Неужели этого не избежать..?

— Прости, что вёл себя глупо последние два дня. Юнги… — то, как младший его назвал, странно отдалось у него в голове. Сначала Мин подумал, что тот просто запнулся, но он всё ещё продолжал молчать, не добавляя, казалось бы, излюбленное им «хён». — Всё в порядке? — получив на свой вопрос полный непонимания взгляд, брюнет вздохнул. — С каких пор ты перестал называть меня хёном? — вот теперь до младшего вроде дошло, потому он потупил взгляд в сторону, кажется, краснея в области щёк. «Мило…». — Прости. Просто я подумал, что… И ты тоже… Возможно, и можно было бы… Видимо, нет, — этот бессвязный лепет снова вызвал у него смех. «Почему этот парень вечно так суетится и болтает всякую нелепость?». Взглянув на него ещё раз, он поймал на себе взгляд, выражающий полнейшее непонимание и ещё большее смущение на лице парня. — Прости-прости. Я снова не смог сдержаться. Мне просто очень непривычно было слушать простое «Юнги», а когда ты стал объясняться. ты выглядел просто потрясающе, — лёгкий смех не хотел прекращаться, как бы Мин этого ни хотел, — Ты очень милый, когда смущаешься, ты знал? — Мин смахнул с глаз солёную каплю, вызванную этим непрекращающимся смехом. Он-то думал, сильнее краснеть уже некуда. А вот хрен вам! Чимин теперь официально являлся «Спелой помидоркой всея Бантан». — Может, уже хватит подкалывать меня?! Хён, ты — дурак! — кажется, что его лицо сейчас лопнет от смеси злости и смущения. Однако он спокойно смотрел в глаза Шуги, пытаясь казаться серьёзным. — Я ведь могу неплохо тебе отплатить за такую подлость… — это было слышно. наверное, только одному Чимину. Ну, в принципе, этого он и добивался: вызвать интерес своим шёпотом, а потом и свершить задуманное. — Что ты там ещё мямлишь? — он, наверное, никогда так не смеялся только из-за того, что кто-то просто заядлый параноик. Но, судя по расширившимся резко глазам старшего, скоро не один Пак будет страдать этим «заболеванием». — Надеюсь, ты обдумаешь своё поведение, Юнги-хён, — блондин удалился, надменно, ничего себе, улыбнувшись, оставляя Мина наедине с собственными мыслями. То, что сейчас произошло, никак не хотело поддаваться его здравому, в чём он уже не очень уверен, рассудку: ещё пару секунду назад, Мин задорно смеялся, вгоняя этого скромнягу в краску, а ещё секундой позже Пак решил сделать тоже самое и с Юнги, поцеловав его в щёку в непозволительной близости от края губ брюнета, при этом он так на него смотрел, с прищуром, как-то хищно, что-ли? Он не знал как это назвать, ведь впервые видел такой взгляд у своего донсена. Ещё секунда и уже Мин сидит не только с красными щеками, но и с лицом полностью, он был уверен, что даже его шея была покрыта красными пятнами. «Чёртов Пак Чимин! Какого хрена ты вообще творишь?! Да я тебя! Я… Да что я ему сделаю-то?». Глубоко и огорчённо вздохнув, парень постарался перевести дух и свести на нет покраснения на лице, мысленно решив, что это всего-лишь небольшая месть за издёвку. Так думать получалось недолго… «Какого чёрта я натворил?! Пак, блядь, Чимин, ты король всех идиотов! Как можно было вытворить такое со своим хёном?!». Подпирая собой дверь в спальню, он слегка стучал о неё головой, пытаясь поставить мысли, да и мозги впрочем, на место. Сейчас он понимал одно — он больше не сможет спокойно смотреть на Юнги. Этот ребёнок и правда был невинен и чист, как первый снег, раз даже быстрый поцелуй в щёчку мог ввести его в такую вот прострацию, в которой он пытался осознать, подумать и убедить себя в своих решениях. Но даётся ему такая возможность исключительно в тот момент, когда он это уже совершил. Следовательно, и исправить он мало что мог. Единственное — можно было бы перевести это в шутку. Но, чёрт бы его, он имеет дело не Хосоком или Намджуном, а с Юнги. С блядским. Мин. Юнги! «Ну что ж… Можно просить Джина сделать поминальный ужин в мою честь, ибо с этим дерьмом в памяти я нормально жить не смогу. Надо хоть завещание составить, что ли.». Стук в дверь прервал его размышления на полпути. «Ох, лишь бы это был не он. Только не Юнги. Не, мать его за ногу, Мин Юнги, который, уверен, пропишет мне не хило так…». — Чимин, ты не спишь? Если да, то поднимай уже свою сонную задницу и тащи её на кухню. Завтрак уже почти готов, — это был всего-лишь Джин. «Стоп. Как давно он обитал на кухне? Почему я его не заметил?». Вот и новый повод для паники. Если Джин находился на кухне с момента их спора, то и поминального ужина у них тоже уже не будет, потому что и к нему он уже подойти не сможет. А если и осмелится, то будет снесён волной вопросов по типу: «Почему вы так глупо себя ведёте?», «Как давно вы уже так дружно подкалываете друг друга» или «И давно вы вместе?». О да, он мог и такое сморозить. Как-то раз они с Тэхёном стали спорить насчёт того, что целоваться надо только с любимым человеком. Так считал сам Пак. Тэ же говорил, что: «Ну вот вдруг тебе очень хочется, а пары у тебя нет, да и не любишь ты никого, можно же и просто с кем-то симпатичным», и не успел Чим выдвинуть в защиту своё мнение, как тот выпалил: «Вот я бы тебя поцеловал, Чимин-а». Это стало той самой оплошностью, с которой всё началось: он стал тянуться к Чимину, вторя что-то по типу: «Ну один чмок и всё. Ну Чимин. Ну, не пропадать же твоим лепёхам просто так», он не уверен, в тот момент он и не думал что-то из этого запоминать, лишь отбивался. В какой-то момент в дверь кто-то просунул свою голову, произнося тихое «Оо~», завидев повалившего Чимина на спину Кима. Пак тогда даже объясниться не успел, старший вышел сразу, как только он открыл рот. Поэтому Пак и не хочет, чтобы Джин всё слышал, а, того хуже, видел. Ну, а на завтрак пойти всё равно придётся. Без головы ходить тоже не хочется или неделю посуду за всех мыть. «Я просто приду. Сяду. Поем. И уйду. Всё чрезвычайно просто!». Но кто бы знал, что и Юнги там будет. Действительно. — Если кто-то не поспешит занять своё место, то есть холодное придётся всем, — и в этот момент на него зыркнула пара грозных взглядов. Хоуп и Чонгук. Они терпеть не могли остывшую пищу. И если он и правда не поспешит, то, чует, быть ему сегодня всерьёз убитым. Потому Чимин занял своё место, которое, как назло, о чём он и забыл вовсе, находилось возле Юнги. Тот, как только Чимин уселся, повернул чуть голову в противоположную сторону. «Как грубо! Неужели нельзя обижаться на меня менее очевидным способом? Нет же, надо всем своим видом кричать: «Мы с Чимином повздорили и не вашего ума дело, из-за чего. А хотя знаете что.». Почему бы тебе просто не сказать всё прямо Шуга? Давай же. Выстави теперь меня дураком». Однако, как ни посмотри, ничего подобного он делать не собирался. Просто кто-то снова включил параноидальную истеричку, вот и всё. Но и плюсом ко всему, теперь ему было стыдно за свои недавние обвинения, которые, к счастью, прозвучали только в его голове. Завтрак прошёл весьма обычно. Хоть Пак и вёл себя как-то странно, нежели обычно. Ну что ж поделать. Такие вот дети бывают. Неугомонные. Однако сам Чим считал, что почти свихнулся, сидя рядом с этим парнем, что изредка касался его колена своим, или локтем случайно бок задевал, или бросал мимолётные взгляды. «И снова стоп. Он поглядывал в мою сторону довольно часто. Зачем? Строит какую-то подлянку? Коварный план мести? Стратегию для убийства?! Так, успокойся, Чимин, он не станет марать об тебя свои руки и честь. Оу… Что-то я сам себя оскорбил. Какая ирония». Хотелось смеяться, но быть психом в глазах остальных не хотелось. То, чего он пытался избежать в качестве наказания от самого старшего, всё равно настигло его, так как сегодня очередь Пака убирать за всеми. Дождавшись, пока все покинут кухню, так ему было спокойнее работать, Пак стал убирать за всеми посуду, попутно вытирая стол. Благо на завтрак они не так много ели, и мучиться придётся от силы минут 20-30. Хотя, если честно, сейчас он был бы не против проторчать здесь и подольше. чтобы было меньше вероятности влипнуть в новую неприятность, которых у него не получается избегать. Но, только он приступил к мытью, за спиной раздался низкий, хрипловатый голос, который он сейчас слышать явно не имел никакого желания. — Надо поговорить.