I need more to be yours

      Шёл первый год, когда Робб уехал учиться во Францию в университет Сорбонны. Для всех в доме новость не была неожиданностью, но все же, семья думала, что он передумает и решит не покидать родное гнездо. Не иметь возможности видеть сына каждый день разрывало сердце родителей, но они не стали препятствовать ему. Робб всегда был не по годам ответственным, надёжным и серьезным парнем, и Старки знали, что где бы он не находился, он всегда будет примером для всех своих младших братьев и сестёр и ни за что не опозорит их фамилию.       В начале осени, после его отъезда, Санса и Джон остро чувствовали нехватку своего верного товарища по увеселениям. Санса, с детства окружённая двумя самыми любимыми братьями, чувствовала себя в их обществе, как за каменной стеной. Все своё свободное время она проводила с ними: гоняла мяч, ездила на скейте, играла в баскетбол в загородном доме.       Но в том году все изменилось. Робб был за океаном и начинал строить новую жизнь, а их верное трио развалилось, превратившись в дуэт. Как будто каждый из них потерял кусочек себя в отсутствие Робба. Хотя он уехал всего лишь на пару месяцев, и обещал вернуться ко дню благодарения на праздники, с его отсутствием и веселья стало на треть меньше. Джон не был заводилой, скорее всегда скромно поддерживал все идеи старшего брата, а Санса тем более не была специалистом в мальчишеских забавах.       И постепенно, все времяпрепровождение Джона и Сансы свелось к верховой езде, беседам о школе и обсуждениям фильмов и книг. Сказать, что между ними была гармония? Нет… Скорее, им нравилось учиться друг у друга, перенимать взгляды на мир, такие одинаковые и в то же время совершенно не похожие. Сансе было спокойно с Джоном, а она освещала его жизнь солнечным светом, таким же тёплым, как и ее огненные волосы.       Но с отсутствием Робба появилась какая-то неловкость в их отношениях, и от этого они уже никогда не смогли бы быть такими открытыми и по-детски непосредственными, как раньше.        Сансе вскоре исполнилось пятнадцать и она расцвела, стала невероятно красива, хотя сама ещё этого не понимала. И Джон изменился тоже. Некогда свободная манера держаться перешла в робкое молчание, отягощённое сложным переходным периодом и потерей родителей.  — Нужно немного терпения, это возраст и это пройдёт, — обычно говорил Эддард своей жене по вечерам, когда она скрупулёзно наносила перед сном крем для лица, придирчиво глядя в огромное зеркало.       Кейтлин Старк любила мальчика, потому что муж любил его. Она, как всякая хорошая жена поддерживала любое начинание своего супруга, но никак не могла достучаться до Джона в последнее время. Чувствуя, что она терпит неудачу в этих попытках, она принимала все на свой счёт. Она из кожи вон лезла, стараясь заменить ему мать, а он, по ее мнению, мог бы вести себя немного теплее со своими приемными родителями.       Эддард, как любой мужчина, не лез парню в душу, полагая, что время, этот мудрый лекарь, рано или поздно расставит все на свои места.       А Санса, вступив в свой самый нежный возраст, так была увлечена собой и изменениями в своей жизни, что просто не считала нужным акцентировать внимание на таких мелочах. Для неё Джон навсегда останется самым верным другом и самым любимым кузеном.       Зимой, волею случая, Санса завязала дружбу с новыми девочками, которые помогали ей с учебой, но и помимо всего прочего, без конца стрекотали о парнях. После этого она стала выглядеть совсем по-другому — начала пользоваться косметикой, одевать каблуки, без конца торчать в ванной и вертеться перед зеркалом.       Джон не мог не заметить, как из соседской девчонки, она превращается в настоящую королеву школы. Возможно, он тогда испугался. Испугался изменений, которые происходят с ней, испугался, что он перестанет вписываться в ее новую жизнь, испугался, что такой какой он есть, он перестал быть ей нужным. А может и не был никогда нужен, а просто Робб держал их вместе.       Санса стала занимать то место, которое было ее по праву. Старшая дочь одного из самых успешных людей на Манхеттене начинает выходить свет, посещать мероприятия как взрослая, участвуя наравне со всеми во взрослых беседах, украшая собой любое мероприятие, будь то открытие театрального сезона или же неделя моды.       Но и Джон, по сути, имел на это право. Он тоже был из уважаемой и обеспеченной семьи. Ему тоже было что сказать в разговоре с партнерами «Старк Инкорпорейтед», да и с ровесниками все шло гладко. Он был капитаном школьной команды по лакроссу, хорошо учился и не попадал в неприятности. Но все равно, он был приемным сыном. Оказавшись в этой семье по доброте своего дяди, он никогда не сможет отплатить ему сполна. А поэтому, становясь старше, Джон все большую часть времени стал занимать позицию наблюдателя, нежели участника на этом празднике жизни.       Все окончательно изменилось к весне. Близость итоговых тестов, приближающийся выпускной, планы на летние каникулы легли на детей непосильной ношей и пару месяцев до окончания семестра Санса и Джон не имели возможности пообщаться как раньше.       Как раз к концу учебного года, родители устроили ежегодный приём по сбору средств в благотворительный фонд по обустройству города. Огромное жилище Старков было торжественно украшено голубыми гардениями, десятки официантов сновали туда сюда, готовя изысканные закуски и открывая бутылки с шампанским.       Необычайно знойный весенний день мягко переходил в нежные сумерки, освещенные небесным заревом огненного цвета. Почетные гости прибывали, шампанское лилось рекой, а дом гудел как улей.       Младших детей отправили наверх, но маленькая Арья никак не хотела мириться с таким положением вещей. Она устроила перепалку с матерью ещё днём на тему того, что ей не разрешают участвовать в вечере и только строгие увещевания отца, вернувшегося домой, смогли наконец положить конец затянувшемуся скандалу. Санса с полудня заперлась в своей комнате, вместе с приглашённым стилистом из Уитмор Хауса и готовилась к вечеру. Джону же достаточно было сходить в душ, одеть костюм и нацепить дежурную улыбку. На это хватило получаса.       Весь вечер старших детей Старков не выпускали из вида ни на секунду. Все интересовались их планами на будущее, спортивными достижениями и успехами в учёбе. Новые выгодные знакомства и крепкие рукопожатия — вот она вся прелесть жизни высшего света. Закрытый круг избранных, в котором проще родиться, чем завоевать место.  — Какие университеты рассматриваете? Оксфорд? Мой деверь работает там деканом, я могу замолвить за вас словечко…  — Санса, милая, это платье от Марка Джейкобса? Дорогая, он мой близкий друг! Только дай знать, и я смогу организовать доступ к его закрытой коллекции…  — Джон, что думаешь о деривативах «Старк Инкорпорейтед»? Разумно ли заключать подобные сделки в условиях нынешней нестабильности?  — Где проведёшь лето, Санса? Обязательно слетай на Ангилью. Лучше пляжа ты не найдёшь на всем белом свете! Сам Господь бог отдыхал бы там, будь у него привилегия иметь выходные!       Бесконечный водоворот шумных разговоров, хохота и ярких лиц калейдоскопом вращался весь вечер.       Когда последние гости стояли в дверях, Джон устало побрел в сторону бассейна. Уже порядком уставшие официанты из последних сил держали фасад перед хозяевами, убирая посуду и мебель с заднего двора. Влажный воздух с Гудзона холодным одеялом опустился на траву. Наверно, утром будет туман. Музыка наконец стихла и стало отчетливо слышно стрекот цикад.       Джон скинул тесные туфли, закатал брюки и сев на мраморный край бассейна, опустил ноги в виду. Сквозь высокие французские двери было видно, как в дверях, хозяин и хозяйка выпроваживают чету Баратеонов.       Сегодня они притащили сюда своего старшего. Джоффри Баратеон весь вечер крутился возле Сансы и это откровенно раздражало. Джон в общем-то ничего не имел против парня, если только он не станет больше тут появляться. В школе они вращались в разных кругах. Он был из тех недоумков, которые носят шелковые шарфы, курят травку на переменах и при первых неприятностях зовут папочку, у которого яйца в разы больше, и он сможет решить любую проблему, положив на нее свой толстый кошелёк.       Еще ходил слух, что однажды на вечеринке Джоффри изнасиловал свою одноклассницу. Ее родители обращались в попечительский совет школы, и вот-вот должны были обратиться в полицию с заявлением, но вскоре их семья резко «переехала» в другой город, поэтому слухи так и остались слухами. Мелкого засранца не исключили, и по сути на этом история закончилась.       Нельзя, чтобы он ошивался вокруг Сансы. Если бы Робб увидел его рядом со своей сестрой, он бы точно показал парню, где его место, даже несмотря на то, что их отцы лучшие друзья.  — Эй, ты чего скучаешь? — раздалось над ухом.       Джон поднял глаза и наткнулся на Сансу, которая возвышалась над ним, держа в руках тонюсенькие босоножки на шпильках. Взгляд парня невольно скользнул на ее бёдра, наполовину спрятанные серебряный платьем-футляром, а ниже начиналась молочная кожа, без единого изъяна. Колени, гладкие, как у греческой статуи переходили в точеные лодыжки. В горле парня встал ком.  — Алло? Земля вызывает Джона… — Санса наклонилась, пытаясь заглянуть парню в глаза, но Джон быстро опустил взгляд и попытался усмехнуться:  — День просто чертовски сумасшедший, — он рассеянно уставился в прозрачную бирюзовую воду, стараясь не смотреть на свою сестру.  — И не говори… — девушка наигранно устало присела рядом с ним, погрузив свои обнаженные ноги в воду, — А-а-а! Вода ледяная!!! — она воскликнула, разгоняя наманикюренными пальчиками волны.       Теперь Джон не мог смотреть вниз. Ее бесконечные ноги играли в воде и от этого зрелища Джону стало не по себе. Ему было неловко находится рядом. С начала года, ему все время было некомфортно находится с Сансой. Когда они оставались вдвоём, уходя гулять вдоль берега, или ездили в какой-нибудь артхаусный кинотеатр в Бруклине, эта неловкость исчезала. Джон становился самим собой. Но дома, в присутствии родителей, младших членов семьи и даже персонала, Джон был готов провалиться сквозь землю. Ему было неудобно учить с Сансой уроки в их огромной столовой, некомфортно загорать у бассейна, когда родители сидели за окном на кухне, а все дети резвились в воде, неловко было рядом с ней на заднем сиденье автомобиля, когда шофёр вёз их каждое утро на занятия.       И вот сейчас опять это чувство, что он находится не на своём месте, даёт о себе знать. Чувство, что он делает что-то неправильное. Какой-то страх с тонким привкусом стыда уже пробрался в глотку и стал отравлять последние минуты этого вечера и первые минуты, которые они с Сансой провели наедине за последние пару месяцев.  — Кстати, он пригласил меня на выпускной, — с хитрецой и гордостью сказала она.  — Кто? — Джон нахмурил брови, глядя в сторону суетящихся официантов.  — Джоффри Баратеон, кто же ещё? — девушка хихикнула.  — Ого… — Джон рассеянно вскинул брови.  — А с кем ты пойдёшь? — Санса продолжала непринуждённо болтать ногами в бассейне.  — Я? Я наверно останусь дома…  — Фу… Ну же, Джон не будь бухгалтером! Откуда такое занудство? — Санса толкнула его плечом.       Джон скривил губы в подобие ухмылки и бросил взгляд на сестру. Ее ледяные глаза светились лукавством. Это точно не к добру, Джон знал этот взгляд.  — Ну же, признавайся, с кем пойдёшь?! — Санса резко схватила Джона под рёбра и начала щекотать.  — Перестань, Санса! — парень со смехом перехватил ее запястья, и они начали в шутку бороться.       Девушка заливалась таким искренним смехом, высоко запрокидывая голову и пытаясь дотянуться до Джона, что от ее чрезмерного ёрзания по каменному уступу платье поднялось опасно высоко. Джон сглотнул. Так неправильно. Он не должен так себя с ней вести, ведь они уже не дети. И он не должен смотреть.       Тут с громким криком, не удержав равновесия, Санса сползла прямо в холодную воду. Она мигом сориентировалась и всплыла на поверхность, отплевываясь и пытаясь отделаться от легкого температурного шока. Длинные рыжие волосы темными лентами извивались в воде, свет из глубины бассейна нёс ее тело в своих лучах и она как нимфа, беззвучно двигалась на поверхности.       Подплыв вплотную к Джону, она уткнулась подбородком в его колени, и улыбаясь прошептала:  — Освежающее…       Это была одна из тех минут, о которых он грезил, но боялся себе признаться. Миг когда она видела только его. Когда все, что было вокруг стало ничтожным, а он превратился в центр ее вселенной. Ничто более не владело ее вниманием, так как он. И она была его. Вся, до самой последней клеточки, до самой последней мысли в голове, до самого последнего импульса, идущего по ее нервам.       Время остановилось. Прошла секунда, может минута… Или неделя, год, декада, а может и целый век, пока голос не вывел их из оцепенения:  — Милая, вылезай оттуда, ты замёрзнешь, — Кейтлин Старк направлялась в ним из дома, крича через весь двор.       И снова Джону стало не по себе. Словно она знает то, чего не знает он сам. Невидимый изъян, который есть в нем, но только она его обнаруживает. Будто мачеха узнала его диагноз, много раньше, чем он даже обратился к доктору.       Санса смешливо закатила глаза и подплыв к матери, стала грациозно подниматься по лестнице из бассейна.  — Вечер был долгий, не стоит докучать Джону своим присутствием, — Кейтлин многозначительно посмотрела на парня, и разворачиваясь на каблуках, повела Сансу в дом.