The Most Beautiful Moment in Life

Две недели лета уже позади, когда все, наконец, освобождаются от экзаменов окончательно. И все успешно. С третьим курсом можно официально попрощаться и в честь этого на субботу намечается давно запланированная ночёвка на крыше. В приготовлениях принимает участие каждый. На Юнги остаётся ответственность с подготовкой места. Хосок обязуется притащить еды. Тэхён обещает гитару, хотя сразу же предупреждает, что играет на ней отстойно, но это не страшно — успокаивают его старшие. На Джина, как на самого взрослого, которому официально продают алкоголь, возлагается миссия с покупкой напитков. А Намджун выделяется ему в помощь в качестве дополнительной грубой силы, чтобы можно было донести бутылки за один заход в магазин. Весь вечер проходит в радостном предвкушении и приготовлениях. И когда огненный шар в небе наконец практически скрывается за горизонтом, юноши начинают собираться на месте встречи. Между жилыми этажами и выходом на крышу технический уровень, поэтому молодые люди не опасаются, что могут кого-то потревожить. Разве что немного. Но для тех, кто в общежитии не первый год, раздающиеся за стеной разговоры и приглушённая музыка не могут создать значительного дискомфорта. Подниматься с тяжёлыми на каждый шаг стеклянно звенящими сумками по неудобной железной лестнице сложно, но совместными усилиями Джин и Намджун дотаскивают свою ношу. На крыше их ожидает лишь Юнги. Парень стоит у самого края, на парапете, раскинув руки и совершенно не страшась высоты под ним. Худая фигурка на фоне бескрайнего, освещённого оранжевыми лучами заходящего солнца, неба кажется невыносимо хрупкой. Даже накинутая кожаная куртка не делает Мина более внушительным. Сейчас волосы юноши выкрашены в мятный, что идет ему безумно. Но друзья этого не говорят, насмешливо дразня его за такой дерзкий выбор. А за глаза — восхищаются. Услышав за спиной скрип железной двери, парень оборачивается и улыбается. Ветер ласково перебирает пряди его волос. Джин завороженно смотрит на друга. Есть в его нынешнем образе что-то, что запомнить надолго хочется, примерно на вечность. Небольшой фотоаппарат в руках щёлкает, исполняя желание хозяина и сохраняя воспоминание на небольшом клочке бумаги. Оранжевый закат, мятные волосы и тёплая улыбка. Сокджин сохранит это. И на фотографии, и в сердце. — Хён, ты взял фотик? — Юнги проворно, мягко, словно кот, спрыгивает с опасного края, подходя к друзьям, чтобы помочь с сумками. — Покажешь потом что получилось? — Конечно, — они ещё обязательно вместе посмотрят эти снимки. Хосок перед своим приходом звонит Юнги с просьбой помочь затащить сумки наверх. Выручать друга идут всё вместе, поэтому это не становится сложной задачей. С Чоном Сокджин встречался не так часто, как с остальными. Но всё равно считал его своим другом. Джину даже не нужно читать мысли этого парня, чтобы понять, что он потрясающий. Хосок с любопытством оглядывается на крыше, рассматривает фонари, которые принес Юнги, и оставленный прошлыми отдыхавшими тут студентами низенький мангал. Парни не брали с собой ничего что на нём можно готовить. Но огонь можно просто зажечь ради тепла и атмосферы. — Эта штука такая классная, давайте разведём костер и как в детстве будем рассказывать друг другу истории, греясь у огня, — Чон ярко улыбается своим друзьям. Этот момент старший ловит через объектив своей камеры. У пришедшего последним Тэхёна в руках потёртая жёлтая гитара. Мелкий так торопится к друзьям, что, выходя на крышу, перецепляется через порог и едва не падает. В этот момент Джин успевает его сфотографировать. Смущённого, с растрёпанной зелёной чёлкой, заботливо прижимающего к груди едва не пострадавшую гитару. Пока небо освещено остатками солнечного света, юноши тихо обсуждают прошедшие экзамены. Но как только крыша погружается во мрак, наступает время зажечь огонь, включить фонари и приступить к уничтожению принесённых запасов алкоголя и снеков. Тэхёну по причине малолетства даётся специально для него выбранное пиво с маленьким процентом алкоголя. Джин изначально противился и этому, но Намджун настоял, что они не могут оставить парнишку совсем без ничего, когда сами будут напиваться. Из обилия строительного хлама, оставленного на крыше, удаётся организовать нечто, что можно использовать в качестве сидений. Тэхён тихо наигрывает мелодию, которую разучил когда-то. Гитара ему даётся сложно: аккорды постоянно забываются, и пальцы со струн вечно неловко соскальзывают. Юноше это быстро надоедает, поэтому пихает музыкальный инструмент сидящему рядом с ним Юнги. Тот бездумно принимает. Ему не сложно, лишь бы техёновской игрой его уши терзать перестали. Не зря малой предупреждал о своих скудных способностях в музыке, только Юнги не ожидал, что настолько всё плохо. — А среди нас есть кто-то, кто умеет хорошо играть на гитаре или петь? — с любопытством осматривает друзей младший Ким. — Я ни петь, ни играть не умею, — отводит от себя необходимость что-то исполнять Хосок. — Я тоже ни того, ни другого не могу. Юнги-хён играет шикарно, но не поёт, — информирует Намджун. Затем оглядывается на Джина, о навыках которого ничего не известно. Он не говорил, что владеет музыкальными инструментами, но кто его знает этого скрытного хорошего мальчика Сокджина. — Хён? Телепат молча протягивает руку, и Юнги без колебаний отдаёт гитару, так и не исполнив ни единого аккорда. Довольный, что кто-то другой играть будет. Надеется только, что у Джина навыки будут получше, чем у Тэхёна, который в ноты если и попадал, то только случайно. Все заинтриговано смотрят на старшего, который на пробу проводит пальцами по струнам пару раз, вспоминая ощущения. Слишком давно не играл. — Какие будут пожелания? — обводит глазами друзей телепат. — Что-то весёлое или что-то драматичное? — Что-нибудь душевное, — впереди всех вклинивается Тэхён, которому не терпится услышать песню в исполнении хёна. — Есть кое-что на примете, — ухмыляется Сокджин прежде чем коснуться струн. Намджун во все глаза смотрит, как ловко зажимают аккорды тонкие пальцы старшего. Он много раз видел как Юнги играл, но почему-то это не вызывала такого восторга и желания смотреть не отрываясь, не моргать, лишь бы не упустить ни секунды. Мелодия лёгкая, тихая, и поднимается в ночное небо. Она едва мерцающим облаком искрится вокруг их импровизированного костра. А когда Сокджин начинает петь, Намджуна словно током бьет. Искры по венам и прямо в сердце. Джин играет перебором, с которым его мелодичный голос сливается идеально. Переходит на бой на припеве и музыка громче, сильнее вырывается из-под его рук. Текст песни невыносимо печальный, но наполнен надеждой. Он о страхе падения, о страхе остаться в одиночестве. И о желании до конца сражаться, идти дальше неважно насколько будет больно. От этого немного щемит на сердце, и слезы в глазах застывают. И не только у Намджуна. Он осматривается и видит, что и у остальных глаза тоже блестят подозрительно. Но они тут все мужчины, поэтому плакать нельзя. Только Тэхён тихо носом шмыгнул, но ему можно, он мелкий. Когда Сокджин замолкает, тишина на крыше становится оглушающей. Даже шум города словно пропадает. От такой реакции Джин слегка тушуется. — Ну как вам? — Ахуенно, — хрипло выдыхает Намджун. — Где ты так научился? — Отец в детстве привил любовь к музыке, поэтому занимался в школе вокалом. И гитарой. И пианино немного, — Джин смущённо отмахивается. А Намджун сомневается, видит ли он румянец на щеках хёна, или это огонь так причудливо играет на его коже. Юнги пытается вспомнить слышал ли он эту песню когда-то, но и текст и мелодия кажутся совершенно незнакомыми. — Хён, а что это за песня? — О, эта песня называется «Awake», — лукаво улыбается парень. — А автор ее — Ким Сокджин. — Хён, ты потрясающий! — восклицает Тэхён прежде чем накинуться на старшего с объятиями, едва не выбивая у него гитару — её вовремя успевает спасти Хосок, выхватив из рук телепата. Младший Ким тяжело наваливается сверху, а в спину до боли упирается острым углом кусок доски, да и в целом Джину обниматься в таком положении неудобно, но ради Тэхёна он готов потерпеть. Юнги неожиданно отзывает Намджуна к краю крыши поговорить. Облокачивается об ограждение, задумчиво смотрит вниз на скрытую темнотой землю. Джун не торопит его, медленно потягивая свое пиво. Если Мину нужно время собраться с мыслями для начала разговора — он готов дать ему его сколько угодно. Сзади раздаётся взрыв хохота. Намджун, обернувшись, замечает Хосока, который размашисто жестикулируя рассказывает что-то забавное Джину и Тэхёну. Парень просто надеется, что это не очередная история его позора. — Что между тобой и Джин-хёном творится? Джун на секунду задыхается, а потом качает головой. — Не понимаю о чем ты. — Видел бы ты свои глаза, когда Сокджин пел. Думаю, тут уже все всё понимают, кроме вас двоих, — слабо улыбается Юнги. — Ты в него влюбился, братишка. Как пацан влюбился. Но артачишься это признать. Они стоят достаточно далеко от остальных, поэтому продолжающие смеяться у костра друзья не могут слышать их разговор. Намджун радуется, что темно вокруг и не видно как у него уши вспыхнули. Влюбился? Но Сокджин же парень. Да, потрясающе красивый, умный, талантливый и заботливый. Но всё-таки он парень. А Намджун не гей. — Тебе показалось. Следи за собой лучше. Между тобой и Хосоком какая-то непонятная хрень уже три года происходит. С ней сперва разберись, прежде чем ко мне лезть. Намджун понимает, что грубит старшему, но ему всё равно. Мин сам этот разговор затеял. Тем не менее Юнги никак не реагирует на дерзость. Вместо этого он ласково ерошит волосы Намджуна и таинственно улыбается. — Ты слепой идиот, — Джун готов возмутиться, но Юнги продолжает. — А с «непонятной хренью» между мной и Хосоком всё просто. Намджун хочет переспросить что это значит, а Юнги круто разворачивается на каблуках и возвращается к костру, лишая друга этой возможности. Когда парни приближаются к остальным, Намджун замечает, что у Тэхёна и Джина слёзы в глазах от смеха. Самый старший переводит на него взгляд, потом смотрит на Тэхёна, и они оба снова взрываются хохотом. Джун отмечает, что смех у хёна пиздец дебильный, хоть в чём-то этот парень не идеален. Как чайка подбитая ржёт. Намджун с Юнги непонимающе переглядываются. Что тут происходило в их отсутствие? — Да ну, Хосок, ты врёшь! Он не мог так облажаться, — всхлипывает Сокджин. Намджун сразу же мрачнеет. Всё-таки про него Хосок рассказывал, когда смех за спиной послышался. Джун и сам знает, что косячный. Все в его компании об этом знают. Но истории о промахах прошлого эспер предпочёл бы сохранить от Джина в секрете. Там слишком много позора, который демонстрировать не хочется. — Не-не-не, хён. Это сто процентов правда, — убедительно закивал Хосок. — Юнги это своими глазами видел, я просто пересказал. — Чон Хосок! — почти рычит Намджун, но Юнги отпихивает его. — Что именно ты им рассказал? Про кран? Про перила на балконе? Про цветы преподавателю? — перечисляет Юнги. Он бы так минут пять мог вспоминать случаи косяков младшего, если бы Хосок не перебил его. — Не, я твою любимую рассказал. — Аааа, — довольно тянет Мин. — Кондиционер? — Кондиционер, — хихикает Джин. А Намджун уже морально готов с собой покончить, лишь бы так стыдно не было. Благо он на крыше как раз, далеко идти не придется. Пятый этаж это маловато, но в нынешней ситуации сгодится. Джун тоже прекрасно помнит историю про кондиционер. Эта предательская машина неожиданно заработала у него за спиной прямо посреди экзамена, сдувая лежавшую на коленях пачку шпаргалок. Крохотные листки несколько минут издевательски кружили над рядами студентов, подбрасываемые потоками воздуха, пока Джун пытался их собрать. Вся аудитория, включая преподавателей, тогда дружно рыдала от смеха над его страданиями. Намджун решительно прикладывается к бутылке. Ну не прыгать же ему с крыши в самом деле. А потом жалеет о решении не совершить суицид сразу, потому что за историей про кондиционер следуют ещё несколько. Джун сбегает обратно на край крыши, прихватив с собой пачку сигарет. Может быть теперь эти гиены перестанут смеяться над ним. Всё-таки без присутствия главного героя всех их историй говорить об этом больше не будет так весело. Парень успевает сделать пару затяжек, когда рядом с ним щёлкает фотоаппарат. Джун не уверен рад ли он присутствию этого человека сейчас. Продолжит ли Сокджин тему шуток над его неуклюжестью или же он пришел сюда не за этим? — Ты фотографируешь, как я курю? Джин на вопрос смущённо отводит взгляд. Не так-то просто признаться, что у тебя фетиш какой-то появился на сигареты, хотя сам телепат к такой пагубной привычке никогда страсти не питал. Ровно до того, как Намджуна увидел, держащего своими длинными пальцами тонкую трубочку сигареты. Тогда-то фетиш на курение и появился. Или это фетиш на пальцы Джуна — такие изящные, как у музыканта или художника, со множеством родинок и украшенные стальными кольцами. Или личный кинк Джина просто сам Джун целиком и полностью? Потому что младший опять ахуенно эстетично выглядит. Как в ту ночь, когда Тэхён только въехал, и они на балконе вдвоем стояли. Но теперь Джин свой шанс не упустил, и у него есть невинное напоминание о своих совершенно не невинных в этот момент мыслях. Джун выглядит слишком круто для обычной студенческой пьянки в своей чёрной кожаной куртке поверх белой футболки. Чёрные джинсы и в тон к ним ботинки завершают простой, но крайне стильный образ. «Не слишком ли Вы вырядились, Ким Намджун?» — хочет спросить Джин, но осознаёт необоснованность своих претензий. Тэхён тоже в кожаной куртке, причём белой. Но за него взгляд так не цепляется, а от Джуна сейчас его отвести невозможно. Джин неловко одёргивает край своего простого удлинённого худи песочного цвета. Ни светлые голубые джинсы, ни белые кроссовки не придают его образу серьезности. Фотоаппарат заканчивает печатать фото, и Джин машет им, ожидая, когда изображение проявится. Из-за темноты выходит немного зернисто, но всё равно красиво, дымчато, это придает фотографии ещё больше очарования. Теперь у него достаточно фото в память об этой ночи. Намджун подходит сзади и через плечо смотрит на своё изображение. Ему нравится, как Джин сфотографировал, словно профессиональная модель выглядит. — Много снимков сделал? — выдыхает парень. Сокджин вздрагивает. Чуть пахнущее сигаретным дымом тёплое дыхание касается его шеи. Вызывает толпу мурашек вдоль позвоночника, от которых хочется найти дополнительную опору, потому что ноги держать отказываются. Но только Намджун рядом, а Джин ещё не совсем с ума сошёл, чтобы за него хвататься. Но пугающе близок к этому. — Около двадцати. Сокджин вытаскивает из кармана худи небольшую стопку фотографий, чтобы младшему показать. Тот одобрительно хмыкает. Просматривать их сейчас смысла нет — слишком темно. Несколько минут они молча любуются тонким месяцем луны. Намджун запрокидывает голову, выше смотрит, звезды увидеть хочет. Большую медведицу или полярную звезду хотя бы. Но не видно ничего. Всё-таки это Сеул, хорошо, что луну хотя бы за смогом рассмотреть можно. Из своего детства парень помнит, что небо ночью в его родном городе было словно самоцветами украшено. Вот бы Джину показать его. У огня ребята включают негромко какую-то полу-балладную песню. Мобильная колонка слабая, но её хватает, чтобы мелодия разносилась по всей крыше. Знакомое что-то, из лирических песен DBSK вроде. Хосок начинает причудливо корчиться. Точно DBSK. Этот парень их просто обожает и не может стоять спокойно, когда слышит своих любимых. Первым песню определенно Хосоку позволили выбрать. Джун докуривает сигарету и достает новую из пачки. — Ты куришь, потому что тебе плохо или потому что счастлив? Намджун внимательно смотрит на старшего, а тот улыбается в ответ немного нетрезво, наклоняет голову слегка набок, как любопытный кот. А в расширенных чёрных зрачках отражается у него что-то такое, чего в огромных невинных глазах хорошего мальчика Сокджина быть не должно. От такого взгляда Намджун сомневаться начинает, что Юнги к нему необоснованно прицепился. Он определенно периодически пялится на старшего. В такие моменты на него невозможно не пялиться. — Сейчас я не могу не быть счастлив. — Знаешь, я ведь тоже счастлив. Джин коварно ухмыляется, прежде чем с неожиданной после выпитого алкоголя ловкостью выхватить из рук Намджуна только зажжённую сигарету. Телепат делает затяжку, а мозг Джуна слегка буксует на месте, когда внимание оказывается сосредоточено на губах напарника. Пиздецки красивых неправдоподобно ярких губах, зажимающих его сигарету. «Непрямой поцелуй» — проносится в голове Джуна. Они уже сто раз еду друг у друга брали, посудой той же пользовались, из одной бутылки пили. Но сейчас эта сигарета кажется чем-то до пошлого интимным. Попытка выхватить её обратно ни к чему не приводит, старший только уворачивается от тянущихся к нему рук и звонко смеётся. Намджун сам не осознает зачем продолжает попытки отнять, просто из вредности, наверное. Не может же он сейчас Джину уступить. Резким рывком прижимает старшего к парапету, фиксируя на месте втиснутым между чужих бёдер коленом. Джин близко-близко, сквозь запах дыма отчётливо ощущается его парфюм, который уже до боли знаком, но от этого менее приятно его вдыхать не становится. Запах табака тут лишний, он не подходит его Сокджину. Джин не сопротивляется, признавая своё поражение, когда младший забирает сигарету и выбрасывает её подальше. Только смотрит в глаза напротив пронзительно, а в них такая же тьма, что и в его голове творится. Страх, сомнение, вызванная алкоголем решительность, желание целовать чужие губы, и снова страх и сомнение. Но Джин до боли хочет, чтобы решительность пересилила все тормозящие оковы. Поэтому первым подаётся навстречу, легко цепляясь пальцами за отвороты расстёгнутой куртки на груди напарника. Считанные сантиметры остаются между губами, когда их неожиданно зовут. — Намджун-хён! Сокджин-хён! Чего вы так долго? — Тэхён, мать твою, — зло шипит Намджун, тут же отступая от Джина. Тот едва на землю не оседает, но вовремя опирается руками о парапет за спиной. Джун злится, что младший Ким так не вовремя орать начал. Но малая трезвая часть мозга твердит, что так оно и лучше. Между ними всё и без того сложно, этот поцелуй бы только больше хаоса внёс. Тэхён только что катастрофу предотвратил. Но на данный момент мелкий всё равно бесит неимоверно. Потому что фантазии о том, каково это было бы — с Джином целоваться, почувствовать его губы своими, касаться бледной кожи старшего, срывая приглушенные стоны — его вряд ли отпустят. — Идём к остальным, — хрипло шепчет Джин. Джуна ведёт от того, какой затуманенный у старшего взгляд. Но сейчас всё внимание товарищей к ним приковано. Едва завидев появившихся из темноты друзей, Юнги вздыхает и с небольшого размаха отвешивает Тэхёну подзатыльник. Мелкий ничего не поймет, но это самый быстрый способ раздражение выместить. Такой шанс обломал этим двоим разобраться с причиной своих томных взглядов друг на друга. — За что, хён?! — обижено скулит Тэхён, потирая затылок и преданным щенком смотря на сноходца. — За то, что ты пиздец тупой, — пользуется тем, что Джин не слышит, Юнги. Если бы старший узнал, то Мину была бы обеспечена долгая лекция на тему нецензурной лексики по отношению к детям. Хотя Тэ и не ребёнок уже совсем. И словесную конструкцию вполне сам может завернуть такую, что Юнги смущённо отвернётся. Только Сокджину это попробуй объясни. Его непонятно откуда взявшийся режим заботливого старшего брата, похоже, кнопки выключения не имеет. В присутствии Джина Тэхён огрызаться не смеет, поэтому обиженно отсаживается подальше от злого хёна. — Просто пить скучно, нужно во что-нибудь поиграть, — вносит предложение Хосок. Когда очередь выбирать музыку перешла к другому, Чон без песен любимых DBSK заскучал. — В бутылочку, чтобы вам с Юнги-хёном было максимально неловко, — Джун довольно скалится, глядя в глаза Мина. Юнги пожимает плечами. — Я вам заранее скажу, что неловко тут будет только тебе с Джин-хёном, — парень говорит насмешливо. — Мелкий не в счет, детей в игры с поцелуями мы втягивать не можем, — на это Тэ возмущается, что взрослый, но Юнги уже давно решил игнорировать претензии этого ребёнка. — Эй, Джун, ты это увидеть хотел? Юнги поднимается на ноги и решительно нависает над сидящим на каком-то ящике Хосоком. На секунду довольная ухмылка появляется на губах Чона, прежде чем её стирает уверенным поцелуем сноходец. Джун выглядит удивлённым, но довольным. Наконец-то эти двое разгребли свою «непонятную хрень», которую уже третий год с полочки на полочку перекладывали, не зная что им делать. — Давайте вы хотя бы языки при себе держать будете, когда мы рядом? — сварливо ворчит Джин. — Тэхён, не смотри. Конечно же Тэхён не слушается и смотрит. Нечасто в догматичной Корее можно увидеть подобное, но он парень широких взглядов, выросший на американских фильмах, поэтому увиденная близость двух молодых мужчин его не смущает. Только глубоко внутри зависть поднимает свою голову. Ведь он своего человека ещё не нашел. Но обязательно встретит, как это Юнги-хён и Хосок-хён сделали. И не упустит своего счастья. — А что, Джин-хён завидует? — разрывает поцелуй Хосок, чтобы поиздеваться над старшим. — Ты всегда можешь устроить подобное с Намджуном. Уверен, он тебе не откажет. Сокджин поднимает глаза на Джуна. Когда их взгляды пересекаются, обоим становится ужасно неловко. Джин опасается, что румянец на его щеках даже в такой темноте видно будет, поэтому резко отворачивается. Хосок с Юнги на это только смеются громко. — Значит вы официально вместе теперь? — подает голос младший Ким. — Да, вместе, — солнечно улыбается Хосок Юнги, сжимая его ладонь в своей. — Теперь Намджун-хён будет чаще у нас гостить, — хмурится Тэхён. — Вряд ли он захочет присутствовать при ваших любовных утехах, — улыбка неожиданно расцветает на губах юноши. — Здорово! Больше ночевок! – Ким Тэхён! — вымученно стонет Сокджин, закрывая руками глаза. Только этому ребёнку свойственно говорить такие вещи с максимально невинным выражением лица. Джин не видит, но отчётливо слышит, как приложился ладонью к лицу Намджун. — Что? — непонимающе осматривается юный пророк. Продолжать эту тему неловко, поэтому разговор плавно перетекает в другое русло. Активно обсуждается идея о совместной поездке на море, о которой они давно мечтали. Но всё ещё слишком неопределенно — на уровне обсуждения места юноши уже сталкиваются с тяжёлым выбором. — Сложно, мы не в том состоянии, чтобы что-то решать сейчас, — отмахивается Юнги. — На трезвую голову нужно обсуждать, мы же завтра и разговора этого не вспомним. — Верно. Давайте лучше поиграем всё-таки, — воодушевленно вклинивается Тэ. — Обычно в таких ситуациях принято на желание играть, — неуверенно предлагает Сокджин, у которого опыта студенческой жизни больше всего среди собравшихся. Намджун относится к этому резко негативно, у него уже был шанс сыграть с Юнги. Этого парня можно назвать безжалостным монстром в придумывании заданий. Самые жёсткие идеи всегда исходили именно от него. — Поверь мне, Джин, тебе не понравится играть с нами. — Да ладно тебе, Джун, ты нагнетаешь, — ухмыляется Юнги. — Нормальное задание было. — Допить бутылку виски залпом — это НЕ нормальное задание, хён, — хмурится Джун. — Там больше половины оставалась. — Да там значительно меньше половины было! А ты так и не выполнил, — защищается старший. — Позорно сбежал в туалет. Только алкоголь перевели на тебя. — Ты не очень заботливый друг, знаешь. Джин наблюдает за этой перепалкой с неловкой улыбкой. Он уже осознал свою ошибку и твёрдо намерен голосовать против игр на желание. Он недостаточно пьян, чтобы соглашаться на задание выпить бутылку виски. Но Юнги решительно пересаживается к нему. — Хён, не слушай этого нытика, всё нормально будет, — Джин бы поверил ему, если бы на его губах такой усмешки кривой не играло. — Ты же не такой трус как наш Джунни? — Ну я… — Отлично! Приму это за согласие, — Мин воодушевлённо бьет ладонью по бедру Сокджина, от чего тот шипит, потирая повреждённое место. — Играем по правилу «Задания ограничены только вашим воображением и соображениями о морали», то есть, не ограничены никак. Даже сквозь музыку всем отчётливо слышно обречённое протяжное «Бляяяять» от Намджуна. Юнги слишком воодушевлён, добром это не кончится. Парень тоскливо смотрит на Сокджина, но тот и сам осознаёт, в какую ситуацию всех втянул. — Нам пиздец, — одними губами сообщает старшему Джун. — Извини, я не знал, — неловкая улыбка в ответ. — Может ещё обойдется. — Ну что, крошки, в карты? — Юнги ловко подкидывает и ловит в полёте новенькую прямоугольную упаковку. И кто он такой, чтобы подобную координацию иметь после нескольких часов пьянства? — Как знал, что пригодится. — Ты и планировал, что этим всё закончится, — мрачно ворчит Намджун, но друг не уделяет этому никакого внимания. — У Сокджин-хёна преимущество за счёт его силы, — хитрым голосом ябедничает Тэхён. — Мы даже не узнаем, если он мысли будет читать. Младшего Кима совершенно не страшит мысль о проигрыше. Алкоголь и юношеская самоуверенность твердят, что неважно какое будет задание — он примет своё наказание как мужчина. Юнги скептически окидывает телепата взглядом, после чего накидывает ему на голову просторный капюшон худи. Он закрывает верхнюю часть лица почти полностью, сильно мешая обзору. Телепат агрессивно сверкает глазами на наглого довольного Мина, но сдерживает возмущения. Лень ругаться. Ладно, пусть будет капюшон. Ему не нужны его способности, чтобы обыграть этих детей. Достаточно его потрясающих навыков. Первую партию Сокджин безбожно проигрывает. Просчитывать карты оказалось намного сложнее, чем играть, зная расклад в руках противников. Зато Юнги ладони довольно потирает, а в его чёрных глазах черти бесятся. Победитель Хосок, а не он, но радости это не уменьшает. Только Намджун обеспокоенно смотрит. Чон — добродушный парень, но компания Юнги и алкоголь на него слишком плохо влияют. — Ты выглядишь самым трезвым из нас, — сует открытую бутылку соджу в руки проигравшему пьяно хихикающий Хосок. — Пора это исправить. — Нет, давай что-то другое, — подсаживается к Джину с другой стороны от Юнги Намджун, удерживая руку Сокджина с бутылкой за запястье. Джин удивлённо хлопает ресницами, а потом раздаётся писком умиления. Тянется свободной ладонью к лицу Джуна, чтобы ущипнуть за щёку. — Айгуу! Какой заботливый у меня донсен. Но я сам себя в это втянул, — сюсюкает Сокджин. — Не волнуйся, я буду в порядке. Тут не так много, и градус вполовину меньше, чем в твоём случае. Джун отнимает чужие пальцы от своей щеки. Самоуверенность Джина никогда хорошо не заканчивается, но и переубедить его он сейчас вряд ли сможет. Всё равно по-своему поступит. — Только залпом, хён, — напоминает правило Юнги. Джин запрокидывает голову, приложившись к горлышку. Капюшон сползает с чёрных волос, и Намджуну открывается прекрасный вид на точёную линию челюсти и тонкую шею старшего. Выпить разом триста миллилитров двадцатиградусного алкоголя тяжело даже для Джина, и в какой-то момент он замедляется, на что ребята раздаются подбадривающими криками. Только Намджун молчит. Молчит, потому что взгляд его прикован к тонкой дорожке соджу, пошло прочертившей свой путь от уголка губ Джина по его щеке. Намджун сам не замечает, насколько тяжело в этот момент сглатывает. Сокджин с победной усмешкой отрывается от пустой бутылки. Вокруг него раздаются аплодисменты, и он вроде бы как рад, но в душе страшно немного от предвкушения, как его сейчас начнёт вести. Нельзя так пить. Но поворачивать назад поздно. Игра продолжается и следующим проигрывает Тэхён. Юноша надеется на что-то похожее на загаданное Джину. Но Юнги фыркает и довольно провозглашает: «Ты уберёшься тут утром». Это сразу энтузиазм Тэ убавляет. Могли бы и ему весёлое что-то загадать, уборка крыши это неинтересно. Джину тяжело фокусироваться на картах и игре, перед глазами всё плывет. И удерживать тело в сидячем положении сложно, постоянно тянет прислониться к ближайшей вертикальной поверхности. Так уж вышло, что этой поверхностью оказывается Намджун, который так и не удосужился пересесть на свое место. Поэтому ему приходится терпеть периодически вес чужого тела на своем плече, хотя он не кажется сильно против. Только карты свои от Джина каждый раз отворачивает на всякий случай. Когда несколько партий спустя Джин каким-то невообразимым образом становится победителем, все крайне удивлены. Включая его самого и Намджуна, которому выпадает участь проигравшего. Нужно загадать желание, но Джин только хмурится. Мозг упорно отказывается выдавать какие-либо идеи, поэтому он говорит первое, что в голову приходит. — Хочу увидеть тебя с розовыми волосами, — на выдохе загадывает Сокджин. — Ты хочешь, чтобы я покрасился? — удивленно дёргается Намджун. — Я ещё думал у Юнги задания жёсткие. — Извини, это слишком, — тут же жалеет о своих словах телепат. — Я придумаю что-то другое, дай мне минутку. — Да нет, всё нормально, — Джун успокаивающе гладит по плечу. — Я выполню. Джин вновь пытается протестовать, но интеллект сильно тормозит, и активного спора не выходит, так что телепат просто замолкает за отсутствием аргументов. Всё равно Джун не решится, — думает Сокджин. Снова раздаются карты, и теперь Фортуна отворачивается от Хосока. Юнги пьяно скалится и предлагает сбросить с крыши пачку чипсов и отправить проигравшего вниз её искать. — Хён, ты чего? Так нельзя, комендантский час ведь, — восклицает Тэхён, чем вызывает у всех изумление. — Комендантский час? — почти синхронно вырывается у ребят. — Ну да, после смерти той девушки три дня назад, которая исцеляться могла, но третий прыжок с крыши фатальным стал даже для неё, — поясняет младший Ким. — Теперь если тебя ночью на улице офицеры увидят — жди разбирательств что и зачем ты там делал. Парни ошарашенно переглядываются и заменяют задание на звонок случайному человеку из списка контактов в три часа ночи с предложением купить пылесос. Это оказывается староста группы Хосока, которая проклинает парня на чем свет стоит за такую наглость. Чон неловко улыбается, хотя девушка всё равно не может этого увидеть, зато остальные в это время едва не задыхаются от сдерживаемого смеха. Счастье Джина длится недолго, обрываясь в тот момент, когда в конце следующей игры он остается с половиной колоды в руках. Джун неловко приглаживает волосы на затылке, пытаясь придумать задание хёну. Если бы это Юнги был — всё проще было бы, что угодно жестокое и неприятное выбрал. А Джин, хоть и загадал ему покраску волос, не заслуживал такого. Шестерёнки в голове Намджуна активно долго работают. Джин покорно ожидает решения победителя, но остальные сгорают от нетерпения. — Что угодно уже выбери. Вторую бутылку соджу ему загадай, — не выдерживает Юнги. — Нет-нет-нет! — тут же вскидывается Сокджин. — Я же не выживу после этого. — Да хоть отсосать себе загадай, ты уже десять минут игру тормозишь! — Задание на отсосать я тоже выполнять отказываюсь, — беспокоится о своей чести Джин. — Сокджин-хён знает секреты многих, — неожиданно подает голос Хоуп. — Ты можешь потребовать у него рассказать что-то. — Это невежливо. Это не мои секреты и я не… — пытается затормозить эту линию телепат. — Не выёбывайся, ты слишком много протестуешь, — для Юнги выполнение таких заданий дело чести, отмазки считаются недопустимыми. — Просто прими свое наказание достойно. Джин обиженно фыркает и облокачивается плечом о Джуна, который за это время ни звука не произнес. Шестерёнки у него в голове уже чуть ли не скрипят от натуги. Узнать любой секрет любого человека — идея заманчива, но кого бы выбрать? — Ладно, я отвечу, если буду знать ответ. — Какая у Итыка сила? — наконец выдает Намджун уже пять лет интересующий его вопрос. Джин на мгновение замирает, осознавая суть слов друга. А потом хитро улыбается и наваливается на младшего сильнее, тычет своим причудливо изогнутым пальцем в щёку парня. — Джунни еще слишком маленький, чтобы знать особенности силы нашего наставника, — как с ребёнком сюсюкает хён. И уровень слащавости в его голосе до небес взлетает, у Джуна даже зубы сводит. — У него она особенно специфична. — Это уж точно, — хихикает Юнги. Намджун удивлённо смотрит на остальных, но Тэхён и Хосок в таком же недоумении. Только двое самых старших выглядят запредельно самодовольными. — Так вы оба знаете? Откуда? — Я тут даже телепатию не использовал, просто спросил как-то. — И я просто спросил, — кивает Юнги. — Я тысячу раз спрашивал, — обиженно тянет Джун. — Итык просто любит над тобой издеваться, братишка, — «успокаивает» Мин. — Он определённо расстроится, если мы тебе расскажем. — Неважно. Это мой вопрос, ответь на него, хён. Джун выжидающе смотрит на Сокджина, который ему вроде как желание должен. И оно уже озвучено. Телепат кивает и приближается к его уху, почти касаясь кожи губами. — Способность Итыка заключается в том, что он может… — Джун краем зрения видит, как лукаво ухмыляется Сокджин, делая паузу, а потом горячим шёпотом почти по слогам томно выдыхает. — Он может. Заставить. Хотеть. Себя. Намджун практически слышит тот скрип, с которым затормозили все его мыслительные процессы. Потому что Джин произнес это ТАК, словно сам претендовал на способность заставлять хотеть себя. Парню понадобилось несколько мгновений после того, как телепат отстранился, чтобы осознать каким был ответ. — Как это работает? — хрипло выдыхает юноша. — Он заставляет испытывать страсть к себе. Любовь, граничащая с обожанием и одержимостью, — поясняет Юнги. — Это фактически убивает личность в человеке, делая его рабом. Поэтому Итык никогда свою силу не использует. — Он использует её, — Джин хмурится. — Использует, чтобы допрашивать преступников, на которых обычные способы не действуют. В голове проносятся увиденные ранее обрывки чужих воспоминаний. Джин безуспешно пытается ухватиться за ускользающие образы. Но алкоголь и усталость не способствуют ясности мыслей. Он не может больше сидеть на месте, поэтому встаёт, чтобы сделать несколько шагов в сторону от остальных. С мыслями собраться кажется жизненно необходимым. Тот допрос, который он в памяти наставника мельком видел… Джин чувствует, что упускает что-то важное, но отравленный алкоголем мозг не может сфокусироваться. Глазами Итыка он видит перед собой мужчину, который смотрит презрительно, дерзкая усмешка на губах искажает лицо. Он в допросной комнате прикован наручниками к металлическому столу, но ведёт себя не менее самоуверенно, чем король на троне. Затем Итык вздыхает, Джин ощущает отчаяние в его душе, а после — смирение. Или он сейчас воспользуется своей силой, или они так ничего и не узнают. Узкая ладонь ложится на щёку закованного мужчины и практически в тот же миг презрение в его глазах сменяется восхищением. Кого Итык тогда допрашивал? Как Сокджин может этого не помнить? — Джин? — встревоженно раздаётся из-за спины голос Намджуна. Все удивлены неожиданным состоянием Кима. Правое запястье начинает необъяснимо болеть. Прямо под кожаным чёрным напульсником, который парень носит в последнее время почти не снимая. Пальцы царапает сложной застёжкой, которая никак не поддаётся, и парень бросает это дело. Вместо этого он смещает кожаный аксессуар выше по руке, и сердце испуганно ускоряет свой ход. Белую кожу его запястья перечеркивают несколько чёрных линий, похожих на татуировку в виде намотанных нитей. Такие же он видел на теле мёртвой Хо Ми. — Джин! — Намджун неожиданно оказывается рядом и встряхивает старшего за плечо, вынуждая посмотреть себе в глаза. Когда Сокджин возвращает взгляд на свою руку, то не видит больше ничего необычного. На коже ни единого следа недавних полосок. Словно ему показалось. — Прости, кажется, я перебрал с алкоголем, — извиняющимся тоном произносит парень, неуверенно улыбаясь. А затем его сознание меркнет, и ноги перестают держать, но последним ощущением реального мира становятся тёплые руки младшего, подхватившие его. Так жаль, а ведь он хотел увидеть рассвет с этой крыши.