The Most Beautiful Moment in Life

– Нет, ну вы как хотите, но до Чеджу ехать 7 часов, а до Инчхона всего-то два, – пожимает плечами Джин. – И я просто напомню, что в машине есть места только для четверых, включая меня. Еще двоим придется на коленях у кого-то устроиться. В любом случае, двухчасовая поездка будет намного менее утомительной. Как самому старшему и единственному имеющему права и машину, роль водителя безоговорочно отдавалась ему. Поэтому и итоговое решение тоже стояло за телепатом. Он вполне может выдержать за рулем семичасовую поездку через всю страну, но тогда им придется весь день провести в пути, и потом столько же возвращаться обратно. А это тяжело и нежелательно, вот только Тэ такую мелочь во внимание принимать упорно не хочет. – Но, хён, это же не то. Из Сеула выедешь и вот тебе уже Инчхон, – в очередной раз скулит Тэхен, дёргая Сокджина за рукав и смотря на него самым преданным щенячьим взглядом. – Такой же большой запылённый город. А Чеджу-до – это же чистая природа, скалистые берега, острова, где можно... – А ещё паромная переправа, где за перевозку машины нам придется чуть ли не половину её стоимости заплатить, – тормозит полет фантазии Юнги. – Готов такую сумму выложить, а, Тэ? Тэхён заметно грустнеет, когда его тяга к прекрасному сталкивается с жестокой реальностью, где они все студенты с крайне маленьким уровнем дохода, и нужно быть более прагматичными и непритязательными в выборе места отдыха. – Все хорошо, хён, мы можем поехать туда как-нибудь в другой раз, но без машины, – гладит Тэхёна по плечу Чонгук, которого оракул теперь от себя ни на шаг не отпускает. После того, как юноша пришел в себя в исследовательском центре, его ещё неделю держали в заключении, несмотря на многократные скандалы и целую стопку жалоб от его матери. Миссис Чон, к которой по каким-то своим выдуманным причинам присоединился ещё Тэхён, всё же добилась того, что её сына отпустили. Но с настоятельной рекомендацией, что за Чонгуком требуется присмотр на случай возникновения опасной ситуации вновь. Юноша сам согласился переехать в Дом Света, где его со словами «Я знал, что ты придешь» счастливо встретил Тэхён. И с тех пор был рядом практически непрерывно, чем вызывал смешки у всех своих друзей, потому что их дуэт нельзя было иначе назвать как «контрастный». Не по годам серьезный, всегда одетый в чёрное Чон Чонгук был полной противоположностью излучающему восторг по любому поводу Ким Тэхёну, которого, казалось, невозможно было увидеть в одежде не кислотного цвета или хотя бы без безумных рисунков или узоров на ткани. Несмотря на происхождение из небогатой семьи, пророк каждый раз поражал необычностью выбора своего стиля. Тем не менее, несмотря на все различия характеров, молодые люди быстро подружились, и Чонгук, привыкнув к новому окружению, стал более открытым. Каждый раз он принимал активное участие в любой ребяческой задумке Тэхёна, и их часто можно было увидеть носящимися друг за другом по общежитию, катающимися на качелях на ближайшей детской площадке или смотрящими аниме, от которого Чонгука сперва дёргало, но потом, за неимением выбора, он привык. Идею взять с собой в поездку Чонгука выдвинул тоже Тэхён. Никто теперь не мог представить пророка без маячащего рядом с ним Чона, поэтому были вынуждены уступить. Даже Сокджин, который инстинктивно продолжал опасаться оборотня, на просьбу взять его с собой сдержанно кивнул. – Чеджу отпадает, Инчхон тоже восторга ни у кого не вызывает, – поднимает голову от своего молочного коктейля Хосок. – Может что-то вообще другое? Поход в горы, например. – Ты имеешь в виду несколько дней идти по каким-то дебрям в гору, таща на своем горбу рюкзаки в два раза превышающие тебя по весу? – лениво ворчит Юнги, удобно развалившись в совершенно неприспособленном к такому обращению пластиковом кресле летнего студенческого кафе. – Это не то, что представляется при слове «отдых». Хосок пожимает плечами, ни капли не расстроившись из-за слов своего парня. Он поход без особого шанса на успех предложил, заранее зная, что Мин будет категорически против. – Я тоже не хочу поход, мы же на море собирались, – вновь вклинивается Тэ. – Инчхон и то лучше, чем поход. – Мелкий дело говорит, – одобряюще хмыкает Юнги. – Танджин – неплохое место, я как-то был там со старшим братом, – задумчиво тянет Сокджин, рассматривая в телефоне карту Южной Кореи. – Приблизительно даже знаю, где можно будет остановиться. Ехать примерно три часа, если никаких пробок не будет. – Звучит неплохо, – улыбается Хосок. – Значит Танджин? – вскидывается Намджун. – Решено? – Да погоди ты, это же просто один из вариантов, – закатывает глаза Мин. – Хён, ты чего, это же Сокджин-хён предложил, конечно Намджун за Танджин будет, – хихикает Хосок, заговорщицки переглядываясь со своим парнем. – Он уже ради хёна волосы в розовый перекрасил, а тут всего лишь какая-то поездка. Намджун руками прикрывает лицо, которое готово слиться по цвету со спадающей на глаза чёлкой, сожалея о том, что когда-то вообще начал общаться с этими людьми. И хочет оправдаться, напомнив о том, что перекрасить волосы было желанием, проигранным в карты, но не успевает сказать ни слова, потому что Джин, сидящий рядом, собственническим жестом перекидывает ноги через его колени. Стулья под ними возмущённо скрипят из-за таких трюков, и Намджуну приходится придержать старшего за лодыжки. Сокджин игнорирует своё шаткое положение и надменно вскидывает подбородок. – Значит два голоса за Танджин, – как бы невзначай говорит он. Остальные смотрят на пару насмешливо, и Намджуну было бы ужасно неловко, если бы Сокджин сейчас не выглядел так самоуверенно, предъявляя на него права этим жестом. Уже третью неделю они в официальных отношениях, и все это знают, но проявлять чувства перед остальными всё ещё кажется смущающим. Юнги может при всех поцеловать своего парня, но Намджун предпочитает оставлять это только для них двоих, а на публике довольствоваться лишь незначительными жестами привязанности. – Меня это устраивает, – кивает Юнги. А затем таким же джиновским способом закидывает ноги на Хосока. – Значит и его тоже. Четыре голоса за Танджин. Мин быстро осознает неудобность этой позы по сравнению с предыдущей, когда он просто развалился на сидении, поэтому опускает ноги на землю еще до того, как Хосок успевает отреагировать. Хоуп бросает удивлённый взгляд на Намджуна. – Эти двое только что за нас всё решили? Наше мнение тут никого не волнует? Это мы типо их сучки, да? – Вроде того, – равнодушно отзывается Джун, непроизвольно поглаживая открытые задравшимися джинсами участки кожи Сокджина. – Я тоже за Танджин, значит и... – отзывается Тэхён, и смотрит на макнэ, готовясь повторить жест старших на Чоне. – И я за! – чтобы, в отличие от Намджуна и Хосока, сохранить собственное достоинство, торопится прервать пророка Чонгук до того, как друг всё решит за него. – Отлично, мы решили. Но есть ещё одна проблема, – говорит Намджун. – Итык категорически против. Юноша вкратце пересказывает разговор с наставником после нападения Чонгука, а так же недавнюю попытку переубедить его. В обоих случаях разговор сходился к категорическому запрету, и они с Джином оказывались ни с чем. – Не понимаю, если он беспокоится о нашей безопасности, то разве не лучше отправить нас подальше от Сеула, где орудует маньяк? – хмурится Сокджин. – Не знаю, хён, может у него есть свои причины, а может просто не хочет терять нас из виду, – дёргает плечами Джун. – Но мы же всё равно поедем? – испугавшись, что поездка может отмениться, спрашивает Гук. Он чуть ли не с детства мечтал о подобном путешествии с друзьями, но из-за занятости в учёбе и уроков художественного мастерства у юноши не было достаточно времени на подобные вещи. – Поедем конечно, нам не впервой его приказы нарушать. Итык вообще-то ещё запрещает нам в клубы ходить, но ни меня, ни Намджуна это лет с шестнадцати не смущает, – равнодушно отзывается Мин. – Только запомните все – о предстоящей поездке никому ни слова. Ни родителям, Тэхён и Чонгук. Ни друзьям, Хосок. Когда, куда и насколько будем знать только мы шестеро. Хосок солнечно улыбается и вытягивает над столом руку, на что Юнги закатывает глаза. – Я тебя умоляю, давай без этого. У нас не выезд офисных клерков в парк для тимбилдинга. Тэхён, проигнорировав ворчание сноходца, первым тянется к ладони Хосока, накрывая её своей. За ним следуют Чонгук, Джин и Намджун. Юнги лицом и телом выражает, насколько он презирает то, что делает, но всё же располагает свою ладонь сверху. – Файтинг! – восклицает радостно Хосок, и за ним следует несинхронный хор голосов друзей.