Неужели этого не избежать..?

— Хён, это всё игра, да? — Пак встал прямо перед старшим, перекрывая любые возможные варианты просмотра телевизора своим телом. А его взгляд не предвещал для Мина лёгкого отступления от предстоящего разговора. — О чём ты? — Юнги старался откровенно не понимать, о чём идёт речь, хотя мысленно уже тысячу раз закопал себя в землю живьём. — О какой игре идёт речь в семь утра? — Я про Дженгу. Помнишь, мы играли на той неделе? Когда… — тут он почему-то замялся, потупив взгляд в пол. — Когда мне выпал поцелуй. — Помню. Но причём тут игра и я? — вот сейчас он искренне не понимал связи этих двух понятий в «обвинении» Пака. — Притом, что меня практически заставляли поцеловать тебя, хён! — его наивность заставила старшего в душе умиляться, за что он вскоре влепил себе воображаемую пощёчину. — Разве ты зол не из-за этого? — Чимин, объясни мне одно: на что мне злиться, если ты так ничего и не сделал? — больше утверждение, нежели вопрос. — Ну, они же потешались над этим. Это ведь… — в какой-то момент он просто сбился с мысли, осознав, что это и правда не так уж и страшно. — Тогда почему ты на меня злишься? — Если ты не перестанешь задавать глупые вопросы, ответы на которые я уже дал, то тогда мне будет на что злиться. Так что прекращай это и просто посмотри со мной телек. Только молча, я тебя умоляю. Не задавай никаких вопросов, способных вывести меня из себя. Ты ведь умный парень и, наверное, уже догадался, о чём я. Мин слегка похлопал по дивану подле себя, как бы принуждая его сесть и расслабиться, не пытаясь найти какие-то воображаемые им причины своей к нему ненависти. Ну и что ему оставалось, кроме как молча сесть? Правильно: молча сесть. Ему было некомфортно сейчас сидеть возле Юнги, потому что буквально минуту назад он надоедал ему глупыми вопросами, которые и правда не имели никакого отношения к настроению хёна. Это просто Чимин параноик, вот и всё. — Почему ты вообще решил, что я на тебя злюсь? — Мин решил смягчить тон и просто помочь парню выговориться, а то понапридумывал тут, а Юнги страдай. — Ну, в последнее время ты перестал со мной контактировать: не подходишь ко мне, если это не выступление, не разговариваешь, как раньше, без особой на то причины, даже не смотришь в мою сторону… Я и подумал, что чем-то насолил тебе и теперь вызываю отвращение. Ведь я и так неуклюжий и доставляю всем кучу проблем. Так что было бы вполне логично предположить, что я надоел тебе, — загнанности этого парня можно было только позавидовать. Он, наверное, собрал всю неуверенность у своих собратьев по работе, свёл всё в один огромный клубок, который полностью теперь составлял его сущность. А по нему ведь и не скажешь, что неуверенный в себе, — И почему-то мне пришло в голову, что тогда, во время игры, я поставил тебя в неловкое положение, из-за чего ты стал избегать моей компании. «Не ты один, вообще-то, Чимин-а», — думал Юнги, слушая весь этот бред, который он просто так решил возложить себе на плечи в виде одной «огромной» проблемы, которую он произвёл один у себя в голове. Не более. Посмотрев на серьёзное лицо парня, что продолжал сверлить в полу дыру взглядом, Мин прыснул лёгким смехом, прикрывая рот ладонью. Почему этот парень вызывает смех, зацикливаясь на таких глупых мелочных вещах, как невыполненное задание игры? — Юнги-хён? Что смешного я сейчас сказал? — Ты не сказал ничего смешного, прости. Просто я подумал, что вся эта ситуация весьма забавная, — улыбка не хотела сходить с его лица, оголяя белоснежный ряд ровных зубов и их оправу в виде дёсен. Это заставило сердце младшего пропустить пару ударов. Улыбка Мина — вот, что может заставить его радоваться и убивать себя одновременно. Смотря на его счастливое лицо, хотелось улыбнуться в ответ, что в принципе Пак и сделал. — Давай просто сделаем вид, что всей этой ситуации не было, и тебе это всё просто приснилось, — на это предложение брюнет получил утвердительный кивок головой, и морально расслабился, радуясь, что он смог замять эту тему, приэтом неплохо повеселившись, хоть и не долго. — Прости, что вёл себя глупо последние два дня. Юнги…