Главный психотерапевт Валинора

В и без того плотный рабочий график Владыки Грез бесцеремонно ввинтилось очередное нововведение. Теперь в его обязанности входило дистанционное консультирование не только живых, но и мертвых. Специально для этой цели в Чертогах Мандоса был установлен палантир, которым при желании мог воспользоваться любой дух. Все бы ничего, но духи, которым в Чертогах было откровенно скучно, довольно часто злоупотребляли вышеупомянутым нововведением. Особенно любили это дело дети – а у Ирмо просто язык не поворачивался их ругать. Слишком жаль ему было эльфят, жизнь которых оборвалась в столь юном возрасте. И Целитель Душ терпеливо выслушивал малышей, то и дело трезвонивших на его рабочий палантир и порой пересказывавших практически всю свою биографию от первого осознанного воспоминания до момента попадания в Чертоги и того, что им сегодня в этих самых Чертогах давали на обед. Не то чтобы Ирмо был против – он любил детей и рад был сделать чуть счастливее их скучное существование вне жизни. Только вот ему катастрофически не хватало времени. Майар едва успевали варить кофе, а уж когда у него в последний раз был выходной, Владыка Грез вообще не помнил. Такое положение дел сделало переутомление и недосып постоянными спутниками Ирмо, уютно устроившимися в темных мешках под левым и правым глазами соответственно. Словом, отдых главному психотерапевту только снился – а поспать ему практически не удавалось. На другом конце палантира предсказуемо оказался призрачный эльфенок. – Что случилось, дитя? – ласково спросил Лориэн, потерев покрасневшие от усталости глаза. На дворе стояла глубокая ночь, и все жители Амана – как живые, так и мертвые – давно спали. Лишь Целитель Душ, привычно поглощая остывший кофе, сидел над высоченной стопкой отчетов, которые надо было сдать ближайшим утром. Единственным его желанием было отключиться прямо сейчас, уютно пристроив голову на этих самых отчетах, и проспать пару недель, потому тот факт, что кто-то может добровольно не спать без веской на то причины, казался Владыке Грез в его нынешнем состоянии крайне странным. – Вала Ирмо, у меня под кроватью монстр! – громким шепотом сообщил эльфенок. Вид у него был крайне возбужденный, будто малыш еще не решил, бояться ему, или радоваться приключению. – Ты уверен? – нахмурился Ирмо. – В Чертогах Мандоса не живут монстры. Может быть, тебе приснилось? – осторожно спросил он. – Он большой, черный и лохматый! И так дышит, что кровать трясется! Вала Ирмо, мне страшно! А дежурный Майа спит на посту, и от него как-то странно пахнет… Может быть, монстр отравил его? – глаза эльфенка испуганно расширились. – Тише, дитя, постарайся успокоиться, – мягко, но настойчиво произнес Лориэн. Всю его сонливость как рукой сняло. Было очевидно, что ситуация серьезная – такое вряд ли приснится. По крайней мере, пьяному Майа Мандоса в детских снах точно делать нечего. Мысленно поставив себе галочку поговорить с братом по поводу дисциплины в его Чертогах, Ирмо продолжил инструктаж: – Не подходи к кровати, постарайся не паниковать и не шуметь. Я сейчас приду и разберусь в чем дело. Хорошо? – Хорошо, – подавленно кивнул маленький эльф. От прежнего возбуждения не осталось и следа. Мгновение поколебавшись, Ирмо достал из потайного ящика стола кинжал (да-да, клиенты бывают разные, потому психотерапевт всегда был готов не только к труду, но и к обороне). Поднимать тревогу было бессмысленно. После возвращения Мелькора в Средиземье и исхода нолдор опасностей в Валиноре по сути не осталось, потому вооруженные силы Благословенного Края были ненамного дисциплинированнее, чем Майар Намо. Ничего кроме всеобщих беспорядков разбитое стекло сигнализации не принесет – а в этом тотальном хаосе помочь ребенку станет гораздо сложнее. Ирмо же считал своим долгом не выполнить формальные, предписанные инструкцией по «БЖД» действия, а действительно помочь. Поэтому, несмотря на врожденный пацифизм, кинжал Владыка Грез все же взял – неизвестно, что за существо пробралось в Чертоги Мандоса. В ночном небе мирно покачивался Исиль – сегодня Тилион в качестве исключения вышел на смену согласно графику. Прохладный воздух бодрил, помогал стряхнуть усталость. Ирмо попытался припомнить, когда он в последний раз просто так прогуливался по Аману, но быстро оставил это бесполезное занятие. К тому же, напомнил он себе, сейчас он отнюдь не на прогулке. – Вала Ирмо! – перепуганный малыш-призрак судорожно вцепился в его пояс, когда Целитель Душ перешагнул порог Чертогов Мандоса. – Оно шевелится! – прошептал эльфенок – в огромных глазищах плескался неподдельный страх. – Разберемся, – решительно отозвался Ирмо, стиснув рукоять кинжала и постаравшись принять как можно более уверенный вид – он не хотел еще больше накручивать и без того испуганного ребенка. – Показывай своего монстра. Эльфенок с готовностью схватил его за руку и потянул в глубь Чертогов. – Вот! – указав на кровать, под которой пряталось неведомое существо, малыш поспешно отступил назад. Правда, не слишком далеко – любопытство было все же сильнее страха. Ирмо шагнул вперед, выставив перед собой предусмотрительно прихваченный из кабинета светильник и не убирая руку с оружия. – Кто здесь? Ответа не последовало. Лишь простыня поднималась и опадала в такт дыханию неизвестного существа. Вала подошел ближе и, опустившись на одно колено, осторожно заглянул под кровать, стараясь морально подготовиться ко всему, что может его там ожидать. Ирмо казалось, что он действительно готов ко всему. Он ждал чего угодно, начиная от очередного изобретения Феанора, после своего самовозгорания расхаживающего по Чертогам с крайне недовольным видом, и заканчивая возвращением в Валинор самого Мелькора (мало ли, может ему в Средиземье Феаноринги спать не дают). Да, чего угодно – но не этого. – Что ты здесь делаешь? – потрясенно выдохнул Целитель Душ, едва не выронив светильник, когда существо – действительно черное и лохматое, как и описывал эльфенок, – издало звук, отдаленно напоминающий зевок, и потянулось к нему. – Сплю, не видишь что ли, – проворчало существо, нехотя выбираясь из-под кровати. – Леди Унголиант?! – искренне удивился эльфенок. – Здравствуй, детка, – ласково проскрежетала паучиха. – Хочешь печенюшку? – Хочу! – обрадовался малыш. Теперь, поняв, что под кроватью скрывался не монстр, а его любимая преподавательница макраме, он, разумеется, не видел больше поводов для страха. – Может, все-таки объяснишь, почему ты спишь под кроватью в Чертогах Мандоса, а не у себя дома в Аватар? – спросил Ирмо, наблюдая, как Унголиант разминает многочисленные лапки и смахивает с себя крошки от печенья. – Да уморили они меня, – с теплотой отозвалась паучиха. – Я ведь теперь макраме еще и здесь, в Мандосе веду. Столько желающих, не поверишь! – радостно поведала она. – Мы с Вайрэ даже не думали, что наш кружок станет таким популярным. «Ну да, посидишь век-другой в Мандосе – так и макраме полюбишь», – подумал Ирмо, в глубине души считавший это занятие одним из самых тоскливых после, собственно, упомянутого пребывания в напрочь лишенном развлечений Мандосе. – Но под кровать-то зачем? – непонимающе спросил Лориэн. – Говорю же, уморили. Подумала, прикорну часок-другой, а после домой пойду. Ну и забралась под кровать, чтобы спать никто не мешал. – Действительно... – пробормотал Ирмо, ни к кому особенно не обращаясь. Ему все чаще казалось, что кофе все-таки вызывает галлюцинации, хотя специализированные методики, при помощи которых Целитель Душ время от времени проверял собственное душевное здоровье, показывали, как ни странно, что с ним все в порядке. – Ну что, теперь ты ляжешь спать? – спросил он, наклонившись к эльфенку. – Угу, – беспечно отозвался тот, с аппетитом хрустя печеньем. – Доем – и сразу лягу, честное слово! – Вот и хорошо, – Ирмо ласково потрепал малыша по взъерошенным призрачным волосам. – Спокойной ночи. – Сладких снов, детка, – Унголиант тоже собралась уходить. – Спокойной ночи, Вала Ирмо! Спокойной ночи, леди Унголиант! – безукоризненно вежливо отозвался довольный эльфенок. Увы, главному и единственному психотерапевту Арды ни одной спокойной ночи в ближайшем будущем не грозило… – Слушай, ты живой вообще? – осторожно осведомилась Унголиант, когда они вдвоем двинулись к выходу из Чертогов. – Пока вроде в Мандосе остаться не тянет – выходит, живой, – отшутился Ирмо, не слишком веря в правдивость своих слов. – Просто вид у тебя какой-то… бледный, – заметила паучиха. – Да нет… – жаловаться Ирмо не привык. Гораздо больше он привык, что жалуются ему. – Это просто освещение, – он показал спутнице светильник, источающий холодное голубоватое сияние. Судя по скептическому смешку, вырвавшемуся у Унголиант прежде, чем она растворилась во тьме, ответ Лориэна не показался ей убедительным. Впрочем, Ирмо это мало волновало. Гораздо более насущной проблемой была гора незаполненных документов, за время его отсутствия, разумеется, не уменьшившаяся ни на одну проклятую бумажку. Ей Эру, уж лучше бы ему представился повод воспользоваться кинжалом!..