Another verity

      Беллами паркует машину перед входом в госпиталь через мучительно долгие двадцать три минуты. Город был пустой, скорость бешеной, и они добрались до пункта своего назначения невероятно быстро, но никого это нисколько не успокаивало, потому что для Кларк была важна каждая секунда.       Дальнейшую часть пути они провели молча, и Блейку только и оставалось, как молиться про себя всем известным Богам. Он обращал свои речи к Господу и просто умолял его не забирать Гриффин. Если бы ему вдруг кто-то ответил и предложил поменяться с ней местами, он бы не раздумывая ответил "да". Забыл бы о всей своей прошлой жизни и просто согласился бы поменяться с ней местами, лишь бы она сейчас не страдала.       Их уже ждали. Мэди всю дорогу держала Кейна в курсе их передвижения, поэтому по прибытию у входа уже стояла каталка и бригада экстренной помощи. Процессию возглавлял Маркус, на котором лица не было, Эбби, облачившаяся в белый халат и резко протрезвевшая Рейвен.       Парень со всей аккуратностью, на которую только способен, извлекает Кларк из машины и несет навстречу ее самым близким людям. Сейчас преодолеть пять метров для Беллами - просто невыполнимая задача. Он ощущает, что не должен здесь находиться, что ему не место среди всех них, так сильно любящих девушку, которую он с трепетом и нежностью прижимает к груди. Никто не обращает на него внимания, совершенно забыв о его присутствии и так намного легче.       Казалось, прошла целая вечность перед тем, как Беллами наконец опускает девушку на твердую поверхность каталки, последний раз дрожащей рукой проводит по ее бледному окровавленному лицу и шепчет: «только выживи». Голос предательски ломается, но его все равно никто не слышит. Слова тонут в шуме колес, катящихся по асфальту, разговорах врачей и всхлипах Эбби Гриффин.       К реальности его возвращает звонкий шлепок от пощечины и резкая боль в челюсти. Блейк поднимает голову и видит разъяренное лицо Рейвен Рейес, которая, по всей видимости, врезала ему, вкладывая в свой удар всю силу, которой обладает. Щека просто пылает, и он машинально прикладывает к ней руку, чтобы унять жжение.       - Рейвен! – воскликнула Мэди, выходя из-за спины Блейка.       - Не вмешивайся, Мэделин, - голос Рей был низким, тихим и невероятно озлобленным.       Что ж, они не виделись больше пяти лет. Это было в каком-то роде приветствием от Рейес.       Алкоголь еще не совсем выветрился из ее крови и немного туманил разум, но девушка хорошо осознавала, что происходит и прекрасно могла контролировать каждое свое действие. Поэтому ударить Беллами – вполне обдуманное и взвешенное решение.       - Беллами спас нас. Если бы он не остановился, Кларк бы… - девчушка так яростно встала на защиту Блейка, что он окинул ее удивленным взглядом. – Надо зайти в больницу, обсохнуть и успокоиться.       Девушка фокусирует взгляд на ней, обдумывая произнесенные слова, а затем порывисто падает на колени и крепко прижимает к себе. До нее только сейчас доходит, что Мэди была в машине вместе с Кларк в момент аварии. Она тоже вероятно ранена. Возможно, у нее есть ушибы, сотрясение мозга или еще чего похуже. На секунду Рейвен корит себя, что шок от присутствия здесь Беллами выводит ее из равновесия и заставляет мгновенно поддаться эмоциям.       - Идем, детка. Врач осмотрит тебя тоже. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Кружится?       Мэди лишь отрицательно качает головой, берет ее за руку и ведет к главному входу в больницу.       - У нас с тобой сегодня будет очень-очень серьезный разговор, Беллами Блейк, - бросает через плечо Рейвен, не глядя на парня, и скрывается в стенах госпиталя с Мэдс.       Дождь уже немного утих, но ледяные капли все еще продолжают барабанить по лицу Беллами, а он лишь с удовольствием подставляется под прохладные струи. Ему хочется раствориться среди этих многочисленных капель, чтобы вода смыла с него эту аварию, сегодняшний день, всю его чертову жизнь… Он замечает, что стоит в алой луже, потому что кровь Кларк, пропитавшая всю его одежду, стекает на землю. Становится жутко и страшно. Едкий, совершенно дикий животный страх заполняет все его сознание. Что ж, подобные эмоции Блейк точно испытывает впервые. Удивительно, что даже служба наемником никогда так не пугала его, как возможность потерять девушку, которую он пытался забыть долгие годы, которую ни разу не видел за шесть лет.       Ноги сами несут его к зданию, желая поскорее попасть в теплое помещение, потому что парня уже начинал бить озноб. Войдя в холл, он получил десяток удивленных взглядов, направленных в его сторону. Неудивительно, выглядел он наверняка паршиво.       - Сэр, с вами все в порядке? Могу я чем-то помочь?       Его аккуратно дергает за плечо миниатюрная девушка, пытаясь обратить на себя внимание, но Беллами никак не может сфокусироваться на ней, прибывая в непонятном состоянии растерянности.       - Куда увезли мисс Гриффин? Мне нужно знать, что с ней, - спокойным тоном спрашивает он.       - О, вы привезли доктора Гриффин? – глаза девушки округляются от удивления. – Вам нужно присесть сэр, вы выглядите неважно и пугаете посетителей. У вас нет запасной одежды? Вы весь вымокли под дождем.       - Что с Кларк? – не унимается Белл, пропуская мимо ушей все ее слова.       - Ее увезли в операционную, больше никому ничего неизвестно. Но я и близко вас туда не подпущу, пока вы не просохнете и не переоденетесь.       - У меня нет другой одежды, - тупо отвечает Беллами.       Медсестра тяжело вздыхает и повелительным тоном просит его посидеть тут и подождать ее. Через пять минут она возвращается с каким-то отвратительным на вид полотенцем, рубашкой и джинсами.       - Не знаю, насколько все это вам подойдет, это из вещевого фонда, на случай если пациенты остались без возможности сменить одежду. Вы, конечно не пациент, но считайте это одолжением. Идите в туалет, приведите себя в порядок, и я отведу вас к доктору Гриффин.       - Я… Спасибо…       Безымянная девушка кивает и уходит за стойку регистратуры, возвращаясь к своим делам. Беллами удивленно смотрит на одежду, которую она ему всучила, затем на то, во что он сам одет и понимает, что дело и правда дрянь. Его грудь выглядит так, словно он получил сотню пулевых ранений и истек кровью. Примерно так он себя и ощущал.       Тяжело вздохнув, парень поднялся и направился в сторону мужской уборной. Благодаря указателям, он быстро оказался на месте и с ужасом наткнулся на свое отражение в широком зеркале, занимавшем почти всю стену.       Да что с ним такое? Еще час назад он пил кофе в своем кабинете, созваниваясь со своей невестой. Они долго смеялись над какой-то шуткой, а потом он отпросился пораньше с работы, чтобы скорее оказаться дома. И вот Беллами тут, стоит в туалете и смотрит на свое жалкое отражение в грязной поверхности зеркала. Одежда вся промокла от дождя и прилипла к коже, волосы растрепаны, с лица будто все эмоции забрали, а глаза красные, потому что он, вероятно… Плакал?       Его злобный крик разорвал тишину, словно раскат грома. Блейк со всей силы ударил кулаками по белой раковине, чтобы отвлечься на физическую боль.       Чертова Гриффин. Как же было просто и спокойно жить, веря в то, что они теперь друг другу чужие люди. Строить свою жизнь, зная, что где-то, совершенно забыв о нем, строит свою жизнь она. Но вот они снова оказываются в одном городе и выясняется, что ни Беллами, ни Кларк, так и не смогли на самом деле начать двигаться дальше. И осознание истинного положения дела просто выводит из себя.       Когда Беллами увидел ее в той машине внутри что-то перевернулось, и если неделю назад, стоя на Хеллоиунской вечеринке он был уверен, что Кларк окончательно покинула его сердце, то сейчас былую уверенность будто бы ветром сдуло.       Она рассказала своей приемной дочери о нем.       С чего бы ей вообще это делать, если, как оказалось, они были никем друг другу? В голове крутилось столько вопросов, а сегодняшний день грозил отнять у него единственный источник ответов.       Блейк смотрит на отражение в старом, чуть покосившемся от времени зеркале, и упирается в свой собственный, полный муки и обреченности, взгляд. Дерьмо.       Парень стаскивает себя рубашку и кидает ее мусорное ведро. Все равно нет ни единого шанса ни спасти, ни отстирать ее, да он и пытаться бы не стал. Туда же отправляются и брюки, с которых он предварительно снял ремень. Чертово полотенце настолько жесткое, что царапает кожу, но Беллами тщательно, с каким-то остервенением трет им грудь, пытаясь удалить абсолютно каждую каплю крови Кларк.       Одежда, так любезно предоставленная ему, оказалась почти в пору. Джинсы немного великоваты и длинноваты, но ремень великолепно спас ситуацию. Рубашка также оказывается не совсем по размеру, но сейчас его это точно нисколько не заботит. Ботинки были мокрыми насквозь, но выбора у него никакого не было. Конечно, он сменил носки, но ноги все равно оставались влажными. Его наверняка свалит какая-нибудь простуда, но парню было откровенно наплевать. Он бы даже порадовался лихорадке, которая бы его убила.       Во всем этом наряде Блейк выглядел удивительно молодо, будто все еще в колледже учился. Только взгляд выдавал его с головой.       Милая медсестра, которую, как оказалось, звали Гретта, сдержала свое обещание и неторопливо проводила его на пятый этаж в отделение интенсивной терапии. Когда двери лифта открылись, она мягко вытолкнула его наружу.       - Прямо и направо, - указала девушка. – Удачи, сэр.       Беллами она несомненно в скором времени понадобится. Щека немного покраснела, напоминая, что Рейвен Рейес здесь и ждет своего разговора. Перед ней у парня тоже были обязательства, которые он так и не выполнил. Ее он по-настоящему обидел, оставив в полном неведении и так ни разу и не связавшись с ней за долгие годы. Ему просто было так невероятно трудно найти в себе силы поднять трубку и позвонить ей, сказать, что все хорошо, спросить, как у нее дела. Ведь Рей ничего ему не сделала, никаким образом не предавала их дружбу, и сейчас имела полное право злиться. Но она была лучшей подругой Кларк. И что-то подсказывало, что говорить они будут не об их давно утраченной дружбе.       В коридоре, к счастью и удивлению Блейка, оказалась только Мэди. Она сидела на скамейке, укутавшись в плед, и пила горячий шоколад из автомата. Девочка распустила волосы, и от влажности они сделались невероятно пушистыми, необъятным облаком шоколадного цвета, за которым она вполне успешно прятала лицо. Удивительно, но Беллами не заметил, чтобы она плакала. Ему это показалось немного странным, Октавия в ее возрасте проливала океаны слез над любой ерундой, даже над идиотскими шутками своего брата. Кларк находилась на грани жизни и смерти, но Гриффин младшая ни слезинки не проронила.       - Как ты? – тихонько спрашивает Беллами, присаживаясь рядом с девочкой.       Он тоже совсем забыл про нее, сосредоточившись только на Кларк. А ведь ребенок тоже мог пострадать и просто не заметить этого из-за дикого выброса адреналина в кровь. Но выглядела она вполне здорово, только пара синяков на лице и ушибы на предплечьях. Видимо от того, что закрывала голову руками при ударе.       - Волнуешься за нее? – задала она ему встречный вопрос.       - Да.       - С ней все будет хорошо. Она выживет, я уверена в этом.       Ее тон был таким спокойным и ровным, что парень вздрогнул. Эта девочка источала какую-то странную энергию, будто знала что-то, что не знает никто. Это ощущалось как-то жутковато.       - Я бы очень хотел, чтобы твоя уверенность передалась и мне, Мэди, - прошептал Беллами.       Белл уставился в противоположную стену. Сбоку от него находился вход в операционную. Над дверью горела красная лампочка, сигнализирующая о том, что внутри идет операция и входить туда категорически запрещено. Она там, вдруг навязчиво подумал парень. Кларк внутри, и бригада врачей борется за ее жизнь, а он так бесполезен и беспомощен. Привычка спасать Гриффин из сложных ситуаций, казалось, сложилась у него уже с десяток лет назад. Ни больше, ни меньше. Сколько он себя помнил после знакомства с ней, ему постоянно приходилось вытаскивать ее из каких-нибудь передряг. То не даст ей упасть в коридоре, когда она спотыкается о собственные шнурки. Потом отгоняет на вечеринках особо надоедливых ухажеров, которые могли позволить себе слегка лишнего, опровергает какие-нибудь мерзкие сплетни о ней. Все это было обыденностью для него когда-то. Затем были ужасные, темные времена, когда умирали те, кого она любила, но Беллами, верный рыцарь, всегда был рядом.       И вот сейчас он никак не мог помочь. Это было не в его компетенции, мозги прекрасно осознавали это, но Блейк редко думал головой – общеизвестный факт для всех, кто хоть немного его знал. Ему было привычнее слушать сердце и полагаться только на то, что он чувствует. Иными словами, рациональность никогда не была его крепкой стороной.       - Я рада, что ты здесь, Беллами, - вдруг тихонько прошептала Мэди, отрывая парня от размышлений. – Я думала, что ты уже никогда не появишься на той чертовой дороге.       Сначала ему показалось, что он неправильно расслышал ее. Она что, ждала именно его на обочине? Немыслимо. Он уже заметил, что дочь Кларк говорит очень странные вещи и старался упорно игнорировать данный факт, но это было уже немного черезчур.       - Что ты имеешь в виду, Мэди?       Она подняла на него удивленный взгляд. У нее были карие глаза, совсем не такие, как у матери. И лицом она нисколько не походила на Кларк. Но было что-то такое в ее лице, что-то едва уловимое, что выдавало в ней Гриффин. Вдруг в его голове промелькнула совершенно маниакальная мысль, которую парень тут же спрятал в самый потаенный угол своего разума. Эта идея была токсичной, она словно яд, заполняла каждый уголок сознания. У них с Кларк могли бы быть дети. Они могли бы выглядеть, как Мэди.       Беллами уставился на девочку, ожидая ответа и попутно представляя, как могли бы выглядеть отпрыски в семье Блейк-Гриффин. Они были бы очаровательны. С невероятно широкими улыбками и россыпью веснушек, как у отца, и бездонными голубыми глазами и мягкими волосами, как у матери. В его мечтах они были именно такими. И это было абсолютным безумием.       - Знаешь, Беллами, я же чокнутая, - невозмутимым тоном оповещает его девочка, выбивая из колеи.       - Что, прости? – парень в недоумении.       - Я хожу к психотерапевту, знаешь? У меня с детства странные сны и видения о том, что уже случилось, или еще не случилось, или случилось в другом виде, немного не так, как в моих снах. Как вчера, например. Однажды мне снилось, как Кларк попадает в ужасную беду, а ты приходишь, будто из ниоткуда, через шесть лет после вашего расставания и спасаешь ее. Как и сегодня.       Блейк тупо уставился на Гриффин младшую, часто моргая. Ему трудно было переварить то, что она только что сказала и поверить в это. Черт, да это даже понять было невозможно, а уж тем более поверить.       - Звучит безумно, знаю, - девочка продолжила говорить, будто сама с собой. – Мне иногда кажется, что это мир такой нереальный, представляешь?       - Твои сны гораздо привлекательнее того, что ты видишь? – внезапно спрашивает Беллами.       Он ведь был педагогом по образованию и уже сталкивался с подобными случаями, когда дети подменяли плохие воспоминания из не очень счастливой жизни на ложные мечты, в который реализовывали все то, чего им не хватало. Но Мэди выглядела счастливым ребенком, у нее была самая любящая мать на планете, Беллами был абсолютно уверен в этом. Ей незачем было выдумывать себе какие-то иллюзии.       - О нет, мои сны ужасны. Люди там убивают друг друга, там много боли, страданий и потерь. И вы там никогда не были вместе с Кларк. Но та реальность… Порой мне кажется, что все, что меня окружает как-то слишком приторно идеально. Будто все, что я когда-либо хотела, стало реальностью. Семья, много друзей, школа, Кларк... Там, в этих дурацких видениях, ничего этого нет. Но в них все так реально.       Нет, та реальность определенно не может быть истинной. Если Беллами там никогда не любил Кларк, то это абсолютно точно ложь. Такой вселенной попросту не могло существовать, он не верил в это.       Их интереснейшую беседу, грозившую раскрыть чуть больше тайн маленькой мисс Гриффин, прервала появившаяся из-за угла Рейвен. Сердце Беллами пропустило удар, потому что вот он - момент их серьезного разговора, во время которого девушка вытряхнет из него всю душу. Блейк точно это знал, потому что Рей так и раньше делала. Много раз.       - Мэдс, разреши забрать твоего нового друга, - мягко попросила девушка.       - Не переусердствуй, Рейвен, - тихо прошептала Мэди и вернулась к своему горячему шоколаду.       Она погрустнела после их разговора, это не скрылось от Беллами. Шестое чувство и педагогический опыт подсказывали ему, что история, услышанная им ранее, была тайной, о которой знали только он и она. И еще, возможно, психотерапевт, к которому ее отвела Кларк. Единственное, чего он не мог понять, так это почему девочка доверилась ему. Почему поделилась этим именно с ним. Если Кларк и говорила когда-то о Беллами с ней, ему думалось, что ничего приятного она ребенку сказать не могла.       Блейк послушно шагал за Рейвен по коридору, слушая, как их шаги эхом отражаются от стерильно белых стен центрального госпиталя города Вашингтон. Людей практически не было, все пациенты уже давно спали, а персонал либо находился в ординаторской, либо в палате с Кларк. Так что никто не мог помешать их разговору.       Девушка резко затормозила у одного из окон и обернулась к нему. Беллами едва не врезался в нее, но вовремя успел затормозить.       - Я даже не знаю с чего начать, Беллами.       Рейвен откинула свои идеально гладкие волосы назад и запрыгнула на подоконник, слегка поморщившись от боли, которая наверняка возникла в ее покалеченной ноге. Парень только сейчас обратил внимание на то, что она почти не хромает. Поверх ее синих джинс был надет какой-то совершенно новый протез, который Рейвен стопроцентно разработала сама для себя.       - С того, что скучала по мне? – невинно произносит он, слишком поздно понимая, как неуместно это звучит в данной ситуации.       - Какой же ты сукин сын, Белл, - прошипела она в ответ. – Но я и правда скучала.       Лицо ее сделалось мягче на какое-то мгновение, потому что она и правда скучала по нему, глупо было это скрывать. Когда-то он был для Рейвен как брат, и громко заявлять о своей ненависти к нему она не могла.       - Я тоже скучал по тебе, Рейвен Рейес.       - Знаешь, если бы это было правдой, у тебя не отсохла бы рука взять телефон и набрать мой номер.       - Не отсохла бы.       - Ну тогда какого хера, Беллами?       Он немного вздрогнул от неожиданности, от этого тона, которым девушка говорила с ним. Ему никогда не доводилось видеть, чтобы Рейвен говорила с кем-то настолько грубо. Конечно, она была не самым тактичным человеком, но такого отношения от нее нужно было постараться заслужить.       - Я никогда не могла понять, что произошло тогда, - Рейне стала ходить вокруг да около и выстрелила ему прямо в лоб своим вопросом. – Все было так замечательно, а потом ты собираешь вещи и растворяешься, будто тебя никогда и не существовало. Попробуй-ка мне это объяснить, пожалуйста, потому что даже несмотря на свой IQ, я не могу догадаться.       Беллами опустил глаза раздумывая. Что за игру вела Рейвен? Что она ожидала услышать в ответ на свой вопрос? Ведь она была там. В тот день, когда он случайно услышал их с Кларк разговор о нем, Рей была там, она тоже все слышала. Так чего ей надо было от Блейка сейчас? У парня не сходился в голове какой-то очень важный пазл с того самого дня, как он вернулся в Вашингтон. Что-то было не так во всей этой истории, в этой его жизни, но он упорно не мог понять, что именно. И каждый новый день только добавлял вопросов, не давая ни единого ответа.       - Ты же знаешь Рей, что Кларк собиралась уехать в другой город, бросить меня в Вашингтоне одного. К тому же, как выяснилась, она никогда не питала ко мне даже симпатии, так что…       - Чего?! – воскликнула Рейес.       Кажется, ее голос сейчас услышала почти вся больница. Да что уж там, весь Вашингтон наверное проснулся от ее крика. Беллами даже захотелось зажать уши от того, как истошно и злобно это сейчас прозвучало.       - Что за бред ты несешь, Блейк? Что вообще такое ты сейчас мне здесь пытаешься сказать?       - Не валяй дурака, Рейвен, - Беллами подошел к ней чуть ближе. – В тот день когда я уехал, я зашел к тебе забрать Кларк. Вы так мило сидели и беседовали, копались в старых тряпках, а потом я услышал то, что не хотел бы слышать никогда в жизни. Как Кларк четко и ясно сказала тебе, что я ей даже никогда не нравился, что она понятия не имеет, почему была со мной, почему терпела мои ухаживания. Что я был как щенок, таскающийся за ней, - парень тяжело дышал, а брови Рейвен ползли по ее лицу все выше и выше, наверняка задаваясь целью слиться с волосами. – С меня было достаточно, потому что это было чертовой правдой. Я таскался за ней из года в год, и больше я этого в пустую делать не хотел. Оставаться один в Вашингтоне, где бы каждый день напоминало мне о том, какой я жалкий идиот, мне тоже не хотелось. Я подтвердил свой контракт на срочную службу в последний момент и уехал утренним автобусом в гарнизон.       На несколько секунд в коридоре повисло гнетущие молчание, а затем Рейвен Рейес разразилась истерическим хохотом, граничащим со слезами. Она перекатывалась с одной стороны подоконника на другу и представляла собой жуткое зрелище. Это продлилось пару минут, после чего девушка отдышалась и утерла выступившие слезы с глаз. Лицо ее помрачнело и посерьезнело.       - Мне показалось в тот день, что ты заходил, но я не стала говорить ничего Кларк. Не придала этому значения. Скажи, Беллами, ты ведь не видел нас в тот день, да? Только слышал разговор откуда-то из гостиной, возможно из кухни.       - Из кухни, - кивнул парень.       - Ты не видел, как мы сидели у меня в комнате и разбирали коробки из общежития. Это затянулось почти на весь день, потому что каждая ненужная побрякушка, оказывается, имела значение и хранила какие-либо воспоминания, - Рейвен глубоко вздохнула.       Ей не хотелось быть тем, кто сообщит Беллами Блейку, что он разрушил свою жизнь, а заодно и жизнь Кларк, из-за какой-то глупости. Обрывка фразы, вырванного из контекста, в котором имя его даже не фигурировало. Рейвен часто считала себя умнее других, такова уж была жизнь, но сидя сейчас напротив своего старого друга, она понимала в обществе какого кретина находится.       - То, что ты услышал никогда не было адресовано тебе, Белл, - продолжила Рейвен. – Мы нашли старую фотографию в рамке, где Кларк на первом курсе обнимается с Финном аккурат перед самой его смертью, - голос ее немного дрогнул, при упоминании бывшего возлюбленного. – И тогда она сказала то, что сказала. Потому что на самом деле это было правдой. Кларк никогда не любила Коллинза. Ровно также, как она никогда не испытывала сильных чувств к Лексе. Ни к одному из них.       Рейвен ощущала себя очень некомфортно, глядя юноше в глаза. Она знала это выражение лица, когда внутри у Беллами что-то с хрустом надламывалось. Эта мука мгновенно отпечатывалась на его милом веснушчатом личике, давая ощущение полной уязвимости. Но Рейес обязана была закончить. Она должна была добить его, получая при этом какое-то извращенное садистское удовольствие, наблюдая за тем, как Блейк разваливается перед ней на кусочки.       - Прости, Беллами, но ты сам разрушил все, что у тебя было. Мне очень жаль.       Девушка слышит судорожный вздох. У нее больше не было сил смотреть ему в глаза, так что пришлось опустить голову и уставиться на свои коленки, делая вид, что поправляет протез.       И не зря, потому что ей, вероятно, не хотелось бы увидеть, как Беллами резко дернул плечами, пытаясь переварить то, что только что услышал. Ноги перестали держать его и он плюхнулся на пол, упершись головой о ноги Рейвен. Он тут же почувствовал, как она начала поглаживать его по голове, пытаясь как-то подбодрить и успокоить. Это был очень материнский жест, и парень был за него невероятно благодарен где-то глубоко в душе, но все его мысли и ощущения в данный момент были сосредоточены на другом.       Легко было жить, обвиняя во всех неудачах окружающих. Как тяжело оказалось осознавать, что единственным человеком, укравшим у Беллами возможность быть счастливым, был он сам.       - Ты теперь с Эко? – тихонько спросила Рей через какое-то время.       Точно. Эко. Черт. Беллами же успел завести невесту, о чем и поведал подруге, которая продолжала копошиться у него в волосах.       Она оказалась инструктором на одном из сборов почти сразу после отъезда из Вашингтона. Им приходилось много времени проводить вместе на тренировках и не только, и как-то постепенно они сблизились и привязались друг к другу. Им обоим уже было не по восемнадцать лет, это был не колледж, где все вели себя как полные придурки. Здесь Эко и Беллами могли притвориться кем угодно. Могли даже позволить себе быть самими собой, и девушка этим прекрасно пользовалась. Их дружба развивалась медленно, перетекая во что-то большее очень равномерно и правильно. Блейк всегда нравился Эко ,как оказалось, но в его голове была только Кларк. И вот, когда она больше не была преградой, девушка решила, что готова начать все сначала. И Беллами был безумно благодарен ей за это. Она дала ему возможность оправиться от произошедшего, помогла отпустить прошлые обиды и идти дальше. Восстановила его, как когда-то он восстанавливал Гриффин после смерти Финна и Лексы.       Блейк был так глубоко благодарен и предан Эко, что однажды решил, что этого чувства должно быть достаточно, чтобы провести с ней всю оставшуюся жизнь. Давно настала пора остепеняться, задумываться о том, что ждет их впереди, о стабильной жизни, и девушка вполне вписывалась во все планы Беллами почти также идеально, как когда-то Кларк. Почти. Было всего лишь одно маленькое «но» - он не любил Эко. Вернее, не был влюблен в нее.       За долгие годы совместной жизни, чувство, отдаленно напоминающее любовь, возникло в Беллами по отношению к ней. Но это было не то, что выжигало изнутри, что заставляло каждую секунду думать только об одном человеке. Древние греки дали понятию "любовь" аж четыре слова для обозначения всего спектра того, что оно означало, и Беллами был с ними очень даже согласен. Потому что то, что мы питаем по отношению к каждому отдельному человеку, нельзя трактовать одинаково. Невозможно было любить друга, девушку, родителей и сестру одинаково. Для Эко, Беллами подобрал бы слово строге* - любовь, развившаяся из дружбы. Это определенного рода привязанность к человеку. Но это не то, как любят девушку, которую хотят видеть своей женой.       В один прекрасный июльский день Блейк опустился перед ней на одно колено и попросил ее руку и сердце.       Но вот настал ноябрь, за окном льет дождь и Беллами сидит на полу больничного коридора, зная что где-то там Кларк Гриффин, девушка, которая никогда не предавала его и не переставала любить, борется за свою жизнь.       И теперь он больше не знал, что со всей своей жизнью делать.