Джуну тяжело сдерживаться, чтобы не начать закатывать глаза, но он, считая себя вежливым человеком, изо всех сил контролирует глазные мышцы. Эта борьба с испанским стыдом начинается каждый раз, когда в поле его зрения появляется офицер Джексон Ван, которому правила приличия словно и не писаны вовсе.
Как всем этим девушкам из его отдела, которых Ван пытается снять банальными пикап фразами, еще не опротивели его подкаты? Но те словно и не замечают, что китаец так общается с любым представителем слабого пола, и смотрят на парня с искренним обожанием во взгляде. Ладно, признает, Намджун, этот парень умеет очаровывать. Но то, что он — один из лучших полицейский, специализирующийся на работе под прикрытием, эсперу сложно поверить.
Потому что прямо сейчас Джекс убедительно внушает миленькой стажерке из отдела Намджуна, что «её глаза сияют ярче всех мириад звёзд».
Но утомлённый вид парня из отдела Вана, пришедшего вместе с ним, свидетельствует Намджуну, что не один он заебался с этой хуйни в исполнении Джексона. Ким пытается вспомнить имя этого тихони-офицера, и в голову не приходит ничего определённого. То ли Карл, то ли Марк.
Наконец начальник Ён входит в зал для совещаний, и Джексон затыкается, отходя от уже, очевидно, очарованной им девушки.
— Парни, у нас новая информация по делу ненавистников эсперов, — с непривычно довольной интонацией объявляет начальник. Обычно мужчина орал на своих подчинённых с угрозами отправить в район бараков ловить карманников, если дело не будет завершено к вечеру того же дня. — Благодаря офицеру Вану нам удалось выяснить как эта банда выбирает своих новых жертв.
На этих словах Джексон самодовольно машет всем рукой, а в глазах стажёрки чуть ли не розовые сердца вместо зрачков начинают сверкать при взгляде на него. Видимо, девчонка уже решает, как назовёт их будущих детей.
Ван выходит к белой доске с направленным на нее проектором и включает кадр со скриншотом экрана мобильного телефона.
— Меня добавили в их общий закрытый чат. Я не могу видеть старые сообщения. Похоже, беседу регулярно чистят и она вообще-то анонимная, но общую схему я понял, — Джексон переходит в своё серьёзное рабочее состояние, и вот теперь Джун готов поверить, что это тот самый парень, который смог втесаться в ряды закрытой организации, занимающейся убийствами и избиениями. — Это чисто идейная херня, они хотят почистить общество от опасных одарённых. Каждый в этом чате может предложить свою жертву, а затем, путем общего обсуждения, выбирается на кого же из предложенных эсперов начнётся охота на этой неделе. Обычно всё планируется на выходные, когда большинство членов банды свободны от работы.
Джексон перелистывает слайд, и на нём помимо общей переписки выделяется большое сообщение с прикреплённой фотографией. В нём предлагается разобраться с неким Мин Хан Имом, являющимся соседом-эспером автора сообщения по лестничной клетке, а также его главным объектом ненависти.
Слайд меняется и к новому сообщению тоже прикреплена фотография, но теперь женщины, которая является коллегой написавшего сообщение, и которая кажется ему потенциально опасным эспером.
Около десяти слайдов сменяют друг друга, но смысл каждого остается тем же: кто-то ненавидит какого-то эспера из своего окружения и хочет, чтобы она или он исчезли. И готов поспособствовать в его убийстве.
— На эту пятницу выбрана цель, — указывает на доску Ван. — Этот мужчина, Ким Юн Мун — эспер и планирует выдвигаться на пост мэра округа. Это очень взбесило всех участников чата, и он был выбран почти единогласно. Но непосредственно нападать собираются четверо.
— Теперь у нас есть информация, — решительно говорит начальник Ён. — Мы должны защитить Ким Юн Муна во что бы то ни стало. Бросим все силы на поимку тех, кто готовится напасть на него.
В кабинете раздаются одобрительные комментарии в адрес Джексона, подогревая его самолюбие ещё больше, но сейчас Намджун с ними солидарен. Парень проделал всю работу почти в одиночку, вытащив свой и джуновский отдел из большой задницы.
Но непонятное предчувствие царапает где-то в области затылка, заставляя нервно ёрзать на неудобном офисном стуле. В конце концов полицейский не выдерживает и обращается к Вану.
— Эм, Джекс, ты сказал, что он был выбран «почти единогласно». Кто-то хотел атаковать другую цель?
— Да они все хотели нападать только на тех, кого сами и выбрали, но были там парочка совсем яростных психов. Ща, секунду, — парень возвращается к ноутбуку и переключает еще несколько скринов сообщений. — Вот, смотри.
Намджун внимательно читает возмущения анонимов почему были выбраны не их кандидаты, но одно из сообщений притягивает взгляд эспера больше всех других.
«Почему он? Почему вы выбрали его вместо того, чтобы защитить мою дочь от влияния одной из этих тварей?! Из-за монстра-сына моя семья покинула меня, а теперь дочь обучается у одного из них. Подумать только! Эспер-учитель! Неужели смерть этого политика важнее защиты наших детей?!»
Уголок губ Джуна нервно дёргается. Может, это, конечно, совпадение, но какое-то невнятное ощущение опасности колючим клубком свернулось где-то в животе, не позволяя облегчённо выдохнуть.
— Кого предлагал это пользователь? — задаёт вопрос Намджун.
— Не знаю, — хмурится Джексон. — Я же говорил, что сообщения периодически удаляются. Я потому и наделал столько скринов. Но этот мужик предлагал ещё до того, как меня добавили в беседу.
Колпачок ручки жалобно трещит под напором зубов Джуна, когда тот уходит глубоко в размышления. Слова и посторенние фраз звучат так похоже. Но какова вероятность, что написавший это сообщение аноним является тем, кого Намджун хорошо знает? Есть ли шанс, что это было написано Ким Ю Соном, его отцом? Но мало ли в Корее историй семей, похожих на ту, что произошла с Кимами? Сын — эспер, а жена бросает мужа, забрав с собой дочь. Слишком невнятно, это может быть кто угодно, — успокаивает себя Намджун.
Брифинг окончен, и офицеры расходятся по своим отделам. Ещё в коридоре Джуна перехватывает Чимин, чтобы узнать всё первым. Он с любопытством склоняет голову к плечу, заглядывая в глаза старшему.
— Как всё прошло?
— Операция через три дня, вечером в пятницу. Мы будем охранять политика, — сухо отчитывается Намджун.
Он спешит уйти, но Пак перехватывает его за руку. А потом тянет за собой в приоткрытый пустой кабинет, толкает внутрь и плотно закрывает дверь за собой. Непривычно видеть обычно улыбчивого солнечного юношу таким серьезным, это выбивает из колеи.
Джун лишь вопросительно приподнимает бровь, а Чимин с несвойственной ему мрачной решительностью прижимается к чужим губам в легком поцелуе.
Старший почти тут же отстраняется, и Пак с невеселой усмешкой делает шаг назад.
— Чимин, мы на работе, — хмурится Намджун.
— Я так и знал. Что что-то не так, хён? — вглядывается в глаза напарника Чимин.
— Всё нормально, я работаю.
— Ты избегаешь меня, — сквозит в голосе обида.
— Я не избегаю тебя, просто…
А что именно «
просто» Джун придумать не может, потому что нихуя не просто. Потому что уже несколько ночей подряд ему снится, как он в жарких объятиях прижимает к себе стройное мужское тело, как его ладони нагло исследуют изгибы чужой изящной фигуры, заставляя податливо выгибаться; практически наяву он представляет, как пылко целует красивые полные губы и срывает с них стоны.
Но лица своего прекрасного любовника Намджун увидеть не может. Но это вроде как и не нужно — само собой, это должен быть Чимин, его парень. Только вот Пак никогда не красил волосы в белый. Полицейским не позволены яркие цвета, даже Мин бросил свою привычку экспериментировать с имиджем после выпуска из академии.
А ещё этот чёртов Ким Тэхён, который припёрся к нему на курилку со странными расспросами. Любит ли он Чимина всем сердцем? Тогда этот вопрос показался идиотским, но глядя сейчас на дующегося на него младшего, Джун не знает, что ему следовало бы ответить на вопрос пророка. Да, он любит Чимина. Но словно бы недостаточно сильно. Разве у него могли бы возникнуть такие мысли, если бы его любовь была абсолютной?
— Не хочешь приехать сегодня ко мне? — видя отсутствующее выражение лица Намджуна, спрашивает Пак.
Намджун отрицательно качает головой, а у Чимина от такой отстраненности возлюбленного словно чёрная дыра под ребрами, которая пронзительно воет. Жалобно так, тоскливо.
— Мне нужно забрать Сун из школы.
Чимин смотрит на него почти обиженно, когда Ким, напоследок похлопав его по плечу, стремительно покидает кабинет.
— Работа, Чимин, давай вернёмся к работе, невинные люди умирают, и у нас на носу важное дело.
Щелчок двери, закрывшейся за Джуном, кажется Паку особенно драматичным. Намджун захлопнул между ними дверь.
***
— Мама, братик Джун, — с таинственной улыбкой появляется в дверном проёме Гон Сун. — Вы даже не представляете, что я сейчас расскажу!
После того, как Намджун привез её домой, оказалось, что мама освободилась раньше, чем планировала, и в качестве извинения за то, что потревожила занятого сына своей просьбой, предложила поужинать вместе.
Сун отправили с кухни переодеваться и мыть руки. А Джун в это время мог только словестно составить матери компанию, потому что помогать в готовке ему категорически запретили.
— И что же ты собираешься нам сообщить? — равнодушно отзывается брат. — Что Земля вращается вокруг Солнца, а не Солнце вокруг Земли? Или что динозавры вымерли? Что в феврале меньше дней, чем в других месяцах?
— Ты дурак, оппа, это же все и так знают, — обижается на безразличие к её новостям девочка.
А Джун пожимает плечами. Нужно было, конечно, поддержать сестру, но настроения никакого. Даже семейный вечер не помогает. Потому что тоскливый взгляд Чимина никак не выходит у него из головы, словно острой булавкой зацепился за мысли, отказываясь уходить.
Мама отвлекается от готовки, чтобы присесть рядом с дочерью.
— Не расстраивайся, Джун-и шутит, — улыбается На Ра. — Что ты хотела рассказать?
— В пятницу будет концерт, — вновь сияет счастьем ребёнок. — Я буду петь там с другими девочками. Вы должны прийти.
— Ох, милая, конечно, мы придём! — восклицает женщина, прежде чем обнять свою дочь.
Его мать и сестра так и лучатся счастьем, и Джуну как-то неловко за свою мрачность, а еще это самый худший момент для того, что признаваться, что он не пойдёт. Но полицейские люди подневольные, и право самостоятельно распоряжаться своими выходными им никто не давал. Есть работа — за дело.
Мать принимает это спокойно, но Сун обижается и демонстративно с братом не разговаривает почти весь ужин. У неё такой важный день будет, первый раз на сцене выступать, а он даже прийти отказывается.
Чтобы хоть немного утихомирить обиду маленькой певички, Намджун обещает прийти, если удастся освободиться пораньше.
***
В назначенный день полицейский участок кажется опустевшим, когда треть его работников во всю заняты подготовкой операции по задержанию четверых участников опасной антиэсперской организации, представляющей опасность для кандидата на пост мэра Ким Юн Муна.
Джун уже привычной последовательностью застегивает ремни, крепящие его бронежилет. Монотонность действий успокаивает, и это то, что нужно перед опасным делом, где он вполне может получить пулю. Пусть он и один из сильнейших эсперов, но ценность кевлара парень осознал благодаря собственному горькому опыту.
Когда он только пришел работать в полицию, то считал себя несокрушимым в качестве оперативника, пока во время одного незначительно задержания на первом году работы не оказался ранен. Пуля пробила лёгкое, и ему повезло выжить, но реабилитация заняла долгое время. А небольшой шрам занял место всего в десяти сантиметрах от второго такого же, только намного более старого, и навсегда отучил эспера игнорировать правило, обязующие во время опасных операций надевать защиту.
Назначенное время приходит, и Джун, покинув полицейскую машину, несмотря на лёгкую взволнованность, в целом чувствует себя в порядке. Не первый раз участвовать в подобном. Да и знакомые парни-не-совсем-обычные-люди, стоящие рядом, придают уверенности.
Намджун даже не особенно прилагает усилия, когда четверка преступников всё же появляется, но с гордостью принимает похвалу от коллег за то, что двоих из бандитов он обезвредил самостоятельно.
Но про себя думает, что тут бы обошлись даже без помощи эсперов, потому что преступники — совсем любители. Напасть на политика в момент, когда тот уходил с работы, даже не разведав предусмотрительно, нет ли с ним охраны, было верхом неосмотрительности. Похоже, у этой банды только верхушка способна строить планы, а остальные представляют собой лишь безмозглую грубую силу. Полицейский даже сомневается, что из этой четверки неудачников им удастся выведать хоть что-то стоящее.
Вернуться в полицейский участок всё равно приходится вместе с другими оперативниками, дабы сдать оружие и бронежилет.
Благодаря чужой тупости, он успеет выполнить обещание сестре и приехать на её выступление, — радуется Джун. Возможно он даже приедет в школу вовремя, чем, несомненно, обрадует Гон Сун и маму. И какое ему дело до того, что Ким Сокджин просил у него не появляться больше в музыкальной школе?
