Я так люблю свою мать.

На столе валялась куча бумаг. В кабинет зашел рядовой милиции: -Здравствуйте, товарищ прокурор.-парень отдал честь. -И тебе не хворать. С чем пожаловал?-прокурор отложил в сторону кроссворд и кинул взгляд на руку. В руке молодого человека была еще одна такая же папка: -Вы слышали? В городе еще два убийства. Следователи решили,что это маньяк. А так как у них работы и так много они попросили передать это дело вам.-рядовой положил папку на стол,-разрешите идти? -Разрешаю.-прокурор слегка кивнул. Комната наполнилась тишиной. "Детеныш". Да, именно так прозвали Ворона в милиции. Прокурор Голицын склонил голову. Они расследовали это дело десять лет. Никаких доказательств, ничего. Но почему-то кто-то там решил, опираясь на неизвестные миру факты, что это маньяк. Но все знали какой человек Голицын. На работу его взяли по блату, а так дворником был бы. Неуклюжий, пухленький мужчинка с едва заметным волосяным покровом на голове и большими усами был ленив настолько, что порой он не мог и до машины своей дойти, и поехать домой. Пару раз он даже оставался ночевать в кабинете. И вот теперь, когда дело поручили ему, то весь отдел знал, что папка пролежит на том столе еще лет пять. Товарищи постоянно подкалывали его, правда вечерком, когда он с ухмылкой шел в столовую, того или иного провинившегося отчитывал их главный. С ним никто не общался. Но вот с личной жизнью у него на удивление сложилось все хорошо. Жена есть, какая никакая. Дочь растет. Уже пять лет от роду. Назвали Мирославой. Мирослава Игоревна. Ему нравилось. Он так и думал, что просидит на стуле, ничего не делая. Но в этот момент зазвонил телефон. Нет, это не слон. Хотя подполковник Трушин был такой же как и Голицын. Голицын приподнял трубку и ответил: -Да. Прокурор Голицын слушает.-ответил он это довольно лениво. -Слушай меня. Если ты не раскроешь это дело, я тебя уволю. -Ну пожалуйста.-посмеялся Голицын,-у меня там дядя во главе сидит. -Твоего дядю уволили! За взятку.-в голосе была усмешка. -Что?!-Голицын вскочил со стула. -То. В общем, если дело не раскроешь, не бывать тебе прокурором. В трубке послышались гудки. Голицын опустился на стул. Что ему делать он не знал. Прокурор, хотя и работал там пять лет, он ни разу ничего не делал. Даже не предполагал что надо делать. Он чувствовал, что сегодня все изменится.