Мне не нужна вечность без тебя

У Хансоля есть привычка отвлекаться во время готовки. Сынгван искренне её ненавидит, потому что запах крови слишком резкий, и он еле удерживает себя от того, чтобы не накинуться на младшего, Чхве старается быть быстрым, но природная медлительность очень мешается. Он подставляет порезанную ладонь под струи воды и прикрывает глаза. Сынгван подходит ближе и смотрит за тем, как вода окрашивается в алый. - Ты... - Я знаю,- Хансоль резко поворачивается к нему лицом,- знаю. Бу кивает и отступает на пару шагов, прикрыв нос и рот рукой: - Будь осторожнее, пожалуйста. - Открой окно,- Чхве исчезает в коридоре, но запах остаётся. Сынгван прижимается лбом к холодному стеклу и делает глубокий вдох, стараясь освежить лёгкие осенней прохладой вечера. Он слышит в отдалении копошения Хансоля в комнате, но старается сосредоточиться на своём дыхании. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Клыки больно впиваются в нежную кожу губ и сдерживаться почти не получается. - Сынгван? Хансоль замирает в дверях, не решаясь пройти дальше. Он замечает вздувшиеся вены на чужой шее и тяжёлое дыхание, но всё ещё слишком медленно двигается. Сынгван бросается на него, больно толкая к стене. Чхве бьётся головой, теряя чувство реальности, но красные глаза перед собственным лицом не дают окончательно отключиться. Вампир хватает его за грудки и встряхивает. Его взгляд мечется по открытым участкам кожи, но задерживается на пульсирующей артерии. - Сынгван... Хансоль шепчет, почти хрипит, потому что старший слишком сильно прижимает его к стене. Бу кривится, пытается совладать с собой, но выходит из рук вон плохо, он сильнее сжимает пальцы на чужой рубашке. -Я столько раз просил... Столько раз... неужели нельзя научиться пользоваться ножом нормально?! Хансоль жмуриться, инстинктивно пытаясь оттолкнуть вампира от себя, но он правда слишком слаб. - Я не.. я... прости,- Чхве опускает голову, стараясь закрыть шею, но Сынгван запускает руку в его волосы и резко дёргает назад, заставляя запрокинуть голову.- Сынгван, мне страшно... Сынгван, пожалуйста... Бу не слушает, наклоняется ближе к обнажённой шее и выпускает клыки, разрезая кожу. Хансоль вскрикивает, пытается вырваться, но кровь из собственного тела уходит слишком быстро. Он прикрывает глаза, почти падая, оставаясь на ногах только из-за рук Сынгвана. В глазах темнеет и плывёт, он почти теряет сознание, когда всё прекращается. Сынгван отстраняется от него, облизывая собственные губы, на которых остаётся след человеческой крови. Его глаза горят красным, напоминая о недавнем всплеске, и Хансоль пытается сосредоточиться на этом свечении, но реальность всё быстрее ускользает от него. Первые месяцы Сынгван всегда пропадал после приступов голода. Чхве привык решать свои проблемы самостоятельно, даже не пытаясь попросить вампира сделать для него хоть что-нибудь. Ему совершенно не хотелось двигаться, но жажда заставляла его вставать и пытаться дойти до кухни, не упав. Он боролся с тошнотой, головокружением по дороге, но после просто решил всегда держать у кровати бутыль с водой. Сынгван стал замечать последствия своих срывов только через полгода. К тому времени Хансоль уже числился на приёме у врача, и постоянно пропускал учёбу. - Он выглядит не очень,- Сунён кидает на спящего Чхве короткий взгляд, а после переводит его на Сынгвана.- Никогда не видел, чтобы люди так быстро оказывались на краю из-за вампира. Он же даже не раб. Сынгван хмурится, но ничего не отвечает. Он вспоминает как множество таких же живых людей до Хансоля умирали, и неосознанно прокручивает в голове их последние моменты жизни. Каждый из них умирал либо из-за него, либо ради него. Их отношения меняются после того, как Чхве попадает в больницу. Сынгван никогда не сможет признаться, но он был готов отдать своё бессмертие, лишь бы человек выжил. И сейчас, понимая, что младший вновь на краю только из-за него, он думает, что стоит покончить со всем этим. Хансоль не заслуживает боли снова.