Студенчество

Когда я вернулся обратно с полными пакетами продуктов и лекарств, шторы в зале снова были задернуты. Макс спал, не проснувшись даже после того, как я неприлично громко хлопнул входной дверью. Сколько он вообще спал до этого? У него такие отчетливые синяки под глазами… Парень был мокрый, будто только что пробежал марафон, но будить я его не стал, только укрыл легким покрывалом, лежавшим рядом на кровати. Пусть поспит, ведь, может, он и не спал толком. В его комнате было даже темнее, чем в зале, хотя шторы были полупрозрачными. Окна здесь выходили на теневую сторону. Но даже несмотря на постоянное отсутствие света, здесь было так же душно, как и во всей квартире. Может, даже больше, потому что основную часть времени парень сегодня, видимо, провел здесь. Около двери стоял большой шкаф для одежды, около него – светлый деревянный компьютерный стол с ноутбуком и каким-то ворохом бумаг и тетрадей. И двумя кружками. Под столом стояла небольшая тумбочка из того же дерева. Еще одна тумбочка нашлась с другой стороны от кровати, ближе к окну. На ней лежали телефон, какая-то статуэтка и… пачка презервативов. Лекарств нигде не наблюдалось. Мда. За полупрозрачной тканью я заметил выход на балкон. Я вышел из комнаты, направляясь на кухню. Вытащив из пакета все продукты, я стал отбирать из них те, из которых собирался готовить суп, попутно раскладывая остальные по холодильнику и по кухне в целом. Гипотетически его бы поить куриным бульоном, но сам я никогда не любил такой метод лечения, предпочитая в таких случаях просто есть и пить теплое и горячее. Я бросил курицу в воду, тут же посолил и поставил кастрюлю на газ. Ингредиенты для поджарки и картошка стояли на готове. Сев за небольшой столик, я начал перебирать лекарства. От сухого кашля, от мокрого кашля, от головной боли, от температуры, на всякий случай от насморка, от горла, жаропонижающие, таблетки, порошки, капли, пшикалки… Глаза разбегались от вороха медикаментов. Я прошел в зал, спотыкаясь взглядом об кучу салфеток, и, взяв из портфеля листок с ручкой, прошел обратно, записывая названия лекарств и способы и дозы применения. Закончив с этим минут за 10, я начал искать мусорное ведро. Ожидаемо найдя его под раковиной, я с неудовольствием обнаружил, что оно уже полное. Стало быть, мусор тоже выкидывать мне? Проскочила мысль, что я не нанимался ни уборщицей, ни домработницей, но, здраво посчитав, что являюсь тут нахлебником и что это, в принципе, входит в уход за больным, засунул свое недовольство куда подальше. Прошарив по всем шкафчикам и тумбочкам в поисках мусорных пакетов, я с досадой сделал вывод, что их нет. Что ж, временно будем использовать пакет из магазина… Куча салфеток в зале меня ужасно раздражала, поэтому я первым делом пихнул в мусорный пакет именно их. За ними в мусорку полетели отходы от продуктов типо кожуры от лука и прочей фигни. Подумав, что надо бы проветрить квартиру, я распахнул шторы и открыл окна в зале и на кухне. Тут же в комнату ворвались звуки с улицы: легкий шелест листьев, крики местной детворы и шум моторов от проезжавших мимо машин. Дышать становилось легче, и я буквально чувствовал, как квартиру все больше заполняет свежий воздух. Вода в кастрюле закипела, и я уменьшил огонь. Хотелось убраться. Причем как в квартире, так и из квартиры, потому что находиться в чужом доме мне было все еще неуютно. Я зашел в ванную комнату, на ходу пересобирая растрепавшийся пучок на голове. Быстро разобравшись, что где, я набрал ведро теплой воды и уже стоял в зале с мокрой тряпкой и удручающе смотрел на стеклянный столик. Никогда не любил мыть прозрачные стеклянные поверхности, потому что никогда не умел этого делать нормально, чтобы не оставалось разводов. Даже окна в общажской комнате мыли пацаны, увидев мою криворукость и то, как я чуть, блять, не выпал из окна, споткнувшись о свою же ногу. Я обошел столик стороной, подумывая вообще к нему не притрагиваться, и начал вытирать пыль со шкафа и тумбочек. В целом, если посмотреть на ситуацию, то все было не так уж и плохо. Тишина, спокойствие. Тут же на ум пришла пачка презервативов, которую я увидел в комнате хозяина, и мысль, что он может оказаться из тех еще ловеласов. Не удивился бы с его внешностью. Какие-то острые черты лица, тяжелый взгляд, темные волосы и глаза. Даже не приглядываясь, можно с уверенностью сказать, что девочки таких любят. Весь такой загадочный и замкнутый. Аж бесит. Я всполоснул тряпку, принимаясь складывать вещи на диване и поправлять покрывало и подушки на нем. Странное дело, но чем больше я убираюсь, тем больше чувствую себя в Своем доме. Наверное, привычка с детства. В доме частенько убирался я, особенно, когда сестра уехала учиться. По этой же причине и готовил я в доме часто. Мама приходила поздно, уходила рано, а у меня днем было полно свободного времени после школы. Редко когда мы вообще проводили время вместе, потому что даже в выходные либо я уходил куда-то с друзьями, либо она спала круглыми сутками, выползая из комнаты, чтобы поесть или проверить, дома ли я вообще. Иногда мы все же проводили время вдвоем или втроем с сестрой. В такие моменты я сильно обвинял своего отца в том, что он ушел, ведь сложись все по-другому, мы бы были рядом чаще. Хотя с другой стороны, я бы, может, не ценил эти моменты так, как ценю их теперь. Я перешел на кухню, забирая с собой ведро и тряпку. Здесь пыли было несравненно меньше, наверное, потому что кухня использовалась чаще. За уборкой время прошло быстро. Оставалось только пропылесосить и помыть полы на кухне, но я понятия не имел, где пылесос и есть ли он вообще. К тому же, подходило время доваривать суп, так что я временно отложил уборку, снова вернувшись в зал за наушниками и телефоном. Привык готовить с музыкой. Снова заглянув в кастрюлю, я принялся чистить картошку, иногда кивая головой в такт музыке. Настроение улучшалось, и я, подпевая одними губами, кромсал последнюю картофелину, когда мне на плечо неожиданно легла чья-то крупная ладонь. От неожиданности я весь вздрогнул, удачной пройдясь ножом по большому пальцу. - Сука!.. – я вынул наушники, оборачиваясь к Максу. Ни на пластыри, ни на бинты я не рассчитывал. Надеюсь, у меня осталось пару пластырей в сумке. – Что такое? – я окунул руку под холодную воду, слегка сморщившись сначала от неприятного покалывания. Рана промывалась, а кровь смывалась в раковину. Порез не был большим, но текло… нормально так. - … Пластыри есть в комнате, там же перекись водорода, - кивнул он на мой порез. – Вся эта кипа лекарств – мое? - Да, - временно прижал я рану ко рту, чтобы не заляпать кровью пол, тут же чувствуя металлический привкус. Макс кивнул мне следовать за ним, и мы зашли в его комнату. Он достал из тумбочки перекись и пластырь и кивнул мне приземляться на кровать. - … Зачем? – не понял я. - Обрабатывать, - проговорил он, откашлявшись. - Да нахрена, и так нормально. Только пластырь, - я приложил палец обратно к губам, пока парень шуршал обертками. Кровь уже начала останавливаться. Залепив, наконец, порез, я слегка поерзал большим пальцем, опробывая, насколько удобно лег пластырь. – Там же, на столе, лежит бумажка, на ней написано, что и когда пить. - Спасибо, - протянул парень недовольно, - но я и сам бы прочел, умею. Я раздраженно глянул на него, перелепив лейкопластырь и сдунув лезущие в глаза волосы. Вот неблагодарный, для него же стараются. Хоть бы извинился за порез. Я двинулся обратно на кухню, досадуя, что теперь будет неудобно заниматься готовкой. Ладно хоть, большая часть сделана, в воду лезть почти не придется, порез мочить. Задумавшись, я повернулся в сторону зала, тут же натыкаясь на парня, преспокойно заходящего в ванную. - Стоять! – рявкнул я так, что сам удивился. Макс, кажется, ахринел не меньше моего. Я прочистил горло и уже спокойно задал вопрос, немного смутившись от своей резкости. – Ты купаться, что ли? - В душ, - немного ошалело прохрипел он, застыв в проходе. Я молча подошел ближе и положил раненную руку ему на лоб. Все еще горячий. - Температуру проверь, градусник на столе. С температурой нельзя в воду. Парень закатил глаза, молча обходя меня и беря в руки новенький градусник. Я тоже прошел на кухню, снова беря в руки нож и отмывая его от крови. Дочистив злосчастную картошку, еще раз проверил кастрюлю и кинул взгляд на парня, сидящего за столиком и задумчиво вчитывающегося в список лекарств. А волосы у него не просто темные, они прямо черные. До этого не было возможности разглядеть, так как в доме постоянно был приглушенный свет. Довольно четкие черты лица, выпирающий кадык. Вполне себе. Девушки определенно любят таких. По-любому под футболкой еще и пресс, и я даю слово, что покрашу свои волосы в красный, если у него еще и нет волос на груди. Глаза серьезные, карего цвета… Стоп… - … Что? – хрипло спросил он, и я понял, что он уже с минуту подозрительно таращится на меня в ответ. - Какая температура? – нашелся я, ткнув пальцем в сторону градусника. Он достал его, немного крутанув в пальцах. - Тридцать восемь. - Ровно? - … и шесть, - хмуро добавил он, глядя на меня исподлобья. - Значит, никакого душа. Там есть какие-то таблетки, которые принимают до еды, выпей. Суп будет готов минут через 20. Шевцов попялился на кучу таблеток, лежащую на столе, и… ушел в комнату. Я разве что зубами не скрипел от раздражения. Может, ему еще воду подавать? Еду в постель приносить? Я плюнул на парня и продолжил готовку. Уж нянькой я не нанимался. Не маленький, сам додумается, надеюсь. Но Макс не вышел ни через пять минут, ни через пятнадцать. Я доварил суп, налил себе тарелку и прошествовал в его комнату, дожидаясь, когда порция остынет. Шевцов таращился в потолок. Тупо лежал и таращился в потолок. - Таблетки? – спросил я неуверенно. Меня явно игнорировали, так как он повернулся в мою строну… и уставился обратно, видимо, решив, что белый потолок намного интереснее меня. Я поджал челюсть, направляясь за таблетками. Если он хочет войны, так я ему устрою, блять. Возвращался я уже с двумя капсулами, водой и явным намерением впихнуть это в парня любыми способами. Я, поставив воду на стол, нагло уселся на его кровать и выжидающе посмотрел на него. Его Высочество соизволило повернуться в мою сторону. - Я нахуя таблетки покупал? - … Откуда я знаю? Я чувствовал, как у меня начинает дергаться правый глаз. Это был предел моей выдержки. Я резко подскочил, наваливаясь своей тушей, и попытался открыть ему рот одной рукой, другой удерживая свободную руку. Сначала он ахуевающе посмотрел на меня, но почти тут же начал брыкаться, причем так активно, будто это не он полутрупом открывал мне дверь сегодня, чуть ли не валясь с ног. - Для тебя же стараюсь! Рот открой! Он протестующе замычал, со всей силы отпихивая меня так, что я чуть не выронил таблетки из рук и не грохнулся с кровати. Он полулежал на спине, я стоял перед ним на четвереньках и хмуро и угрожающе надвигался для новой атаки. Он попытался приподняться, на что я тут же среагировал, придавливая его плечи обратно к кровати и смотря сверху-вниз. - Я запихну тебе эти ебучие таблетки в рот силой или ты пьешь их добровольно! Он опасно выгибает колено так, что я рефлекторно пытаюсь отстраниться, дабы не повредить свое мужское достоинство, и, не понимая, как это произошло, уже сам оказываюсь на спине, прижатый парнем. Он надавливает на плечи, буквально вжимая в матрас, и я шиплю от тяжести, безуспешно цепляясь руками об его, пытаясь рефлекторно ослабить давление, и царапая его кожу своими короткими ногтями. Он резко убирает руки, и я тут же пытаюсь привстать на локтях, но падаю обратно, скользя куда-то вниз, когда меня зачем-то тянут за ноги. Зажмурившись, вскрикиваю от неожиданности, когда давление на плечах возвращается, и снова хватаюсь за них, пытаясь оттащить. Хочу взбрыкнуться, но теперь мои ноги зажаты его ногами, и я просто мысленно присвистываю, обдумывая свое положение. Меня вжал в кровать парень, которого я едва знаю, белиссимо. Побежден, но, сука, не сломлен. Я уверенно поднимаю глаза, с раздражением пересекаясь взглядом с карими. Думаю, как выпутаться, все еще сжимая в одной руке таблетки, а потом весело задумываюсь, как выпутается Он. Не собирается же он держать меня так вечно? Сверлю его взглядом, немного расслабляясь и откидывая голову на покрывало, расслабляя спину. Хватка на плечах немного ослабляется, и я выдыхаю через нос, чувствуя, как тяжесть с плеч понемногу уходит. Он с минуту держит меня, так же пристально следя. Я роняю свои руки на кровать, уставши вздохнув и прикрыв глаза. Он убирает свои руки, и я открываю глаза, наблюдая, как он еще с минуту просто стоит надо мной. - … Таблетки, - напоминаю я ему, на что он раздраженно цокает и встает с кровати, освобождая. - Сам. Я размыкаю пальцы, все еще лежа на кровати, и он берет капсулы в руки. - Вода на столе. Я молча наблюдаю, как он медленно подходит к столу, берет стакан, кладет лекарство в рот и запивает его водой. После ставит пустой стакан обратно и недовольно сверлит меня взглядом. Я аккуратно встаю с кровати, поправляя задравшуюся футболку и съехавшие штаны, расплетаю волосы и, приводя их в порядок и завязывая на ходу обратно, выхожу из комнаты с совершенно спокойным лицом, в душе злорадствуя. - Суп готов, - коротко кидаю я, проходя через зал.