишь просили меня хоть иногда показывать им то, чем я занимаюсь, и я с радостью и толикой неохоты соглашалась. Почему с неохотой? Потому что для танцев нужен партнёр, а такового здесь не было. И я не особо горела желанием искать его. Но я честно исполняла перед ними свои лучшие наработки, стараясь не разочаровать мою host family.       По поводу третьего пункта у меня были сомнения. Проведя кое-какие подсчёты, я осознала, что мой День Рождения сместился в данной вселенной с мая на февраль. И всё из-за того, что из августа я переместилась в май. Да и на два-три года назад, по сути. Поэтому, когда где-то в декабре Пеппер и Тони спросили меня, когда же праздновать, то я задумалась. С одной стороны, я очень любила май, не могла обойтись без его атмосферы. С другой же стороны всё было не так радужно. С этой другой стороны, я с содроганием представляла, что время в моей вселенной, всё же, идёт вперёд. Я не могла и вообразить то, что испытывали бы мои родные, если бы это оказалось правдой, и при любой мысли об этом на глаза наворачивались слёзы. Но, если же это было действительно так, то я хотела праздновать в феврале — хоть иллюзорная, абсолютно не имеющая шансы на существование, но хоть какая-то связь с ними.       Назвав число, я, ещё пару мгновений поколебавшись, выбрала месяц. Февраль.       Четвёртым пунктом являлись тренировки со способностями, и именно здесь у нас с Тони возник первый достаточно серьёзный разговор. Дело в том, что здесь существовали мутанты, и за ними очень жёстко наблюдали. Поэтому я не могла подвергать подозрениям себя, будто отношусь к их виду, и опасности их, если бы что-то пошло не так. Потому что даже если в Щ.И.Т.-е и знали, что мои способности происходят из другого источника, толпе это никто бы никогда не объяснил.       Придя к выводу, что совершенно без тренировок оставаться нельзя, Тони выделил отдельную комнату в ещё недостроенной Башне Старка под занятия. Он настроил несколько программ виртуальной реальности, и мне приходилось иметь дело с проекциями или, как в кино, с зелёными штуками. Поэтому во время пребывания в Башне мы старались больше сделать упор на реакцию, чем на дальность перемещения или тяжесть поднимаемого, а так же на боевые искусства, чтобы я могла постоять за себя и без сил. К счастью, начальная база мне была известна, да и я оказалась весьма примерной ученицей. К тому же, я не могла не согласиться с миллиардером в том, что драться тоже нужно уметь, ибо даже у себя очень редко, но попадала в такие ситуации, когда необходимо было дать грубый отпор. Зато на зимние каникулы, когда мы вновь уехали в Особняк, я смогла развернуться на полную. Там мы старались измерить лимит моих способностей и, по возможности, расширить их. В какой-то момент нам даже пришла в голову идея с левитацией — если можно заставить летать предметы, то почему бы не заставить лететь себя? Под конец января я могла ненадолго зависнуть в воздухе примерно на уровне метра, но каждый раз я резко падала вниз. Так что я пообещала Тони практиковаться в Башне, когда вернёмся туда.       Да, ещё во время первого приезда в Нью-Йорк Щ.И.Т. пригласил меня для разговора, где мне популярно объяснили правила пребывания в городе. Учитывая то, что мы с Тони уже были в курсе, так как нам их ещё и прислали заранее для ознакомления, я просто спокойно сидела и внимала, кивала в нужных местах. После инструктажа, коим эта беседа и являлась, меня пригласили на медицинский осмотр, чему я, поверьте, была не против. Когда ты ломаешь позвоночник и попадаешь в кому, лучше бы почаще проверять своё здоровье. К счастью, мне сообщили, что препарат, который использовали на мне после инцидента, как нельзя лучше способствовал общему восстановлению — даже шрама на ноге было практически не видно. Названия препарата мне, конечно же, никто не сообщил, так что мне оставалось лишь гадать, что же за чудо-средство это было. Меня уведомили, что, если я не буду нарушать обозначенных правил, меня ждут только через два месяца на очередной осмотр. Несказанно обрадовавшись, я лишь уточнила про занятия спортом, на что немедленно получила одобрение врачей.       Я до сих пор ходила со своей красной сумкой через плечо, которая изрядно потрепалась после событий на Экспо, но всё ещё сохраняла пристойный вид. Использовав немного стирального порошка и нашивки, я сделала её даже более яркой, чем она была до этого. В школу и на тренировки я ходила, конечно, с рюкзаком, ну, а в остальное время моим верным соратником была сумка.       Так же к моему удовольствию, я обнаружила, что все документы, вещи из больницы и фотоаппарат оказались целы и невредимы и ожидали меня в Башне к переезду. Как ни странно, раньше я про них даже и не вспоминала — абсолютно вылетело из головы. Документы, карта Лондона, сто фунтов и фотоаппарат — как же хорошо, что я их не взяла тогда на выставку. Найдя у Старка подходящий источник питания, я тут же поставила устройство на зарядку. Если уж я здесь, то почему бы и не пофотографировать? К тому же, Башня Старка находилась в бывшем здании Met Life — одной из самых живописных точек города, где слева красовался Крайслер-билдинг, а у подножия находился Центральный Вокзал и 42-я улица, по которой можно было попасть практически во все самые известные точки Нью-Йорка. Я же решила собрать коллекцию кадров из фильмов, насколько это будет возможно, а уж возможность мне представлялась преотличная.       Все документы я убрала на достаточно видное, но не слишком, место, дабы потом не забыть. Тони позаботился о том, чтобы я получила документы местного образца, где бы у меня была фамилия Браун, и все остальные данные не вызывали бы подозрений. Я была только за, потому что потерять реальный паспорт не было ни малейшего желания.       Все вещи, уцелевшие после взрыва — кеды, джинсы, футболка Divide and Rule — всё это я убрала подальше в шкаф, дабы не вспоминать тот день. Особенно тщательно я решила убрать футболку — не стоит лишний раз светить ею здесь, если уж я понятия не имела, на сколько я сюда попала. Проблемы мне были абсолютно не нужны.       Шрамы на левой руке я привыкла закрывать либо браслетами, либо одним широким браслетом, как у баскетболистов (никогда не могла запомнить его название), либо просто длинным рукавом. Видимо, левой руке досталось во время пожара, иначе что могло оставить подобные шрамы? Не обморожение ведь. Я привыкла к ним, поэтому ношение браслетов или чего-то ещё стало ежедневным ритуалом.       Мягко говоря, я обустроилась. Постаралась создать максимально похожую обстановку, наподобие той, к которой я привыкла дома. Правил я не нарушала, всегда старалась помочь, способности не светила, но делала всё возможное, чтобы их развивать. И даже в Щ.И.Т.-е я появлялась только ради медицинских осмотров, перерывы между которыми с каждым разом становились всё больше и больше, что не могло не радовать.       Всё было хорошо. Если не считать моментов, когда я вспоминала о доме, а случалось это абсолютно каждый день.