Космические пираты: легенда Шести штормов

      Левиафан издал громогласный рык. Он был, как и в легендах, гигантским змеем, отличием было лишь то, что он был космическим, а не морским. Ему не нужен был воздух, чтобы существовать в космосе, и в добавок, он умел изрыгать молнии из своей пасти. Астрид застыла, как вкопанная, не в силах сдвинуться с места. Подобной мощи она не видела ни в одном звере. Левиафан заметил людей. Его зрение позволило увидеть четверых парализованных ужасом человек, ещё двое бежали так, что только пятки сверкали.       — Джек! Джек, бежим! — кричала Мерида. Фрост наконец очнулся и рванул так, что позавидовали бы лучшие спринтеры. Мерида тоже побежала вслед за парнем. Они бежали, бежали и бежали. Левиафан вновь зарычал. Он явно не хотел отпускать свою добычу. Из пасти твари исторглись молнии, треща и рассекая космическое пространство, они ударили в землю, пираты чудом ушли от этой атаки.       — Капитан! Капитан, в открытом бою с этим монстром ни один корабль не выстоит! Нужно отходить! Приготовьтесь к… — Дальше Иккинг не слушал и отключил свой маяк телепорта. Остальных Рыбьеног и Северянин вовремя телепортировали на «Фурию», но к их ужасу Иккинга не было на платформе. Мерида и Джек обречённо переглянулись. Этому придурку что, жить надоело? Астрид с Юджином и Рапунцель, так вообще не понимали мотива Иккинга совершить столь необычный способ суицида.       — Команда, внимание! Выйти из шторма Пса! Повторяю, выйти! Без подсказки я не уйду, — Иккинг достал свой клинок и пистолет, приготовившись к схватке. Рыбьеног хотел было запротестовать, а Рапунцель чуть ли не королевским флотом клялась, что он обязан быть на мостике, но Иккинг не слушал. А фразы Мериды и Джека: «Он сумасшедший. Он Хеддок. Точно» даже позабавили его.       Левиафан резко спустился с небес, опустил свою морду к нему и опалил дыханием его шлем. Даже сквозь фильтры чувствовалось зловоние из пасти, настолько отвратное, что Иккинг чуть не сблевал. Но сквозь все эти прелести в глазах существа Иккинг увидел мудрость тысячелетий.       — Человек, — протянуло чудовище, настраивая голосовые связки на речь людей. Для Иккинга стало новостью то, что тварь умеет разговаривать, в мифах об этом вообще не упоминалось. — Что ты и твой корабль здесь делают? — Внезапно к Иккингу на боевой дисплей пришло сообщение от Фроста с короткой надписью: «Удачи, чокнутый» и изображением стиха, которое так вовремя сделал Джек. Иккинг всё понял. Левиафан здесь не просто так. Следом раздался хлопок разгона до сверхсветовой скорости. Левиафан поднял морду вверх, а затем снова посмотрел на Иккинга: — Похоже, тебя твои друзья бросили.       — Не согласен, ведь это я отослал их, — парировал Хеддок, совладав со своим страхом и подавив рвотные рефлексы: — Ты ведь не просто так оказался на этом спутнике, верно? Здесь, в дали от цивилизованных миров. Ты охраняешь Меч Бальтазара Рена, верно?       — Не совсем, — пророкотал в ответ Левиафан, — Бальтазар Рен возложил на меня эту обязанность. Но меч не принадлежал ему изначально. Ты слышал легенду о Шести? — Иккинг в шоке отступил на метр. Почти забытая легенда, загадки которой порой заковыристие, чем на карте самого Бальтазара. Всё, что осталось от легенды — это шесть артефактов, пять из них утеряны среди звёзд, а шестой — меч.       И ходят слухи, что Рен был единственным, кто смог разгадать и собрать все шесть артефактов. Спустя минуту Иккинг кивнул головой и Левиафан продолжил: — В твоих глазах я читаю сильные сомнения, но сначала послушай, человек. Легенда эта старше даже меня, и я не всё знаю. Но знаю что Бальтазару действительно удалось разгадать тайны и собрать все шесть артефактов. Он получил мощь шести великих штормов Млечного Пути и стал сильнейшим существом в галактике. Эта мощь опъянила его, он всё больше и больше жаждал золота, и едва не зашёл за грань, но его старший помощник, сильный волей мужчина и лучший друг, вовремя вытянул его из пропасти. Бальтазар ужаснулся тех злодеяний, которые он совершил. Дабы больше никто не обладал такой силой, он снова раскидал все артефакты по галактике и к каждому приставил определённого Стража. Один из них — я сам. Что до сокровищ, то он спрятал их в надежде, что однажды придут за ними люди не алчные и способные мудро распорядиться таким богатством и что смогут обуздать мощь Шести. Вот и вся история. Зная это, ты всё ещё хочешь заполучить Меч Шторма Огня?       — Да. Я не Бальтазар. Я не боюсь этой мощи, — но сам Хеддок сомневался в том, что только что сказал. Ибо Левиафан заставил его резко пересмотреть взгляды на Рена. Как и все пираты, он чуть ли не идеализировал его, Рен был кумиром для всего их пиратского рода. Но теперь. Однако времени думать у Иккинга не было, он не знал, что на уме у Левиафана, ведь каким бы мудрым он не был, он прежде всего — чудовище космоса, которое может целую флотилию Чёрной Империи сожрать за полчаса. Иккинг посмотрел Левиафану прямо в жёлтые глаза: — Что я должен сделать?       — Докажи мне, что сможешь владеть такой силой, а не она тобой! — прорычал змей, — Сразись со мной, не вздумай сдаваться и отступать! Меч ляжет в руку лишь тому, кто истинный лидер, сильный волей и храбрый сердцем! А в твоих глазах я всё ещё читаю страх передо мной, но ты не бежишь, ты стоишь на месте. Я впечатлён твоей смелостью, но этого, увы, пока не достаточно. Вынимай своё оружие, капитан. Сражайся! - Левиафан исторг из своей глотки молнии. Треща и извиваясь, эти лучи полетели в Иккинга, тот едва успел уйти от атаки.       Иккинг поднял меч и включил двигатели. Взмыв ввысь, он приготовился к схватке с чудовищем. Первозданная мощь природы против хитрости человека. Исполин против карлика. Монстр против капитана. Левиафан взревел и взмыл ввысь, его зубы были подобны острым копьям. Пасть щёлкнула в миллиметре от Иккинга, настолько быстро двигалась тварь. Хеддок выстрелил, но лазер лишь срикошетил от чешуи змея. Змей заревел и снова выпустил молнии. На этот раз удар настиг Хеддока, и если бы не броня, то он уже был бы мёртв. Молнии вывели из строя двигатели костюма и большую часть систем, но будучи в поле притяжения спутника, Иккинг на большой скорости врезался в поверхность, проломив своей бронированной тушей одну из крыш.       — Уй, ё, — простонал он, поднимая упавший рядом меч. Приземление было не из мягких, два ребра сломалось, а все органы будто сделали внутренний кувырок, лишь бронекостюм спас его от того, чтобы окончательно не превратиться в лепешку. И хорошо ещё что система жизнеобеспечения не сдохла, а то бы он уже задохнулся: — Завтра всё будет болеть. Ну ты напросился! — заорал Иккинг на Левиафана. Тот спустился с небес и распахнул свою пасть, готовясь сожрать храброго капитана. Но Иккинг вовремя отскочил от его острых зубов и со всей силы полоснул по носу. Его меч прорезал его чешую и оставил лёгкую царапину, но даже этого хватило, чтобы Левиафан взревел от боли и ярости. Змей с разворота ударил Хеддока хвостом, вбивая в грунт, но меч он так и не выбил из его рук. Яростно зарычав, он разинул пасть, и Иккинг понял, что это его единственный шанс. Прилагая последние усилия, преодолевая боль в груди, Хеддок поднялся и метнул свой меч в пасть чудовища. Закрученный бумерангом клинок, со свистом рассекая пространство, вонзился в глотку чудовища и то заревело, не в силах вытащить меч. Клинок вошёл по самую рукоять.       Левиафан пал в агонии, скребя маленькими лапами и хвостом землю, но добраться до меча, застрявшего осиновым колом в глотке он не мог. Иккинг смотрел на мучения твари и внезапно ему стало жалко его. Он был мудрым, чем-то большим, чем просто чудовище из мифа и заслужил куда лучшую смерть, чем такую.       — Стой! Не шевелись! — сказал он, выставив руки в смиренном жесте. Левиафан изумленно взглянул на него, словно не веря в происходящие. Неужели Бальтазар был прав и ещё остались истинные люди? — Я помогу. Не двигайся. Открой рот, — Иккинг аккуратно пролез в пасть. Она была такой, что он смог поместится там в полный рост. Осмотревшись, он заметил в задней стенке горла меч, застрявший там. Хеддок аккуратно прошёл по языку, чтобы змей не подавился и взял клинок за рукоять.        — Предупреждаю, будет больно. — с этими словами он вырвал меч и Левиафан зарычал так, что Иккинг вылетел из пасти и упал на землю. Змей смотрел на него и в его жёлтых глазах он увидел уважение.       — Только поистине смелый лидер способен на милосердие. Только истинный человек сможет разглядеть в чудовище нечто большее, чем-то, что кажется на первый взгляд — сказал он. Раны на нём уже зажили. Змей пополз к памятнику, где была надпись и снёс его. Посредине, в камень, был вонжен великолепный меч. Он был словно соткан из света, настолько яркий ореол его овеивал. Иккинг с благоговенным трепетом подошёл к нему. Меч Шторма Огня. Левиафан повернулся к Хеддоку: — Ты доказал своё мастерство и мужество. Клинок твой по праву. Чтобы найти сокровища Рена, тебе понадобятся остальные пять артефактов и только пять членов команды смогут пройти испытания. Ты своё уже прошёл. Но запомни — я чувствую, что за прошедшие столетия Стражи утратили всякую мораль. Они убьют вас всех не задумываясь, и поэтому вам придётся нелегко. У тебя есть вопросы?       — Где нам искать остальные артефакты? — спросил он и Левиафан покачал головой. Он не знал. Бальтазар не стал ему об этом говорить, предусмотрительно усложняя задачу искателям. Иккинг взял меч за рукоять. Меч был ему по руке, и словно ощутив нового хозяина, стал приятно теплее. Хеддок потянул вверх и вынул меч. Его тут же окутал ореол белого пламени. Хеддок на миг испугался, но спокойный взгляд Левиафана вернул ему умиротворение. И прежде, чем он успел что-то сказать, огненный вихрь перенес его прямиком на Фурию.       — Это ещё что за?.. — только и успела вымолвить Астрид, не в силах сдвинуться с места от представшего её взору зрелища. Иккинг стоял на мостике и удивлённо щупал грудь. Ран не было, белое пламя меча исцелило их. Сам меч был объят им, но Хеддок быстро нашёл механизм выключения. Повернувшись к своей команде, он улыбнулся. Всё были в шоке, и это ещё мягко сказано. Их капитан, живой, но слегка помятый стоит и улыбается, а в его руках новый меч.       — Иккинг. Это же… — начала Мерида, с благоговенным трепетом смотря на оружие.       — Да. Это Меч Шторма Огня, он же Меч Бальтазара Рена. Друзья мои, нам многое нужно обсудить…