30ть дней Соддома, Гоморры и Варияленда

Занзас задумчиво вертел в руках конверт. Это странное письмо им доставили только из-за индекса. Уникального, принадлежащего конкретно Варии. У них так вся корреспонденция, в общем-то, была подписана: «Italia, Sicilia, Messina ME, 98144». Больше ничего не надо было, кроме, может быть, имени получателя. Надпись на этом конверте отличалась. «Italia, Sicilia, Via Santa Maria 98144. Alberto Romano». Да и восьмёрка какая-то странная. Присмотревшись, Занзас выматерился. Не восьмёрка. Тройка. Просто написанная криворуким бабуином. И другой бабуин, только на этот раз, слепошарый, не разобрал почерк, и письмо не прибыло по месту назначения. Впрочем, оно бы и так не прибыло. Ни номера дома, ни квартиры. Ради интереса, Занзас пробил правильный индекс по базе. Кальтаниссетта – коммуна в одноимённой провинции, с населением в шестьдесят тысяч человек. Возможно, Альберто Романо проживающий на виа Санта Мариа там только один. Вот только Занзас не настолько добрый, чтобы выяснять это. Хмыкнув, Вариец перевернул конверт, чтобы посмотреть на обратный адрес, и присвистнул: «2914-1 Aomatani, Minoo-shi, Ōsaka-fu 562-8508, Japan». Далековато, мягко говоря. Гугл по этому адресу услужливо показал буддистский храм, и Занзас, внезапно, ощутил сильнейшее любопытство. Что может связывать простого итальянского парня Альберто с кем-то в столь явной глуши Японии? Скариони потянулся за вычурным ножом для бумаг, с львиной головой на конце рукоятки. Вскрыв конверт, он развернул вложенный лист, и хмыкнул. Иероглифы. Закономерно. Однако японский Занзас знал, и языковой барьер не стал помехой. «Где-то в горной глуши, недоступные взорам прохожих, облетают с дерев мириады листьев багряных, став парчовым нарядом ночи... Осенние дожди уже чернят крыши храмовых построек, и промозглый ветер срывает листья с ветвей деревьев. Я надеюсь, Альберто, вы пребываете в добром здравии?» Брови Занзаса неудержимо поползли вверх. Он был наслышан о специфике японской корреспонденции, но лично столкнулся впервые. «Хотя, наверное, погода на Сицилии отличается от японской. Вы говорили, что климат вашей прекрасной родины гораздо мягче, чем на островах Ямато. Мне безмерно жаль, что вы покинули нас столь скоро, вернувшись домой. Хотя, что наш маленький храм в сравнении с домом, где вы выросли» Тут Скариони хмыкнул. Судя по всё тем же гугл-картам, храм был далеко не маленьким. А вот в биографии Альберто Романо из Кальтаниссетты ничего крупнее квартиры в типовом панельном доме не водилось. «Я надеюсь, тем не менее, что пребывание на Ямато оставило у вас только тёплые воспоминания и приятные впечатления. Хотя я и помню, что вы говорили о том, как печалит вас отсутствие в храме надлежащего водопровода, и необходимость совершать омовение по часам, в общей бане. Я приношу вам глубочайшие извинения за все неудобства и лишения, что выпали на вашу долю в те дни, что вы гостили у нас» Занзас ещё раз посмотрел на сытую, самодовольную ряху Романо. Нда-уж. Такому типичному жлобу на полчаса без вай-фая остаться – уже величайшая трагедия в жизни. Кстати, о вай-фае. Скариони бегло пролистал профили парня в соцсетях. Инстаграм пестрел фотографиями из Японии, в том числе и из буддистского храма. На одной из фото Романо развязно обнимал за плечи худенькую девчушку в одежде жрицы. Она робко улыбалась, прижимая к себе метлу с бамбуковой рукоятью. «Прошу простить мне мою грубость, и то что я сразу перехожу к просьбам, столь бесцеремонно вторгаясь в вашу жизнь» - Хуя себе «сразу» - Занзас хохотнул, просмотрев ещё раз глазами приветственное вступление в полстраницы. «Вы говорили, что у себя на родине у вас обширные связи и немало друзей. И я дерзну попросить вас о помощи. Прошу, позвольте мне с вашей помощью покинуть храм! Я не смею просить вас о том, чтобы приехать в вашу прекрасную страну, с моей стороны это было бы бессовестно – просить о таком. Вы знаете, в храме очень строгие порядки, мы много работаем. Тем более, подобные мне, презренные найдёныши, оставленные на храмовых ступенях» Скариони перечитал эту часть раза три, прежде, чем до него дошло, и он разразился хриплым смехом. Так вот оно что. Бедная сиротка рвётся к лучшей жизни. Наверняка этот Романо наплёл ей с три короба, обвесив уши гирляндами лапши о том, какой он крутой, и как роскошно живёт на Сицилии. Возможно, даже раскрутил наивную провинциалку на потрахаться, а потом туристическая виза закончилась, и он благополучно свалил, оставив девицу с надеждами и мечтами. Хорошо, если не с пузом. «Я нижайше прошу прощения, что потревожила вас, и вынудила потратить своё драгоценное время на прочтение сего письма. Я лишь надеюсь на то, что ваши слова не были ложью, и вы и вправду поможете мне, как и обещали. Я молю Вечноцветущую Сакуру о вашем благополучии, и смиренно ожидаю ответа. Асами Тайра». - Бедолага, - Скариони хмыкнул, покачав головой. Он собирался отправить писанину в шредер, вместе с конвертом, но увидел кончик торчащего из него чего-то багрового. Нахмурившись, Занзас перевернул конверт, и из него на стол спланировал лист японского клёна. Тёмно-багровый, в тон глазам варийца. Он осторожно взял лист за веточку, покрутив перед глазами. Красивый. Хрупкий, тонкий. Как та девчонка с метлой, на фото. Занзас нахмурился. С чего он взял, что письмо от неё? Интуиция? Занятно. Скариони ещё раз перечитал письмо, на этот раз не вскользь, а вчитываясь, прислушиваясь к Интуиции. «Сегодня настоятель был очень добр, должно быть, тёплая погода смягчила его нрав, и он позволил читать сутры на полчаса меньше, дабы послушники могли подольше помедитировать в саду, под алыми листьями клёна. Вы сказали как-то, что вам следовало приехать осенью, дабы увидеть клён во всей красе. Я не смею думать, что один лист покажет красоту всего дерева, как одной капле не выразить глубины океана, но всё же, пусть хоть так, но багрянец клёнов коснётся и вас» Так вот, к чему этот лист. При первом прочтении Занзас не обратил на эти строчки внимания. «Опадающие листья прекрасны. Они услада глазу, даже когда разлетаются по двору, под взмахами метлы. Их приходится собирать руками в большие корзины ежедневно. Мне кажется, листья на деревьях бесконечны, как моросящий с серого неба дождь» А вот это, если отбросить поэтичность описания, уже жёстко. Ежедневно собирать опавшие листья руками под дождём. Сурово, даже для монашеского быта. Как и… «Моё искупление вины оканчивается уже на следующей неделе, и я снова буду медитировать вместе со всеми. Хотя, это даже немного печалит. В сумраке и уединении уйти в себя намного легче, чем на большом помосте, в окружении остальных обитателей храма. Я, пожалуй, порой буду скучать по бамбуковой циновке, прохладе земли и скрипу двери в келью» Значит, девчонку запирали где-то, на время медитации. А если верить всезнающему гуглу, медитируют в храмах по несколько часов в день. Прохлада земли, скрипящая дверь – похоже на описание подвала. Похоже, жизнь у девчонки не сладкая. Занзас хмыкнул, аккуратно убирая письмо и лист клёна обратно в конверт, задумчиво покачивая его в руке. Пожалуй, следует всё же доставить письмо адресату. Занзас не настолько добр, чтобы разбираться с проблемами жрицы храма, на другом конце света. И плевать, что интуиция упорно подкидывает картинки скомканного конверта в мусорке, посыпанного обломками кленового листа, упрямо твердя, что именно так Альберто Романо и поступит. Занзаса это не касается. - Врааай! Чёртов босс! Твоя задница там что, приросла к креслу?! Мы, блять, опаздываем! – мечник привычно, ногой, распахнул дверь в кабинет, и Занзас, погружённый в свои мысли, вздрогнул от неожиданности, машинально пряча конверт по внутренний карман плаща. - Завали ебало, мусор. Успеем, - Скариони поднялся из-за стола, отодвигая Скуало с дороги, выходя из кабинета. Его ждал Девятый и внутренние дела Вонголы. Босс Варии занят. И ему нет дела до горестей незнакомых, да что скрывать, и знакомых тоже, людей. - Сынок? – Девятый, отчаявшись дозваться Занзаса, коснулся его плеча. Скариони, вертящий в руках засушенный лист клёна, вздрогнул, переводя взгляд на старика. – Что-то случилось? Ты выглядишь обеспокоенным. - А? Да хуйня, не запаривайся, - Занзас отмахнулся, стряхивая ладонь Девятого. Тонкая веточка хрупнула в пальцах. Мужчины проводили упавший листик взглядами. - Занзас… - Хуйня, - Скариони наступил на него, раскрошив ботинком, выходя из гостиной пентхауса, в котором они остановились, прилетев в Японию по просьбе Савады. Девятый задумчиво посмотрел на багровое крошево на ковре, затем на закрывшуюся дверь, и покачал головой. - Ты Тайра? – раздался за спиной хриплый голос, и тяжёлая, горячая ладонь легла на плечо. Девушка испуганно обернулась, судорожно сжимая древко метлы, точно такой, как на фото. Взгляд глаз, багровых, словно листья клёна, был тяжёлым и пристальным. - Д-да… А вы… - золотистые глаза казались огромными на худом лице, а плечо под рукой будто готово вот-вот сломаться. Занзас нахмурился. На фотографии жрица не выглядела настолько заморышем. - Я друг Альберто. Я приехал за тобой, - Скариони пронаблюдал полный спектр эмоций на лице девушки: от непонимания и недоверия до счастья, такого искреннего, что стало даже немного стыдно за ложь. – Собирайся. - У меня нет вещей, которые я могла бы взять с собой, - девушка закусила губу, - только одежда, подаренная мне храмом. - Значит, поедешь прямо так. Купим одежду в городе, - Скариони отобрал у слабо сопротивляющейся японки метлу, и повёл девушку к выходу. - Она никуда не поедет, - возникший, словно из воздуха, мужчина в традиционном одеянии оммёдзи, преградил путь. При виде него жрица вздрогнула, в страхе сжимаясь в комочек. - Это он запирал тебя в подвале? – Занзас ощущал, как раскаляется воздух вокруг него, словно Пламя уже знало ответ. - Чт-то? – Девушка, вжатая Скариони в его грудь, запрокинула голову, глядя итальянцу в лицо. – Я не… - «Искупление вины». - А… Д-да, но я… Большего Занзасу не надо было. Его кулак впечатался в скулу оммёдзи, отбрасывая его на несколько шагов. - Поедет. Ещё как поедет, - сквозь зубы процедил Занзас, перешагивая через потерявшего сознание мужчину, уже буквально волоча девчонку за собой. - Зачем вы так?! – она едва не плакала, то и дело оглядываясь. – Он вырастил меня. Заботился, с самого моего детства… - Заботился? – Занзас остановился, глядя девушке в глаза. Та не выдержала игры в гляделки и минуты, опуская взгляд. - Забота бывает разной, - тихо пробормотала Тайра. – Я большего и не заслужила… - Сама-то в это веришь? – Скариони хмыкнул. - …Наверное… - девушка больше не сопротивлялась, покорно садясь в машину, о чём-то глубоко задумавшись. - Занзас… Знаешь, я тут подумала… - Тайра рассеянно выводила пальчиками какие-то иероглифы по груди итальянца. - Завтра дождь из лягушек пойдёт, - Скариони хохотнул, перехватывая занесённую для шлепка руку. – Ближе к телу, детка. - Да куда уж? – девушка прильнула кожей к коже, и Занзас, не удержавшись, провёл ладонью вдоль её бока. – Так вот. Подумала. - Да слушаю я, - мужчина поднял руки, демонстрируя, что не трогает, и вообще, весь внимание. - Всем, что есть сейчас, даже тобой, я обязана работнику почты, - Занзас приподнял брови, и Тайра пояснила. – Если бы он был чуть внимательнее, и не спутал тройку с восьмёркой, моя жизнь бы сложилась совсем иначе. - Найду его, и приглашу на свадьбу, - Скариони хохотнул, накрывая губы своей невесты поцелуем. Она со смешком ответила, обнимая его за шею, зарываясь пальчиками в жёсткие тёмные волосы.       Со стоящего на комоде букета из ветвей японского клёна сорвался багровый лист, плавно спланировав на пол.