Last chance

Может ей только кажется, что любимый сын стоит на кухне не один, а в компании гигантской черепахи? Может Мелани стоит позвонить в полицию и сообщить о грабителе? Тогда она и сыночек будут в безопасности. Но она не звонит, переминается с ноги на ногу и до крови закусывает губу. Можно ли возникшее внутри нее чувство назвать стыдом? Болит душа и щемит сердце, судьба не позволяет ей оправится, она продолжает преподносить свои подарки, но отнюдь не в блестящей упаковке. — А я люблю смотреть мультики, ты тоже? — Ким улыбается, его маленькие ручонки еле удерживают поднос с двумя чашками и он, запнувшись о мячик, чуть было не падает на пол. Мама срывается с места, скидывает на ходу обувь и с шумом врывается на кухню. Но мутант не убегает, он с нежностью прижимает к себе ребенка и зачем-то отряхивает тому штанишки. Видимо мальчик все-таки упал, но от удара его спасли вовсе не заботливые руки мамы с запахом душистого мыла и пирога с вишней, а объятия грязной черепахи из канализации. — Мама! Мама пришла! Это мой новый друг Майки! Микеланджело резко поднимает голову, концы оранжевой маски неудачно цепляются за мальчишеские волосы и мешают ему рассмотреть встревоженное лицо хозяйки квартиры. — Я прошу меня простить за то, что потревожил вас, миссис… — Мелани. Микеланджело поднимается с колен и непонимающе смотрит в глаза женщины. Она не боится… И она… Улыбается ему, пусть вымученно, но все же это улыбка. — Вы похожи на него… Очень, — ее голос… В нем слышится горечь, перемешанная с печалью. Кажется, эти понятия являются синонимами, но только не сейчас. Она плачет, не прикрывая лицо платком или ладонью, словно извиняется? — На кого? — Леонардо… Его зовут Леонардо… Ким уходит в свою комнату… Папа говорил, что есть такие разговоры, в которых не нужно участвовать ребенку, даже если тебе очень хочется послушать. А может причина в том, что он уже это слышал? — Он говорил с вами? — Майки сидит рядом с ней и чувствует, как она прожигает его взглядом. Хочется вернуться домой, обнять своих братьев и сказать, что он дорожит ими. — Да… Это было, когда я узнала, что беременна. Я хотела сделать аборт, Майки, — Мелани стирает ладонью остатки макияжа на своих глазах и вновь содрогается от рыданий. — Я могла убить смысл своей жизни, понимаешь? А он остановил меня, заставил посмотреть на все под другим углом. Сказал, что малыш сделает меня счастливой… — Это так на него похоже… — Майки ничего перед собой не видит, все расплывчато. Но Раф говорил, что черепахи не плачут. Как бы ему хотелось, чтобы Лео снова был рядом. — Он умер недавно… Но я… Мне хочется, чтобы он жил… Продолжал улыбаться, когда у нас на тренировке ничего не получается, ругался с Рафом, поддерживал каждого из нас, говорил, что мы — семья, о которой мечтает каждый… Мелани не понимает и половины из всего сказанного черепахой, но всем нам нужно делиться своими чувствами и мыслями. Она не перебивает, успокаивает поглаживаниями по голове и почему-то хочет назвать его своим сыном. — Ким тоже говорит нам, что всегда мечтал о такой семье… Так странно, не знаю, существует ли перерождение, но я бы хотела, чтобы частица души твоего брата сохранилась в моем сыне.