Расцветает вновь.

*** Тонкие пальцы одной руки нервно подрагивали. Холодели, покрывались неприятной испариной и чуть покалывали. Сарада смотрела на собственные руки, и почти сходила с ума. Вот бы ей всей сейчас обратиться в искусственный протез и остаться такой же бесстрастной и безучастной. А ситуация и правда была волнительной. Эта свадьба была у неё первой, вторую она не планировала, а значит, повторить опыт не удастся. Да и вряд ли она согласится, выдержать добрых десять килограмм чистого шёлка не каждой под силу. — А ну перестань дёргаться! — госпожа Яманака не жалея ударила её меж лопаток. Не будь на ней легкого хададзюбана и хиёку, точно бы взвыла от боли, рука у госпожи цветочницы была тяжёлая на удары, но тысячи подкладок и одежд смягчили удар. Сарада моментально вытянулась струной и замерла в такой позе, не смея перечить возлюбленной блондинке, особенно когда она взялась надевать на неё черный фурисодэ, а потом красный и белый. Сарада даже промолчала, когда Яманака затянула оби до такой степени, что дышать стало нечем. Решив не злить дьяволицу, девушка сама себя поспешила убедить, что кислород совсем не обязательно получать какое-то время. «Ты высококвалифицированный шиноби!» - громко гневалась сама на себя Сарада, - «Что тебе будет? Ну, подумаешь, не будешь дышать минут двадцать! Не привыкать!» и, сцепив зубы, решила на время переключиться с нехватки кислорода на нехватку храбрости. Не так она себе представляла этот день. По правде признаться, она крайне редко задумывалась о свадьбе, и отчего-то была глубоко уверена, что сможет обойтись малой кровью. Самая обычная белая юката, незатейливый пучок на голове, чтобы волосы в глаза не лезли, и только они с Боруто. И вон как всё вывернулось. Вместо лёгкой юкаты, которую потом и выкинуть можно за ненадобностью, госпожа Яманака приобрела ей богатое сиромуку. По всем правилам и традициям оно состояло из трёх разных фурисодэ, а также двух нательных одежд. Длинный пояс был таким же тяжелым, как и ватабоси, которое ей надели на голову. Стоило ли заикаться о том, что Ино позаботилась и о сложной причёске, и о парочке безумно красивых и тяжёлых кандзаси. Сарада открещивалась от этих богатств, как могла. Кричала, что дорого, а она дорогих подарков не принимает, и вообще пожизненно должна Ино и её цветочной лавке. Потом молила на коленях пожалеть и разрешить сыграть свадьбу так, как она хочет. Потом пошла на риск — откровенно лгала о несуществующей беременности. Далее о смертельной болезни, заключавшейся в разрушении костей. Под конец, почти отчаявшись, молила Боруто отменить свадьбу и громко обещала выпустить себе кишки наружу, если они не отстанут. Но Ино веско отвечала: «Обе твои матери выходили замуж в традиционном наряде, я выходила за Сая, Каури, Темари, и все живы! Так что и ты справишься!», и против этого довода у неё не было аргументов. Всё, что оставалось - горестно вздыхать, нетерпеливо перетаптываться на месте и получать болезненные удары Яманака, когда она бесилась из-за суеты девушки. Сарада была несчастна в собственный день свадьбы. Это ли не провал? Горестно вздохнув (как только ей это удалось, с таким тугим поясом?), она мельком взглянула на собственное отражение в зеркале. Конечно, выглядела она красиво. Бесконечные накидки скрывали её фигуру, давая лишь примерное очертание. Каждая подкладка выглядывала из-под предыдущей, а уж роскошная роспись на концах одежды была и вовсе удивительной. Но Сарада никак не могла полноценно окунуться в эту атмосферу важности и элегантной красоты. Её заметно трясло, в комнате было удушливо жарко, пот тёк по вискам и вызывал гнев. — Хватит нервничать. Успокойся! — стоило неосторожной фразе слететь с губ женщины, как Сарада тут же захотела плеваться ядом и язвить до потери пульса. Возмущённо она готовилась начать «Ну, теперь-то, когда вы попросили!..», но вовремя прикусила собственный язык и велела себе замолчать. Ей бы рыдать в ногах этой женщины, слёзно благодарить и называть спасительницей, но разве Ино поймет? Чего доброго, двинет по макушке и скажет прийти в себя. Яманака не понимала благодарности, не умела её принимать, а потому действовала без умысла. Молча купила свадебные одежды, книжку в которой подробно рассказывали как правильно завязывать пояс и месяц практиковалась. Ино делала то, что сделала бы для собственной дочери, не задумываясь. Сарада, поглядывая на лучик света, по пальцам пыталась посчитать, сколько же у неё на самом деле матерей. Сакура, подарившая жизнь. Хината, принявшая в свой дом, доверившая собственного сына. Ино, которая взяла на себя роль мудрой жрицы любви, которая сперва учила выбирать нижнее белье, а теперь помогала одеться. Тен-Тен, которая обучила искусному владению оружием на дальних расстояниях. Каури, которая хватала её за костлявую руку, усаживала за стол и приказывала есть. Темари и Карин, которые закаляли её характер. Каждая из них стремилась чему-то научить, помочь, поддержать. Каждая из них вылавливала Боруто на улице и угрожала самыми страшными муками на свете, если обнаружит, что он обидел Сараду. Боруто не раз жаловался, что в родной деревне каждый второй клятвенно обещал убить его с особой жестокостью, если Сарада только помыслит пожаловаться на него. Сакура словно знала, что она не останется одна, что любой с радостью придёт на помощь, поэтому так легко ушла. Харуно вверила ее в тысячи рук и знала - ни одна из них не причинит ей боли. — Ну, долго там ещё? — Наруто заглянул за дверь, быстро оглядев дочь с головы до ног. Сарада немедля покраснела и низко опустила голову. Тяжёлый головной убор чуть не слетел с волос, всю свою тяжесть сместив на макушку, отчего она не смогла поднять голову без помощи рук. — А ну пошёл вон! — закричала Ино и побежала выставлять Хокаге за дверь. Наруто недовольно пробурчал, что устал стоять за спиной и велел поторапливаться. Послышался грохот, хруст и жалобные извинения Узумаки. Ино вернулась крайне довольная собой, отряхивая руки от пыли. Сараде оставалось только теряться в догадках. — Кажется, готово, — зорко осматривая девушку, огласила Яманака, и поспешила поправить подол одежды. Сарада нерешительно сжала ладони в кулаки, и, прикусив губу, кивнула, делая несмелые шаги к двери. Потом обернулась, пылко обняла немолодую блондинку и уткнулась носом ей в плечо. Дрогнувшие плечи едва не зашлись в тряске, но Яманака смогла удержать непрошеные рыдания, аккуратно приобняла девушку, стараясь не помять одежды. — Ну иди, иди… Заждались все, — тихо шепнула блондинка и дрожащими руками подтолкнула её к двери. Ино была единственной, кто умел правильно одевать свадебный наряд. Хината также имела эти знания, но слёзы так прочно сжали её горло, что помощи от нее было никакой. Облачённая в лёгкое светлое платьице, она громко рыдала, сморкалась в бумажные салфеточки и волком выла «Моя девочка выросла!». Рядом с ней подвывала младшая дочь, совершенно не заботясь о потёкшей туши. Обеих Ино выставила за дверь и взвалила на себя все обязанности. – Красавица, — улыбнулся Наруто, протягивая ей руку. Сарада благодарно сжала его пальцы и перенесла часть собственного веса ему на руку. От этого появилась уверенность в ногах, шагать стало легче. Наруто вел её к храму мимо немногочисленной толпы знакомых. Хината и Химавари, вцепившись друг в друга, рыдали навзрыд. Карин о чем-то спорила с Темари, рядом стояли их мужья и старались сделать вид, что их тут нет. Знакомые лица мелькали то тут, то там, она видела их краешком глаз, зато никто из них не видел её красного и растерянного лица. Не зря Ино водрузила на неё вуаль в последнюю секунду. Боруто, стоящий в самом конце пути, облачённый в такие же традиционные одежды, выглядел растерянным, разозлённым и взволнованным. Сарада, прочитав все эмоции на его лице, отчего-то захотела заулыбаться до самых ушей. Всё недовольство, злость и усталость испарились. Внутри поселилось счастье и тот щенячий восторг, который она испытывала, когда смотрела на него. Не думая, прибавила шагу и буквально упала в объятия жениха. Боруто понадобилась чакра, чтобы устоять на ногах, а не свалиться с невестой на пол. — Вот это ты тяжелая, — тяжело вздохнул он, помогая ей встать на ноги. — А ты страшный, — парировала она, самолично задрав вуаль, показывая язык. Монах, что должен был их женить, едва справился с ужасом, застывшим на лице. Сперва неудалая невеста вырвалась из рук отца, потом побежала к жениху, совсем не заботясь о том, что видны нижние фуридосэ, а потом еще и столь нахальным образом обняла и подняла вуаль. Оставалось разве что раздеться до нательного белья и прямо здесь перейти к брачной ночи. Чудом ему удалось совладать с собой и не отчитать горе-невесту. — А бежать уже некуда, — пожал плечами Боруто, беря её за руку. — Аналогично, — ответила Сарада и поспешила закрыть рот, стоило монаху на неё взглянуть из-под бровей. Последний Учиха тяжело вздохнул, не сдерживая улыбки. Единственная надежда клана, последняя с исключительным геномом глаз, сейчас страстно целовала мужа и готовилась поверх трёх одежд надеть накидку с фамильным гербом Узумаки. Единственная дочь отныне полностью принадлежала туповатой копии Наруто. Саске совсем не понимал её вкусов, но не осуждал. Кто он такой, чтобы судить её за выбор? В конце концов, Боруто делал её счастливой. Делал то, что не мог сделать даже он, великий и ужасный Учиха Саске. — Хватит страдать, — в рёбра больно толкнули локтем, — Лучше порадуйся за дочь. — Я рад, — нехотя признался Саске, свесив с еловой ветки ногу, — Но он, он… Неужели получше не нашлось! — Не нашлось, — примирительным голосом ответили сбоку и мягко притянули к себе, утягивая в тёплые объятья, — Любовь ведь зла, полюбишь и… Фраза осталась неоконченной, а вся напускная злость растворилась в воздухе. Последний представитель Учиха моментом позабыл о своем недовольстве и с жадностью сжал в собственных руках хрупкое девичье тельце. Сакура попыталась убаюкать его в своих руках. — Пойдём, пора, — тихо сказала она, взяла его за руку и повела за собой. Он поспешил за ней, вместе с ветром уносясь далеко вдаль, туда, где под одинокой сакурой расположились две могилы, сплошь укрытые нежно-розовыми лепестками.