The Most Beautiful Moment in Life

— Вы бесполезные дети, чтобы вы делали без такого замечательного хёна, как я? — вместо приветствия выдаёт Сокджин, спрыгивая с водительского сидения на асфальт. — Кто бы ещё тратил свое драгоценное время на то, чтобы отвезти вас, малышей, на море? Джин по-королевски изящным жестом поднимает руку, приветствуя друзей, словно бы те были его подданными, и направляется к ним с видом, с котором по красной дорожке идти нужно, а не по парковке у студенческого общежития в восемь утра. Намджун, стоящий вместе с остальными, едва останавливает себя от того, чтобы не закатить глаза. Его парень невообразимо красив, умен и просто поразителен в своих талантах. Но иногда, в ситуациях вроде этой, его слова и действия ставят в тупик, и Джуну остается только неловко улыбаться, не зная как реагировать. — Я передумал, я хочу поехать на автобусе, — раздаётся за спиной Намджуна голос Юнги. — Увидимся на месте. Пока. — Да ладно тебе, хён, — Хосок останавливает Мина, который уже примерно в голове прикидывает маршрут как добираться до Танджина на общественном транспорте. — Всего три часа самовосхвалений от Сокджин-хёна и мы на месте. — Можете восхвалять меня сами, тогда я не буду, — пожимает плечами Джин. — Слушай, Джун, ты уверен, что твои вкусы в выборе парня адекватные? — тянет Юнги. — Я, конечно, ни на что не намекаю, но просто хочу уточнить. Ты точно уверен, что это именно Джин-хён должен быть? Намджун переводит взгляд на Сокджина, который, сложив руки на груди, с легкой улыбкой тоже ожидает его ответа. Джун демонстративно окидывает своего парня с ног до головы, отмечая его белые кеды, сочетающиеся со свободной такого же цвета футболкой, и черные узкие джинсы с порезами на коленях. Одет хён просто, но от этого не менее стильно. А цепляется взгляд всё равно за искрящиеся весельем его до невозможности красивые глаза. — Да, я на 100% уверен, — кивает Намджун. — Вот ты тогда меня и хвали, — игриво усмехается Джин. — У меня другое предложение, — говорит Джун, прежде чем за талию притянуть к себе старшего. Руки телепата инстинктивно овивают шею своего парня, расстояния между ними остается ничтожно мало, и Намджун его окончательно сокращает, приникая к губам Сокджина ласковым поцелуем. — Хорошая работа, Джунни, — одобряюще цокает Мин. — По крайней мере, так у Джин-хёна рот занят, и он не может себе комплименты отвешивать или травить стариковские шутки. — Юнги, съебись, — на секунду отрывается от Джина Намджун, показывая в сторону друга фак. Довольно переглянувшись с Хосоком, Мин тянет его за собой подальше от целующейся парочки — к машине, чтобы помочь Тэхёну и Чонгуку разложить вещи и еду так, чтобы хватило ещё места на них шестерых. — Места мало, поэтому берём с собой или еду, или Тэхёна, — заглянув через окно на заднее сидение машины, безапелляционно заявляет Хосок. — Я бы выбрал первое. — Хён! — обиженно отзывается пророк. — Я вообще-то даже не претендую на место в машине. Идея ехать в кузове с самого начала показалась мне более весёлой, чем несколько часов провести в закрытом пространстве вместе с тобой и кряхтящим Юнги-хёном. — Мелкий говнюк, — шипит Мин в ответ на неуважительную реплику донсена. — Обойдешься, Тэ, тебе нельзя ехать в кузове, — говорит Сокджин, приближаясь к остальным. — Это не тот тип машины, поэтому ездить подобным образом незаконно. Тэхён отчаянно пытается убедить всех, что он аккуратно будет, и его вообще никто не заметит, но Сокджин решительно мотает головой, не позволяя себе поддаваться на безрассудные просьбы. Пророк обречённо скулит и, сдавшись, забирается в салон. Все рассаживаются по местам. Намджун на правах парня владельца машины занимает комфортное место впереди, тогда как сзади становится слишком многолюдно. С трудом умещаются три человека, и пришедшему последним Тэхёну не остается ничего, кроме как расположиться на коленях Чонгука, чему оба молодых человека не очень расстраиваются. Время в дороге проносится почти незаметно. Сперва вся компания в различных вариация насмехается над положением Тэхёна, затем разговоры становится более нейтральным, и, в конце концов, молодые люди обнаруживают, что подпевать играющим по радио песням девчачьих айдол групп чертовски весело. Спустя какое-то время Сокджин заезжает на небольшую придорожную автозаправку. — До нашего места назначения еще с полчаса ехать, но я хочу сразу заправиться на обратный путь, — информирует Сокджин, распахивая водительскую дверь, чтобы выйти. — Хён-хён-хён! — тормозит телепата Тэхён. — А дальше ведь никаких проверочных пунктов не будет? — Нет, дальше вообще ничего не будет — поля, — хмурится Сокджин, вспоминая дорогу. — И только на самом побережье есть небольшой поселок Ёнсу. Нам туда и нужно. — Отлично! — Что отлично? — удивленно приподнимает бровь старший. — Сейчас он опять будет проситься ехать в кузове, — со вздохом поясняет Намджун. — Верно! — улыбается розововолосому пророк и затем поворачивается к владельцу машины. — Хён, можно? Ну можно ведь? Теперь тебя никто не оштрафует, если я поеду в кузове. — Тэ, это запрещено не без причины, — вместо Джина отвечает Намджун. — Это незаконно, потому что небезопасно. — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — складывает в молитвенном жесте руки Тэ. — Я обещаю, что буду хорошо держаться. — Ну ладно, но будь аккуратен, — неожиданно сдаётся Сокджин, прикинув возможные риски. Этому ребёнку иногда проще поддаться, чем доказать, что нельзя. Тэхён восторженно пищит и, выскочив из машины, лезет обнимать хёна через открытую дверь возле водителя. Счастливым вихрем налетев на старшего, Тэ практически заваливается на него сверху, прижимая к сидению. Сокджин на это лишь смеётся, гладя младшего по волосам. Намджун на происходящее косится неодобрительно. — Только посмотрите на это семейство Ким: добрая мамочка Джин, строгий папочка Джун и сыночек ТэТэ, которому разрешили покататься, — довольно тянет Хосок. — So sweet ~ ~ — А почему я мамочка, в то время как Намджун папочка? — спрашивает Джин, когда Тэ отпускает его и убегает к автомату со сладкими батончиками. — Я это навскидку сказал. Потому что кто из вас будет мамочкой, а кто папочкой вы сами уже решите в более уединённой остановке, — ехидно ухмыляется Хосок. — И прости, Джин-хён, но у тебя все шансы оказаться снизу. Сокджин смущается, краснеет и выбирает наименее унизительный выход из этой ситуации, поэтому выскакивает из машины, оставляя разбираться со всем Намджуну. И очень радуется, что вовремя ушёл, потому что слышит, как задает вопрос Юнги. — Джуна-а, — тянет сноходец. — Хочешь, чтобы Сокджин-хён тебя папочкой называл? Сокджин планировал сбежать быстро, но невольно задерживается, чтобы услышать ответ своего парня. Но Джун просто говорит всем отъебаться от него. Все выходят из автомобиля следом за Джином, чтобы размять затёкшие за долгую поездку мышцы. Машина уже заправлена, но никто не торопится возвращаться в душный салон, и ребята разбредаются по территории заправки и нескольких прилегающих к ней магазинчиков. Джина Намджун находит сидящим на невысоком ограждении с банкой колы в руках. Он не сразу замечает чужое присутствие, потому что смотрит на простирающиеся дальше зелёные луга, которые чёрным мазком пересекает широкая полоса автомагистрали. Огненный шар в небе готовится занять наивысшую позицию и беспощадно посылает на землю свои обжигающие лучи. Золотой свет путается в волосах Сокджина, когда тот поворачивается на звук шагов своего парня. — Ребята уже собрались? — спрашивает телепат с отчаянной надеждой на отрицательный ответ, потому что своё место покидать ужасно не хочется. — Хосок ещё где-то ходит, нужно его дождаться. Джин кивает и переводит взгляд обратно вдаль. Намджун тихо присаживается рядом, и старший рад разделить с ним своё уединение. Даже когда чужие длинные пальцы забирают напиток из его рук, не сопротивляется. — Хён, — зовёт юноша, прежде чем сделать глоток из банки. — Мм? — не поворачивая головы отзывается Джин. Сзади раздаются приглушённые расстоянием весёлые голоса друзей, но здесь, казалось бы, слышно как под палящим солнцем плавится асфальт. Даже непрерывно стрекочущие сверчки не решаются начать свою песню в разгар дня, и лишь шум проносящихся на скорости машин разрезает ленивую тишину. — Это самый прекрасный момент в моей жизни, — тихо признаётся Намджун. Джин смотрит удивленно, а потом, тронутый признанием младшего, тепло ему улыбается. И решается признаться в ответ. — В моей тоже, Джунни, — говорит тихо, но он уверен, что собеседник услышит. — Быть здесь с тобой и ребятами, просто веселиться вместе, не задумываясь ни о чем, потому что у нас впереди еще два месяца лета и вся жизнь. Джун улыбается, потому что то же самое чувствует. Но вместе с тем грустно немного, потому что хочется, чтобы эта поездка длилась вечно, как и их время вместе. Парень с усмешкой думает, что будь он Фаустом, проиграл бы свою душу Мефистофелю именно в этот момент. — Остановись, мгновенье, ты прекрасно! — торжественно цитирует Гёте Намджун.

***

— Гук, ты с нам поедешь или с этим чудилой в кузове? — Юнги подходит к самому младшему. — Я с Тэхёном хочу, — без колебаний отвечает юноша. — Поцарапаете мне машину — с обоих шкуры спущу, — неожиданно появляется за спиной Чонгука Сокджин, хлопая того по плечу и заставляя испуганно подскочить на месте. — Так что когти свои не распускай. — Обещаю, хён-ним, никаких когтей, — демонстрирует обычные человеческие руки оборотень. Все обращают внимание на то, как нервно стал выглядеть Чонгук от одного присутствия старшего Кима рядом: идеально ровная спина, руки по швам и эмоций на лице ещё меньше, чем у Юнги, когда тот фильмы ужасов смотрит, только еще паника в глазах. Сокджин же на макнэ менее экспрессивно реагирует, но каждый в компании чувствует то напряжение, что повисло межу самым младшим и самым старшим с момента их боя. Чонгук винит себя бесконечно за то, что ранил хёна, и телепат это самобичевание при каждом взгляде на юношу видит, но какой-то частью сознания всё равно инстинктивно его опасается, ожидая подвоха. — По местам, — хлопает в ладоши Намджун, подгоняя самых младших забраться в кузов побыстрее. — Будем в Танджине ещё до полудня. Сам он вновь занимает переднее место рядом с Сокджином. Тот в последний раз выглядывает окно, проверяя как устроились в кузове младшие, и трогается с места. — Посмотрим в каком состоянии доедут Тэхён и Чонгук, — откидывается на сидении Юнги, безумно довольный отсутствием двух человек в салоне, отчего появилось достаточно места для комфортной поездки. — Нас точно ожидает много нытья об отбитых задницах. — Я буду аккуратно ехать. — Не нужно, пусть страдают, — фыркает сноходец. — Я бы на твоем месте сходу по газам ударил, чтобы мелкие поняли во что ввязались. — Жалко их всё-таки, — вступается за детей Намджун. Молодые люди всей душой наслаждаются поездкой. В колонках фоном играет негромкая музыка, но из-за отсутствия младших некому ей подпевать, и все просто получают удовольствие от приятных мелодий. Казалось бы безграничные просторы лугов вдоль дороги сменяются засеянными пшеницей полями по мере того, как машина приближается к Ёнсу. Появляется всё больше ответвлений дорог, и машин встречается с каждым километром значительно большее количество. Жилой сектор сперва тонкой линией маячит на горизонте и вскоре превращается из едва заметной полоски в ряды домов высотой от одного до трёх этажей. Намджун невольно вспоминает свой родной город и улицу, где живет его семья — они чем-то похожи, но все же Хандон, хоть и не является мегаполисом наподобие Сеула или Инчхона, значительно более развит в сравнении с рыбацким посёлком Ёнсу. Танджин, который они проехали чуть меньше часа назад сплошь состоял из многоэтажек и брендовых магазинов, чем напоминал какой-нибудь не очень дорогой, но всё же весьма престижный район Сеула. Дорога, которая на трассе была практически идеальной, со въездом в поселок становится значительно более неровной и ухабистой. Джин замедляется, чтобы младших в кузове поменьше трясло, пока он пытается отыскать среди скопления небольших улочек ту, где снимал когда-то на пару дней квартиру со своим братом. — Ты уже отдыхал здесь когда-то? — любопытствует Намджун. — Я был здесь по делам, когда хотел встретиться со своим настоящим отцом. Сокджин говорит это нейтрально, но в машине ненадолго повисает тишина. Джун чувствует себя неловко из-за того, что случайно поднял этот вопрос. Но, в конце концов, убеждает себя, что как парень Джина имеет право знать про его семью. — Ты рассказывал, что жил с матерью и отчимом, но ни разу не упоминал своего отца. — Мы не так уж много общаемся. Родители развелись из-за постоянных измен отца, когда мне было 13. Вспоминая это сейчас я понимаю, что это и стало катализатором пробуждения моих сил: я так хотел узнать почему мои родители ссорятся, почему кричат про развод, почему мама просит, чтобы папа ушел, а потом бам! — звонко щёлкает пальцами Сокджин. — Я посмотрел ему в глаза и узнал всё, даже то, что не хотел в том возрасте знать. Всё равно увидел. Информация продолжала поступать в мой мозг, как бы я не пытался это прекратить. А потом просто потерял сознание. Родители на несколько недель отложили вопрос развода, потому что думали, что мне стало плохо из-за их решения, но в итоге всё же отец уехал. Наверное, я так легко принял его уход, потому что тогда слишком давился своими проблемами, пытаясь скрыть, что являюсь эспером. Джин невольно усмехается, потому что осознает, что в первый раз историю своей жизни кому-то рассказывает. Впервые проводит время с друзьями, которым по-настоящему довериться может, и которые принимают его таким, какой есть. У них у каждого своя история одна другой краше, и поэтому друг друга так сильно ценят, готовые всегда оказать поддержку. Здесь все не понаслышке знают как важно иногда понимание. — Мама всегда была очень красива, и мужа оба раза выбирала за хорошенькое личико. Карма ли это, что в обоих случаях они оказывались изменниками? — качает головой Джин, не отрывая взгляда от дороги. — Во всяком случае, после развода мать была категорически против, чтобы я виделся с отцом. Мне лет семнадцать было, когда я решил, что должен с ним встретиться. Подговорил своего сводного старшего брата. Всем мы сказали, что собираемся поездить по стране, а на деле поехали в Танджин, где, как я узнал из мыслей мамы, живет мой отец. Но так как это было летом в самый разгар купального сезона, а в самом Танджине моря нет, то поселились мы тогда тоже в Ёнсу. — Ты поэтому предложил поехать сюда? — подает голос с заднего сидения Хосок. — Хочешь снова увидеться с отцом? — Да нет, я не планирую к нему ехать в любом случае. Это место я предложил, потому что набережная тут потрясающая и природа как в какой-нибудь сказке, а Тэ настаивал, чтобы мы именно на природу ехали. Джин останавливается у потрёпанного временем трёхэтажного здания с белой частично обсыпавшейся краской на фасаде. Хосок забирает свой рюкзак и первым покидает салон, чтобы, ловко запрыгнув на подножку, перевеситься через край кузова. Младшие там устроились с комфортом: разлеглись бок о бок с подложенными вместо подушек под голову рюкзаками. — Хён, я тебя разочарую — они не выпали! — орёт Хоуп вытаскивающему из машины свою сумку Юнги. — Очень жаль, — вздыхает Мин настолько горько, что Джин и Намджун не выдерживают и, переглянувшись, раздаются громким смехом. — Эй, а я вижу море отсюда! — восторженно восклицает Тэхён, встав во весь рост в кузове. — Давайте побыстрее заселимся и пойдём туда. Чтобы не разделяться, решают арендовать трёхкомнатную квартиру под самой крышей, которая из-за плохого ремонта достается им чрезвычайно дёшево. Но нерабочая техника и отпадающие обои кажутся незначительными минусами для молодых людей. Ведь то, ради чего они приехали находится вниз по улице и сияющими в солнечных лучах синими водами манит к себе, обещая долгожданную прохладу. Оформление аренды, распаковка вещей и небольшой перекус занимают неожиданно много времени. Солнце начинает клониться к горизонту, когда они, наконец, выходят, чтобы направиться к воде. Доехать до берега занимает от силы минут пять, но отдыхать среди толп семей с детьми молодым людям не хочется. И они еще около получаса едут вдоль воды, пока заполненные купающимися пляжи не заканчиваются, а впереди не показывается вышка, которая раньше служила опорой для надувной горки. Неизвестна причина, по которой она оказалась заброшенной, но металлическая конструкция кажется ещё крепкой. На её опорах, словно длинные белые воздушные змеи, извиваются на лёгком ветру ленты. Пляж отсутствует как таковой, вместо него набережная залита бетоном, но для умеющих плавать юношей большая глубина с самого берега не кажется отталкивающим фактором. — Я хочу подняться на вышку, — бросает Тэхён, покидая машину. — Постой, это может быть небезопасно, — окликает его Намджун, но тот не слушает, уже понимаясь по первому пролёту лестницы. Джин задумчиво наблюдает, как юноша стоит на самом краю конструкции, оглядываясь вокруг. Он весело машет собравшимся внизу друзьям и восторженно улыбается. Сокджин сам не замечает, как руки тянутся к фотоаппарату, чтобы запечатлеть опору бывшей горки, выделяющуюся чёрным на фоне солнца, и маленькую фигурку Тэхёна, одиноко стоящую на самом верху. Когда юноша спускается, фотография почти проявилась, и Тэ, заметивший сверху, что его снимают, просит посмотреть результат. Он успевает лишь взглянуть на снимок, прежде чем внутри его черепной коробки что-то щёлкает. Джин едва успевает поддержать схватившегося за голову младшего. Тэхён стоит самостоятельно, но всё равно тяжело наваливается на хёна и через его плечо наблюдает, как встревоженно выглядят их друзья. — Тэ, что случилось? Тебе плохо? — спрашивает подбежавший Чонгук. — Всё нормально, просто голова закружилась, — отзывается юноша, пряча лицо в изгибе шеи Сокджина. — У тебя было видение? — тихо спрашивает старший, настолько тихо, что только они двое слышать могут. — У меня не может быть видений, когда я не сплю, — качает головой юноша. — Это было что-то наподобие… Предчувствия. Да, это можно выразить только как предчувствие, я даже не понимаю хорошее или плохое, просто знаю, что что-то важное произойдет. — Будем верить, что что-то хорошее, — тепло улыбается телепат, а остальные, не слыша о чем шепчутся эти двое, смотрят на них с удивлением. — Хён, я уже в порядке, — отстраняется юноша. Его глаза вновь искрятся весельем. — Давай купаться. Я хочу топить Гукки, — Тэхён звонко смеется и хлопает в ладоши, благодаря чему все немного успокаиваются, убедившись, что с ним всё хорошо. Когда ребята, наконец, добираются до воды, то не выходят из неё по меньшей мере час. Солнце понемногу садится, заливая небосклон оранжевым огнём, но уже не является опасным и не грозит обжечь кожу. Вода тёплая, но стоит лишь немного нырнуть, и холодные течения касаются кожи. Пока младшие развлекаются попытками утопить друг друга, Сокджин отплывает подальше, чтобы, нырнув с маской, полюбоваться красотами подводного мира. Лучи заходящего солнца сияют в толще воды, освещая дно и позволяя увидеть колышущиеся на камнях водоросли, которые мерно шевелятся от то и дело задевающего их течения. На безлюдном пляже множество разновидностей рыб чувствуют себя в безопасности и не спешат уплывать при виде человека, позволяя любоваться своими гладкими чешуйчатыми телами. Крабы всех возможных размеров сидят на обросших подводной зеленью камнях, следя за Джином своими чёрными бусинками глаз, тогда как раки-отшельники при его приближении предпочитают прятаться в их витые раковины, выбирая безопасность родного дома знакомству с неизвестным представителем человеческого вида. Мимо с важной неторопливостью проплывает огромный желтохвост, красуясь своими яркими полосками на боках, практически светящимися под водой неоном. Сокджин тянется коснуться их, но, заметив интерес человека в отношении себя, рыба молниеносно исчезает в дали. Лёгкие в очередной раз начинают болеть от нехватки кислорода, и Сокджин разочарованно выныривает, чтобы отдохнуть. Для этого он выбирает пологий торчащий над водой камень, с которого удобно наблюдать за играми младших товарищей. Юнги уже тоже устал и теперь сох на берегу, точно так же наблюдая за друзьями. Джин упускает из виду момент, когда из четырёх человек играющих в воде их остается лишь трое. — Хён-ним, — обращается к Сокджину покинувший своих товарищей Чонгук, подплывая к свешенным в воду ногам телепата. — Я могу с тобой поговорить? Джин на этот голос сперва вздрагивает, а затем неловко улыбается и протягивает ладонь, предлагая помочь забраться на камень рядом с собой. Они оба знают, что оборотню его помощь ни к чему, но Чонгук принимает протянутую руку, которая становится первой ниточкой связи, установившейся между ними. — Спасибо, — благодарит Чонгук, усаживаясь со старшим плечом к плечу. — О чем ты хотел поговорить? Гук не отвечает, и, обернувшись к макнэ, Сокджин замечает, что тот почти не моргая смотрит на четыре розоватых отметки под его левой ключицей. Ещё пять таких красуется на спине. Из-за холодной воды кожа телепата побледнела, отчего свежие шрамы стали ещё заметнее. — Это не твоя вина, — Джин ладонью закрывает раны на груди от глаз младшего. — А того ублюдка, что тебя подчинил. Я знаю, что ты не мог себя контролировать. Видишь ли, этот удар я пропустил, потому что решил заглянуть в твою голову. — Ты читал мои мысли во время боя? — глаза Чонгука удивлённо распахиваются. — И что там было? — Ничего, всё было затоплено чёрной мутной водой, и я едва мог рассмотреть настоящего тебя, не говоря уже о попытке спасти, — телепат качает головой. — Может, если бы я был более опытным, но в тот раз у меня не вышло. Извини. — Я помню все, — неожиданно признаётся юноша. — Вообще всё: что думал, что делал, что хотел сделать. Помню, как хотел ворваться в толпу и разорвать каждого человека в ней, как на Тэхёна хотел напасть, посчитав его самым слабым соперником… Я помню, как тепло было моим рукам, когда по ним текла твоя кровь. Джин молчит, а потом, так же не говоря ни слова, с размаху отвешивает подзатыльник Чонгуку. Ударяет не в полную силу, но и не щадит. Ну, а что? Младший его тоже не щадил, а он хотя бы без когтей бьет. Голова Чонгука мотается вперед так, что с чёрной густой шевелюры слетают капли воды, отблёскивая на солнце. А потом смотрит оборотень обиженно, широко распахивает свои маслянисто-чёрные глаза, и выглядит с этими свисающими на лицо прядями мокрых волос грустно-грустно, совсем не по-волчьи, а скорее как щенок, которого пнули. И Джин вспоминает, что, несмотря на свою фигуру и внешность, несмотря на взрослое поведение, Чонгук всё ещё ребёнок, который только месяц назад закончил школу. В ответ на удар Гук не решается сказать ни слова. — Мы в расчёте, понял? — Джин слегка склоняет голову к плечу, заглядывая в лицо младшему. — Кровь за кровь и вся фигня. Не нужно больше следить за мной грустным взглядом, со мной все хорошо. Я не виню тебя ни в чем, но если ты так хочешь это услышать, то вот: «Я прощаю тебя», — Сокджин осознаёт, как ускорилась его речь, что обычно бывает, когда эмоции охватывают его, но сделать с этим ничего не может. — И прекрати называть меня хён-нимом, я ещё не настолько старый, чтобы мелюзга вроде тебя ко мне с приставкой «ним» обращалась. Просто хён, или Джин-хён, или Сокджин-хён. Запомни это, Чонгук-и. — Хорошо, Джин-хён, — несмело улыбается юноша. — И спасибо тебе. Сокджин рад, что лёд, сковавший всё между ними, быстро начал таять. Но всё равно немного смущён благодарным взглядом Чонгука. — Джин-хён! — раздаётся над морской гладью басовитый крик Тэхёна, и телепат в очередной раз удивляется тому, как не соответствует этот тембр милому личику пророка. — Джин-хён, дай очки для ныряния! Сокджин со вздохом снимает их с запястья. — Вот, — суёт очки в руки Чонгука. — Хватит драму тут разводить, мы на отдыхе вообще-то. Так что иди развлекай Тэхёна. И уберись, пожалуйста, с моего камня. Он ласково улыбается младшему напоследок, треплет его по мокрым волосам, после чего подтягивается повыше и пинком под зад скидывает Чонгука в воду. Но тот быстро выныривает и, кинув в сторону телепата лишь один обиженный взгляд, шустро направляется к ожидающему очки Тэхёну. — Эх, дети-дети, — качает головой Сокджин, прикрывая глаза и, насколько это возможно, укладывается на камне.