My Geostigma

      Я помню всё, что касается её: каждый вздох, взгляд, улыбку, случайно сказанное слово, каждый лёгкий жест. Она была совершенно обычной: не владела каким-то особым умственным даром, не была красива и изящна, как многие другие девушки, которых я когда-либо знал и встречал в своей жизни. Маленькое создание, смерть которой я даже не замечу, пытающееся цепляться тонкими ручками за свои наивные мечты.       Она никому была не нужна. Она была никем.       Я думал, что сошел с ума с того момента, когда понял — кто я такой на самом деле, но это было не так…       Я обезумел от допущения лишь одной мысли, что кто-то стал для меня важнее Матери. Ужасно и немыслимо.       О моя маленькая вселенная, полная ярких неразгаданных звёзд. Что ты со мной сделала? В какую тряпку превратила? Я теперь не узнаю себя.       — Ты — чудовище, а не бог!  — в слезах однажды ты кричала мне об этом.       Но чтобы спасти мою «грешную» душу ты была готова бросить вызов даже перед лицом Матери. Весьма высокомерный и смехотворный поступок. Но будь-то это слова другого смертного — размазал бы того по стенке немедля.       — Одиночество — одно из главных условий способности любить. Это мощное чувство даже из такого, как ты выжмет самые чудовищные силы, о которых ты даже не подозреваешь, Сефирот… — она мягко улыбнулась.       Одна из немногих ее улыбок.       Я так её ненавидел — за все эти странные мутноватые рассуждения и за то, что иногда её слова зарождали во мне неизведанные чувства и мысли.       Ненавижу, будь ты проклята. Твоя детская глупость всегда будет вызывать во мне новую волну скептицизма.       Вновь её очередные глупости — любовь? Лишь только моя Мать была достойна самой безграничной любви, моего вечного поклонения ей, а эта девчонка уже решила, что…       Чёрт.       Сколько я бы не старался делать равнодушный вид — её это не пугало и не отталкивало. Наоборот. Сумасшествие.       Не понимаю, за какие грехи меня угораздило повстречать на своем пути этого ребёнка? Девчонке не было и семнадцати, а она уже с первых дней знакомства старалась учить меня «правильной» и «чистой» жизни.       Почему не убил её раньше, когда у меня еще была такая возможность?       Чем она отличалась от тех же жителей Нибельхейма?       Почему тоже не придал её огню?       Почему?       Никогда не любил её столь простоватый детский взгляд, наполненный добротой и бескорыстной любовью ко всем живым существам.       Лицемерка.       Всегда знал, что она что-то утаивала от меня. Не могло такого быть, что в ней не было ни единого изъяна. Ложь, зло, притворство — такова суть абсолютно всех людей.       В моем новом мире подобного хаоса не будет.       — Я верю тебе. Верю за то, что ты просто есть, — Почему она так наивна? Зачем она вообще тянется ко мне, прекрасно зная, что я в любом случае отвергну её?       Вновь очередное проявление человеческой абсурдности. Перестал уже удивляться этому. А время шло. Все менялось. Не подпускал смертную к себе ни на шаг. Уж слишком много чести. Я и так много позволил ей — дал право на дальнейшее существование, несмотря на то, что этого совсем не планировал.       Ну что мне с того будет? Плевать. Пусть живет.       Когда настанет великий день возрождения Матери, когда Древние снова воцарятся на Планете — я уже перестану беспокоиться о мелочах. Она — одна из «предателей». Ей не место в нашем с Матерью мире.       У меня есть высшая цель, которой я только и дышу — Моя Мать, Дженова, о драгоценная, я исполню наше заветное желание. Нам никто и никогда не помешает.       А эта смертная раздражала меня с каждым днем. Ни одно создание, даже все люди на свете, так не бесили меня. Нормальная женщина, находясь в здравом уме, не стала бы даже смотреть в мою сторону, понимая, кто я и чего на самом деле хочу. Но только не она.       Прилипла, идиотка, как банный лист.       Она всегда была рядом. Всегда. И это дало свои плоды. Девчонка оказалась настырной. Она добилась своего, негодница.       Всё произошло быстро, я ничего не успел осознать. Буквально всего перещелкнуло. Пошёл к ней навстречу. Перестал слышать даже свой рассудок. Уже забыл про существование Дженовы, ибо мои мысли были заняты другим. Холодная и тихая ненависть переросла в еще большее глубокое чувство. Былое спокойствие и равнодушие исчезли.        Я хотел убить её и страстно любить одновременно.       Маленькая девочка, я всем сердцем ненавижу тебя. Ты превратила меня в слащавого мальчишку. Теперь обратного пути нет. Я в твоих сетях, в которых сам окончательно запутался.       Она стала для меня Геостигмой — самой страшной и ужасной болезнью, медленно обгладывающей тебя не только снаружи, но и внутри. Выворачивает всего наизнанку, начинается ломка лишь из-за одной невозможности видеть девочку хотя бы в течение пару минут. В сердце раздор — желаю избавиться от неё, а в то же время хочу всем телом и душой.       Не знаю, чем все кончится — чей-то смертью или взаимной одержимостью?       Не удивлюсь, что в один ужасный день я придушу её своими руками из-за нежелания так жить дальше. Она погубит меня рано или поздно. Это погубит нас обоих. Какой глупец утверждал, что любовь чудесна? Что она исцеляет такое черствое сердце, как моё? Враньё! Нелепость! Совсем не так.       Это была самая настоящая одержимость, зависимость, страшный наркотик. Ничего хорошего от этого чувства я не предвидел.       Она просто мне нужна. Просто так. Словно моя красивая безделушка, радующая глаза. Если потеряю её, как-то сильно надавлю на косточки или полностью сломаю пополам, то окончательно сойду с ума и медленно умру.       Жить без неё хуже, чем с ней.

***

      — Я хочу тебе кое-что подарить, — я посмотрел на нее без капли привычного презрения.       Она как всегда лучезарно улыбалась, робко взяв меня под руку. Тело пробила приятная дрожь. Она все с таким же теплом относилась ко мне, к моему былому равнодушию.       — Себя? — забавная шутка, даже я её оценил.       — Высоковато берёшь.       Она рассмеялась.       — От того, примешь ли ты мой подарок зависит абсолютно все.       Я был с ней как никогда серьезен, ибо понимал, чем все может кончится.       — Дарёному коню в зубы не смотрят. Давай уже свой подарок, не тяни…       — Мой мир — мой дар. Всё, чем я живу, — я поразился самому себе от странной нахлынувшей нежности в тот миг.       Хотелось сожрать её целиком. Какая дикость. Шибко уж садистские желания возникли лишь глядя на неё. В ее маленькие глаза.       — То есть ты хочешь сказать, что ты хочешь искоренить всех людей ради того, чтобы в итоге на этой Планете остались лишь только ты и я? Ты серьёзно? — она явно испугалась, а её ладонь в моей руке дрогнула, а затем заметно ослабла.       — Не только мы. Моя Мать тоже приняла тебя. Уверен, тебе понравится наша новая жизнь.       Её глаза растерянно забегали. Она буквально буравила меня стеклянным взглядом. Мое сердце пропустило целую серию мощных ударов. Чувствую чёрное болезненное разочарование, комом накатывающееся внутри.       — Нет, Сефирот! Я хочу, чтобы ты наоборот отбросил все свои сумасшедшие рвения и просто зажил, как другие люди. Со мной!       — Какая жалость… Ты так ничего не поняла.       И на что я надеялся? Человек не подпишется на это.       — Либо ты со мной, либо нет, — выбор был чудовищный, даже я это осознал. Но в тот момент моими устами твердил не я, а моя Мать.       — Значит ты бросишь мое тело в фундамент своего нового чудесного мира, если я не приму твой дар?       — Передумай, пока не поздно.       — Нет, я не стану причастной к убийству миллиардов людей. Даже если твой жуткий дар — это предложение руки и сердца. К сожалению, я останусь среди числа тех никчёмных людей, которых ты так презираешь. Прости, Сефирот. Я хочу, чтобы ты одумался. Пожалуйста…       Впервые позволил себе выплеснуть все эмоции. В ответ на её мольбу злобно шикнул, кровь в венах закипала. Меч был под рукой, требовалась секунда лишь для того, чтобы отсечь своей смертельной болезни голову.       Девчонка пыталась давить на жалость, но, увы, я давно истратил навык испытывать сострадание. Смертная была права, я действительно чудовище.       Она ушла, закрыв руками мокрые глаза. Ушла и больше не вернулась.       Чёрт побери тебя, девчонка. Я лучше убью тебя, раскромсаю на кусочки, чем отпущу навсегда. Хочешь — не хочешь, я сам сделаю за тебя выбор. Будешь дышать и жить столько, сколько я захочу.       Если она не примет мою щедрость, то теперь моя очередь настанет сломать её и подчинить своей воле. Сочувствую, что ты встретила именно меня, лучше бы я убил тебя ещё в тот день. Теперь никому не будет покоя. Ни одному из нас. Мы оба навек прокляты.       Моя собственность, моя далёкая звезда, давай же будем покорять новые Галактики вместе.