Another verity

      Руки сами потянулись за набором для рисования Мэди, пока та устроилась на полу своей комнаты, делая уроки. Кларк неторопливо водила карандашом по бумаге. Она так давно не занималась этим, что поначалу выходит очень коряво, будто рисовал пятилетний ребенок. Но проходит полчаса, испорчено десяток чистых листов, - и вот ей уже нравится, как штрихи превращаются во что-то внятное и понимаемое.       Девушка всё еще была расстроена тем, что увидела на Хэллоуинской вечеринке. Да, прошла уже целая неделя, но Кларк все еще ходит нервная, плохо спит и хуже скрывает свое состояние. И даже сейчас она сидит, ждет Рейвен и изображает на белом листе медальон, который безрассудно выкинула на празднике в порыве неконтролируемой ярости и, по всей видимости, ревности. У нее, конечно, не было никакого права на это чувство, оно уже шесть лет как ей не принадлежало, но Гриффин не могла ничего с этим поделать.       Рейес является через два с половиной часа с бутылкой вина и билетами в кино для Мэди и ее школьной подруги. Это сразу насторожило Кларк, и ей бы следовало уже начинать морально готовиться к серьезному разговору со своей лучшей подругой. Жаль только, что к таким вот разговорам с Рейес невозможно было подготовиться.       Они провожают Мэдс, за которой уже приехали родители ее подруги, желая хорошенько повеселиться, и обещают забрать из кинотеатра после сеанса. Рейвен закрывает за девочкой дверь на ключ и поворачивается к Кларк, которая стоит посреди гостиной и собирает беспорядок, оставленный после рисования. Вокруг валяются маленькие горки скомканных бумажек, раскиданы карандаши, ластики и линейки. Только один лист спокойно лежит на кофейном столике. Инженер подходит ближе, чтобы увидеть там отличный рисунок драгоценного украшения, которое ее подруга якобы потеряла.       - Не имеет для тебя значения, значит?       Рей бросает на подругу испепеляющий взгляд и переходит на кухню, чтобы откупорить великолепную бутылку вина, которую она с любовью пожертвовала сегодня из своих частных запасов, чтобы немного развязать язык этой несговорчивой блондинке. Девушка со знанием дела разливает алую жидкость по широким винным бокалам, затем принюхивается к невероятному букету ароматов и пробует напиток, словно она опытной сомелье. Рейес ловко нарезает какие-то закуски. Пара минут, и вот она уже усаживает подругу на мягкий диванчик, сует в руку бокал с вином и предлагает первый тост.       - Ну давай Рей, - обреченно вздыхает хозяйка дома. – Я знаю, зачем ты пришла.       - Ты видела его тогда на празднике, да?       Еще одним особенным качеством Рейвен была ее удивительная прямолинейность. Она не обладала особым тактом или эмпатией, зато умела в достаточно жесткой форме вставить людям мозги на место. О да, к этому у нее определенно был талант. Удивительный из нее вышел бы психотерапевт. Забавно, Кларк отправила к мозгоправу свою дочь, хотя ей и самой очень срочно требовалась помощь специалиста.       - Да, но дело в том, что ты никогда в жизни не поверишь, с кем он там был.       Рей лишь ближе наклоняется к подруге и хитро ухмыляется, ожидая услышать каверзные подробности от Кларк. Она предвкушает какой-нибудь подноготной, что-то, что прояснит всю это ситуацию, но получает лишь следующую фразу:       - Он стоял там на празднике и обнимался с Эко Хансен. Я надеюсь, ты помнишь такую особу Рейвен, потому я не могу выкинуть из головы ту тошнотворную картину вот уже седьмой день.       Девушка лишь хлопает глазами в ответ, просто сраженная наповал данной новостью. Все эти перепады настроения Кларк становятся вполне логичными и объяснимыми.       По правде говоря, Рейвен никогда не имела ничего против Беллами Блейка. Он был ее закадычным другом в колледже, всегда готовым придти на помощь. Но потом случилась вся эта история с Кларк, и девушка вынуждена была охладить свои дружеские чувства по отношению к нему, хотя бы из чистой женской солидарности с Гриффин. Или из-за полного непонимания поступков этого кретина.       - С Эко, значит. Эмори решила умолчать об этом интересном факте.       - Ты знаешь, что они с ней из одного города. Может, это была некая солидарность к своему соотечественнику? Не знаю, да и не важно.       В комнате становится неуютно тихо, потому что Кларк вновь погрузилась в свои мысли, а Рей просто нечего сказать, в таком шоке она находилась. Откровенно говоря, состояние шока не покидает ее последние шесть лет. С того самого дня, как она узнала, что Беллами Блейк собрал все свои вещи и уехал из города, оповестив только свою сестру. В ее голове еще свежи воспоминания о том, как она нашла Гриффин в его квартире, сидящую на коленях посреди пустого помещения и проливающую слезы над своей разрушенной жизнью, над еще одним человеком, который покинул ее. Будто это все было вчера.       Тогда в состояние неописуемого шока впала не только Рейвен, но и все, кто был с ними знаком. У Блейка с Гриффин всегда были непростые отношения, наполненные взлетами, падениями и предательствами. Но одно в этой истории всегда оставалось неизменным – то, как Беллами любил свою принцессу. Это даже было предметом всеобщих насмешек долгое время, потому что неприступная Гриффин в упор это не замечала и всегда начинала встречаться с кем-то другим. И они все погибали или исчезали. Только ее верный рыцарь всегда был рядом, выжидая удобного момента, и он настал аккурат после трагичной смерти Лексы. Полгода Блейк порхал над своей Гриффин, проявляя невиданный уровень заботы. Он искренне пытался вытащить ее из пучины горя и починить, вернуть ту веселую и улыбчивую девушку, с которой познакомился на втором курсе. И ему это удалось только для того, чтобы через полгода бросить ее не сказав ни слова? Кларк только начала отвечать ему взаимностью, соглашаться на свидания. Они официально стали встречаться за пять недель до его фееричного исчезновения. Но Рейвен знала его. Беллами был стратегом, невероятно умным человеком, просчитывающим каждый свой шаг и тут вдруг такое… Над этой загадкой ее гениальная голова мучилась целых шесть лет и вот сейчас у нее есть шанс узнать правду. Рейес жутко не любила вопросы, которые оставались для нее без ответов.       - Что тогда произошло между вами, Кларк?       - Ты задаешь этот вопрос сотый раз. И я могу в сотый раз рассказать тебе ту же историю, что и раньше.       По словам Кларк, они ругались последние несколько дней перед исчезновением, из-за того что ей нужно было решать, куда идти работать дальше, а выбор у нее был колоссальный. Беллами бесился и немного завидовал, потому что у него самого выбора никакого не было. Но в день отъезда все было спокойно. Утром он ушел на работу, а Кларк сидела у Рейвен целый день, разбирая старые вещи из общежития. Он пообещал заехать за ней вечером, но больше так и не появился. Вот и все, что Гриффин может вспомнить по прошествии шести лет.       - Это хороший шанс выяснить, что произошло тогда, не считаешь? – Рей очень быстро перехватывает обреченный взгляд Кларк и продолжат говорить. – Только не начинай опять свою шарманку о том, что тебе все равно. Тебе же не все равно. Ты не двигаешься дальше. Может быть, если он прояснит ситуацию, тебе удастся наконец-то отпустить его, не думала об этом?       - Знаешь, я думала об этом миллион раз, но я просто дура Рейвен. Мне казалось, что я уже давно похоронила его для себя. Как Финна и Лексу, я верила в это всем сердцем. Но вот он вылетает из-за угла и врезается в меня, а потом я час рыдаю в кабинете Кейна. И я не могла это контролировать.       - Это потому что ты все еще…       - Да, и не произноси это вслух. Мне и так тошно это осознавать.       Рейвен крепко прижимает подругу к себе, заставив ту положить свою белокурую голову на чужие теплые колени. Когда они учились в колледже, то часами сидели в такой вот позе и болтали обо всем на свете. Какими же свободными и беспечными они все-таки тогда были.       - Хочешь расскажу секрет, который ты до этого не знала, принцесса? – вдруг вырывается у Рейвен и она загадочно смотрит на Гриффин.       Блондинка так заинтригована, что даже пропускает мимо ушей свое ненавистное прозвище, коротко кивая.       - Я однажды переспала с Беллами.       Рейвен жмурится, чтобы не видеть реакцию Кларк. Она только лишь чувствует, как подруга вскакивает с ее колен, заливаясь диким хохотом, прикрывая рот одной рукой, а второй дергая ее за плечо.       - Что? – уточняет Кларк сквозь смех. – Что ты сейчас сказала? Ты спала с Блейком, мне не послышалось?       - Да, я спала с ним, - шатенка закатывает глаза. – Когда я приехала в ваш колледж, мы начали общаться, потом подружились. Мы же все тогда тусовались в одной компании. И вот я узнаю, что ты встречаешься с моим парнем, любовью всей моей жизни и мне становится так плохо, что в один из вечеров я прихожу к Беллами в комнату. Я тогда прекрасно знала, как он к тебе относится, да, черт возьми, все знали, кроме тебя. И… в общем, мы переспали.       Кларк просто открыла рот от удивления. Ее подруга, ее рассудительная Рейвен, спала с Беллами Блейком на втором курсе. И никогда, ни разу в жизни и словом об этом не обмолвилась с ней. Гриффин в пору бы обидеться на подругу, но как можно обижаться на Рейес?       - И как тебе понравилось трахаться с Блейком?       - Я не люблю спать с парнями, которые во время секса представляют на моем месте другую девушку. И уж тем более тебя. Худший секс в жизни.       - Да ладно тебе, мы с ним тогда были год только знакомы и цапались, как кошка с собакой. Он не мог представлять меня на месте такой крошки, как ты.       - Но он стонал твое имя Кларк.       Это заставило девушку помрачнеть в одну секунду. Рейвен давила на больное, потому что Кларк ненавидела вспоминать о прошлом в таком ключе. Ей нравилось помнить о Беллами, как о заносчивом засранце, который портил ей жизнь в начале учебы, а потом бросил после выпускного. Так было гораздо проще жить. Потому что если бы она вдруг позволила бы себе помнить о нем, как о самом заботливом молодом человеке, которого она когда-либо встречала, который носил ее на руках по колледжу, когда ей становилось плохо на парах, стонал ее имя в постели с другими девушками, ходил вместе с ней на кладбища ко всем, кого она умудрилась потерять, а потом бросил её, жизнь стала бы просто невыносимой штукой.       - Слушай Гриффин, я к тому, что он любил тебя уже тогда, когда ты еще встречалась с Финном. Он не мог так долго ждать и добиваться тебя, а потом просто кинуть без единой на то причины. Я знаю, как ты убивалась все эти годы, пытаясь понять мотивы его поступков, но не проще ли просто спросить? Здесь и сейчас, когда у тебя есть шанс.       - Как ты все выяснила у Джона за эти шесть лет? – Рей нервно закусывает губу. – Видишь, если бы все было так просто, мы бы сейчас с тобой здесь не сидели.       Рейвен встает и уходит в туалет, оставляя Кларк одну подумать на пару минут. Было в словах Рейес что-то рациональное, но Кларк сомневалась в том, что разговор с Беллами хоть как-то сможет помочь ей разобраться в себе. С другой стороны, ей просто все это осточертело. Думать о том, о чем она постоянно думала, и чувствовать то, что чувствовала. Отпустить, наконец, всю эту историю было бы просто замечательно. Разорвать все нити, связывающие их, что вновь обрести спокойствие, возможность жить дальше, растить дочь, даже создать семью с каким-нибудь другим мужчиной. При этой мысли у Кларк как и всегда скрутило что-то внизу живота. От одной только идеи о том, что она могла быть с другим мужчиной.       За эти годы она имела несколько партнеров, другим словом их и не назовешь. Одноразовые отношения на пару ночей, никогда не выливающиеся во что-то более серьезное. Кларк ни разу за это время не позволила никому обнимать ее так, как обнимал Беллами Эко, стоя там, посреди наряженной толпы. Она вообще не позволяла никому из своих парней быть хоть отдаленно похожим на Блейка, потому что в любом случае никто бы не смог. И это только лишний раз бередило бы ее старые раны, заставляя думать, что таких как он больше нет, что она так и останется одна навсегда.       На самом деле, удивительно и так безумно тошно, что Кларк оказалась способна испытывать такую глубокую привязанность к человеку на протяжении стольких лет. Когда-то ей казалось, что ее сердце превратилось в камень, и она больше никогда не откроется никому. Никому, кроме Беллами Блейк, который не был просто очередным ее молодым человеком. Он не был как Финн, с которым они гуляли за ручку, пили горячий шоколад в маленьких кофейнях и всегда расходились по разным комнатам после секса, не оставаясь спать в одной постели. Нет, Беллами определенно был другим, потому что с самой первой минуты знакомства они поняли, что ненавидят друг друга. Это чувство возникло на почве непонимания того, что социальный статус и репутация никак не определяют человека, не говорят об его истинных положительных и отрицательных качествах. Выходец из бедной семьи, задира и просто полный мудак Блейк оказался самым чутким парнем, которого девушка когда-либо встречала, безумно любящим детей, настолько, что поступил учиться на педагога. Он всю жизнь заботился о своей младшей сестре и хотел в будущем продолжать заботиться о других детях, возможно, таких же как они – сиротах. Высокомерная принцесса Гриффин, дочь богатеньких родителей, голубая кровь этого города поступила в самый обыкновенный общественный колледж, мечтая стать доктором. На практике оказалось, что у нее было невероятно доброе сердце и огромное желание помогать людям и спасать их жизни. Беллами понадобилось совсем немного времени, чтобы разглядеть, что прячется под ее ехидной улыбкой и едкими комментариями и проникнуться к Кларк огромным уважением.       А потом он влюбился в нее. Просто внезапно в один прекрасный день он понял, что смотрит на принцессу Гриффин не так, как днем ранее. Кларк знала эту историю, потому что Беллами выложил все на чистоту, когда наконец-то набрался смелости признаться в своих чувствах. Ему понадобилось три долгих года, чтобы решиться…       Как так вышло, что их история закончилась именно так? Как два человека, полностью понимающие друг друга, просто являющиеся половинками одного целого, остались в итоге с разбитыми сердцами?       - Эй, мне кажется, тебе уже пора ехать за Мэди. Погода там просто ни к черту, не стоит заставлять ее ждать тебя на улице.       Рейвен очень вовремя обнимает Кларк сзади и чмокает в щеку. Если бы не ее поддержка, Кларк бы давно уже сломалась под тяжестью всех событий, которые происходили с ней в жизни.       - Все будет хорошо Кларк, - шепчет Рейес и утаскивает подружку наверх, чтобы сделать ей красивый макияж и хоть как-то развеселить.       Они хохочут еще примерно полчаса, оставив дурные мысли и дурачась, как дрянные девчонки. Хорошо, что Кларк благоразумно отказалась от вина Рейвен, сделав лишь совсем небольшой глоток. А вот подруга, решив, что добру не пропадать, прикончила бутылку одна. Ей хотелось сегодня расслабиться, забыть хоть на день о работе, которая круглые сутки занимала все ее мысли и просто побыть Рей, а не инженером Рейес.       Кларк пришлось вызвать такси для выпившей Рейвен. Убедившись, что с той все нормально, девушка села в свою машину и отправилась за дочерью в кинотеатр. Он находился в торговом центре, далеко от центра города, даже далековато от той окраины, где они жили, но Мэди нравилось ходить именно туда. И вот теперь Кларк едет за ней по окружной дороге в ночи, когда единственным ее желанием является лежать в теплой кровати и не вставать оттуда больше никогда. Но это и означало быть родителем – ставить интересы ребенка выше своих.       Дождь, и до этого ливший как из ведра, усиливается, заставляя Кларк беспокоится еще больше. Она и так ненавидела ездить за рулем, из-за того, что случилось с Рейвен и из-за аварии, в которой погиб Финн. После его смерти девушка ездила исключительно на пассажирском сидении с друзьями, или передвигаясь на такси. Но с появлением маленького ребенка в своей жизни она забыла об этом своем небольшом страхе и снова стала уверенно держаться за рулем, постоянно отгоняя от себя дурные мысли.       Она успевает как раз к концу сеанса, чтобы увидеть, как Мэдс прощается с подружкой и провожает ее до машины, а затем бежит к ней и плюхается на заднее сидение.       - Фильм был просто шикарный! – восклицает девочка, обнимая мать вместе с водительским сидением.       Мэделин пристегивает ремень безопасности и начинает весело щебетать о проведенном вечере, в деталях пересказывая сюжет фильма. Ее мать же лишь сосредоточенно смотрела на дорогу, иногда кивая и спрашивая что-нибудь. Улыбка не сходила с ее лица, потому что каждый раз, когда она бросала взгляд на Мэди через зеркало заднего вида и видела, как ее дочь счастлива в этот самый момент, ее сердце замирало.       Внезапно перед глазами Кларк возникает непонятная вспышка света, две огромные фары, ослепляют ее. Она старается сохранить железную хватку и вывести машину из-под удара, но ей не удается. Автомобиль пару раз крутится вокруг своей оси, а затем врезается передним бампером в железное ограждение. От удара Кларк отлетает вперед и ударяется лбом о лобовое стекло, потому что подушки безопасности не сработали. Ремень крепко удерживает ее, но сила удара настолько велика, что девушка летит вперед вместе с водительским сидением и оказывается намертво прижата им. Мэди везет чуть больше. Подушки безопасности сзади открываются и она лишь ударяется об одну из них, успевая обнять голову руками.       Через пару мгновений после того, как они остановились, Мэди приходит в себя и выбирается из машины. Слава Богу, двери не заклинили и не заблокировались, и она легко оказывается снаружи под ледяными каплями дождя, заливающими все лицо, и не дающими разглядеть ничего перед собой дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Девочка подбирается к передней двери и пытается ее открыть, что удается ей не с первого раза. То, то она видит перед собой заставляет ее вскрикнуть от испуга. Словно какой-то ее ночной кошмар вдруг стал реальностью. Ее мать была прижата водительским сидением в лобовому стеклу. В ее грудь упирается руль, а изо лба торчат осколки разбитого стекла.       У Мэди задрожали руки и ей никак не удавалось сдвинуть чертово кресло хоть на миллиметр. Кларк дышала, девочка проверила это так, как та учила ее много раз, но она не приходила в себя. Дергая сидение, маленькую Гриффин охватила паника и страх, что она не сможет вытащить мать, и тогда она принимает решение попытаться посигнались проезжающим машинам, в надежде, что одна из них остановится.       Стремительно, буквально в два шага она оказалась на обочине и начала активно махать руками, пытаясь привлечь внимание водителей, изредка мчащихся мимо нее. Но никто даже не притормозил. Ни через десять минут, ни через пятнадцать. То ли они не замечали маленькую девочку, насквозь промокшую и буквально умоляющую хоть кого-нибудь остановиться, то ли им было просто плевать и они предпочитали не обращать на это внимание, спеша по своим делам. Она почти уже отчаялась, когда черный джип резко тормозит рядом с ней и из него вылетает обеспокоенный мужчина.       Мэди мгновенно узнает его и ее сердце пропускает удар. Потому что подобную сцену ей уже доводилось видеть совсем недавно в одном из снов. Парень стоит с обеспокоенным выражением лица и смотрит на девочку в упор, пытаясь понять, что произошло и оценить ситуацию.       - Беллами…       На его лицо сначала проскакивает недоумение, а потом непонимание. Откуда она могла знать его? Откуда девочка, с которой они абсолютно точно видятся на обочине это дороги в непонятной глуши впервые, могла знать как его зовут? И почему ее взгляд сразу же стал спокойным, когда она поняла, кто перед ней стоит.       - Беллами, моя мама… Мы врезались в ограждение, ее зажало сидением и я… я не могу… я не могу ее вытащить.       Мэди вся дрожит от испуга и холода, но уверенно берет его за руку и тащит в сторону машины, будто бы ничего странного здесь не происходит. Девочка примерно представляла, в какую панику он сейчас впадет, увидев, кого ему нужно спасать, но она не могла беспокоиться еще и о нем.       Ее ожидания полностью оправдались, потому что когда Блейк подходит к передней двери, чтобы заглянуть в салон и попытаться вытащить водителя, он тут же узнает в белокурой девушке, истекающей кровью, Кларк.       - Ты…, - дрожащим голосом обращается он к Мэди, не в силах пошевелиться. – Ты дочь Кларк Гриффин?       - Боже, да, приемная. Беллами, не стой столбом, она может умереть, - чуть более резко, чем ей хотелось бы, говорит Мэди.       Она может умереть. Эта фраза срабатывает как триггер, и он начинает действовать. Бежит к своей машине и достает армейский нож, которым перерезает ремень безопасности Кларк. Им же ему удается подцепить откидной механизм сидения, который удерживал ее с своих железных тисках.       - Собирай вещи и бегом в мою машину. Садись на заднее сидение, будешь держать голову Кларк, - отчеканил парень приказным тоном.       Мэдс не раздумывая подчинилась и начала собирать вещи, разлетевшиеся по машине. Тут и там валялись документы, вылетевшие из бардачка, содержимое сумки Кларк высыпалось на пол и теперь девочка аккуратно все собирала, молча наблюдая, как Беллами с трепетом проводит рукой по щеке Кларк.       - Принцесса, что же ты натворила, - шепчет Белл.       Руки его подрагивают, и ему кажется, что вокруг ни осталось ни грамма воздуха, когда он аккуратно извлекает девушку из машины и подхватив на руки, несет к своему джипу.       Для него она словно ничего не весит, лёгкая, как пушинка. И такая удивительно красивая. Впервые за долгие годы ему предоставился шанс посмотреть на нее так близко, но у него совершенно нет времени воспользоваться им.       Ее пульс еле прощупывался. Нитевидный, подумал Беллами, вспоминая, как она учила его этому много лет назад, когда ей было скучно. Дело дрянь, с таким пульсом сердце могло остановиться в любой момент и она может умереть. Или впасть в кому и больше никогда не очнуться, как Коллинз.       - Нет, нет, нет, - шепчет он, словно молитву, прижимая окровавленную голову девушки к своей груди.       Рубашка тут же становится алой, а дождь лишь усугубляет ситуацию. Выглядело это так, будто кровь сочилась из него самого, из его пораженного насквозь сердца.       - Брось Гриффин, ты не можешь умереть, - не останавливается он. – Пожалуйста, прошу тебя борись. Не оставляй меня….       Беллами аккуратно укладывает ее на заднее сидение, разместив голову на коленях девочки и велев держать ее максимально крепко, не допуская лишних движений. Секунда, и он уже выдавливает педаль газа в пол и джип резко трогается с места, набирая просто чудовищную скорость. Костяшки пальцев белеют от того, как он вцепился в руль, и все, о чем он мог думать, так это о том, чтобы было, если бы он не оказался в нужном месте в нужное время. Если бы Кейн не отпустил его сегодня на двадцать минут по раньше, если бы он не решил ехать домой по окружной дороге. Остановился ли бы кто-нибудь из этих снобов, наверняка проезжающих мимо них? Помог бы им кто-нибудь? Что если он не успеет доехать до больницы и Кларк умрет на заднем сидении его машины?       - Вези ее в центральный госпиталь, Беллами! - вырывает его из раздумий девочка. - Сегодня смена Джексона, он будет там и сможет помочь маме… Это ее больница, они помогут ей.       Голос Мэди дрожал и она продолжала аккуратно, но достаточно крепко и уверенно удерживать голову Кларк, даже не обращая внимание, что называет ее мамой. Будто звала ее так всю жизнь.       - Она там работает? – коротко спрашивает Беллами. Разговор помогает ему отвлекачся от темных мыслей и лучше контролировать дорогу, по которой он несется с так быстро насколько может, но так катастрофически медленно.       - Да, хирургом в приемном отделении.       Она и правда никогда не уезжала из Вашингтона, вдруг доходит до Блейка. Кларк работает в окружном госпитале, хирургом, так как и мечтала, как они и договаривались, и это совершенно не укладывалось в его голове.       - Позвони кому-нибудь, нужно сообщить что случилось, - обращается к девочке Белл, внезапно понимая, что понятия не имеет, как ее зовут. – Кстати, как тебя зовут, юная мисс Гриффин? А то очень неловко, что ты знаешь меня по имени, а я тебя нет.       - Мэди, - коротко отвечает она. – Наши телефоны разбились, а я помню наизусть только номер Рейвен.       - Позвони Кейну, он записан у меня как «босс» и сообщи обо всем. Пусть они с Эбби едут в больницу немедленно. Твоя бабушка лучший нейрохирург во всем штате, она сможет помочь. Потом набери Рейес.       Беллами передает ей свой телефон и снова сосредотачивается на дороге.       До него потихоньку начинает доходить, что на заднем сидении его джипа истекает кровью любовь всей его жизни, на руках своей очень дерзкой приемной дочери и он ничего не может с этим поделать.