Часть 1
18 октября 2018 г. в 14:49
Санса неторопливо вошла в холл ресторана и отдала пальто в гардероб. Легкая музыка, приглушённый свет, знакомые лица… Ускорив шаг, она поспешила к своей сестре.
Арья стояла спиной и разговаривала со своим парнем — невысоким и коренастым брюнетом по имени Джендри. Этим летом Арья ездила на практику в Европу и там они встретились. Подробностей Санса не знала, сестра неохотно делилась личной жизнью, но судя по всему, у них все серьезно.
Подойдя к сестре, Санса кивком попросила Джендри не выдавать ее, и обняла девушку за талию со спины. От неожиданности Арья вздрогнула, едва не подпрыгнув.
— Санса!!! — вскрикнула она в сердцах — Ну зачем так людей пугать?!
— Почему ты испугалась? — Санса поцеловала ее в щеку — Неужели никто в этом зале, кроме Джендри не хочет тебя обнять? — отходя в сторону подмигнула девушка. В ответ на это Арья скорчила гримасу, а ее спутник улыбнулся.
Не теряя времени, Санса стала обходить гостей, попутно здороваясь с ними. Сегодня был большой вечер — годовщина свадьбы ее родителей. Кейтлин и Эддард Старк собрали большой праздник. Тут были бизнес партнеры, сотрудники «Старк Инкорпорейтед» и родня: кузина Лиза с сыном, дядя Роберт со своей семьей, Джон… Попав в поле зрения девушки, он резко отвернулся.
Они знали друг друга ещё с детства. Фактически Джон был племянником Неда Старка. После смерти его родителей (авиакатастрофа, в которой у них не было шансов), отец Сансы взял опеку над мальчиком, вплоть до его совершеннолетия, а позже дал место в своей фирме и помогал распоряжаться капиталом, который перешёл ему после двадцати одного года. Но несмотря на дружбу в детстве, сейчас отношения у них были мягко говоря не очень.
Раньше Джон любил проводить время в ее компании, бесцельно слоняясь по окрестностям в их загородном доме. Любил ненароком пропустить между пальцев локон ее карамельных волос, когда она стояла к нему спиной. Любил кататься в дождь на велосипедах, слушая ее заливистый смех и стыдливо бросая взгляд на ее юное тело под мокрым тоненьким платьем.
Но после его семнадцатилетия, все изменилось. Сначала он стал пренебрегать их встречами и доверительным общением. Затем, холодно глядя на неё, безразлично отвечать на ее вопросы. Иногда его поведение граничило с грубостью, от чего Санса не раз вспыхивала и отвечала резко.
Больше они не гуляли. И даже находясь один на один, он оставался отстраненным и пресекал ее попытки начать разговор. Теперь быть с ним наедине значило для девушки только нестерпимую боль и горечь предательства их прошлой дружбы, но даже это он потом отнял у неё. Часто находя предлоги, он избегал общения с ней, и оказаться с ним в одной комнате, для того чтобы получить очередную рану в сердце, стало для неё недоступно.
Наверно тогда эта болезненная привязанность переросла в одержимость. Как мазохистка она была готова стерпеть все что угодно, чтобы иметь возможность почувствовать его жестокий взгляд на себе и услышать безразличную фразу, брошенную в никуда. Их нежная светлая дружба превратилась в темную пульсирующую опухоль, подпитываемую взаимными недомолвками, вспышками гнева и зарождающейся ненавистью.
Сначала она думала, что дело в ней. Месяцами она копалась в себе, пытаясь припомнить, чем могла нанести такую сильную обиду, что он возвёл между ними стену.
А потом она просто устала. У любой, даже самой сильной привязанности есть предел. Она перестала ждать чего-то. А он уехал учиться в Стэнфорд на другой конец страны и это оказалось ещё одной пощечиной в ее сторону. «Быть подальше от тебя!» — именно это она услышала в его сухом «Пока», когда он уезжал. Он ее не обнял, даже не протянул руку на прощание. Накинул рюкзак на плечи и сдержанно кивнул. Ведь всего пару лет назад они вместе ездили на экскурсии по кампусам, выбирая где учиться, и решили не уезжать далеко от дома, а на выходных навещать друг друга на новом месте.
Через год и она покинула Нью-Йорк.
Браун полностью поменял ее. Она стала спокойнее, статней и жёстче. Девичья веселость сменилась гордой грацией, с которой она теперь несла себя. Надменная и обворожительная, она немного заносчиво смотрела на людей, но ничем их не отталкивала, а скорее наоборот. Сквозь эту ледяную броню они видели настоящий огонь, что горит в ней. Только она сама ещё до конца не изучила себя. Каждый день открывая в себе что-то новое, она исследовала собственную душу, как путник исследует чужой и дикий континент.
О доме она не вспоминала. Почти не вспоминала… Разговаривая по телефону с матерью, она отчаянно жаждала, чтобы разговор зашёл о Джоне, с ужасом ожидая того, что может услышать. Он нашёл девушку… помолвлен…женится…решил остаться в Калифорнии. Он не может быть счастливее ее, после всей той боли, через которую он ее протащил, как дикий мустанг, который тащит выпавшего из седла всадника. Дико, неотступно, безжалостно… Но всякий раз, когда Кейтлин касалась этой темы, Санса презрительно останавливала ее, давая понять, что разговор себя исчерпал.
В университете она встретила своего будущего мужа. На предпоследнем курсе Санса выбрала предмет «Психология бизнеса. Дипломатия и манипуляции». Курс обещал быть недолгим, но очень интересным.
Едва попав в группу избранных из пятнадцати человек, она пришла на первое занятие. Все полтора часа она не сводила глаз с преподавателя. Профессор Петир Бэйлиш. Превосходный оратор — он витиевато строил беседу с каждым из студентов, и никто не мог устоять перед его обаянием. Люди говорили именно те вещи, которые он хотел слышать. И Санса попалась.
Тем же вечером они пили кофе в столовой и обсуждали домашнее задание, а через год она стала Миссис Бэйлиш. Он боготворил ее, а она позволяла любить себя.
Свадьба была самой пышной на Манхэттене. Обворожительная невеста выглядела на седьмом небе от счастья, и никто не знал, что до начала церемонии она судорожно глотала слезы в уборной из-за него. Джон не приехал на свадьбу. Прислал извинения вместе с подарком, которые передал Сансе через отца.
Безличные фразы выпрыгивали с поздравительной открытки. Не смог приехать…желаю любви и счастья…и проч. Санса собирала себя по кускам после его послания. Ей показалось, что болит все ее тело, а не только сокращающийся кусок мышц в груди.
Вернувшись через два года после окончания университета в Нью Йорк, она пошла работать к отцу, а Петир получил должность профессора в Колумбийском.
Санса никогда не забудет тот день, когда она пришла в офис и увидела Джона впервые со времён школы. Он возмужал — стал выше, мускулистее, отпустил щетину. В костюме от Армани и с собранными чёрными волосами он стоял, нагнувшись над столом, и вместе с ассистентом просматривал бумаги.
Санса шла по коридору, стуча шпильками, и Джон поднял голову. От его глаз, чернее, чем вороново крыло, Сансу пригвоздило на месте. Сейчас его взгляд стал печальнее и суровее. Левую бровь рассекал тонкий шрам, который сползал на щеку.
У девушки остановилось сердце. Накануне она часами представляла их встречу, прокручивая в голове миллионы сценариев и гадала, как повести себя. Но Джон все решил за неё. Спокойно подойдя, он протянул ей ладонь и после короткого рукопожатия лишь проронил:
— Здравствуй, Санса. Добро пожаловать. Отец уже ждёт наверху. Мисс Пуль проводит тебя.
Санса не верила своим ушам. После всего, он встречает ее как незнакомку. Словно в трансе она повернулась и проследовала за девушкой, на которую указал Джон.
Так прошло ещё три года. С Джоном они виделись раз в месяц. Ровно столько собраний проводилось в компании между топ-менеджерами. Были ещё семейные праздники. Он приезжал всегда один.
Как-то раз, задержавшись после рождественского ужина возле камина, Санса в шутку поинтересовалась не гей ли он. В комнате никого больше не было и она решила, что вполне может подколоть его, не рискуя быть осуждённой родственниками. Дрова мирно потрескивали в камине; в воздухе висел аромат имбиря и корицы, а слабый отблеск огня в стеклянных шарах на елке располагал к откровенности.
Джон взорвался. Если он не тащит в семью первую встречную, это ещё не значит, что он гей. Не всем достаточно одного года знакомства, чтобы вступить в брак.
От его резкости и надменного тона Санса опешила и сто раз пожалела, что вообще решила остаться с этим человеком в одной комнате. То, с какой ненавистью он смотрел на неё, заставило ее усомниться в том, что им вообще стоит разговаривать. Чувство жалости к себе и обиды за несправедливое отношение начали душить ее. Развернувшись, она спокойно вышла из комнаты, не сказав ни слова.
Что бы не происходило в голове Джона, ей этого не понять. Вернувшись домой после стольких лет из Брауна, она надеялась, что все обиды, какими бы они ни были в прошлом, и у них получится мало-мальски сносное общение, хотя бы ради тех людей, среди которых они находятся.
Но она ошибалась. Джон презирал ее, и Санса искренне не понимала за что.